Волшебник Лукоморья.

– Всё обернётся на круги своя, – вкратчиво подытожил он. – Страх уходит, когда проходит угроза. Надо выстоять, не поддаваться панике.

Василиса упрямо подалась вперёд:

– Вы не понимаете! – не выдержала она, в голосе прорезалась тревога, почти отчаяние. – Это далеко не временные трудности! Это начало конца. Разделив нас, они ослабляют каждого. Если мы не объединимся сейчас, если не проявим готовность защищать друг друга, каждый из нас окажется в одиночестве перед этой угрозой.

В зале звякнула ложка, кто-то нервно отодвинул стул. Василиса обвела взглядом собравшихся, цепляясь за любую искру понимания.

– Мне не хочется верить в это, – отозвался Корв, глядя в глаза Василисе, – но к чему призываешь? К восстанию против Совета? К бегству?

– Нам важно показать, – твёрдо продолжила Василиса, – что каждая угроза не останется безответной. Нам нужно защищать друг друга, заботиться не только о своём достатке. Неужели вы будете сидеть сложа руки, если завтра исчезнет целая улица корвов? Или, когда закроют ваши кузни?

Корв, молодой с острым взглядом, настороженно поднял голову:

– Ты хочешь, чтобы я бросил заказ, ради мифической угрозы? Совет поручил огромную работу, мой род обязан её выполнить!

Василиса пристально взглянула ему в глаза, её голос стал холоден, как полированная сталь:

– Если твои кузни завтра сожгут, а род окажется вне закона, – что скажешь тогда своим детям? Поблагодаришь совет за «огромный заказ»?

– Ты не понимаешь, – произнесла она, выговаривая каждое слово. – Грядет великая война.

Корв натянуто усмехнулся:

– С кем же, интересно?

Василиса выдержала паузу. Оглядела всех, переводя взгляд с лица на лицо.

– С Западом, – произнесла она ровно, уверенно, каждое слово отделяя от другого, будто ставя многоточие.

Тишина стала почти ощутимой.

Старый лесвей, дрожа пальцами, перебирал седую бороду:

– А если ты права… – негромко начал он. – Что мы можем предпринять?

Василиса медленно встала, спина у неё выпрямилась, голос стал громче и яснее:

– В первую очередь – обеспечить безопасный выезд тем, кто уже под угрозой, в сторону Серцевила. Нужно снарядить повозки, набрать провизии, выделить надёжную охрану. И, главное, поддерживать друг друга до конца.

Она вновь обвела зал, и на этот раз в чьих-то глазах мелькнула тень решимости.

*****

– Ещё раз! – голос профессора Некраса прозвучал резко, отрывисто, будто удар хлыста. – Соберись!

– Пламень, – выдохнул Никита, напрягая едва не онемевшие пальцы.

– Ещё! – неумолимо повторил профессор.

– Пламень, – тише, с усилием.

– Ещё раз!

– Пламень!

С его рук, подрагивающих от напряжения, сорвался огненный сгусток, оставив на манекене обгоревший след. В тот же миг Никита почувствовал, как от груди к кончикам пальцев проносится обжигающая боль; ладонь мгновенно покрыло волдырями.

Профессор тотчас заметил, как исказилось его лицо, и быстро подошёл.

– Вот видишь, немного усилий – и всё получилось, – неожиданно мягко сказал он впервые за всё время их занятий. – После урока обязательно зайди к профессору Майе. Она обработает раны.

Никита кивнул, стараясь скрыть, насколько ему больно, и опустил взгляд на покрасневшие, трясущиеся ладони.

– Хорошо, профессор, – прошептал он, с трудом держась, чтобы не расплакаться.

Некрас внимательно осмотрел руки ученика.

– Ты показал сегодня серьёзный прогресс. Продолжай в том же духе, – добавил он более одобрительно. – Скоро научишься контролировать силу полностью.

Эти слова немного ободрили Никиту, хотя его пальцы всё ещё подрагивали от боли.

Профессор устало опустился за стол, пробежался пальцами по отполированной временем поверхности. В кабинете воцарилась густая, почти удушливая тишина. Взгляд Некраса вдруг потеплел, промелькнуло тонкое, быстро исчезнувшее сожаление.

– Профессор, когда вы с профессором Святозаром расскажете про мой медальон? – Никита расстегнул верхнюю пуговицу, достал на свет медальон на тонкой цепочке, нерешительно протянул через стол. – Вы же знаете, он связан с моим отцом. Он ведь не случайно достался мне…

– Скажите, мой отец тоже был волшебником? Почему вы до сих пор всё скрываете?

Профессор медленно наклонился вперёд, взял медальон дрожащими пальцами, не сводя с него глаз. Он избегал взгляда Никиты – памятного, будто бы виноватого.

– Я… не уверен, что готов говорить об этом сейчас, – тихо произнёс он.

Никита шагнул ближе, голос дрожал от нетерпения и боли.

– Но вы ведь знаете правду! Вы должны знать! Мой отец… Он действительно обладал волшебным даром?

Некрас всё так же смотрел только на медальон. Металл тускло вспыхивал в жёлтом свете лампы, будто прячется за тайной.

– Да, – наконец выдавил профессор. – Этот символ – из очень древних времён. Ваш отец действительно был необычным человеком. Но связь с ним гораздо сложнее, чем ты думаешь…

В кабинете повисла тяжёлая, давящая пауза. Сердце Никиты колотилось в груди, предчувствуя нечто важное и страшное.

– Пожалуйста, расскажите мне о нём, – почти умоляюще сказал он, выдавливая слова сквозь пересохшие губы. – Я должен знать правду.

Профессор вздохнул, и в этом вздохе слышались усталость и боль всей прожитой жизни.

– Твой отец был особенным человеком… – начал он медленно, осторожно, подбирая каждое слово. – Он действительно учился в Лукоморе… И более того… он был моим другом.

Мир вокруг Никиты словно потускнел и замер. Эти слова ударили, словно гром среди ясного неба: профессор – друг его отца! В голове зашумело, земля мгновенно ушла из-под ног.

Некрас рывком поднялся, будто испугавшись собственных признаний. Его лицо, только что открытое и полное сочувствия, застыло в маске отстранённости. В глазах мелькнул не то страх, не то решимость уйти от разговора.

– На сегодня всё. Можешь идти, – коротко бросил он, удивительно жёстко.

Развернувшись, профессор принялся осматривать манекен – движения были механическими, будто только тело осталось здесь, а мысли убегали прочь.

Никита стоял, будто прирос к полу, не в силах двинуться. Все вопросы, тревоги, догадки закрутились в голове без надежды сложиться в смысл.

Профессор обернулся резко, раздражённо: – Вы всё ещё здесь, ученик?

Слова обожгли острее магического пламени. Никита вздрогнул, едва не выронив медальон, и поспешно выбежал из кабинета. Позади слышалось лёгкое шуршание – профессор отправлял манекен на потолок, словно ставил жирную точку на сегодняшнем дне и недосказанном разговоре.

Выйдя, Никита прислонился к холодной каменной стене, тщетно пытаясь переварить всё услышанное. Мысли путались – неужели профессор был другом его отца? Почему же всё это время молчал? Почему не протянул руку первым?

Он не замечал ни снующих учеников, ни скользящий по полу вечерний свет, ни зыбкую тень, что затаилась за поворотом, наблюдая за ним из темноты коридора…

*****

Тихон сидел за столом, небрежно опираясь на резную столешницу. В душном, пропитанном запахом дешёвого спиртного и густым дымом сигар зале клубилась разношёрстная толпа: головорезы смеялись, спорили, хлопали друг друга по плечу, заключали сделки прямо под звон бокалов. Музыка с едва освещённой сцены сливалась с оглушительным гулом голосов. Полуобнажённые девушки беспечно извивались в танце, собирая на себе десятки алчных и восхищённых взглядов. Только Тихон равнодушно скользнул по ним глазами – всё его внимание было приковано к Могуте.

Волшебные светильники медленно парили под потолком, освещая разгульную картину вечеринки оттенками древней магии и тёмной власти.

– Откуда у Крысы волшебные светильники? – вполголоса спросил Тихон, наклонившись к собеседнику, чтобы их не могли подслушать.

Могута, лениво потягивая напиток из кубка, не сразу ответил. Он внимательно оглядел зал.

– Говорят, Крыса в тесных связях с ними, – наконец произнёс он, и краем глаза продолжал наблюдать за танцующими девушками.

– С волшебниками? – уточнил Тихон, чуть подвинувшись ближе.

Могута загадочно усмехнулся.

– Не только, – ответил он, поднимая кубок. – Здесь, в Нордграде, всё куда сложнее, чем кажется.

Тихон кивнул, обдумывая услышанное. Любая информация о Крысе и его связях могла пригодиться рано или поздно.

Внезапно шум в зале оборвался – музыка стихла, свет стали приглушённее. Все взгляды обратились к сцене. Там, чеканя шаг, появился сам Король Крыс. Он осмотрел зал ледяным, властным взглядом, выдержал многозначительную паузу и только после этого заговорил:

– Мои верные крысы! – его голос был глубок и хрипл, приковывая внимание к каждому слову. – Долгие годы вы служили мне верой и правдой! – Крыса сцепил руки на груди, глаза сверкнули. – И я платил вам тем же.

Он медленно описал рукой круг, будто показывая на роскошь зала:

– Бесплатное пойло, лучшие девки… – под хохот и одобрительные выкрики поднялись кубки. – Всё это – вам за верность!

Он поднял руку, призывая к тишине, и тон зала тут же сменился на настороженно-внимательный.

– Но пришла пора – не просто брать со стола остатки, а самому стать хозяином этого города! И не только города – всего Севера! – Голос Короля Крыс зазвучал как удар колокола. – Мы больше не будем скрываться в подворотнях и довольствоваться подачками!

Среди гостей пробежала острая волна возбуждения, кто-то даже едва слышно зааплодировал.

– Я заключил сделку… такую, что вскоре власть будет в наших руках! – Он сделал паузу, пристально глядя по очереди в лица самых буйных головорезов.

Тихон внимательно следил за выражениями вокруг. У многих на лицах мелькнул азарт – кто-то не верил, кто-то уже считал будущую прибыль.

– Все вы здесь – достойны большего, – продолжал Крыса, – и способны на немалые дела! Вы доказали это не раз.

Кто-то выкрикнул из стола:

– Да здравствует король!

Король Крыс остановил жестом, глаза полыхнули холодным светом.

– В этот раз нам помогут мои друзья, чья сила огромна… – он понизил голос до зловещего шёпота, – и очень скоро город будет наш.

Наступила тягостная пауза, даже дым от сигар застыл в воздухе.

– Нужен только один человек из всего города, – медленно произнес он, будто пробуя каждое слово на вкус. – Один! Найдёте его – и путь открыт!

В толпе зашевелились, начался тревожный ропот.

– Ведьмака! – бросил Король Крыс, его слова раскололи зал резкой тишиной.

– И что же такого важного в ведьмаке? – крикнул кто-то.

Крыса улыбнулся с хитринкой:

– Этот ведьмак – ключ к нашей победе. Кто найдёт его первым, получит всё: золото, уважение, власть! Он не просто ведьмак – он наш путь к вершине.

Голос стал тише, почти змеиным шёпотом:

– У него есть нечто, что сделает нас непобедимыми. То, что изменит ход истории всего Севера… и я дам любую плату тому, кто его приведёт мне.

Всё помещение снова зашумело, каждый пытался первым додуматься, где и кто этот ведьмак.

Король Крыс выпрямился – сейчас он уже не казался весёлым хохмачом. Властный огонь в глазах, повелительный жест:

– Я знаю, вы не подведёте. А когда мы возьмём власть, каждый из вас будет вознаграждён. Но чтобы этого добиться – уберите с дороги ведьмака!

Могута хлопнул Тихона по плечу, улыбаясь, будто не веря происходящему:

– Слышал, отец? Вот дела…

– Слышал, – коротко ответил Тихон, взгляд его был устремлён куда-то вдаль, мысли клубились с каждым новым словом Крысы.

– Я ведь две седмицы только этим турниром на арене и жил, – протянул Могута, потирая подбородок. – А выходит, всему конец, если власть сменится.

Тихон повернулся к нему со сдержанной уверенностью:

– Не делай поспешных выводов.

В зале воцарилась суматоха. Головорезы активно совещались, кто-то сразу начал спорить, как ловить и где искать ведьмака.

Король Крыс, окружённый верными прихвостнями, направился к боковой двери. Тихон, задержавшись всего на миг, аккуратно проследил. Возле самого выхода Крысу ждали трое незнакомцев в чёрных мантиях – их короткий разговор не укрылся от внимания Тихона.

– Здесь что-то не так, – тихо произнёс он, скорее себе, чем Могуте. – Слишком много тайн… и слишком мало честных ответов.

Могута лишь пожал плечами, бросив короткий взгляд в сторону сцены.

Тихон неторопливо встал из-за стола.

– Пойдём. Нам пора многое обсудить. И найти ведьмака раньше, чем это сделает Крыса.

*****

Василиса подошла к двери почти неслышно, пальцы слегка подрагивали от внутреннего напряжения. Она тихо прошептала заклинание:

– Отверзть.

С замком раздался едва заметный щелчок. Волшебница медленно приоткрыла дверь, следя, чтобы не потревожить тишину.

У порога её встретил Добромир. Его обычно проницательный взгляд сегодня был мягче, в глазах теплилась улыбка.

– Всё не можешь успокоиться, волшебница? – с лёгкой иронией заметил он, отходя в сторону, чтобы пропустить её.

Василиса шагнула внутрь, взгляд скользнул по знакомой комнате.

– Есть новости, – коротко ответила она.

Добромир кивнул:

– Я знал, что ты придёшь, – сказал он, аккуратно закрывая за ней дверь. – Принесла вести из «Золотого» квартала?

Сняв меховую накидку и повесив её на крючок, Василиса глухо отозвалась:

– Большинство отказало мне, – на мгновение в её голосе прозвучала горечь, но она тут же справилась с собой. – Но я уверена, что они совершают ошибку.

Добромир подошёл ближе к столу, где ровным светом горели свечи.

– Не все – и уже хорошо. Это маленькая, но победа, – мягко заметил он.

Василиса тяжело вздохнула и опустилась на стул.

– Нам нужно действовать, – сказала она, вытаскивая из поясной сумки аккуратно свёрнутый свиток. – Вот имена тех, кто готов помочь.

Добромир внимательно посмотрел на неё:

– Говори. Я полностью внимаю тебе.

– Банк домовичей согласился заплатить за транспорт, – произнесла Василиса.

– Домовичей? – ведьмак удивлённо приподнял бровь.

– Время меняется, Добромир, – спокойно ответила она, задержав на нём пристальный взгляд. – Есть династии, что уже не служат людям – ни им, ни нам. Наступают новые времена.

Он нахмурился, обдумывая её слова.

– Продолжай, – сказал, после короткой паузы.

– Один из старейшин лесвеев сможет привлечь гарнизон – у него есть свои люди среди стражи. Они готовы поддержать нас при выезде, – уверенно добавила Василиса.

Она на миг замолчала, позволяя ему переварить услышанное.

– Есть ещё адрес одного корва по имени Гордан, – добавила она чуть тише. – Он сможет помочь с провизией в долгую дорогу.

На лице Добромира вновь мелькнуло удивление.

– Гордан? – переспросил он. – Это имя я знаю.

– Ты знаком с ним? – Василиса склонила голову, в голосе прозвучала искренняя заинтересованность.

Добромир на мгновение задумался, взгляд стал рассеянным:

– Как-то довелось встретиться, – признался он наконец.

Василиса чуть задержала на нём взгляд, словно ожидая продолжения.

– Расскажешь? – спросила она мягко.

Он покачал головой, лёгкая тень скользнула по его лицу:

– Позже, – негромко ответил Добромир. – Сейчас важнее обсудить, что делать дальше.

Василиса кивнула, принимая его слова:

– У нас достаточно ресурсов и союзников. Теперь главное – воспользоваться этим правильно…

Василиса и Добромир тем же вечером спешили по узким улочкам портового района. Воздух был насыщен запахом тины, свежей рыбы и разлитой смолы. Между старыми складами и торговыми лавками сновали грузчики, нагруженные ящиками и мешками. Вдоль набережной громоздились суда всех мастей – от низких речных барж до величественных торговых кораблей с яркими расписными парусами.

Повсюду раздавался грохот: лязгали цепи, хлопали паруса, кряхтели носильщики и переговаривались портовые рабочие. Скрипели деревянные мостки, звонко перекликались чайки над водой, возвращая эхо между домами, построенными вплотную друг к другу. В тени под крышами таились подозрительные фигуры, и каждый шаг здесь обещал неожиданную встречу.

– Мы на месте, – шепнула Василиса, останавливаясь перед неприметной дверью низкого домика. Сбоку виднелись старые сбитые ворота, на которых полустёрлись когда-то яркие символы.

Добромир огляделся с осторожностью. Улица была на удивление пустынной: ни огней, ни случайных прохожих. Дом ничем не выделялся среди десятков таких же – только облупленная штукатурка, да заколоченные окна на первом этаже.

– Говорить буду я, – твёрдо сказала волшебница, откидывая капюшон с меховой опушкой. Она уверенно протянула руку, тихо постучала.

Внутри шуршание, потом за дверью раздался сдержанный вопрос: – Кто там?

Василиса ответила на древнем языке, твёрдо и спокойно:

– Те, кто несёт вести о скорых переменах. Мы пришли за помощью Гордана.

Добромир, услышав чужие слова, наклонился к Василисе:

– Откуда ты знаешь язык корвов? – пробормотал он с удивлением.

Она не отводила глаз от двери:

– Приходилось бывать в долине Корнийского Кряжа. Там не только этому учат.

По другую сторону двери что-то щёлкнуло, и створка медленно приоткрылась. На пороге показался невысокий, коренастый корв с цепким проницательным взглядом. Его взгляд скользнул по Добромиру, на мгновение задержавшись на нём.

– Проходите, – коротко бросил он, приглашая их внутрь.

Они перебежали порог и шагнули в сумрак помещения, где пахло кожей, металлом и горькими травами. В глубине комнаты за столом сидела ещё группа корвов. Тусклый свет нескольких свечей едва разгонял полумрак, рисуя отсветы на лицах собравшихся.

Один из корвов резко поднялся, его глаза вспыхнули:

– Добромир! Едрён самогон, вот так встреча! – он метнулся к ведьмаку, хлопнул того по плечу. Радость его была такой искренней, что остальные расслабились, переглядываясь с интересом.

– Гордан, – кивнул Добромир, сдержано, но не без тепла.

– Садитесь, садитесь, не стойте столбом! – Гордан ткнул пальцем на свободные стулья. – Рассказывайте, что привело вас сюда?

Василиса, наблюдавшая за сменой настроения в комнате, отметила, как спала настороженность у остальных. Она опустилась на стул и, собравшись, начала:

– Дело срочное и важное. Речь идёт не только о нас – это вопрос жизни и будущего всего города.

Лицо Гордана стало серьёзнее, он кивнул, призывая к откровенности:

– Мы слушаем.

Василиса развернула на столе карту, её голос звучал твёрдо:

– Мы организуем эвакуацию всех нелюдей из Нордграда. Место есть, но дорога будет долгой и непростой. Нам нужны люди, провизия и… готовность действовать слаженно.

Пока она объясняла детали – маршруты, условные знаки, этапы сбора – корвы внимательно слушали, переглядываясь, иногда что-то записывали на потертых листах. Когда речь зашла о продовольствии, Гордан сразу вмешался:

– Продовольствие – не беда. У меня есть люди на рынке, знаю, где достать запасы – скажи сколько, и утром всё найдём.

Остальные корвы закивали, подтверждая готовность подставить плечо.

Добромир, всё это время молча следивший за разговором, вдруг спросил, как бы невзначай:

– Как там Настасья?

Гордан заметно напрягся. Он пожал плечами:

– Всё хорошо. Пару дней не видел, но, думается, проблем нет.

В комнате на мгновение воцарилась тишина. Василиса заметила перемену в людях за столом, но сознательно не стала заострять на этом внимание.

– Нам нужно составить подробный план действий, – быстро сказала она, возвращая разговор в рабочее русло. – Время не ждёт.

Гордан кивнул, отгоняя личные мысли.

– Тогда перейдём к деталям

*****

– Я думала, ты уже не придёшь, – в голосе Мелании звенела едва заметная обида.

У Никиты неприятно заныло внутри. Он и правда задержался, но признаваться в причинах не хотелось.

– Мне… мне пришлось задержаться… – пробормотал он, теребя край рукава мантии.

Но Мелания не дала ему договорить – её взгляд упал на его правую руку, и она резко спросила:

– Что с рукой?!

Никита смутился, чувствуя, как лицо заливает жар. Рука под бинтом, и теперь он отчаянно пытался скрыть её под тканью.

– Тренировка с профессором Некрасом, – попытался улыбнуться Никита, но улыбка вышла натянутой.

Мелания нахмурилась, внимательно вглядываясь в его руку.

– Это не похоже на обычную тренировку… Ты ранен?

– Ничего серьёзного, – выдавил он после паузы. – Просто… немного обжёгся.

Мелания вздохнула, и по её лицу было видно – поверила она не до конца.

– Пойдём, – мягко сказала она, беря Никиту за здоровую руку. – У нас мало времени.

Когда они подошли к корпусу ведичей, Мелания тихо спросила:

– Ты расскажешь, что случилось?

Никита только кивнул. Его мучила не только боль в руке, но и то, как трудно быть с Меланией полностью откровенным. Рядом с ней он вдруг становился мягким, уязвимым – и это пугало его не меньше, чем любые испытания.

Они шагали по коридорам с высокими потолками и массивными дверями – такими же, как в корпусе волшебников. За окнами уже опустился вечер, и их путь освещали лишь разноцветные огни волшебных светильников.

Мелания, увлечённо рассказывая, показывала кабинеты:

– Здесь – история, а за той дверью – зельеварение. В самом конце – аудитория для занятий с мечами.

Она с улыбкой делилась подробностями о распорядке дня, спальнях, общей гостиной, где ученики проводят вечера. Голос её звучал тепло, как будто она гордилась каждым уголком этого дома.

Мимо одной из аудиторий доносились смех и голоса. Мелания на миг остановилась, прислушалась, затем вновь зашла в привычный ритм экскурсии:

– Здесь обычно собираются старшие.

Постепенно они вышли во внутренний двор школы. Здесь была особая атмосфера: тенистые аллеи, клумбы с волшебными растениями, в центре – фонтан, из которого кристальные струи били к небу, наполняя воздух ароматами свежести и цветов.

Мелания остановилась у фонтана, оглядела изящную каменную статую:

– Это моё любимое место, – призналась она, садясь на бортик. – Здесь всегда спокойно и тихо.

Никита присел рядом, всё ещё чувствуя пульсацию в перебинтованной руке. Он смотрел на Меланию, на то, как отражается свет луны в её волосах.

– Спасибо, что показала мне всё это, – тихо произнёс он.

Мелания улыбнулась; её глаза светились добротой.

– Я рада, что тебе понравилось. Может, завтра после занятий заглянем вместе в библиотеку? Там есть книги о древних легендах, уверена, тебе будет интересно.

Никита кивнул, ощущая лёгкость – как будто всё дурное исчезло.

Мелания указала на статую в центре фонтана:

– Вот, посмотри. Это Велес, наш покровитель. Он стал защитником ведичей, когда появились волшебники, у которых не было прежней силы. Говорят, что Велес дал нам право учиться волшебству.

Никита внимательно вгляделся в статую. Могучая фигура, высеченная из белого камня, держала посох, украшенный рунами, а на груди отчётливо выделялся древний символ…

Сердце Никиты замерло. Этот символ… он был точь-в-точь таким же, как на его медальоне.

Его рука машинально потянулась к груди, туда, где под рубашкой хранился старый медальон. Кровь прилила к щекам, дыхание участилось.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Мелания.

– Просто… Этот символ… – прошептал он, чувствуя, как дрожат пальцы.

Он расстегнул рубашку, достал медальон, осторожно протянул его Мелании:

– Посмотри… Тот самый знак. Это – последнее, что осталось от моего отца, он подарил мне его ещё там, в мире этнов.

Мелания бережно взяла медальон, провела пальцем по гравировке, задумалась.

– Вот это да… Это символ древнего ведического волшебства. Он означает защиту от Нави, мира тьмы, – сказала она почти шепотом.

Она вернула медальон Никите, в глазах у неё мерцало сочувствие и живой интерес.

– Может, в библиотеке мы найдём что-то о его истории? Узнаем о Велесе и о таких же символах, – мягко предложила Мелания.

Никита аккуратно повесил медальон на шею, чувствуя, как по груди разливается спокойное тепло.

– Да, – слабо улыбнулся он. – Возможно, именно там я наконец получу ответы на свои вопросы.

*****

– Здравия, Могута! – Добромир протянул руку.

– Добромир, – пожал руку в ответ Могута.

– Нас поставили в третий поединок, – с едва заметной горечью в голосе произнёс Добромир. – Получается, придётся сражаться друг против друга.

– Что поделать, – пожал плечами Могута. – Значит, побьёмся как следует.

– Устроим зрелищную битву, верно?

– Без сомнений! – с энтузиазмом подтвердил Могута.

– Пойдём, разомнёмся, – предложил Добромир. – Надо держать себя в форме.

Они влились в поток бойцов на арене. Утоптанный снег под ногами приятно похрустывал, воздух был наполнен звонким эхом тренировочных ударов. В центре уже занимались десятки пар; Добромир и Могута выбрали укромный угол, чтобы спокойно размяться.