Наследник Охотника

Глава 6

Глава 6. Игры пауков в тенях

Пульсация кулона в моей руке была похожа на удары крошечного, холодного сердца. Он был живым. Или, по крайне мере, в нем была заключена какая-то форма жизни, чуждая и древняя. Символ Культа Вечного Молчания… Я слышал о них лишь в легендах, которые старые Охотники рассказывали у костра, чтобы напугать новичков. Они верили, что реальность – это лишь тонкая пленка, натянутая над бездной, где дремлют сущности, столь древние, что сам мир для них – мимолетный сон. И что однажды они проснутся.

И вот их символ в руках у мертвого мага в поместье одной из самых уважаемых семей Сибири. Случайность? Я не верил в случайности.

Я вернулся в гостевой флигель так же незаметно, как и покинул его. Тело «алхимика» Шнырька надежно спрятала в подвале соседнего амбара, завалив его мешками с зерном. Этого хватит на день-два.

Теперь у меня была зацепка, но она порождала лишь новые вопросы. Дмитрий был замешан в этом? Или он, как и я, вышел на след и пытался самостоятельно разобраться? Его поведение у охотничьего домика было странным. Он не выглядел убийцей, застигнутым на месте преступления. Скорее… проверяющим. Как будто он знал, что что-то должно было произойти, и пришел убедиться в результате.

А Виктория? Она была в сговоре с братом? Или была пешкой в его игре? Её искренний энтузиазм и попытки найти союзника казались подлинными. Но в мире аристократии наигранная искренность – это высшая форма искусства.

Спать я не ложился. Сидя в темноте, я изучал кулон. Я осторожно, словно разминируя бомбу, прощупал его своим сознанием. Энергия внутри него была плотной, вязкой, липкой. Она не была похожа ни на магию этого мира, ни на энергию Иномирья. Она была старше. Первозданней. Она пыталась «прилипнуть» к моему сознанию, предложить знание, силу… ценой моей воли.

«Нет, спасибо, – мысленно ответил я ей. – У меня уже есть один паразит в душе. Мне хватит». Я имел в виду Шнырьку, но на самом деле думал о всей своей прошлой жизни, навсегда вшитой в мою сущность.

Я не стал уничтожать кулон. Он был уликой. И приманкой.

Когда первые лучи солнца окрасили небо в свинцово-серый цвет, я спрятал кулон в потайной карман и вышел из флигеля, сделав вид, что просто вышел подышать утренним воздухом.

Поместье просыпалось. Солдаты проводили утренний развод, кузнецы начинали работу, с кухни доносились запахи жареного мяса и хлеба. Всё выглядело нормально. Слишком нормально.

Ко мне подошел один из людей Дмитрия – тот самый Григорий. Его лицо было невозмутимым.

– Барон. Господин Дмитрий просил передать, что ваш отряд готов. И что архив ждет вас в любое время после завтрака.

– Передайте господину Дмитрию мою благодарность, – кивнул я. – После завтрака я и начну.

Отряд, выделенный мне, состоял из трех человек. Двое ветеранов с пустыми глазами и молодая девушка-разведчица с острым взглядом. Все они смотрели на меня с холодной вежливостью. Солдаты, выполняющие приказ. Ни больше, ни меньше. Я не ожидал от них лояльности. Пока.

После скудного, но сытного завтрака в общей столовой я направился в главный дом. Архив находился на втором этаже. Железная дверь с магическим замком была открыта. Дмитрий, судя по всему, был человеком слова.

Внутри царил привычный для архивов хаос. Стеллажи до потолка, заваленные свитками, книгами и папками с отчетами. Пахло пылью, старой бумагой и… озоном. Слабый, но тот самый запах.

Я закрыл дверь и на несколько минут просто стоял, прислушиваясь к тишине. Затем отпустил Шнырьку.

– Ищи. Всё, что связано с этим запахом. Со странными артефактами. С культом, символ которого я тебе показал.

Пока тварь рыскала по нижним полкам, я принялся за систематизированные отчёты. В основном это были донесения о патрулировании границ, о мелких стычках с тварями, о поставках провизии. Стандартная рутина приграничной крепости.

Но через пару часов кропотливой работы я нашел кое-что интересное. Отчет пятилетней давности, подписанный лично покойным отцом Орловых. В нем говорилось о «случаях массового помешательства» среди крестьян в одной из дальних деревень. Люди утверждали, что видели «танцующие тени» и слышали «зов из-под земли». Инцидент был списан на испорченную партию дешевого самогона. Но в конце отчета мелким почерком была приписана фраза: «Образцы почвы и воды переданы алхимику Варфоломею для анализа».

Алхимик Варфоломей. Имя, которое мне ни о чем не говорило. Но это была первая зацепка, связывающая странные события с неким конкретным специалистом.

В этот момент Шнырька, копошащийся в груде старых чертежей, радостно пискнул. Он нашел что-то.

Я подошел. Это были не чертежи, а технические схемы. Очень старые, пожелтевшие. На них был изображен сложный механизм, напоминающий арку или ворота. И подпись: «Проект «Портал». Концепт стабилизатора межмирного канала. Автор: Варфоломей».

Сердце у меня заколотилось. Вот оно. Прямая связь. Этот Варфоломей работал над созданием порталов. Стабильных порталов.

Я быстро пролистал другие бумаги. Нашел несколько записок, написанных тем же почерком, что и подпись под схемой. В одной из них, датированной всего годом назад, говорилось: «…эксперименты с резонансом эфира дали неожиданный результат. Канал не просто открывается, он притягивается к источнику сходной частоты. Теория о «маяках» подтверждается. Нужны новые ресурсы…»

«Маяки». Ключевое слово.

Я мысленно реконструировал картину. Кто-то (возможно, этот Варфоломей) научился создавать не просто Разломы, а целенаправленные порталы. И для их стабилизации нужны «маяки» – источники энергии определенного типа. А земли Орловых, богатые редкими рудами и аномальными зонами, идеально для этого подходили. Их атаковали не просто так. Их земля была мишенью.

Но кто стоял за Варфоломеем? И где он сейчас?

Ответ пришел с неожиданной стороны. Дверь архива скрипнула, и в проеме показалась Виктория. Она выглядела уставшей, но собранной.

– Нашел что-нибудь полезное? – спросила она, закрывая за собой дверь.

– Много чего, – я отложил схему. – Например, что ваш покойный отец сотрудничал с алхимиком по имени Варфоломей. Который, судя по всему, был одержим идеей создания порталов.

Лицо Виктории стало каменным.

– Варфоломей… – она произнесла это имя с отвращением. – Он был гением. И безумцем. Отец порвал с ним все связи, когда понял, к чему ведут его эксперименты. Он считал, что Варфоломей погиб во время одного из своих опытов.

– А вы? – пристально посмотрел я на нее. – Вы тоже так считаете?

Она помолчала, глядя на пыльные стеллажи.

– Нет, – наконец призналась она. – Я считаю, что он сбежал. И нашел новых покровителей. Более… щедрых.

– И вы с Дмитрием пытались его найти?

– Дмитрий… – она запнулась. – Дмитрий считает, что некоторые вещи лучше не тревожить. Он верит, что если мы будем просто сильнее и бдительнее, то проблема решится сама собой.

– Но вы так не думаете.

– Я думаю, что страус, прячущий голову в песок, подставляет под удар самое ценное, – резко сказала она. – Я видела то, что ты сделал в шахте, Санж. Ты не боишься смотреть в лицо чудовищам. Настоящим чудовищам. Именно такой человек мне и был нужен.

В её словах звучала искренность. Слишком искренняя, чтобы быть ложью. Но я помнил теплый кулон в своем кармане и мертвого алхимика.

– Виктория, – сказал я тихо. – А что, если Варфоломей не сбежал? Что, если он все это время был здесь, на землях Орловых? Прятался. И продолжал свои эксперименты.

Она побледнела.

– Что? Но это… невозможно. Мы бы нашли…

– Вы бы не нашли, если бы у него был могущественный покровитель. Кто-то внутри самого поместья.

– Ты говоришь о… – она не договорила, но её взгляд был красноречивее любых слов.

– Я ни о ком не говорю, – я пожал плечами. – Я всего лишь строю теории. Но чтобы их проверить, мне нужно кое-что. Доступ к вашим финансовым отчетам за последние пять лет. И список всех поставщиков, особенно тех, кто поставлял редкие материалы и оборудование для алхимических и магических исследований.

Виктория смотрела на меня с растущим ужасом и… надеждой. Она понимала, к чему я клоню. Если Варфоломей действовал здесь, ему нужны были ресурсы. А ресурсы стоят денег и оставляют бумажный след.

– Хорошо, – выдохнула она. – Я достану это для тебя. Но… будь осторожен, Санж. Если ты прав, то ты вскроешь гнойник, который тлел здесь годами. И гной может брызнуть в самом неожиданном направлении.

– О, я на это и рассчитываю, – улыбнулся я.

Она ушла, пообещав принести документы к вечеру. Я остался в архиве один, с пачкой опасных знаний и растущим пониманием, что игра, в которую я ввязался, была куда сложнее и опаснее, чем я предполагал.

Я снова взглянул на схему «Портала». Стабилизатор… «Маяк»… Внезапно в моей голове щелкнуло. Я порылся в других бумагах и нашел геодезическую карту земель Орловых. Я отметил на ней места, где, согласно отчетам, открывались последние три Разлома. Затем я соединил их линиями.

Они сошлись почти в одной точке. На старой, заброшенной обсерватории на дальнем северном рубеже владений. Той самой обсерватории, которую, согласно финансовым отчетам, Дмитрий Орлов «ремонтировал» за собственный счет последние полгода.

Ловушка захлопнулась. Все улики, пусть и косвенные, указывали на Дмитрия. Он финансировал «ремонт», который мог быть прикрытием для установки «маяка». Он был у охотничьего домика после убийства алхимика. Он пытался ограничить расследование.

Но было одно «но». Слишком очевидно. Слишком много улик, разбросанных как будто специально для того, чтобы их нашли. Как будто кто-то хотел, чтобы Дмитрия считали виновным.

Кто-то очень умный. Кто-то, кто играл в свою собственную игру, используя и Дмитрия, и меня в качестве пешек.

Я посмотрел на запертую дверь архива. Где-то там, в поместье, прятался настоящий паук, сплетающий свою паутину. И мне предстояло найти его, прежде чем он решит, что я стал слишком опасен.

Охота на паука. Что могло быть интереснее?

Глава 7

Глава 7. Кровавый рассвет в «Вершине»

Вечерние тени удлинялись, окрашивая каменные стены «Вершины» в багровые тона умирающего дня. Воздух, всегда наполненный запахом хвои и угля, сегодня казался гуще, тяжелее. Он был насыщен непрожитым напряжением, словно перед грозой.

Вернувшись из архива в гостевой флигель, я застал там Викторию. Она сидела на моей кровати, её пальцы нервно теребили край плаща. Рядом на столе лежала аккуратная стопка документов – финансовые отчёты и списки поставщиков, как она и обещала.

– Я чуть не попалась, – выдохнула она, услышав, как я захлопнул дверь. – Казначей спросил, зачем мне это. Я соврала, что проверяю отчётность для отца.

– И он поверил? – я скинул плащ и подошёл к столу.

– Пока да. Но Дмитрий скоро узнает. У него свои глаза везде.

Я уже листал документы. Цифры, названия фирм, счета… Мне потребовалось бы несколько дней, чтобы в них разобраться. Но у меня не было нескольких дней.

– Санж, – голос Виктории дрогнул. – Ты действительно думаешь, что мой брат…

– Я думаю, что правда всегда сложнее, чем кажется, – перебил я её, не отрывая глаз от списка. – Твои подозрения насчёт обсерватории… они верны. Геодезия подтверждает. Все три Разлома были на одной линии, сходящейся именно туда.

Она закрыла лицо руками.

– Боги… Что же нам делать?

– Мы, – я отложил документы и посмотрел на неё, – сделаем то, чего он не ожидает. Мы не будем искать доказательства. Мы пойдём и спросим его напрямую.

Виктория вскочила.

– Ты с ума сошёл! Он тебя убьет!

– Возможно, – я улыбнулся. – Но это самый быстрый способ вывести паука из тени. Он играет в свою игру по своим правилам. Я меняю правила.

Я не стал говорить ей про кулон и мёртвого алхимика. Эта информация была моим козырем.

– А если он не виновен? – прошептала она.

– Тогда он будет рад помочь нам найти настоящего предателя. Или, по крайней мере, сделает вид.

Мой план был безумием. Но в безумии была своя логика. Если Дмитрий был виновен, он попытается меня устранить, раскрыв свои карты. Если нет – его реакция выдаст его искренность или, наоборот, укажет на то, что он сам кого-то покрывает.

Я вышел из флигеля и направился к главному дому. Солнце уже почти скрылось за горами, и по поместью бежали длинные, искажённые тени. Патрули смотрели на меня с любопытством, но не останавливали. Пропуск, выданный Дмитрием, работал.

Я нашёл его в его кабинете – мрачной комнате с картами на стенах и огромным дубовым столом, заваленным бумагами. Он что-то писал, но, увидев меня, отложил перо.

– Барон. Уже нашли врага? – в его голосе сквозила лёгкая насмешка.

– Думаю, да, – я закрыл дверь и прислонился к косяку. – Сидя в этой комнате.

Леденящая тишина повисла в кабинете. Дмитрий медленно поднял голову. Его глаза стали узкими щелочками.

– Повтори, – тихо сказал он. Опаснее крика.

– Ты финансировал «ремонт» обсерватории, которая является геометрическим центром всех последних атак. Ты был у охотничьего домика прошлой ночью, сразу после того, как там убили алхимика. И ты пытаешься ограничить расследование, пока твои земли превращаются в решето. Либо ты некомпетентен, либо… ты тот самый «маяк», который притягивает сюда беду.

Я не сводил с него глаз, читая малейшую реакцию. Его пальцы сжались в кулаки. Аура закипела яростью. Но в его глазах… в его глазах не было вины. Там был гнев. Чистый, неконтролируемый гнев от несправедливого обвинения.

– Ты… нищий… выскочка… – он встал, и его тень на стене казалась огромной. – Ты смеешь приходить в мой дом и обвинять меня в предательстве?

– Я пришёл за ответами, Дмитрий. Или ты их дашь мне сейчас, или я найду их сам. И тогда, возможно, твоя сестра узнает то, чего ты так старательно от неё скрываешь.

Это была атака вслепую. Но она попала в цель. Лицо Дмитрия исказилось. Он не был виновен в атаках. Но он что-то скрывал. Что-то большое.

– Выйди, – прошипел он. – Пока я не приказал охране размазать тебя по стенам.

– Как скажешь, – я развернулся и вышел из кабинета, чувствуя его ненавидящий взгляд у себя в спине.

План сработал. Часть первая. Он не напал сразу, что говорило либо о его невиновности, либо о высочайшем самообладании. Но я вывел его из равновесия. И человек вне равновесия совершает ошибки.

Я вернулся к себе и приказал Шнырьке: «Следи за Дмитрием. Каждое его движение».

Ночь я провёл в тревожном ожидании, не смыкая глаз. Шнырька периодически приносил обрывочные картины: Дмитрий в ярости метался по кабинету, затем куда-то ушёл, вернулся под утро мрачным и решительным.

На рассвете, когда первые лучи только начали золотить вершины гор, в дверь моего флигеля постучали. Не Виктория. Двое солдат из моего «отряда».

– Барон. Господин Дмитрий просит вас к нему. Срочно.

Голос был вежливым, но в их позах читалась готовность к действию. Интересно, на что он решился?

Я кивнул и вышел, следуя за ними. Они повели меня не к главному дому, а к стене, в дальний, редко используемый участок, где стояла старая сторожевая башня.

Дмитрий ждал у её подножия. Один. Его лицо было бледным от бессонной ночи, но взгляд – твёрдым.

– Охрана ждёт внизу, – бросил он солдатам. Те отступили.

Мы остались одни. Воздух был холодным и чистым.

– Ты прав, – без предисловий сказал Дмитрий. – Я скрываю кое-что. Но я не предатель.

– Тогда кто? – спросил я.

– Мой отец, – выдохнул он, и в этом признании была такая боль, что в неё невозможно было не поверить.

Я замер.

– Аркадий Орлов не погиб в столице, – продолжал Дмитрий, глядя куда-то в сторону гор. – Он… болен. Одержим. Ещё до своего отъезда он связался с Варфоломеем. Он верил, что с помощью его технологий сможет… подчинить Иномирье. Сделать его оружием для Империи. Но что-то пошло не так. Он стал другим. Жестоким. Параноидальным. Он сбежал из столицы и скрывается где-то здесь, на наших землях. Он и есть тот «маяк». Его искажённая аура притягивает Разломы.

В голове у меня всё встало на свои места. Вот оно. Истина, оказавшаяся страшнее любого заговора. Не сын предал отца, а отец предал сына и весь свой род.

– И ты скрываешь это, чтобы защитить его имя? Честь семьи? – спросил я.

– Чтобы защитить его от таких, как ты! – рыкнул Дмитрий. – От Империи, которая объявит его еретиком и уничтожит! Он мой отец! Я должен найти его и… и вылечить. Или остановить. Сам.

В его глазах читалась отчаянная, сыновья любовь, смешанная с ужасом и долгом. Он был в ловушке.

– И алхимик у охотничьего домика? – спросил я.

– Отец прислал его с посланием. Он требовал ресурсов. Я отказался. Алхимик пригрозил рассказать всё Виктории. Мы поссорились… и он умер. Сердце. Я не хотел этого. Я просто хотел… – он замолк, не в силах продолжать.

Вот почему кулон был тёплым. Алхимик был связан с отцом, с тем самым культом. Его смерть была случайностью, но паутина лжи, сплетённая Дмитрием, затягивала его всё глубже.

– Теперь ты всё знаешь, – Дмитрий посмотрел на меня, и в его взгляде была решимость обречённого. – И что ты будешь делать, барон? Побежишь доносить?

В этот момент снаружи, со стороны главных ворот, раздался оглушительный взрыв.

За ним последовали крики, звон steel и… жуткий, знакомый стрекот. Стрекот ксилонидов. Но в десятки раз громче и агрессивнее.

Мы оба вздрогнули и бросились к бойницам на стене.

То, что мы увидели, было сценой из ада. Главные ворота были вывернуты взрывом. Через пролом в поместье вливалась река хитиновых тел. Но это были не те примитивные твари из шахты. Они были крупнее, быстрее, их панцири отливали металлом, а движения были слаженными, как у солдат. Ими кто-то управлял.

И в центре этого вторжения, на спине чудовищного размера ксилонида-вожака, стояла фигура в рваном плаще. Его лицо было скрыто в тени капюшона, но от него исходила та самая, знакомая по кулону, древняя и чуждая энергия. Энергия Культа Вечного Молчания.

Аркадий Орлов. Или то, во что он превратился.

Он поднял руку, и его голос, усиленный мощью, прорвался сквозь грохот битвы, ударив по сознанию каждого в поместье.

– СЫН МОЙ! – проревел он. – Я ПРИНЁС ТЕБЕ ДАР! ВЕЧНУЮ СИЛУ! ПРИМКНИ КО МНЕ, И МЫ СВЕРГНЕМ ЭТУ ГНИЛУЮ ИМПЕРИЮ!

Дмитрий стоял, вцепившись в каменную кладку, его лицо было искажено гримасой невыносимой боли. Его худшие кошмары стали явью.

Я посмотрел на него, затем на армию монстров, ломящуюся в его дом. Охота, похоже, сама нашла охотника.

Я обнажил свои когти – не физические, а те, что скрывались в глубине души.

– Что ж, Дмитрий, – сказал я, поворачиваясь к нему. – Похоже, твой отец сам принял решение за тебя. Теперь у нас общий враг. Что выберешь? Будешь стоять и смотреть, как он убивает твоих людей? Или возьмёшь в руки меч?

Он посмотрел на меня, и в его глазах медленно угасала боль, сменяясь холодной, безжалостной яростью солдата, защищающего свой дом.

– Я… я выбираю свой долг, – прохрипел он и выхватил свой клинок. – Охрана! Ко мне! На стены! Ни шагу назад!

Он бросился вниз, навстречу армии своего отца.

Я остался на башне на мгновение, глядя на надвигающийся хаос. Всё стало предельно ясно. Враг был назван. Его цель – не просто земля, а душа его сына. И его сила была пугающе реальной.

Но у него была армия монстров. А у меня… у меня был голод. Голод Охотника, который слишком долго сидел на диете.

Я глубоко вдохнул воздух, пахнущий кровью, страхом и силой. И шагнул вперёд, навстречу самой интересной охоте в этой жизни.

-–

Глава 8

Глава 8. Война крови и хитина

Воздух «Вершины» превратился в густой коктейль из запахов: пороха, горелого мяса, кислотной крови ксилонидов и древней, гнилостной магии, исходившей от фигуры в капюшоне. Грохот взрывов, треск магических барьеров, звон стали и предсмертные вопли сливались в оглушительную симфонию хаоса.

Я не стал спускаться в общую свалку у ворот. Вместо этого я забрался на самую высокую точку стены – на крышу караульной башни. Мне нужен был обзор. Нужно было увидеть картину боя целиком.

Армия Аркадия Орлова была не просто ордой. Это была военная машина. Отряды ксилонидов действовали слаженно: тяжелые, бронированные особи шли в лобовую атаку, принимая на себя пули и заклинания, в то время как более легкие и быстрые «скауты» взбирались на стены, пытаясь прорвать оборону с флангов. И над всем этим парил их вожак – чудовище размером со слона, на спине которого стоял сам Аркадий, разя защитников поместья черными молниями, вырывающимися из его рук.

Дмитрий был в самой гуще боя у пролома. Его огромный клинок, enveloped в плазменную ауру, рассекал хитин пополам с яростью загнанного зверя. Он сражался не как полководец, а как мститель, выплескивающий всю свою боль и ярость на порождения отца. Это было эффективно, но опасно. Он терял хладнокровие.

Викторию я заметил на стене. Она не обладала грубой силой брата, но её дар был не менее смертоносным. Она не метала огненные шары. Она манипулировала самой энергией. Волна её руки – и участок стены под ногами взбирающихся тварей раскалялся докрасна, заставляя их с визгом отступать. Ещё один жест – и воздух перед группой солдат сгущался в невидимый барьер, принимая на себя ливень кислотных плевков.

Но они проигрывали. Численный перевес и координация противника были слишком велики. Защитники гибли один за другим.

«Шнырька, координация», – мысленно приказал я. – «Показывай мне самые слабые точки обороны, самые крупные скопления врага».

Маленький разведчик метнулся в гущу боя, и картина сразу стала яснее. Левый фланг удерживался, но на правом, где командовал молодой лейтенант, а не Дмитрий, оборона трещала по швам. Там ксилониды уже почти прорвались во внутренний двор.

«Иллюзия. Масштабная», – приказал я сам себе.

Я закрыл глаза на секунду, отсекая внешний шум, и погрузился в свою душу, в тот резервуар, где хранились души поглощенных монстров и память о всех ужасах, с которыми я столкнулся. Я не стал создавать что-то сложное. Мне нужен был шок. Дезориентация.