- -
- 100%
- +
Аннотация
Макс Добрев – подросток из Уфы, чья жизнь резко меняется после того, как его задерживают по подозрению в соучастии. Все началось с безобидной просьбы друга, который, объясняя блокировку своей карты, попросил воспользоваться банковской картой Максима.
Максим проходит через тернии разочарования и утраты надежды, оказавшись в тюрьме, где ему предстоит столкнуться с суровой реальностью. Здесь он встречает журналиста, также ставшего жертвой ложного обвинения. Их дружба становится опорой в трудные времена, а разговоры – источником мудрости. Журналист открывает ему глаза на важную истину: свобода – это не просто физическое состояние, а состояние души.
Когда приговор наконец приводят в исполнение, Максим удивляет всех своим внутренним спокойствием. Он выходит из тюрьмы не сломленным, а свободным, осознав, что истинная свобода не зависит от обстоятельств. Эта книга – о доверии, дружбе и поиске себя в самых сложных жизненных ситуациях.
Данное произведение является полностью вымышленным, любое сходство с реальными вещами не является задумкой автора.
Глава 1 – День рождения
Я бегал по участку нашего загородного дома в Бугульме, радовался жизни. Прыгал, играл с мячом. Погода стояла отличная: птицы пели, ветерок слегка дул. Середина лета, жара сильнейшая, и как раз сегодня у меня день рождения.
К полудню бабушка начала готовить обед. Я так набегался, что про еду вспомнил резко и с удовольствием. Она накрывала на стол, а я уже заранее ждал суп‑лапшу – у неё он всегда получался идеально. И ещё я ждал дедушку: он обычно привозил что‑нибудь вкусное.
– Максим! Обедать! – бабушка позвала меня из кухни.
Мне стало жаль, что ей приходится кричать.
– Да, уже бегу! – крикнул я в ответ.
Я пнул мяч в сторону и побежал к крыльцу. Поднялся по ступенькам, открыл дверь и зашел в прихожую. Длинный коридор вел к двери в дом. Я прошел через нее и оказался в гостиной, а потом свернул налево, на кухню.
Бабушка уже накрывала на стол. Я помыл руки и сел. Она подала мне суп-лапшу – она всегда готовила его идеально.
– Ммм, – я не смог скрыть удовольствия, – как вкусно!
Отложив ложку, я поднял взгляд на бабулю: она молча смотрела куда-то вниз, под стол.
– Почему ты не ешь? – робко пискнул я, прогладывая бульон.
– Внучок? – она резко посмотрела на меня, качнув слегка головой, – Я не голодна.
Что-то внутри меня сжалось и я не смог сдержать это давление. Я виноват во всем. Вот, зачем нужно было заставлять бабулю надрываться? Она уж точно не из тех, кого нужно заставлять страдать.
Откинув мысли в голове прочь, я решил аккуратно выяснить, от чего вдруг такое долгое молчание произошло.
– Бабуль, а когда ты последний раз ела? – спросил я, делая вид, что мне действительно это интересно.
– Позавтракала… и все. – Бабуля ответила грустно.
– Просто странно. – неспешно продолжил я. – Я завтракал три часа назад и уже проголодался, а ты, наверное, шесть часов назад ела. – Наступила небольшая пауза, – Что-то произошло? – добавил я.
– Не знаю, просто аппетита нет. – ответила она со вздохом, – Тебе понравилось?
– Мне? – переспросил я, – Да, очень.
– Я немного волнуюсь, улым, – призналась она, – Ведь мой внук взрослеет. Тебе сегодня исполняется десять лет, круглая дата!
Как хорошо, что я ее не разозлил. А с другой стороны, правда, время летит, годы уходят. Эта мысль многих угнетает.
– О, да, кстати, я совсем забыл, – сказал я и посмотрел на нее. – Когда будем свечи задувать?
– Скоро. Не спеши. – Она немного посмеялась. – Твой дедушка еще с работы не приехал.
– Можно я сам украшу торт?
– Да, конечно. Для тебя в этот день все, что угодно.
– Прям все, что угодно?
– Да, а что?
– Значит, если я попрошу у тебя купить мне собачку, ты не сможешь мне отказать?
– Внук мой, зачем тебе собака? – удивилась она.
– Не знаю, – Я на самом деле не знал, зачем она мне, просто попросил, не подумав. – Наверное, чтобы она метила нам каждый угол какашками?
– Тогда ты сам будешь убирать, согласен?
– Раз так, – сказал я, сложив руки «замком» на груди, – тогда отказываюсь.
Дооника снова рассмеялась.
– Любишь кататься, люби и саночки возить, – шутливо произнесла она, затем добро посмотрела на меня.
Бабушка любила эту поговорку. Она хотела, чтобы я понял, что выбор – это и есть ответственность.
– Ладно, я тогда пойду, на диванчике полежу. Долго еще ждать деда?
– Он приедет не раньше, чем солнце сядет.
– Да. Это я помню.
Я встал из-за стола, вышел из кухни и пошел смотреть телевизор. Началась моя любимая передача: «Губка Боб — Квадратные штаны».
Досмотрев передачу, я решил немного размяться. Встал с дивана, посмотрел в окно и увидел силуэт подъезжающей машины. Вроде бы похожей на дедушкину. Солнце стояло высоко, светило ярко. Странно, что он уже вернулся. Я решил выйти на улицу и встретить его.
Выйдя на улицу, я прошел через двор и подошел к калитке. Открыл ее и вышел к дороге. Но дедушкиной машины я не увидел, как будто она и не проезжала. На гравии были следы, но старые, от утреннего уезда. Машину он обычно парковал рядом с забором, но ее там не было.
Я уже подумал, что мне показалось, будто я зря вышел. Развернулся, зашел обратно во двор и закрыл калитку, как вдруг услышал стук. Один стук. Следом второй. Неуверенные два стука. Я повернул замок, открыл дверь.
Передо мной стоял какой-то молодой человек. Невысокий, среднего роста, в белой футболке, джинсы и кроссовки. Лицо его было каким-то непонятным, в чем-то похожим на мое. Он стоял в двух метрах от меня, смотрел вниз и, казалось, не знал, с чего начать разговор.
Я решил начать первым:
– Здравствуйте! Вы…?
Он перебил меня:
– Не вздумай его слушать! – Неизвестный начал махать руками, затем хаотичный мах перешел точную жестикуляцию: незнакомец пытался что-то изобразить руками, какую-то фигуру. – Никогда! Не делай этого!
– Ты меня понял? – свесив руки по швам, закончил тот.
– Так, вы кто вообще? Кого не слушать? Что не делать? – я был в полном недоумении. – Может, вам пойти домой, выпить чего-нибудь? Таблетку, например?
Он ничего не ответил, продолжал смотреть на меня. Я не отрывал от него глаз. Зрачки незнакомца начали увлажняться, он начинал плакать. Что за странный тип? Он постоял еще немного, вытер глаза и сказал:
– У меня сегодня день рождения. Я часто прихожу сюда в дни своего дня рождения.
В день своего рождения? Что за бред? Может, он бывший житель этого дома?
– Вы, мне кажется, обознались. – я попробовал спокойно объяснить ему. – На этом участке давно живут мои бабушка с дедушкой.
Калитка пошатнулась, ко мне подошла бабушка. Она встала рядом со мной, посмотрела сначала на меня, потом на незнакомца. Прикрыла калитку и спросила:
– Добрый день! Какими судьбами?
Он молчал. Просто стоял и смотрел вниз. Потом опустил голову, убрал руку за спину. Я испугался, отошел за спину к бабушке. Незнакомец сделал шаг вперед, приблизился к нам.
– Бабуль! Пошли домой! – крикнул я. – Нужно уходить!
Он вынул руку из-за спины, поднял глаза на нас. Подошел к бабушке. Не сказал бы, что он выглядел так, будто намеревался нас убить. Остановившись в нескольких дюймах от бабушки, незнакомец сделал радостную гримасу, затем медленно развел руки в объятиях:
– Я тебя люблю! – детским, невероятно нежным и добрым, голосом произнес неизвестный.
– Прости меня.
Бабушка не знала, что делать. Она медленно провела ладонью по лицу, прикрыла ладонью рот и задумалась. Бабушка выбирала между тем, чтобы обнять его в ответ или прогнать его.
Он отошел, встал перед нами и сказал:
– Прощайте.
Повернувшись, он зашагал прочь от калитки. Дойдя до дороги, он оглянулся, затем снова повернулся к нам спиной, и продолжил путь. Пройдя немного вперед, проделал то же действие, но на этот раз задержал на нас взгляд. Смотрел так минуту, мы на него взаимно. Что он хотел сделать? Сказать что-то, подойти, что? Наши догадки рассеялись, когда он молча развернулся ушел.
* * *
Резко проснувшись от громкого стука, я уже понимал, что происходит: идет утренняя проверка. Я в тюрьме. И это та реальность, в которой я нахожусь. Сон запомнился только обрывками: я куда-то шел и с кем-то виделся. Они должны были меня услышать. И узнать. Помню, что я во весь голос прокричал: «Я вернусь», когда уходил от бабушкого дома. Только вот оглянувшись в последний раз, меня уже разбудили.
Я так и не смог попрощаться…
Глава 2 – То, с чего все началось
Солнечный февральский вторник не предвещал ничего необычного: учеба, дом, сон. Начало учебного семестра, так что я иногда ходил на пары, лекции, но случались и прогулы. Не на все занятия я ходил.
Я сидел на паре по робототехнике, была обычная лекция. Скучная и дотошная. Вообще, все обучение в авиационном университете было скучным. Редко что-либо меня интересовало. Наверное, это было связано со специальностью, на которой я учился. Может, мне стоило сменить спектр моего обучения, не знаю. В любом случае, я отучился уже три курса, и что-либо менять уже поздно.
Лекция закончилась в 10:55 утра, мы вышли из кабинета и направились вниз на первый этаж. Заранее я договорился со своими знакомыми пойти покушать куда-нибудь по бургеру или просто в нашу столовку, находившуюся рядом с учебным заведением. Обсудили по переписке, по итогу решили пойти в «Макдак» по бургеру. Дешево и быстро.
Мы стояли у выхода из шестого корпуса, главного корпуса нашей кафедры.
Мы сделали заказы в ресторане через официальное приложение, так что не пришлось идти туда и заказывать уже там, а просто прийти и забрать заказы.
Начинали выходить: ребята шли впереди меня, я пошёл последним. Провел пропуском по турникету, как вдруг мне поступает звонок от неизвестного номера. Я сбросил этот звонок, так как примерно представлял, что последует после моего ответа: кредиты, микрозаймы, попытки развести на деньги под видом якобы сбора денег на лечение какого-нибудь моего близкого родственника, попавшего в ДТП или в сложную ситуацию. Причем звонивший мне человек чисто случайно окажется добропорядочным гражданином, готовым помочь в трудную минуту.
Мы вышли из корпуса и стали выдвигаться к выходу из КПП (в нашем универе есть три КПП, откуда можно выйти из территории университета). Поступает еще один звонок с того же номера. Я смотрю на входящий вызов и думаю: может, по делу какому-нибудь? Может, что-то важное? Решил взять трубку:
– Алло? – начал неизвестный.
– Да, – произнес в трубку я, медленно спускаясь по ступеням с крыльца.
– Вас беспокоят из отдела охраны. Пойдите на пару минут в первый корпус, в кабинет 214, – сказал незнакомец.
Я кинул взгляд на здание поодаль от меня. Первый корпус УГАТУ. Этот корпус я знал и он находился напротив шестого корпуса. Несмотря на то, что шестой корпус считался главным, а значит, самым прилежным, здание напротив меня выглядело куда лучше. Мне показалось странным, с чего бы вдруг отдел охраны находился там.
– Так, понял, – я вернулся к разговору, – для чего мне нужно к вам подойти?
– Забрать пропуска, – ответил тот.
Странно все это. Пропуск у меня на руках в тот момент был. Зачем мне еще один?
– Пропуск у меня уже есть, – дублировал я, на что услышал в трубке тяжелой вздох, – Мне еще один не нужен.
– Просто пойди и забери, – с ноткой раздражения ответил охранник.
– Ладно, подойду, дайте пять минут, – произнес я и сбросил трубку.
Что это за фигня? Непонятно. Я решил, что стоит подойти, быстро решить этот вопрос и пойти кушать. По времени укладываюсь. С ребятами я договорился встретиться в «Макдональдс», сделал заказ в приложении и зашагал к первому корпусу.
Зашёл внутрь здания, прошёл мимо охранника. Он сидел рядом с турникетом.
– Здравствуйте, – обратился я к нему. – Не вы ли мне случайно звонили по телефону насчет пропусков?
Он поднял на меня голову, сделал непонимающую гримасу.
– Добрый день, – поднял голову от телефона тот, – нет, никому не звонил, кроме матушки: у неё сегодня юбилей.
– Поздравляю вас и её тоже. Передайте ей обязательно, хотя она вряд ли меня знает. Походу, я обознался. Что же, извините за беспокойство, – ответил я.
Минуя турникет, я направился в кабинет 214, куда незнакомец мне и сказал подойти. Подошёл ко входной двери. На табличке сверху написано «пост отдела охраны». Постучался, ответа не последовало. Стукнул по двери ещё раз. Слышу отчетливое: «Входите!»
Открыл дверь, осмотрелся. С виду ничего необычного: охранник, рядом с ним компьютер, видимо, с камерами видеонаблюдения. Этот охранник в монитор даже не смотрел. По всей видимости, просто делал вид, что работает. Классика.
Стоило мне пересечь порог кабинета и закрыть за собой дверь, как случилось непредвиденное.
Два человека слева и справа появились настолько неожиданно, что я не успел даже опомниться, что-либо сделать. Заломили меня, усадили на стул к охраннику. Я ошарашенно посмотрел на него, и тот поменялся в лице. На нём не было формы. Я это заметил только вблизи к нему, когда только заходил к кабинету: всё казалось привычным. Он не был охранником вовсе. Это была замануха, ловушка. Эти двое начали показывать свои ксивы, буквально тыкать ими в меня. Затем они схватили меня за руки, скрутили их за спину и повели из кабинета охранника к выходу.
Я шел не торопясь, то и дело, оглядываясь по сторонам в надежде на то, что кто-нибудь вмешается. Этого не произошло. Прохожих было на тот момент достаточно, и мне показалось, что эта сцена вызовет как минимум удивление, но никто даже и глазом не моргнул. Словно это обыденная картина: пацана ведут двое за руки к выходу. Ничего странного.
Они посадили меня в служебную машину. По габаритам походила на седан. Дверь с моей стороны с грохотом захлопнулась, оперативники засели на передних местах машины. Когда они только начинали садиться в автомобиль, я попробовал тихонько открыть дверь, проверить на возможность убежать, но оперативник, что сидел на водительском, предвидел этот маневр и заблокировал двери.
Мы тронулись от главного корпуса моего университета в сторону отделения. Сначала ехали в полном молчании: ни они мне не задавали вопросов, ни я им. В тот момент я полностью погрузился в переживания. Честно говоря, я был шокирован этим днем, поэтому ничего, кроме навязчивых мыслей у меня не было.
Доехали мы до моста, ведущего на проспект Октября, как один из оперов обернулся назад, посмотрел на меня и сказал:
– Ну что будем делать с тобой? – голос опера напомнил мне недавно выведшего из запоя алкоголика: истощенный и полный невежества. Вопрос его не совсем был мне понятен. Как будто у меня есть право голоса. – Может, сам расскажешь или будем прибегать к другим методам?
На последней фразе он сделал акцент, словно говоря: «Бойся нас, дрожи от страха». К чему вообще он задавал такие вопросы? Что он хотел услышать от меня?
– Что мне вам рассказать? Могу сказать, как прошел мой день, как на личном плане дела, вас такое устроит?
– Шутник. Ты прекрасно знаешь, что нам нужно от тебя. – произнес тот.
Вот опять. Игра в «угадайку». Устал я уже от этих «ты знаешь», «ты расскажешь». Если уж и затеяли что-то плохое сделать со мной, так чего тянуть то?
– Нет, при всем моем уважении, понятия не имею.
– Значит, сейчас поведаю тебе. Ты, Добрев Максим, обвиняешься в довольно тяжком преступлении.
– Преступлении?! Каком еще, нахрен, преступлении?!
Это тоже часть плана? Я ничего не нарушал.
– Так от тебя мы и ждем подробностей.
– Ничего я не знаю, честно вам говорю. Да как я вообще на такое способен?
– Дурачка поздно включать. Ты с нами шутки не шути. — пригрозил верзила.
– Да не шучу я с вами, ни в коем случае. Разве вы заметили на моем лице нотку юмора?
Громила повернул голову в сторону своего коллеги, ожидая по всей видимости поддержки с его стороны. Приятель его увлеченно крутил баранку, не отвлекаясь от дороги. Верзила решил помолчать. Возможно, он был уверен, что в том месте, куда меня отвезут, я им сам все расскажу, либо они меня вынудят. Так или иначе, опер знал на все сто, что своей цели они добьются. Я не был знаком с их методами вытягивания правды, несуществующей или существующей. Эти ребята делали свою работу, а значит знали, как ее правильно выполнять. В этом я не сомневался.
Глава 3 – Допрос
Мы доехали до отделения. Оперативники остановили машину на парковке, вышли из автомобиля. Открыли дверь с моей стороны, сказали выходить. После того, как я закрыл за собой дверь, мы направились ко входу в отделение.
Поднялись на этаж выше, зашли в кабинет. Какая же интересно процедуры меня ожидают? Точно не SPA процедуры. Меня посадили на стул, стоящий около стола с компьютером.
Меня ожидала долгая беседа с каким-то уполномоченным представителем полиции. В кабинете были я и эти двое оперов. Мы ждали этого представителя.
Дверь в кабинет открылась, зашел человек в форме. Прошел к столу, сел за стул, открыл какую-то папку
– Добрев Максим, верно? – спросил тот, не отрывая взгляда от папки. – У меня есть к тебе пара вопросов, ты не против на них ответить?
Слишком вежливо он общается для человека в форме. Может, это такая тактика ведения переговоров. Я видел в фильмах детективных, каким образом примерно происходит допрос: пустое помещение со столом, стулом и кучей зеркал для слежки за допросом. Этого всего не было в кабинете
– Нет, я отказываюсь с вами разговаривать, – ответил я, – Я требую адвоката
Начальник посмотрел на меня, опустил голову, кинул взгляд на оперативников. Подал знак. Подошел ко мне опер, который был за рулем, тот, что покрепче своего коллеги. Я обернулся на него, так как тот подошел ко мне достаточно близко, затем наклонился. Я испугался не потому, что он пугал своими внушительными размерами, а из-за того, что не знал, что от него ожидать. Он лишь посмотрел на меня и сказал:
– Тебе незачем нанимать адвоката, он тебе не поможет. Это в фильмах всяких адвокаты реально помогают, а мы лишь пытаемся тебе помочь.
– Как вы мне помогаете, вы что прикалываетесь? Забрали меня хрен пойми за что и еще и говорите такое.
– Если расскажешь нам правду, мы возможно тебя отпустим, – произнес тот так, как будто хотел ребенку предложить конфету.
Ведь и ежу понятно, что никто меня не отпустит: не поговорить же за чашечкой кофе прилетели они. Между прочим, как выяснилось позже, прилетели они из Мытищей.
– Мне нужно время подумать, – ответил я, – хотя, вы вряд ли получите от меня много информации, потому что знаю я немного.
Тот внимательно выслушал меня, посмотрел на меня с кипящими глазами. Думал он, наверное: «Ха! Развел лоха на признания. А что взять с этого мальчишки, неопытный, ранимый. Осталось дело за малым…»
Все же разговор не был закончен:
– Сколько времени тебе потребуется? – спросил громила.
– Думаю, дня 3-4, – ответил я. – Решение серьезное, необходимо взвесить все «за» и «против».
Вышибала опешил, будто бы пришел в недоумение. Почесал свою бородку, уставился в пол.
Во время нашего диалога с оперативником- громилой я смотрел исключительно куда-угодно, только не в глаза этому верзиле. Выдержать его надменный взгляд пока что не представлялось возможным.
– Думаете, я вот так запросто поверю вашим басням об освобождении меня взамен на показания? – спросил я.
– Я не просто так считаю. Я в этом уверен, – тоном уверенного в себе человека кратко констатировал тот.
– Что вы от меня хотите сейчас? Зачем я вам нужен тут?
– Если мы пришли к компромиссу, дайте мне подумать и приезжайте снова, либо я сам к вам приеду. – добавил я.
Мои вопросы будто повисли в воздухе, так и остававшись без внимания. Адресованы они были, как я предполагал, кому-то из присутствующих. Мне было без разницы, кто на него ответит. Черт, до какой же степени с ними тяжко общаться. Почему я вообще обязан с ними разговаривать?
И тут меня осенило: да, я не обязан с ними поддерживать диалог. В моменте я опомнился: так это их тактика ведения переговоров. Вот сейчас уже они вывели меня из внутреннего равновесия, а значит до получения моего признания или каких-либо показаний осталось, как рукой подать. Когда человек находиться в нестабильном состоянии, его легче расшатать, получить от него нужную информацию.
Я обратился теперь уже не просто, якобы ко всем, а конкретно к представителю в форме, сидящему напротив меня.
– Я подумал. – произнес я уверенно. – Я ничего вам не скажу.
Я произнес эти слова быстро, стараясь сохранить уверенность в голосе. Сидящий напротив меня человек лишь усмехнулся в ответ моим словам, следом произнес:
– Тогда заводите машину, коллеги. – обратился представитель к операм. – В аэропорт поедем. Слышишь. – обратился он к крепкому оперу. – посмотри рейсы до Мытищей.
– Да, сейчас. – ответил тот, вынув из своего кармана сотовый.
Верзила начал просматривать рейсы, вылетающие из Уфы в Мытищи. Я наблюдал за его действиями, да и за его поведением в целом. Хотелось хотя бы по манере его поведения понять, что будет дальше происходить. Громила долго залипал в телефон, усердно пытаясь отыскать подходящий рейс, спустя время выключил телефон и убрал его в карман. Потрепал себя по штанам брюк, обратился к представителю:
– Нет свободных рейсов на сегодня: ближайшие завтра ранним утром. – произнес тот. – Думаю, никто не против перекантоваться на съёмной квартире и полететь утром? – поинтересовался верзила у всех присутствующих.
Этот вопрос относился ко всем, кроме меня, очевидно. Разве я мог отказать ему? Оставалось только подчиниться и дожидаться манны небесной.
Никто не был против предложения громилы, мы вышли из кабинета, потом из здания вовсе. Сели в автомобиль оперативников, направились в сторону той самой съемной квартиры.
Глава 4 – Путешествие
Квартира располагалась рядом с центром Уфы, чуть поодаль от церкви. Сам дом был старым, времен еще советских. «Хрущевки», как у нас называли такие строения.
Мы подъехали к квартире, вышли из машины и направились в дом.
Ключи у них уже были, по всей видимости подготовились они основательно. Верзила подошел к стальной входной двери в подъезд, замок со скрежетом открылся, дверь с едва заметным скрипом отворилась, мы переступили порог подъезда и оказались в пятиэтажке.
Их временные апартаменты располагались на пятом этаже, так как лифта в «Хрущевках» не было, пришлось подниматься по лестнице. Шагая вверх, я думал о своих родных и близких. Как там они? Я не мог с ними связаться ни коем образом: телефон забрали оперативники. Находясь в полном неведении происходящего, мне оставалось только гадать, что сейчас происходит с моими предками. Переживают ли они? Господи, да и вообще, через сколько я смогу с ними связаться. Мне бы хотя бы один звонок, всего лишь один, не больше. Вывел меня из моих раздумий звук вращающегося ключа в замочной скважине двери. Верзила крутанул ключ, отпер дверь. Мы зашли в квартиру.
Однокомнатная квартирка с
обычным набором удобств: кровать, стол, диван. Кухня совмещенная. Оперативники устроились на диване рядом с телевизором, включили передачу про спорт. К моему удивлению, они даже не пытались заговорить со мной, что-либо вынудить, хотя они так охотно пытались это сделать в отделении. Я спросил разрешения пойти в комнату напротив гостиной, хотел побыть наедине со своими мыслями. Они дали добро, но с одним условием: дверь в комнату должна быть приоткрытой. Переживают, походу. Значит были случаи, когда подозреваемый сбегал. Мысли о побеге иногда мелькали у меня в голове, но решиться на такое я не смог бы.
Вылет в Мытищи назначен на 5 утра, ранний рейс в самой дешевой авиакомпании. Раз уж везут такого «опасного» преступника, могли бы и потратиться на нормальный рейс.
Нужно было поспать, но как? Сон совсем не приходил. Хотелось бы верить, что все обойдется. Каким-то образом. Может, стоит признать свою вину, раскаяться, вдруг они говорят правду? Ставки были высоки. На тот момент я предполагал, что мои шансы выйти сухим из воды 50 на 50. Чисто мои прикидки. Вопрос в том, насколько они правдивы.
Я пролежал в этой комнате неизвестное количество времени. Счёт минут я потерял. Со мной из вещей были мои наушники, кошелек и одноразовая электронная сигарета. Я много курил раньше, да и по сей день тоже. На тот момент я делал затяжку за затяжкой, только изредка получалось уйти от мыслей. Думал в основном о моей дальнейшей судьбе. Задумался над словами того оперативника с внушительными размерами: может, он прав? Ведь им и нужно от меня всего лишь правды. Да и терять то нечего, раз они меня настигли, и уже бежать некуда, так почему бы и не раскаяться?