Волшебник Лукоморья. Книга 1

Его шаги были размеренными, а взгляд устремлён вдаль, когда вдруг его окликнули:

– Добромир!

Он остановился и медленно обернулся. Перед ним стоял Златолюб – хозяин каравана, богато одетый торговец с пышной бородой, в которой уже проглядывала седина. Его глаза светились искренней радостью, а на лице играла широкая улыбка.

– Добромир, рад видеть тебя в здравии! У вас получилось! – Златолюб раскинул руки, словно готовясь заключить ведьмака в объятия.

Добромир приблизился к нему, сохраняя бесстрастное выражение лица.

– Как там Тихон? – поинтересовался Златолюб, нервно поправляя свой богатый пояс, украшенный драгоценными камнями.

Добромир на мгновение задумался, его лицо оставалось непроницаемым, словно маска.

– Давно его не видел, – ответил он коротко, не проявляя никаких эмоций.

Златолюб явно растерялся от такого ответа. Между ними повисла тяжёлая пауза, которую нарушали лишь крики торговцев, продающих свои товары, и цоканье копыт усталых лошадей по мощёной мостовой.

– А Настасья? Гордан? – не унимался Златолюб, пытаясь завязать разговор, его голос звучал с надеждой.

– Наши пути разошлись, – так же кратко ответил Добромир, а затем, словно через силу, добавил: – Рад, что у тебя всё в порядке, Златолюб. Бывай.

Не дав собеседнику шанса на ответ, он развернулся и зашагал прочь. Златолюб лишь с неприязнью покачал головой, глядя ему вслед. В его глазах промелькнуло что-то похожее на разочарование, смешанное с недоумением. Он явно не ожидал такой холодности от бывшего попутчика.

В тени трёхэтажного дома, чьи стены были выложены из тёмно-красного кирпича, испещрённого выбоинами и трещинами, примостился нищий старик. Его лысая голова, покрытая коркой дорожной грязи, казалась частью мрачного пейзажа. Нечёсаная борода, напоминала спутанную метёлку из сухих травинок. Вместо одежды на нём были какие-то грязные лохмотья.

– Подайте старику, добрые люди, – прохрипел он сиплым голосом, обращаясь к двум хорошо одетым горожанкам, которые проходили мимо, высоко задрав носы. Их дорогие платья с вышивкой сверкали в лучах заходящего солнца, а украшения на шее и пальцах переливались всеми цветами радуги.

Женщины, одетые в наряды, достойные королевских особ, лишь презрительно скривились, бросив на нищего брезгливые взгляды. Их губы искривились в отвращении, а ноздри раздувались, словно они чуяли невыносимую вонь. Одна из них даже отступила на шаг, словно боясь заразиться от его вида.

– Ишь, разлёгся тут, дармоед! – прошипела одна из них, её голос дрожал от гнева и отвращения.

Вторая лишь фыркнула и поспешила за подругой, держась подальше от нищего, словно он был прокажённым.

В этот момент из лавки вышел мясник. Его массивная фигура, словно скала, заполнила дверной проём, а на лице читалось явное раздражение. Его руки, покрытые шрамами и пятнами крови, были уперты в бока, а фартук был заляпан мясными соками и жиром.

– Опять ты здесь! – пробасил он. – Сколько раз тебе говорить, чтобы не сидел у моей лавки?

Старик даже не поднял головы. Мясник, немного помедлив, развернулся и скрылся внутри помещения. Через пару минут он вернулся, держа в руках небольшой кусок копчёного мяса, от которого исходил аппетитный аромат.

– На, подкрепись, – буркнул он, небрежно бросая мясо рядом с нищим. – Но знай, сидеть здесь – пустая трата времени. Местные жильцы скупы как никогда. Лучше иди на ближайшую площадь, там больше подающих, и народ пощедрее.

Старик поднял угощение дрожащими руками, его пальцы были покрыты грязью и мозолями.

– Спасибо тебе, Борис, – тихо произнёс он, глядя на мясника. – Ты всегда добр ко мне.

– Добр, как же, – проворчал мясник, но в его голосе уже не было прежней злости, лишь усталость и забота. – Только не серчай, но место это тебе не подходит. Уходи отсюда, пока цел.

– Нет, Борис, – мягко возразил нищий. – Здесь-то мне и место. Здесь я нужен.

Мясник хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и вернулся в лавку, бормоча себе под нос:

– Ну как знаешь… Только не удивляйся потом, что деньжат не наберёшь. И смотри, чтобы не нажил себе неприятностей на свою старую голову.

Дверь лавки с грохотом закрылась, оставив старика наедине с его мыслями и с куском мяса.

Солнце давно скрылось за горизонтом, погружая улицы в густую, почти осязаемую тьму. Лишь редкие фонари бросали тусклые круги света. С наступлением ночи город ожил новой, опасной жизнью – то тут, то там мелькали тёмные фигуры, прячущиеся в тенях, словно хищники в засаде. Мясник давно закрыл свою лавку, заперев ставни и погрузив витрину в непроницаемую тьму, но нищий всё так же сидел на своём привычном месте.

– Слышь, старик, – из темноты выступили две фигуры в глубоких капюшонах, чьи очертания казались размытыми в полумраке. Их плащи шуршали при каждом движении, а в руке одного из них тускло блеснуло лезвие ножа при свете одинокого фонаря, висевшего на лавке мясника.

– Две седмицы место оттираешь у лавки. Пора вносить взнос, – прохрипел один из них.

– Кому же, добрые люди, платить прикажете? – спросил нищий с какой-то странной усмешкой на лице.

– А это уже не твоя забота, немощный, – ответила вторая фигура, голос которой был низким и гортанным.

– Нечем мне платить, – спокойно ответил старик.

Первый громила, не выдержав, с силой пнул нищего носком сапога:

– Значит, завтра сядешь на место, которое я тебе укажу, пёс!

– А плату утроишь! – добавил второй, его голос дрожал от ярости. – А не то Крыса тебя на вывеске этой самой лавки развесит!

Не теряя ни мгновения, старик молниеносным движением выхватил из своих лохмотьев кинжал. Сверкнуло лезвие, и ближайший головорез с душераздирающим воплем рухнул на мостовую, хватаясь за рассечённую ногу, из которой фонтаном била кровь, окрашивая камни в багровый цвет.

Второй головорез, не успев осознать происходящее, получил точный удар в живот. Старик, двигаясь с неожиданной для его возраста ловкостью, завершил дело одним точным движением – клинок вспорол горло врага. Хлюпающие звуки и бульканье крови наполнили вечернюю тишину.

Жильцы начали выглядывать из окон, их лица в свете свечей казались бледными масками любопытства. Кто-то приоткрыл входную дверь, с жадным интересом наблюдая за кровавой сценой через узкую щель.

Старик, покончив с первым противником, неспешно приблизился ко второму. Наклонившись над раненым, он произнёс:

– Передай мой поклон уважаемому королю крыс.

Отойдя на пару шагов, он развернулся и добавил:

– Скажешь от Тихона. Буду завтра на этом же месте.

*****

Никита, сидевший справа от Агния, медленно приходил в себя. В голове до сих пор стоял лёгкий звон. Последнее, что он помнил – это как смотрел на друга, как тот занёс руку для заклинания… А потом – пустота.

Оглядевшись по сторонам, он увидел картину, достойную удивления. Некоторые ученики всё ещё находились под действием заклинания, застыв за партой в нелепых позах. Другие пытались произнести заклинание, но без особого успеха.

Внимание Никиты привлекла странная сцена за одной из парт в дальнем ряду. Там сидели два ученика, застывшие в нелепом объятии. Как позже выяснилось, они не смогли договориться, кто из них сидит слева: один считал от позиции профессора, другой – от их собственной точки зрения. В результате оба попытались применить заклинание одновременно, и оба попали друг в друга.

– Теперь твоя очередь, – сказал Агний, ободряюще улыбнувшись Никите.

– Я не смогу, – прошептал Никита, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

– Пока не попробуешь – не узнаешь, – твёрдо ответил Агний, в его глазах читалась искренняя поддержка.

Никита глубоко вздохнул и, собравшись с духом, произнёс заклинание:

– Оцепенти!

Но ничего не произошло.

– Попробуй закрыть глаза, настройся, – посоветовал Агний. – Когда будешь готов – сразу действуй.

Никита прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Он представил, как волшебная энергия течёт по его венам, как сила собирается в кончиках пальцев. Но мысли предательски разбегались.

«Мама… одна… как она там?», – промелькнуло в голове. Мгновенно сознание затопили образы из недавнего сна: зловещие фигуры в чёрных мантиях, белые маски, жуткий шёпот.

 Эти видения словно пробудили что-то глубинное внутри Никиты.

Он резко открыл глаза, его рука сама собой взметнулась вверх, и прежде, чем он успел осознать происходящее, произнес заклинание.

В этот раз всё было иначе. Никита отчётливо почувствовал, как по его телу пробежала волна энергии. Она начала собираться в кончиках пальцев, становясь всё более плотной и ощутимой. Синее свечение, едва заметное, но реальное, вырвалось из его ладони, устремившись в сторону Агния.

Друг поднялся в воздух и замер, словно время для него остановилось. Его тело окутала тонкая тёмно-синяя пелена, такая же, как та, что демонстрировал профессор.

В зале повисла мёртвая тишина, ученики оглянулись на зависшего в воздухе волшебника. Даже профессор Некрас, казалось, был удивлён произошедшим. Только сейчас Никита осознал, что его первое успешное заклинание было вызвано настоящим страхом и инстинктом защиты.

Профессор произнёс контрзаклинание, и Агний медленно «оттаял», возвращаясь к жизни.

– Как ваша фамилия? – наконец нарушил молчание Некрас, обращаясь к Никите.

– Князев, – нерешительно ответил Никита. – Князев Никита.

Второй урок, посвящённый истории Лукоморья, прошёл в совершенно иной атмосфере – спокойной и размеренной. В просторной светлой аудитории профессор Бажен, тот самый старец, что создал жар-птицу, неторопливо рассказывал о древних временах, а Никита старательно записывал каждое важное замечание в тетрадь. Преподаватель методично расписывал карту древнего мира, объясняя, как формировались границы Лукоморья, какие народы населяли эти земли, и как развивалась их культура. Никита с удивлением обнаружил, что за сухими фактами скрывается удивительная история.

– Какая скукота! – зевнул Дарьян, выходя с друзьями из класса. – Если прямо сейчас не поедим, я усну на ходу!

– Да ладно тебе, – возразил Никита. – Разве было не интересно?

– Не бери в голову, – вмешался Агний. – Он с первого класса терпеть не может писать от руки.

– Мне больше по душе практика, – с улыбкой заметил Дарьян.

– Эй, Этн! – раздался громкий голос позади.

Ребята обернулись. Перед ними стоял одноклассник с другого потока – высокий, крепкий, заметно превосходящий их габаритами.

– Слушай, говорят ты классно заклинанием подбросил в воздух Агния, – обратился он к Агнию. – Без обид, да?

– Явий, – представился он, протягивая руку. – А это Богша и Сбыня, – кивнул он в сторону двух парней за спиной.

– Никита, – ответил на рукопожатие.

– Точно, Никита! – осклабился Явий. – Но Этн – звучит круче!

Агний нахмурился, но промолчал.

– А ты, значит, тот самый новичок, о котором все говорят? – не унимался Явий, его взгляд стал пронзительным, почти хищным. – Слышал, ты не просто перевёлся из другой школы, а явился сюда прямиком из того мира?

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – выдавил Никита, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Да ладно тебе, – оскалился Явий, его глаза блеснули. – Вся школа только об этом и говорит. О том, как ты появился словно из ниоткуда.

Сбыня и Богша переглянулись, в их взглядах читалось явное любопытство, смешанное с жадным интересом.

– Это не твоё дело, – резко вмешался Агний, его голос прозвучал твёрдо и уверенно.

Явий медленно повернулся к Агнию, его лицо исказила ухмылка:

– О, защитник выискался.

Затем он снова обратил внимание на Никиту, его тон стал более вкрадчивым:

– Слушай, у меня намечается классная вечеринка в честь начала учебного года. Будет весело, много интересного. Приходи.

Богша и Сбыня оживились, переглянувшись между собой.

– Что скажешь? – продолжал Явий, пристально глядя на Никиту.

Никита, неожиданно для себя самого, ответил:

– Мы придём.

Его слова повисли в воздухе, и он сам удивился своей решимости. Но в то же время он дал понять, что его друзья пойдут с ним.

Явий улыбнулся, его лицо просветлело:

– Отлично! И вы тоже приглашены, – обратился он к Агнию и Дарьяну.

Сделав вид, что шутит, он легонько толкнул Дарьяна в плечо:

– Только чтобы никто из преподавателей не узнал об этой вечеринке, ясно? Это будет наше маленькое секретное мероприятие.

Агний и Дарьян переглянулись. В их глазах читалось явное беспокойство, но они не стали возражать вслух.

– Договорились, – выдавил из себя Агний, хотя было видно, что ему это не по душе.

Явий хлопнул в ладоши:

– Отлично! Тогда до встречи на вечеринке. Будет весело, обещаю.

Он развернулся и пошёл прочь, его спутники последовали за ним.

Когда троица скрылась за поворотом, Дарьян повернулся к Никите:

– Ты с ума сошёл? Зачем согласился?

Агний кивнул, его лицо выражало явное недовольство:

– Это плохая идея.

Никита пожал плечами, хотя внутри он и сам сомневался в правильности своего решения:

– Может, это шанс узнать его получше?

– Шанс попасть в ловушку, – мрачно ответил Дарьян. – Будь осторожен, Никита. Очень осторожен.

Никита пожал плечами, стараясь звучать непринуждённо:

– Да ладно вам, парни. В прошлой жизни я вообще на вечеринках не бывал. А теперь оказалось, что я волшебник, и для меня это вообще немыслимо. Так почему бы не попробовать что-то новое? Хуже точно не будет.

Агний и Дарьян переглянулись. Они поняли, что не смогут отговорить друга.

– Уговорил, – нехотя согласился Агний. – Но я буду следить за каждым его движением.

Дарьян кивнул:

– И я тоже. Только давайте договоримся: если что-то пойдёт не так – сразу уходим.

*****

В тускло освещённой комнате, где единственной роскошью был пыльный канделябр с оплывшими свечами, Добромир стоял перед худощавым помощником распорядителя арены. Тот сидел за покосившимся столом, на котором громоздились стопки бумаг, и старательно скрипел пером.

– Как вас записать? – спросил служащий, не поднимая взгляда от пергамента. Его непропорционально большая голова едва умещалась на тонкой шее.

– Добромир.

– Хорошечно, – пробормотал чиновник, выводя каракули на листе. – Какое орудие будете использовать?

– Двуручный меч.

Служащий на мгновение замер, его глаза наконец встретились с глазами ведьмака. В них промелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки.

– Двуручный меч, понятненько… – протянул он, делая пометку. – А вы, случаем, не из благородных кровей? С таким-то выбором оружия.

Добромир лишь молча пожал плечами, его взгляд был устремлён куда-то вдаль, сквозь стену комнаты.

– И ещё, – чиновник снова уткнулся в пергамент, – взнос за участие. Пять златых.

Ведьмак молча выложил монеты на стол. Металл глухо звякнул о деревянную поверхность.

– Принято, – кивнул служащий, быстро сгребая монеты. – Ваше имя в списке участников. Ждите дальнейших указаний.

Он протянул Добромиру свиток с печатью.

– Здесь время и место сбора участников. Не опаздывайте.

Ведьмак взял пергамент, даже не развернув его. Его взгляд оставался холодным и сосредоточенным.

– Благодарю за участие, – чиновник попытался изобразить вежливую улыбку.

Но Добромир уже повернулся к выходу.

На выходе из конторы распорядителя арены Добромир едва не столкнулся с незнакомцем, который резко возник в проходе. Тот был высок и крепок, как и сам ведьмак, но его внешность выделялась среди прочих – совершенно лысая голова была покрыта древними рунами, нанесёнными искусной рукой мастера.

– Куда прёшь болван! – прорычал незнакомец, сверкнув глазами из-под густых бровей. В его голосе слышалась явная угроза, словно он искал повод для ссоры.

Добромир лишь мельком взглянул на хама и продолжил свой путь. Незнакомец проводил его взглядом, полным недоумения. Он явно не привык к такому пренебрежению – обычно его грозный вид заставляли людей трепетать. Но в фигуре уходящего ведьмака было что-то такое, что заставило его прикусить язык и сдержаться от дальнейших действий.

В тёмном переулке, где даже луна словно боялась заглянуть, царила гнетущая атмосфера. Ветхий двухэтажный дом, стоящий особняком от главных дорог на окраине города, казался призраком прошлого. Его стены, покрытые трещинами и плесенью, хранили множество тайн. Окна, заколоченные досками, не пропускали ни единого луча света, а вокруг валялись старые доски и дырявые деревянные бочки.

Массивная дубовая дверь, покрытая глубокими вмятинами, казалась входом в преисподню. Её тяжёлые петли заскрипели, когда здоровенный амбал распахнул её перед Тихоном.

– Оружие! Всё оружие оставляешь снаружи! – прорычал громила, маленькие поросячьи глазки буравили Тихона насквозь.

– Даже этот? – Тихон медленно достал из-за пазухи кинжал, подаренный Тенемирой.

Амбал лишь молча буравил его взглядом, его массивная фигура словно стала ещё больше, а ноздри раздувались от гнева. Тихон помедлил, словно взвешивая все «за» и «против». Затем медленно положил кинжал на грубо сколоченный стол. Амбал продолжал молчать, но его тяжёлое дыхание и угрожающий взгляд говорили больше любых слов. Он обошёл Тихона, проводя руками вдоль его тела в поисках спрятанного оружия.

Внутри дом оказался ещё более удручающим, чем снаружи. Паутина покрывала каждый угол, пыль толстым слоем лежала на полу. Сломанная мебель, перевёрнутые стулья и столы создавали впечатление, будто здесь недавно прошёл ураган.

За Тихоном следовал его проводник – молодой парнишка, едва ли старше пятнадцати. Худощавый, с тёмными, небрежно растрёпанными волосами, он двигался бесшумно. Его глаза, привыкшие к темноте, легко различали путь в этом мрачном лабиринте.

– Сюда, – прошептал проводник, останавливаясь у старой двери в конце коридора.

Он осторожно приоткрыл скрипучую дверь, за которой обнаружилась лестница, ведущая в подвал. Ступени, покрытые вековой пылью, уходили вниз, в кромешную тьму. Откуда-то снизу доносились приглушённые голоса и странный металлический звон, словно там ковали железо.

Тихон помедлил у входа в подземелье, чувствуя, как напряжение нарастает с каждой секундой. Он знал, что этот путь может привести его либо к успеху, либо в ловушку, из которой не выбраться. Но отступать было поздно.

– Следуй за мной, – тихо произнёс проводник, начиная спускаться по лестнице.

Тихон с проводником спустились в просторное подвальное помещение. Обстановка здесь разительно отличалась от того запустения, что было наверху – подвал кишел жизнью, словно муравейник.

В углу помещения расположилась группа головорезов. Они сидели за грубо сколоченным столом, заваленным кружками и игральными костями. В воздухе витал запах браги, смешанный с дымом самокруток. Мужчины азартно играли, то и дело переругиваясь и выкрикивая что-то друг другу. В другом конце подвала находилась импровизированная мастерская. У верстака несколько фигур усердно трудились над каким-то оружием, время от времени звякая металлом о металл. Повсюду были разбросаны инструменты, отполированные до блеска клинки и различные приспособления. Остальные члены банды занимались своими делами: кто-то чинил одежду, кто-то перематывал бинты на руках, а некоторые просто о чём-то перешёптывались, сидя в тени.

При появлении Тихона и его проводника все как по команде обернулись. В помещении воцарилась тяжёлая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием факелов в железных держателях на стенах.

– Вадик, кого на этот раз ведёшь? – спросил один из головорезов, поднимаясь из-за стола. Это был коренастый мужчина с шрамом через всё лицо, его глаза внимательно изучали новичка.

Тихон почувствовал, как напряжение сковывает его мышцы. Он стоял неподвижно, стараясь не показывать своего беспокойства. Проводник, которого, как оказалось, звали Вадиком, выступил вперёд.

– Это тот старый немощный старик, что обитал у лавки мясника на Заводской улице, – произнёс Вадик, его голос звучал спокойно, но в нём проскальзывала нотка вызова.

– Это тот, что Шмыге ногу спорол? – прорычал один из головорезов, его голос был пропитан сарказмом.

По подвалу прокатился громогласный хохот.

– Ты привёл его, чтоб сдернуть шкуру с него? – процедил головорез, облокотившийся у стены, его голос сочился ядом.

Новый взрыв хохота сотряс помещение. Бандиты хлопали себя по ляжкам, некоторые едва не падали со стульев от смеха.

Вадик, не обращая внимания на насмешки, твёрдо произнёс:

– Я веду его в грот. Распоряжение самого Крысы.

Смех мгновенно стих. Лица головорезов посерьёзнели, переглядывания стали напряжёнными. Имя Крысы действовало как холодный душ на разгорячённые алкоголем умы.

Один из головорезов, до этого стоявший у дальней стены, шагнул к массивной металлической двери. С громким скрежетом он повернул заржавленный ключ в замке, толкнул тяжёлую створку.

– Туда, – коротко бросил он, кивком указывая на тёмный проход за дверью.

Вадик жестом пригласил Тихона следовать за собой. Старик-нищий, теперь уже не выглядевший таким беспомощным, шагнул вперёд.

Металлическая дверь за их спинами начала медленно закрываться, отрезая от шума и гомона подвала. Впереди простирался тёмный коридор, освещённый лишь редкими факелами.

Коридор постоянно разветвлялся. Некоторые проходы уходили влево, другие – вправо, а третьи вели ещё глубже вниз. Проводник уверенно шагал вперёд, словно знал каждый поворот этого лабиринта. Тихон старался запомнить дорогу, но вскоре понял, что это бесполезно – подземелье было устроено так хитро, что даже опытный следопыт мог заблудиться.

Наконец их путь привёл к массивной металлической двери, в центре находился небольшой заслон, открывающийся только изнутри. Вадик остановился и трижды постучал в определённом ритме – два быстрых удара, пауза, один протяжный.

За дверью что-то зашевелилось. Тихон почувствовал, как по спине пробежал холодок, когда в проёме появился пристальный взгляд – чьи-то глаза внимательно изучали их из-за приоткрывшегося заслона.

Несколько томительных секунд царила тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием за дверью. Затем послышался скрежет открывающихся засовов, и дверь медленно начала отворяться внутрь.

В проёме показался человек в тёмной одежде, его лицо скрывала полумаска. Он окинул Тихона оценивающим взглядом, словно пытаясь прочесть его мысли.

– Кто это? – негромко спросил страж, обращаясь к Вадику.

– Новичок, – коротко ответил проводник. – По распоряжению Крысы.

Охраник кивнул, будто получил все необходимые ответы. Дверь открылась шире, приглашая их войти.

За порогом простирался длинный коридор, отделанный полированным мрамором с золотыми прожилками. Справа и слева от него располагались два отдельных помещения.

В левой части находилось нечто вроде роскошного кабака. Десятки небольших столиков с мягкими стульями были заняты головорезами, которые с удовольствием наблюдали за представлением. На небольшой сцене, освещённой волшебными светильниками, танцевали полуобнажённые девушки в изысканных нарядах. Их движения были плавными и завораживающими, а музыка, исполняемая небольшим оркестром из балалайки, дудки и гуслей, создавала атмосферу изысканного развлечения.

Справа располагалось другое помещение. Здесь находились массивные столы из тёмного дерева, инкрустированные золотом, и удобные кожаные диваны. За столами сидели важные персоны, погружённые в серьёзные разговоры. Их одежда выдавала в них не простых головорезов, а влиятельных людей, привыкших к роскоши и власти.

Впереди коридор переходил в просторный зал. Это помещение оказалось поистине впечатляющим – совершенно не таким, как можно было ожидать в логове головорезов. Пол был выложен изысканной мозаикой, а в воздухе витал аромат благовоний, смешиваясь с запахом дорогих вин и специй. Потолок, теряющийся в полумраке, украшали массивные хрустальные люстры.

В самом центре зала, на возвышении, украшенном колоннами из редкого чёрного мрамора, находился трон. Это было настоящее произведение искусства – массивное кресло, сплошь убранное золотом и драгоценными камнями. На подлокотниках сидели резные фигуры грифонов. По периметру стены за троном стояли стражники, их доспехи были украшены гравировкой герба, который Тихон не смог разглядеть с его места.

Проводник жестом указал вперёд, приглашая следовать за собой вглубь помещения.

*****

Первая учебная неделя пролетела незаметно. Никита с энтузиазмом погрузился в насыщенную программу школы. Его дни были заполнены разнообразными занятиями: от теоретических основ волшебства до практических занятий по телекинезу, от изучения звёздных карт на уроках астрономии до освоения тайн волшебной флоры на занятиях ботаники.

На уроках теоретических основ волшебства профессор Онагост рассказывал об истории развития волшебства, величайших волшебниках и их открытий. Никита с упоением записывал все в свою тетрадь, стараясь не упустить ни единой детали.