Сборник стихов

Глава 1

Поездка в Абхазию

Асфальт нагревшийся напомнит

Индийский фильм о реке;

Берёзки – узницы ветвей —

Рождают Танзáнии горы.

Среди скоплений звёзд наш шаттл,

И в каждой сфере тёмный круг,

И каждом семечек сто штук —

Подсолнух цвёл под чёрной лампой.

Гора муки – это заметка,

Где сказано, что умер мир,

Где поле стало полем мин;

Надеюсь, не моя планетка.

Исчезла легковушка – вскоре

Мелькнули фура и прицеп.

Меж сосен показалась ЛЭП —

Так спрятался от нас трансформер.

В деревне тихо – там миазмы

Чумой убили всё и сразу.

И город стих печально, чтобы

Каирские в нём возвелись трущобы.

Лишь поезд – гром, течёт, как Сена,

Китайскую построив стену.

Я – веном. Холоднеет кровь,

В ней симбиот раскинул сети,

И в сердце – чёрная любовь

Звучит, как страсть к всему на свете.

Воспитанница ты джидаев:

Зелёный обучал старик,

Скрепил всё красномордый ситх;

Глазами атомы сжигаешь.

Я помню твой чудесный взгляд,

И место той волшебной встречи,

И чахлый и венозный вечер,

И в небе золотой Асгард.

Мы парус распустили – в космос

Отправился корабль наш.

Мультивселенновый карт-бланш.

Глотали мир, как горный воздух.

В одном мы свергнули капитализм:

Соединясь Христос и Маркс,

Ожили – буря понеслась.

Жаль, экономика пошла их к низу.

Летим мы на одну планету,

Где буду я тебе как страж?

Возможно, это был мираж,

И мира на двоих нам нету,

И место мне средь тьмы и монстров —

Я буду вечно там страдать.

И буду вечно вспоминать,

Как было просто,

Когда не надо было себе лгать.

08.2024

Ноябрь

Ноябрь.

Холод в густых жилах,

В них мёртвая сухая кровь.

Шапку, пуховик готовь.

Но даже в ста слоях одежды

Мёрзло и паршиво.

Вежи

Прячутся от дали: вновь

В дали той ужасный вестник

Царства мрака и мороза.

Что же

Ты не весел?

2022

Снег с звёздной ткани сойдёт

Снег с звёздной ткани сойдёт нежной ватой

И вместе с счастьем ляжет на дом.

Ты не ругай его, это не надо.

Он грусть и печали закроет собой.

Видишь, там белые сферы мерещатся

Сквозь вечные груды чёрных пустот?

И по бульварам, сквозь грязные лестницы,

Сквозь желчь бесконечных фонарных столбов?

Видишь, дождь белый, пропитанный светом

Тех самых далёких, сияющих сфер?

Чёрный ручей, остановленный снегом,

Темень домов, яркий проблекс в окне?

И между нами чуть меньше иголки

Дождик идёт паутиною тонкой,

Перенося наши взгляды друг другу

И не давая свести в тёмный угол

Свет наших глаз, что космос окутал.

Лишь отражают звёзды. Покуда

Мы излученьем режем пустоты,

Снежинки пускают по тёмным полотнам.

2024

На заре я вижу мёртвое дитя.

Оно, мне мнится, живо дышит.

Не знаю, кажется ли оно зря;

Иль вера в жизнь не будет лишней?

Нет, не будет:

Средь сонма судеб

Счастливей те,

Кто видит в мервеце

Остаток духа;

Да и без веры слишком сухо.

2022

Стопа в стопу и шаг за шагом

Я лягу в тот же самый гроб,

Что был для прадеда когда-то,

Что сыну передам, и тот

Достанет в пыли ту же флягу,

Продолжит дальше этот кросс,

Скрывая глаз от тряпки флага

И пряча ум от зверских грёз,

Что вылились из уст ужасных,

Что превращают город в паству.

А перед нами три пути:

Рыдая,

медленно брести;

Кричать ,,убью!"

потом – ,,прости!";

Молчать, затем

стремглав уйти.

01.2023

Очень тёплые стали морозы,

Очень душно становится летом.

Очень думать становится сложно

И мерещится кровь из-под снега.

200 лет как Звезда пронелась,

Не пленённая нами, к несчастью,

И надеждою отозвалась

В абсолюной кровавой власти.

Год четвёртый идёт наша бойня,

На веку с ней ничто не сравнится.

Руки пахнут всё слаще кровью.

Справедливости губы в темнице.

А на днях 20 лет мне исполнится.

Понимаю, что жить с'час непросто.

Но к биполярному расстройству

Чуть свободы добавить так хочется.

2025

Забывшись, утонув в пороках,

Путей не ведая иных,

Они зовут зеницей ока

Зло. Голос истины затих.

Желание рождает веру,

Которая ведёт толчок

В умах, идущих в один ток,

Дающих всем на благо смену.

Но если всё желание —

В душе нечистой мания,

То вера нездоровая,

Как ветви тупиковые,

Умрёт, увянув, потому,

Что не нужна она уму.

Но увяданье – не гашенье

Свечи. Чтоб постареть, сначала

Созреть необходимо. Мало

Рассудком опровергнуть мененье.

А тот, кто несёт бремя,

И вряд ли его снимет время.

Лишь смерть – исправник всякой боли:

Ей безразлична встречных доля.

08.2022

Поэты матерились и бухали.

И я, мне кажется, поэт.

И я, хоть женщин и люблю, не уважаю.

И плачу, ведь в России много бед.

Я друга вызвал на драку.

Я был был знаменитым дуэлянтом.

Меня и так все называют чудаком.

И я пугаю противоположный пол.

И я, конечно, тунеядец.

И мне уютней в психбольнице,

Чем быть российским Фрицем.

И смерть для нас блестит, как глянец.

Поэты напивались и писали всякий бред.

И я, мне кажется, поэт.

05.2025

Из серого окна серого дома

я смотрю на серую улицу:

Серый человек, серая роба

на нём сильно сутулится

Я смотрю на серые вещи

Облипившие серые стены

Слышу только серые речи

Извлечённые серым телом

Почему всё серое стало?

Цветов сейчас очень мало

Равнодушие – все мои чувства

Стало пластиковым искусство

Думаю, всё довольно просто:

Темно в настоящем, как в кремневой впадине

Потому не хватает эмпатии

Потому зло – мир взрослых

05.2024

Осень. Многотонный клён,

Сгнивший дом.

Сентябрьская пыль

Под летним солнцем.

Кто-то простыл.

Сыр в оконце.

Плавленый сыр.

Холодный мир

Бетона, пластика и стали.

Частный сектор всеми яблочными цветами

Сейчас украшен.

На избу за вязом смотреть страшно.

Ясень в лимонной кожуре.

Целлофан, растёкшаяся дорога,

Ржавчина, мокрота

На дворе.

Листья пышут соком.

Путь в цитрусе, в вине.

Живу на Меркурии,

Кто-то курит.

Из параллелепипеда,

В свежесть Египта.

Иду по солнечной планете,

Болею часто, как дети.

Блестящий газовый гигант.

Небоскрёб упёрся в стаю серых громад.

Вижу семицветное кольцо Сатурна.

Оплёвана дымящаяся урна.

Светятся водород и гелий.

На блеклом кирпиче надпись:"ЖИВ ЛЕНИН"

Ночь. Больной фонарь облака желчью мажет.

Кустик замерзает отважно.

Гепатит у неба, ни одной звезды даже.

То в депрессии, то в раже.

Бледная вывеска "OZON"

Даёт вид на умирающий газон.

Белый бордюр, чёрный асфальт

Кончатся, грязь и ручей тропу оживят.

Ровно и многолюдно на площади.

Свободу на кладбище ощутил.

Выхлопы, озноб, тряска.

Ветер, воля, ум без мыслей вязких.

Туман. Дождь.

Радостная ложь.

Тоска и омерзение.

Обман слуха и зрения.

Обман языков, забит нос.

Во мглу пол-улиц унеслось.

На голове как будто молот.

Лысеющий тополь бурей сломан.

На каждом лице своя унылая забота.

У кого проблемы с учёбой, у кого с работой.

"Пляц-пляц" – дождик, топой.

Люблю твой нежный ропот.

Пляц-пляц, пляц-пляц,

Пляц-пляц…

От тьмы до крови

Волны преломит

Земли движение

И панельное строение.

Рыжий, багровый.

Коричневый, бурый.

Дряхлые заборы.

Мусора уйма.

Вот бутылка вина,

От неё след

Лишь на верхушке ствола.

Лысый дед.

Алая кожа

Кричит:"Что же

Это за жизнь?

Родит, сошьёт,

Разденет, заткнёт,

Убьёт. Аминь."

Нежданная стужа,

Вновь простужен,

Плёнка на луже.

Смешались сор

И гниющая листва.

Пух? Сон?

Нет.

Привет, зима.

09.2023

Тополь виден из окна

Школьной каменной коробки;

Стал заметен он, когда

Пожелтел. Широкий робкий

Великан в прелестной шляпке

И в мундире золотом

Прячет стан свой серый гладкий

В моде, данной октябрём.

Помню, брёл. Был мрак, мороз;

Холод улицу убил;

Ветер, резав рёвом, нёс

Стужи страшные струи.

Тополь был мертевее камня,

Мнился трупом на одре —

Мчался я скорей за ставни,

Не до мёртвых было мне.

Уж в иной гол не так смело

Шёл влюблённый. Было дело.

Снег январский таял плавно,

Тёплый ветер с юга дул;

Всё мне было презабавно:

Беспокойный в сердце гул

Юности, меня тревожа,

Радовал безумно. Боже!

Что мне тополь в этот миг?

Мне чудился красный лик.

Небо я взлюбил тогда,

Даже если на нём мгла.

Вечер лился ранним мартов,

Путь лежал опять с гигантом

Рядом. Запад был романтик:

Солнце заманил к себе.

На погонах алый кантик

Солнце застеснял, и мне

Стало тесно между ними —

Взгляд менялся на кору:

Янторём её покрыли

Сверху, яхонтом внизу.

Понял вдруг, что это мнится;

Случай был совсем иной:

Погостить остановился

Славный друг, и удалой

Аполлон, и Марс несчастный.

Он – лисёнок – на коре

Сел; а тополь детски хвастал

Другом, редко на дворе

Бывшим. В этот день морозы

Возвратились скользким льдом,

Твёрдым настом. Словно звёзды,

Что сверкают ночью, днём

Отражалось то, что в грозы

Станет свежестью с дождём.

Тёплую весну скорей

Мы пропустим: мой хорей

Не взлюби её – дадим

Строчкам описать иным.

Тут весенних нет идей,

К лету мы спешим быстрей

Снег пошёл – какое чудо!

В тридцать градусов жары.

Но, упавши нам на губы,

Оказался шерстью. Мы

Поплевались на дорогу;

Я запел вдруг "Снег идёт".

Тополь был не узнан с боку:

Красота, как в Новый год,

Ель, окутанная в бархат;

Здесь верзила одним махом

Стал не серым и худым,

А зелёным, пуховым.

Жечь нам было наслажденьем,

И последствия горенья

Чуть не стали катастрофой.

Но свободны эти строфы,

Пишутся на счастья лоне,

Ведь к нам мир был благосклонен.

Изумруд и изумруд

Надо мною пробегут.

Миллионы драгоценных

Батарей от солнца тут

Заряжаются и меры

Никакой не познают.

Воо и тополь мой красивый,

Лучше уж мне не видать.

Сколько в нём сегодня силы?

Сколько листьев эта рать?

Но жаре уж дышит в спину

Осень, что встречает зиму;

Та к весне стремится вспять —

Снова будет лист сиять.

Сколько раз прошёл я мимо

Тополя, забыв, что мира

Красота в обычной луже,

А всё злато в сто раз хуже.

Лишь вчера тоской убитый,

В школе без толку седя,

Понял тополя я виды

В свете солнца октября.

10.2022 – 08.2023

I

Удар, удар, удар.

Лёд хрустит под ногами.

Тяжёл, как уран,

Мой шаг ахиллесовыми пятами.

Носки затем крошат осколки.

Чёрные туфли сияют.

Я ими себя восхваляю.

Так Солнце становится робким.

Так солнце становится слабым,

Дающим мне много тепла.

Я чувствую: снега мне рады,

В огне мои туфли – войны добра.

II

Моя блестящая шляпа

Повергает всех, без сомнений.

Ни разу её не обляпал.

Один недостаток: примерил

И глянул на ровную льдину —

Смотрю: шляпа застыла.

III

Пальцы в карманах толстые, крепкие.

Быстро вращаются – вот ветки нет.

Снег резко в воду превращаю;

Ни свет, ни холод не смущают.

Но иногда не хотят они слушать,

Их манит солнца свет большим кушем.

IV

Костюм тёплый – даже сильная стужа

Слабость в нём не смогла обнаружить.

Огонь кто-то украл из него,

Но за это покарали давно.

V

"Твои туфли слишком тверды,

Твои пальцы тебе не верны,

Твой костюм будет разрушен,

На твоей шляпе видно чёрную дужку"

VI

Гнев и зло меня охватили.

Но, умея править ими,

Я взял курс в сугроб.

Был сосредоточен, как циклоп.

Шляпа – лучше не блистала.

Пальцы – весело снег мяли.

Ну, а туфли – конец дела.

Был сугроб, а стал никем он.

VII

Славно с ним разобрáлись,

Чувствую настоящую радость.

VIII

Да-а… теперь тут хорошо

Куда бы ни пошёл:

В туфлях тепло, они стали крепче;

Пальцам пархать стало легче;

Костюм плотный как никогда;

На чёрной полоске сияет звезда.

IX

Иду: ветки ломаются;

Лёд крошится, еле касаюсь я;

Солнце совсем подобрело,

Сработала карательная мера;

И повсюду слышно капель,

Тут воцарился рай теперь.

X

Но честно, рай не вечен.

Постепенно наступает прохлада.

Она размякшие земли лечит,

Так мир устроен, так миру надо.

Но почему озноб ощущаю…

Это немного смущает…

Не хватает огненной затеи,

Не понимаю я Прометея.

Всё холоднее – надо ускориться.

И к чему мой путь такой долгий?

Для кого этот мороз строится?

Почему на снегу корки?!

XI

Всё твердее, грубее наст.

Пробивал его сотни раз;

Но такого толстого не было,

Или раньше нога толщь не мерила?

XII

Удар, удар, удар —

Наст ни разу не треснул.

Ещё удар – и упал.

Что за проклятое место?!

Но что я вижу на гладкой корке?

Лысый старик, без шляпы, взгляд робкий.

Встаю: не время самокопаний.

Началась буря. Снежинки позалетали

За шиворот, в туфли и в рукова.

Нужно бежать, а то замёрзнет голова.

XIII

Радость: не старость меня повалила,

Не страшный мороз, не страшная сила.

Я упал просто так,

Не потому, что слабак.

Просто снег был твёрдый,

Холодно вдруг мне стало,

Потому и упал, а

Шляпу просто снесли снежинок орды.

Сейчас потеплело, Буря прошла;

Только немного мокро.

Туфли немножко намокли.

А так – жизнь хороша.

XIV

Так странно бывает на свете:

Сегодня затишья, а завтра вновь ветер.

Смешно! Мне теперь жарко.

Солнце, прошу, достань-ка

Пару потоков вьюги,

А то начнутся муки.

XV

Проклятое солнце! Тебя ненавижу!

Когда тебя ждёшь, ты вылезаешь, как мыши;

Когда ты ворвёшься, не станет вдруг крыши.

Я иду по ручью!

Лишь обо дном тебя молю-у…

XVI

Что это?! Почему мне так больно?

Нет!! Отпали подошвы!

Ну! Солнце! Что ж ты?

Как мне вступить в новый бой? а?

Что за ужасный денёк?

Ноги в воде. Вижу лёд.

Там нет воды, какое счастье.

Солнце, лёд не в твоей власти.

XVII

Пока взбирался на глыбу,

Бедные пальцы переломал.

Но не сломить меня, выпрямлю спину.

Здравствуй, лёд. Удар.

Удар. Удар. Удар.

Я не слаб – проломлю.

Удар. Удар. Удар.

Покажу всю силу свою.

Удар. Удар. Удар.

Треск. Хлюп. Высплывал,

Всплывал, всплывал, всплывал…

08.2023

Как рождается новое

Когда дисплей сломался

И слева стало, как на Марсе,

А справа – всё погасло,

Кроме блеклой звезды

И одинокой луны

–

Тогда рассеяности дым

Повалил за собою ряды.

Плач залил небоскрёбы

Их баннеры, витрины и рёбра,

Залил лица, глаза и обувь;

Наполнил бары

Наполнил транспорт

Наполнил бокалы.

В этом пространстве

Индивидуум усталый

С унылой заботой расстался,

Увидев, как красный

Экран с агрессивной рекламой

Затмило.

Шупальца из асфальта

Или из громоотвода

Вылелись, как нефтеотходы

И потянулись складно.

Казалось, пальцы двух рук

Стремятся сомкнуться,

И в этот пункт

Сонм шупальц свернулся.

Чёрный шар,

А в нём – человек,

Не спеша,

Стал проявляться.

Воздушно, как крупный снег,

Тёмный кокон спускался.

Лишь коснулся плоскости пешеходов

И змеи и кокон.

Свалились на город,

Как подорванная гидроэлектростанция.

Не одному мозгу пришлось сломаться.

Человек из неоткуда замер,

Как будто сумасшедшие глаза зеркалил.

Но

Удивлением продлилось недолго —

Сначала визг тонкий —

А дальше крики и беготня.

Кто-то пытался образумить себя,

Кто-то кинул бутылкой

В человека в чёрном,

Кто-то делал снимки,

А кто-то стал мародёром.

Тёмная личность, немного подумав,

Убежала туда, где сильнее дуло.

В метро, в закаулки

В бедный квартал

Просто бежал,

Чтоб никто не поймал.

И скрылся

Через месяц всё подостыло,

Сняли два документальных фильма.

Иногда замечали человека в чёрном

Где-то около дома.

Но больше не было шума,

Хотя весь город, как в шубу,

Завернуло в тёмную плёнку.

Недовольство слышалось робко.

На кухне называли проклятым,

Иказижая про него цитаты.

Говорили детям

Множество раз,

Что тьма разнеслась,

Что испортилась жизнь на свете.

А детям нравится сей контраст.

11.2023