- -
- 100%
- +
Глава 1. Одна минута на кончике языка
Когда человек говорит: «Это было всего минуту», – он врет.
Минута может растянуться на всю жизнь, если в ней первый поцелуй, предательство или смерть.
Я знаю это лучше, чем кто-либо.
Я продаю минуты.
Подпольный ресторан располагался там, где нормальные заведения умирают: в тупике, за мусорными контейнерами, под мигающей вывеской «СТОМАТОЛОГИЯ», давно не работающей.
Снаружи – облупленная дверь, камера над входом, запах сырости и кошачьей мочи.
Внутри – темный зал, мягкий приглушенный свет, белые скатерти, тяжелые шторы и гости, которые никогда не смотрят друг другу в глаза.
Мы называли это место просто: «Лаборатория».
Официально – никакого названия не существовало.
Я вытер руки о фартук, привычным движением поправил ворот поварского кителя и взглянул на часы. 22:01.
– Ты нервничаешь, Эмир, – сказал за спиной Лука, управляющий.
Он всегда говорил так, будто констатирует диагноз.
– Я считаю, – ответил я, не оборачиваясь. – Уже минута опоздания.
– Для них это не время.
Он подошел ближе, чуть пахнуло его одеколоном с перечным послевкусием. – Для них минута – товар.
Он был прав.
Для обычных людей минута – это 60 секунд.
Для наших клиентов минута – это торт с первым поцелуем, суп с предательством или пирожное с моментом смерти.
И это не метафора.
На кухне все выглядело почти как в нормальном ресторане: плиты, кастрюли, гастроемкости, ножи, холодильник.
Но «почти» – ключевое слово.
Главное в нашей кухне занимало два шкафа.
Первый – серебристый, герметичный, с цифровым замком и тихим, ровным гулом. Внутри стояли хромированные кассеты, каждая с кодом и датой.
Второй – черный, матовый, без табличек и стекол. На его двери висел всего один знак: маленький белый круг с черной точкой в центре.
Через этот шкаф я никогда не переступал. Пока.
Из серебристого шкафа мы доставали основы.
Они выглядели как небольшие стеклянные ампулы с прозрачной или чуть окрашенной жидкостью.
На одной могло быть написано:
F-01: Первый поцелуй. Женщина, 19 лет.
На другой:
TR-07: Предательство. Друг, 32 года.
На третьей:
D-03: Момент смерти. Мужчина, 58 лет.
Мы не знали имен. Только эмоциональные метки, возраст, иногда – краткую пометку: «в аварии», «на операции», «самоубийство».
Их нам поставляли люди, которых я никогда не видел.
Мы были всего лишь последним звеном: теми, кто придает минутам форму блюда.
– У нас сегодня особый гость, – сказал Лука, глядя в планшет. – Женщина. Первая категория, постоянный клиент. Заказывает F-01 торт, TR-02 суп и что-то «по рекомендации шефа».
Я хмыкнул:
– По рекомендации шефа, значит…
– Да, – он улыбнулся краем губ. – Не подведи.
Я никогда не подводил. Хотя до сих пор не был шефом в таком смысле, как звучало.
Я не «готовил» эмоции. Я оформлял их, маскировал вкус, прятал рвущую мозг резкость под сливочным соусом, сахарной глазурью и привычной текстурой еды.
Эмоция – это яд без формы.
Моя работа – сделать из яда десерт.
– Покажи заказ целиком, – попросил я.
Он повернул экран ко мне.
Стол 3
Клиент: М.
Меню:
Торт. F-01 (Первый поцелуй)
Суп. TR-02 (Предательство партнера)
Пирожное. D-Х (момент смерти – «по рекомендации шефа»)
– D-Х? – я поднял брови. – У нас нет Х.
– Именно, – сказал Лука. – Ты выберешь.
Я посмотрел на него, затем – на черный шкаф.
Он, конечно, имел в виду серебристый.
Но ощущение было такое, будто кто-то невидимый аккуратно повернул мою голову в другую сторону.
Первые клиенты уже спускались в зал. Я слышал их голоса – приглушенные, осторожные.
Те, кто приходил к нам, не искали сытости. Они искали чувства, к которым больше не могли вернуться сами.
Кому-то хоте́лось снова ощутить первый поцелуй с человеком, которого давно нет.
Кому-то – наконец довести до конца боль и пережить предательство не как размазанную травму, а как точный, один раз пройденный удар.
Кому-то – посмотреть в лицо своей смерти заранее.
Мы не задавали вопросов. У нас были только инструкции.
В коридоре зазвучали шаги. Лука ушел в зал – встречать гостей. Я остался на кухне один.
Я открыл серебристый шкаф.
Тихий холод мягко облил руки.
Ряды ампул. Метки. Коды. Тонкий химический запах, который ничем не убрать.
Я быстро нашел F-01: уже знакомая серия. Взял две ампулы на тот случай, если одна окажется бракованной.
Затем – TR-02: густая, с легким янтарным отливом. Предательство обычно отдаёт металлическим привкусом, приходится перебивать его чем-то жирным.
Я положил ампулы на металлический лоток и закрыл шкаф.
Потом – обернулся к черному.
Я никогда не спрашивал, что хранится в черном шкафу.
И никогда не видел, чтобы кто-то его открывал.
Но в инструкции для поваров была отдельная строчка:
«Черный шкаф. Не вскрывать. Доступ только для поставщика и владельца. В случае нештатной ситуации ожидать указаний».
Нештатной ситуации за два года моей работы не было ни разу.
Но сегодня у меня вдруг появилось странное чувство, что «по рекомендации шефа» – это не про выбор конкретной ампулы из обычного списка. А про что-то, что я еще не умею, но либо должен научиться, либо уйти.
Я подошел ближе.
Черная матовая поверхность не отражала свет.
Если серебристый шкаф выглядел как кусок медицинского оборудования, то этот – как слепое пятно в пространстве.
Я протянул руку.
Пальцы легли на холодный, шероховатый металл.
Дверь не поддалась. Конечно, не поддалась. Замка не было видно, но он был.
Я вздохнул, отступил на шаг и вернулся к плите.
Ладно. D-01, D-02, D-03… Я выберу что-то из стандартной линейки. Смерть в операционной, на трассе, в старом кресле перед телевизором – люди почему-то предпочитают все время одни и те же штуки. Им хочется либо драматичный финал, либо тихий. Редко кто просит свою собственную смерть.
Почти никто не выдерживает.
Я достал планшет, подключился к базе и открыл список D-серии.
И тут система зависла.
Просто подвисла на белом экране, оставив только мигающий кружок загрузки.
Я перезапустил приложение.
Загорелась красная строка:
Ошибка соединения с хранилищем. Обратитесь к администратору.
– Лука… – тихо выругался я.
Со стороны зала донесся его смех, мягкий, уверенный.
Он всегда умел быть «лицом» этого места.
Я – его руками.
Сегодня эти руки остались без доступа к смерти.
Я приготовил торт первым.
Основа – плотный бисквит, пропитанный ванильным сиропом. Поверх – крем с легкой кислинкой, чтобы оттенить сладость.
Главное – ампула F-01.
Я вынул ее, поднес к свету.
Прозрачная, почти как вода, только едва розоватая.
Эмоции первой любви почти всегда дают этот оттенок.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.