АПОФИЗ: ХРОНИКИ ЧЕРНОТЫ. КНИГА ВТОРАЯ: ЛИГА ЗАБВЕНИЯ

На мостике погас свет. На секунду. Когда он вернулся, все экраны залила белая шумовая рябь. Сирена «обнаружена активная пси-атака» завыла и тут же захлебнулась, сбитая электронным визгом.

«Что… что это было?» – прошептал Юн, потирая виски.

«Эмпат! – заорал Макар, отчаянно перебирая частоты. – Все каналы связи заглушены этим белым шумом! Мы глухи и слепы!»

«Они не стреляют, – сквозь зубы проговорил я, наблюдая, как «стерильный» корабль начинает разворачиваться. – Они нас калечат. Готовьтесь к…»

Из пустоты рядом с первым кораблем проявились еще три. Меньше, верткие, как стрекозы. Они ринулись к нам, и из их корпусов выстрелили не лазеры, а какие-то липкие сгустки энергии, похожие на сети.

Первая «сеть» шлепнулась о наш корпус у шлюза номер два. Миронов взревел на своем посту: «Капитан! Они пытаются привариться к обшивке! Это абордажные бусы! Металл теряет структурную целостность на молекулярном уровне!»

Тактика стала ясна. Оглушить, ослепить, прилипнуть, вскрыть корпус как консервную банку. Профессионально. Без лишнего шума. И они знали наши слабые места. «Сети» цеплялись к стыковочным узлам и инженерным отсекам – там, где броня тоньше.

«Светлана, дай им турбулентности от маневровых! Миронов, на перегрев тех участков, к которым они цепляются! Грей до отказу!» – командовал я, вжимаясь в кресло. «Апофиз», ворча двигателями, рванул в сторону, пытаясь сбросить липкие присоски.

Мы открыли ответный огонь. Лазерные батареи били по «стрекозам». Одна взорвалась, развалившись на идеально ровные, словно отполированные обломки. Две другие уворачивались с пугающей эффективностью. Они знали наш цикл перезарядки. Они предсказывали наши маневры.

«Капитан, это… это как будто они читают наши уставные инструкции по бою!» – в голосе Светланы впервые зазвучало нечто, похожее на панику.

Предательство. Холодная мысль пронзила мозг. Кто-то сдал не только наше местоположение, но и наши тактические протоколы, слабые места, частоты.

Вдруг одна из «стрекоз», уворачиваясь от залпа, оказалась на идеальной траектории для нашего кормового торпедного аппарата. Почти уставной прием «Апофиза» против маневренных целей.

«Торпеда! По цели «Гамма»! Огонь!» – скомандовал я.

Торпеда вышла из аппарата, сделала разворот и… зависла. Ее двигатель заглох. А затем она развернулась и пошла на нас.

«Они ее заглушили и перенацелили!» – закричал Юн.

«Взорвать! Дистанционный подрыв!» – рявкнул я Макару.

Торпеда взорвалась в пятистах метрах от кормы, сотряся корабль. «Стерильный» корабль-матка, тем временем, выпустил вторую волну пси-шума. На этот раз боль ударила в виски, реальная, физическая. Картинка на экранах поплыла. Я услышал, как Юн стонет, упав на колени.

Они брали нас измором. Безжалостно, методично, как хирург, усмиряющий буйного пациента.

«Щиты на сорок процентов! – докладывал Миронов, его голос был хриплым. – Абордажные бусы прожевали шлюз-2, пытаются вскрыть основную дверь! Отправляю туда ребят, но против этого… этого размягчителя у них только грубая сила!»

Мы проигрывали. И все это видели.

И тогда произошло нечто.

Сверху, из-за тени ближайшего планетоида, вынырнул корабль. Старый, ржавый, с заметными следами кустарного ремонта – что-то среднее между буксиром и разведчиком. Он несся на полном ходу, без щитов, прямо на «стерильный» корабль-матку.

«Новый контакт! Неопознанный! Он… он таранит?!» – не поверила своим глазам Светлана.

Старый буксир даже не выстрелил. Он просто врезался в идеальный корпус корабля «Лиги» на полной скорости. Раздался оглушительный, яркий взрыв. «Стерильный» корабль, поврежденный, закрутился, потеряв управление. Пси-атака прекратилась.

«Стрекозы» замерли в нерешительности на долю секунды. Этого было достаточно.