Наследник Охотника

Я выдохнул, выпуская наружу квинтэссенцию страха, который когда-то испытывал Повелитель Бездны при виде моего клинка. Это был не направленный удар, как в шахте, а area-of-effect заклинание. Волна невидимой, но сокрушительной пси-атаки накрыла правый фланг наступающих тварей.

Эффект был мгновенным и ошеломляющим даже для меня. Десятки ксилонидов, только что яростно штурмовавших стену, вдруг замерли. Затем они начали метаться, врезаться друг в друга, некоторые в ужасе начали разрывать свои собственные тела когтями. Их примитивные, но дисциплинированные разумы не выдержали столкновения с абсолютным, вневременным ужасом.

Брешь была на время закрыта. Солдаты на стене, воспользовавшись замешательством, принялись расстреливать обезумевших тварей.

Но это была лишь пауза. Я почувствовал, как взгляд Аркадия, скрытый капюшоном, устремился на меня. Он почувствовал мое вмешательство. Он повернул голову в мою сторону, и даже на таком расстоянии я ощутил леденящий холод его внимания.

Он что-то сказал своему вожаку. Чудовище развернулось, и Аркадий поднял руку. Но цель был не я. Он направил ее на Дмитрия, который, увлекшись боем, оторвался от основных сил.

– ДМИТРИЙ! – голос Аркадия прорвался сквозь гул битвы, но теперь в нем не было гнева. Была… жалость. Или ее жуткая пародия. – ОТБРОСЬ МЕЧ! ТВОЯ СИЛА – НИЧТО ПЕРЕД МОЕЙ! Я ПОКАЖУ ТЕБЕ ИСТИННУЮ ВЛАСТЬ!

Из его руки вырвался не луч энергии, а тонкая, черная нить. Она пронзила воздух, не обращая внимания на магические барьеры, и впилась в грудь Дмитрия. Не физически. Это была атака на душу.

Дмитрий застыл на месте, его меч выпал из ослабевших пальцев. Его глаза закатились, изо рта потекла струйка слюны. Он стоял, безвольная марионетка, а черная нить, пульсируя, выкачивала из него что-то – волю, энергию, саму жизнь.

Виктория, увидев это, в ужасе вскрикнула и бросилась на помощь брату, но волна ксилонидов отрезала ей путь.

Вот дерьмо. Без Дмитрия оборона рухнет за считанные минуты.

У меня не было выбора. Я не мог позволить ему умереть. Он был ключом к пониманию происходящего. И, черт побери, он только что решил сделать правильный выбор.

Я спрыгнул с башни. Не вниз, а вперед. Иллюзорные платформы возникали под моими ногами быстрее, чем я успевал на них наступать. Я бежал по воздуху, как по невидимой лестнице, прямо над головами сражающихся.

Мое появление с неба вызвало замешательство и у своих, и у чужих. Я приземлился рядом с застывшим Дмитрием, отшвырнув в сторону двух ксилонидов, которые уже тянулись к нему своими жвалами.

Черная нить все еще была связана с его грудью. Я почувствовал ее сущность – это был канал, по которому Аркадий не просто забирал силу, а пытался переписать душу сына, подчинить ее себе.

«Нет, старик, – мысленно проворчал я. – Это моя добыча».

Я не стал перерубать нить. Я схватил ее. Рукой, наполненной не магией этого мира, а силой Охотника – силой, созданной для поглощения чужой сущности.

В тот миг, когда мои пальцы сомкнулись на энергетическом канале, мир вокруг меня исчез.

-–

Я стоял не на поле боя. Я стоял в Пустоте. Вокруг не было ничего, лишь бесконечная, бархатистая чернота. И передо мной стояли они.

Двое. Дмитрий, но прозрачный, словно призрак, с черной нитью, впившейся в его грудь. И Аркадий. Но это был не старый, больной человек. Это была сущность. Сущность из кошмаров. Он был соткан из теней и сияющих, как звезды, глаз, в которых не было ничего человеческого. Это была его истинная форма, форма, которую он обрел, продав душу древним богам.

– Кто ты? – его голос был шепотом, который разносился по всей Пустоте. – Чужой. Ты пахнешь… иными мирами.

– Санитар, – ответил я, чувствуя, как знакомая жажда охоты наполняет меня. Здесь, вне физического мира, мне не нужно было сдерживаться. – Пришел вынести мусор.

Я дернул нить. Но не для того, чтобы оборвать ее. Я потянул Аркадия к себе.

Он удивился. Он ожидал сопротивления, попытки разорвать связь. Он не ожидал, что его потянут в свою сторону.

– Глупец! – прошипел он. – Ты не знаешь, с кем связываешься!

Он выпустил в меня сокрушительную ментальную атаку. Волну безумия, от которой мозг обычного человека обратился бы в кисель.

Я вдохнул ее. Как глоток прохладного воздуха. Его атака была просто… едой. Энергией. Чужой, да. Но усвояемой.

Его сияющие глаза расширились от изумления.

– Что ты? – в его голосе впервые прозвучал страх.

– Я – голод, – сказал я просто и сделал шаг навстречу.

Я отпустил нить и схватил его. Не за физическое тело, которого здесь не было, а за саму его сущность. Мои «пальцы» вонзились в ткань его being.

И начал пожирать.

Это не было похоже на поглощение душ монстров. Это была битва. Он отчаянно сопротивлялся, выстреливая в меня обрывками чужих воспоминаний, клятвами на забытых языках, проклятиями, которые должны были сжечь мою душу. Но я был Охотником. Моя душа была покрыта шрамами от тысячи битв и закалена в огне иных реальностей. Его атаки разбивались о мою волю, как волны о скалу.

Я чувствовал, как его сила, его знания, его искаженная связь с Бездной перетекают ко мне. Я видел обрывки его прошлого: гордого лорда, жаждущего могущества; первого контакта с Варфоломеем; древний ритуал в подземном святилище; момент, когда что-то древнее и холодное проникло в него и начало говорить его голосом…

Я видел и его любовь к детям, его ужас от того, во что он превращается, его отчаянные попытки сохранить рассудок… и момент, когда он окончательно сдался.

Жалость? Была. На мгновение. Но Охотник не может позволить себе жалость. Жалость убивает.

Я впился глубже, вырывая куски его сущности. Он слабел, его крики в моем разуме становились все тише.

– НЕ-Е-ЕТ! – это был последний, отчаянный вопль его человеческой части. – МОИ ДЕТИ…

И затем его сознание погасло. Сущность, что была Аркадием Орловым, рассыпалась в прах и была поглощена моей душой.

Пустота исчезла.

-–

Я снова стоял на поле боя. Вокруг все еще кипела схватка. Но что-то изменилось.