Волшебник Лукоморья.

Глава 5. Распределение.

В просторной гостиной было уютно: камин потрескивал, рассыпая по комнате тёплые блики, а трое друзей – Никита, Дарьян и Агний – удобно устроились в глубоких креслах.

Дарьян первым нарушил молчание, бросив внимательный взгляд на Никиту:

– Уже столько времени прошло, а ты всё хмуришься, – с легкой улыбкой заметил он. – Плюнь на ту вечеринку, забудь это.

Никита промолчал, угрюмо опустив взгляд; мрачное настроение всё не отпускало после недавних событий.

– Будет ещё шанс отыграться, – вставил Агний, пытаясь приободрить. – Кстати, как там твои дополнительные занятия у профессора Некраса?

Никита пожал плечами:

– Я уже выучил кучу заклинаний, – тихо пробормотал он. – Наверное, больше, чем весь класс.

– А почему Некрас выбрал именно тебя? – поинтересовался Дарьян, в голосе прозвучало едва заметное сожаление.

– Сам не знаю, – ответил Никита с тяжёлым вздохом. – Я ведь даже не просился к нему.

Агний наклонился вперёд:

– Так ты выяснил что-нибудь про медальон?

Никита нахмурился.

– Нет. И если узнаю – возможно, вообще брошу эти занятия, – твёрдо произнёс он.

– Почему? – удивился Агний.

– По той же причине, по какой Даня каждый раз боится идти на урок, – отчеканил Никита.

Дарьян махнул рукой, явно желая сменить тему:

– Ладно, парни, через пару дней уже запись в команды на турнир. Вы ведь со мной на распределение пойдёте?

Никита и Агний переглянулись. Оба неуверенно кивнули.

– Конечно, – сказал Агний наконец. – Мы поддержим. Без нас не останешься.

Это приободрило Дарьяна – он даже улыбнулся:

– Спасибо, ребята! К тому же интересно, приедут ли в этом году гости со всего Лукоморья… Говорят, с прошлой весны идёт война Северных земель с Западом.

Где-то в углу гудели голоса других учеников, но теперь разговоры стали тише.

– Какая ещё война? – хмуро уточнил Никита.

Агний устало потер лоб:

– Я слышал, что правитель Севера обвинил Запад в торговых махинациях. Вроде из-за каких-то путей, ресурсов… Но волшебники не лезут – такое правило. Мы вне всего этого.

Дарьян, почувствовав, что тема слишком завела друзей, попытался вернуть прежнюю атмосферу:

– Гораздо приятнее думать о турнире! Надо обсудить состав, тактику, да и просто… – он замялся, заглянув в окно.

В этот момент за стеклом кружились первые снежинки, медленно ложась на подоконник, и все трое по-детски зачарованно уставились на этот танец.

– Глядите-ка, зима пришла! – радостно сказал Дарьян. – До каникул, считай, осталось совсем немного!

Во время следующего урока в классе стояла почти камерная тишина: только метель за окнами не унималась, бросая крупные хлопья снега в стекла. Сквозь высокие окна, обрамлённые тяжёлыми бордовыми шторами, проникал янтарный свет, разливаясь по уютному помещению ровным теплом. Ученики сидели полукругом перед преподавательским столом из светлой древесины, за которым стоял профессор Святозар.

– Сегодня мы с вами отточим заклинание преображения, – начал профессор, его голос был мягок, но не допускал возражений.

Дарьян, расположившийся рядом с Никитой, склонился к нему и шепнул с надеждой:

– Никит, слушай, ты на зимних каникулах поедешь домой… ну, в свой мир этнов?

– Не знаю пока, можно ли, – так же тихо ответил Никита, чуть сдвинувшись на стуле.

Профессор тем временем вызывал учеников к столу пробовать превращать воду в чаше в лёд.

– Слушай, если не отпустят – поехали со мной, – продолжал Дарьян, на этот раз едва заметно улыбаясь. – Мои родители будут только рады.

Никита взглянул на него сначала с удивлением, потом с благодарностью:

– Спасибо, Даня. Но всё же надеюсь, что удастся навестить маму.

Голос профессора звучал по-прежнему невозмутимо:

– Есений, не торопись, дыши ровно… Произноси «Пременити» спокойно, думай о том, что ты хочешь получить.

Есений, стоящий в центре, кивнул с видом полного сосредоточения.

На задней парте Зарина, сидевшая за Никитой и Дарьяном, наклонилась ближе и тихо напомнила:

– Даня, не забудь о тренировке после уроков.

– Помню, – негромко откликнулся Дарьян, словно вовсе не отвлекался на её слова, хотя взгляд его по-прежнему блуждал по классу.

– Никита, пойдёшь с нами? – добавила Зарина уже громче. – Хочется увидеть твои новые заклинания в действии.

– Пойду, – без особого энтузиазма согласился Никита, закопавшись мыслями в метель за окном.

– Есений идёт, а вы позовите ещё Агния, – с энтузиазмом развила Зарина.

– Не думаю, что он согласится, – начал было Дарьян, но не успел договорить: спокойный голос профессора рассёк воздух.

– Дарьян, раз тебе не терпится показать мастерство, твоя очередь. Прошу к центру.

Пока Дарьян выпрямлялся и шагал к чаше, Зарина тихо сказала Никите:

– Кстати, Никит… сегодня ко мне подходила Мелания.

Никита сразу выпрямился:

– И что? – в его голосе послышалась неуверенность и интерес одновременно.

Зарина не упустила случая поддразнить:

– Интересовалась, почему ты ни разу не подошёл к ней на уроках телекинеза даже поздороваться.

Никита растерялся:

– Я… ну, я просто… не знаю, – пробормотал он, смутившись.

– Кстати, я её позвала на тренировку, – заговорщически добавила Зарина. – Так что завтра будешь вместе с нами. Без вариантов.

Щёки Никиты вспыхнули краской, но возразить он не решился.

В этот момент профессор Святозар обратился к нему, и спокойный, чуть строгий голос заставил Никиту вынырнуть из своих мыслей:

– Никита! Теперь твоя очередь.

Холодный ветер пробирал до костей, взметая клочья первого снега, который тут же таял, сливаясь с песком в грязную серую жижу. В центре арены стоял высокий, худощавый мужчина в бархатном тулупе, расшитом золотыми нитями – изящество и вычурность резко выделяли его среди хмурых, закалённых бойцов. Казалось, сюда он попал случайно, будто вышел из другого мира.

Это был Богумил, распорядитель арены, человек с голосом, который звучал глухо и властно, будто доносился из-под земли. Богумил неторопливо расхаживал перед двумя рядами участников; где проходил он – в слякоти оставались чёткие следы сапог. Позади, чуть в стороне, помощник теребил в руках исчёрканный список, и взгляд его был полон тревоги.

– И это всё? – бросил Богумил так, что многие вздрогнули.

– Да, господин, – голос помощника дрожал. – Тридцать два бойца.

Богумил поднял подбородок, окинул взглядом собравшихся, и его слова резанули тишину:

– Вам выпало дело куда важнее обычной драки, – произнёс он, и тон стал железным. – Вы должны подарить народу эмоции – и явить силу нашего правителя!

Он снова зашагал вдоль рядов, тулуп развевался, напоминав крылья тёмной птицы над полем брани.

– Да, кто-то из вас ляжет в грязь и не встанет… – Богумил выдержал тяжёлую паузу. – Но кто-то уйдёт отсюда с именем, открытым для Высшего света. Запомните это.

С этими словами он махнул рукой, вызывая вперёд группу мужчин. Те были одеты скромно, но лица их отмечала тень пережитых сражений.

– Это ваши наставники, – громко объявил Богумил. – Ваши отцы перед битвой. Их слово – закон. Не хотите сдохнуть в первом же поединке – слушайтесь!

В рядах бойцов прокатилась волна напряжения, обменялись взглядами, быстро пытаясь разглядеть друг в друге союзника и соперника.

– Разбейтесь на четыре группы! – повелел один из наставников голосом старого вояки, и все поспешно перемешались.

Рука наставника ловко рассекла строй бойцов на четыре условные группы. Могута угодил в третью – вместе с такими же плечистыми, мощными здоровяками, как и он сам.

Старый слуга поочередно раздавал тренировочные мечи: массивные, тяжёлые, с утолщёнными рукоятями – ни грамма жалости к начинающим. Оружие лежало в ладони непривычно тяжко, особенно тем, кто привык держать в руках топор, а не меч.

– Теперь слушайте внимательно! – громко бросил первый наставник, указывая двум группам на дальний край арены. – По местам!

– А вы! – тут же подхватил второй, приводя в движение остальные две группы, – сюда, пошевеливайтесь!

Третий наставник, суровый – с сединой в усах и шрамом через щёку – смерил всех тяжёлым взглядом:

– Сейчас и узнаем, на что вы годитесь!

Бойцы заняли указанные позиции. Могута уже по щиколотку увяз в густой жижи – на этом участке арены слякоть была особенно злопамятной. Деревянный меч показался ещё более неудобным: кисть сводило, тело ныла от напряжения.

По периметру арены наставники замерли в ожидании и были готовы в любой момент вмешаться, если схватка затевалась чересчур ожесточённой.

– Начали! – рявкнул один из наставников, и сразу четыре группы бойцов вступили в тренировочную битву одновременно.

Земля под ногами хлюпала и вязко цеплялась за сапоги, не позволяя ни шагнуть свободно, ни довериться собственной ловкости. Бойцы сосредоточенно следили друг за другом, обмениваясь выпадами и защитными приёмами; каждый понимал: никто не хочет выставить себя слабым в первый же день.

Могута, скользнув взглядом по соперникам, выбрал себе противника по размеру – так всегда проще начать. Тот держал одноручный меч обеими руками, словно пугливая курица за палку. «Вот болван», – с насмешкой подумал Могута, презрительно дёрнув уголком губ. Но самоуверенность дала трещину буквально в следующее мгновение.

Противник двигался удивительно слаженно: сперва пошёл ложный выпад, за ним – быстрый отскок, а затем резкий рубящий удар сбоку. Могута едва успел блокировать атаку – и вдруг понял: этот враг не так прост, как представлялось. Стоило Могуте перейти в наступление, расчётливо взмахнув мечом, как слышен был только сухой стук дерева о дерево – и тут же незнакомец вмиг перехватил рукоять, резко дёрнул на себя, а сверху добавил крепкий удар ногой в лицо. Могута тяжело осел в слякоть – мокрый песок арены обступил со всех сторон.

Поднимаясь, он впервые рассмотрел соперника вблизи. Лицо без единой эмоции – без радости или торжества, только скованное сосредоточенность, будто у застывшего призрака. Это был тот самый тип, что не уступил ему проход в служебной каморке. Оглядывая его теперь, Могута мог только мысленно спросить: «Кто ты, чёрт побери?»

Наставники наблюдали за схваткой с особым вниманием, перешёптываясь между собой. Было видно, что происходящее на этом участке арены вдруг привлекло их серьёзное внимание.

Могута отбросил деревянный меч в сторону – и кинулся на противника с голыми руками. Его массивное тело двигалось удивительно стремительно и точно. Противник лишь чуть качнул головой, будто одобрительно, и мгновенно принял тот же вызов, ринувшись в рукопашный бой.

Их кулаки с глухим звуком встретились в воздухе. Могута, полагаясь на мощь и массу, попытался смять соперника прямым натиском, но тот, угадывая каждое движение, ловко уклонялся, отвечая резкими и точными выпадами. Не выдержав несколько раз, Могута сменил тактику, начал действовать обдуманнее, обрушивая удары туда, где ожидал увидеть слабость. Но его оппонент ускользал, как призрак – каждый удар проходил мимо, каждый выпад встречал пустоту или крепкую защиту.

Вскоре, почувствовав, что противник будто сдаёт позиции, Могута нанёс мощный удар в солнечное сплетение. Тот вынужден был поддаться и отступить – казалось, сейчас победа будет за могучим бойцом. Но не прошло и мгновения, как он нарвался на встречный удар в челюсть – в глазах заплясали искры.

Они кружили по заснеженной арене, обмениваясь ударами. Собрав остатки сил, Могута усилил натиск, вкладывая всё в сокрушительный апперкот, но противник неожиданно перехватил его руку, предпринял попытку броска. Могута выдёрнул свою руку с усилием, сумел провести серию боковых ударов, вынуждая соперника пятиться.

– Довольно! – резко выкрикнул один из наставников, прервав напряжённую дуэль. – Этого достаточно.

Оба бойца с трудом отступили друг от друга, тяжело дыша. Ни на одном лице не было следов крови – только усталость и невысказанное уважение. Наставники обменялись короткими взглядами, и на их лицах отражалось явное одобрение.

– Добромир, – оппонент протянул руку. Теперь его безэмоциональное лицо озарила спокойная, скупая улыбка.

– Могута, – ответил Могута, крепко сжимая предложенную ладонь. Неожиданно для себя он почувствовал уважение к этому холодному бойцу.

– Удивительно ловко для такого гиганта, – заметил Добромир с лёгкой улыбкой. – С твоей комплекцией и таким движением…

– Вырос в портовом районе, – ответил Могута, не скрывая гордости. – Там волей-неволей дерёшься каждый день.

Сбоку наставники что-то решённо обсуждали между собой.

– После распределения предлагаю отметить в приличном трактире, – предложил Могута, улыбнувшись во весь рот. – Такой бой стоит доброго пойла.

– Ну, если там ты расскажешь мне парочку своих приёмов, – парировал Добромир с нескрываемым интересом.

– А ты – своих, – рассмеялся Могута. Его хохот покатился над ареной, смешиваясь с шумом снежного ветра.

– Ну наконец-то! – воскликнула Зарина, глаза её светились предвкушением.

– Ты где так долго пропадал? – с усмешкой спросил Дарьян.

Никита почувствовал, как его щёки налились жаром.

– Я… был у профессора Святозара, – начал он, стараясь говорить уверенно. – Писал письмо маме. Один из его знакомых наведывается в мой мир и пообещал передать его.

Агний, как всегда внимательный, кивнул с одобрением:

– Не сомневаюсь, письмо дойдёт.

Есений нетерпеливо переминался с ноги на ногу:

– Ну что, идём?

Но Зарина подняла ладонь, останавливая всех:

– Секундочку. А вот и Мелания!

Агний едва заметно поморщился:

– Зачем ты её позвала?

Мелания словно не услышала и подошла ближе. Её взгляд задержался на Никите чуть дольше, чем на других:

– Привет, ребята, – прозвучал голос, тёплый и искренний.

Никита почувствовал, как у него застучало сердце, и едва слышно ответил:

– Привет…

Есений, заметив их заминку, поторопил:

– Может, пойдём уже? Время не ждёт.

Группа неторопливо двинулась к выходу. Никита по привычке бросал на Меланию короткие взгляды, а она будто не замечала его волнения. Компанию путь привёл за пределы школы, по каменному мосту через озеро, а затем в лес, где извилистая тропинка вела сквозь деревья, покрытые новым снегом. Всё вокруг сияло белизной, будто природа нарядилась к празднику.

– Сколько снега навалило! – проворчал Есений, пробираясь сквозь особенно глубокий сугроб. При каждом вдохе из его рта вырывались крохотные облачка пара.

– А мне нравится, – с удовольствием отозвался Дарьян, пнув носком сапога пушистый снег. – В такой тишине даже заклинания звучат иначе, будто громче.

Вскоре впереди забрезжила просторная поляна, окружённая завесой вековых деревьев. Воздух здесь был свеж и прозрачен, с лёгким морозным ароматом хвои. Где-то в глубине леса дрожало птичье пение, разбавляя тишину лёгкими переливами.

– Мы на месте! – объявила Зарина, остановившись у самого края поляны.

– Здесь валуны как раз для тренировок телекинеза, – она махнула в сторону притрушенных снегом каменных глыб. – Но сегодня, друзья, предлагаю сосредоточиться на боевых заклинаниях. Никита, поделишься новыми приёмами?

– Конечно… – отозвался он, словно возвращаясь из собственных раздумий.

Агний, окинув взглядом заснеженное пространство, поинтересовался:

– А почему бы не тренироваться на площадке в Лукоморе?

– Ты хоть раз пытался туда попасть? – с усмешкой парировала Зарина. – Там всё время старшие толкутся.

– Да и здесь спокойнее, – добавила Мелания, осматривая поляну с живым интересом. – Зато никто не мешает.

– Потому-то я это место и нашла. Сначала Даню притащила, ну а теперь – и всех вас, – с довольной улыбкой резюмировала Зарина.

Вскоре друзья погрузились в тренировку: воздух наполнился напряжёнными вздохами и тихими командами. Каменные глыбы, послушно повинуясь мысленной воле, то поднимались над землёй, то мягко опускались, оставляя на снегу широкие следы. Мелания ловко влилась в процесс, и каждый её жест был точен и уверен. Порой она бросала быстрые взгляды в сторону Никиты, и каждый раз их глаза на секунду встречались.

После практики с телекинезом они перешли к отработке боевых заклинаний. Мелания, легко и грациозно, устроилась на поваленном временем стволе дерева – меховой плащ мягко обрамлял силуэт.

Никита, ощущая на себе её взгляд, начал объяснять новое заклинание. Голос его звучал уверенно, хотя внутри всё дрожало. Он подробно и терпеливо рассказывал о каждом движении, на что обратить внимание, как правильно сосредоточиться и произнести формулу. Пока остальные повторяли за ним, стараясь не упустить детали, Никита, собравшись с духом, подошёл к Мелании. Сапоги едва слышно скрипнули по снегу, когда он сел рядом. Между ними повисла тихая пауза, которую нарушал лишь отдалённый шум тренировки.

– Извини, – сказал наконец Никита, – в тот вечер ты меня выручила, а я, как дурак… даже не подошёл поблагодарить, не спросил, как ты сама.

– Извинения приняты, – с лёгкой улыбкой сказала Мелания. – Хотя… я и не обижалась.

Она мягко толкнула его локтем, и Никита ощутил, как по телу расходится приятное тепло. В это мгновение с поляны донёсся вопль:

– Даня! Ёлки-палки! – прокричал Есений, едва избежав искрящегося сгустка энергии – Дарьян вновь ошибся с произнесением заклинания.

Мелания лишь мельком глянула на возню, но глаза тут же вернулись к Никите.

– На самом деле я не обижаюсь… а мы вроде как друзья? – сказала она, вдруг лукаво улыбаясь. – Тогда так: приглашаю тебя в корпус ведичей.

Никита только и смог, что удивлённо вытаращить глаза.

– Что?

– Я покажу тебе корпус ведичей, – с улыбкой сказала Мелания, снова бросая взгляд в сторону тренирующихся ребят. – Хочу, чтобы ты сам увидел, какие мы, а не слушал Агния…

– Не бери в голову, – поспешно перебил её Никита. – Агний зачастую слишком подозрителен…

В этот момент Дарьян, заметив, что стал причиной неловкой паузы, смущённо потупил взгляд:

– Простите, ребята, я отвлёкся…

Снова обернувшись к Никите, Мелания лукаво склонила голову, в глазах заиграли озорные искорки:

– Так как насчёт экскурсии, решишься?

У Никиты внутри всё сжалось – такое приглашение явно значило больше, чем простую прогулку, и было знаком особого доверия.

– Я… да, согласен, – выдавил он наконец, постаравшись, чтобы голос звучал твёрже. – Когда?

– Допустим, завтра, после занятий? – предложила Мелания, её улыбка стала особенно тёплой.

– Завтра у меня ещё дополнительный урок с профессором Некрасом, – осторожно возразил Никита. – Но после этого я свободен.

– Прекрасно, – кивнула Мелания, – тогда жди меня у главных ворот корпуса ведичей.

В этот момент Зарина, заметив их оживлённую беседу, окликнула через плечо:

– Эй, влюблёны! Никит, к тренировке присоединишься? Или вы затеяли что-то поважнее?

Мелания звонко рассмеялась, а Никита почувствовал, как его уши пылают.

– Мы только договаривались насчёт… – начал он оправдываться, сбивчиво поправляя капюшон. Но Мелания, всё ещё улыбаясь, уже двигалась к остальным.

– Да-да, конечно, – подмигнула Зарина. – Ну что, продолжаем? Никита, покажешь ещё одно заклинание?

Ребята вернулись к занятиям, хотя Никита всё больше ловил себя на мысли о предстоящей встрече. Заклинания будто проходили мимо: ни жесты, ни слова больше не давались с привычной лёгкостью.

Когда пришло время расходиться, Мелания, словно невзначай, легко коснулась его руки:

– Не опаздывай, хорошо?

– Не опоздаю, – выдавил из себя Никита, чувствуя, как сердце на мгновение подпрыгнуло, будто выполнив кульбит.

Друзья возвращались в школу; Дарьян и Агний почти сразу заметили перемену в Никите. Исчезла угрюмость, взгляд стал живым, а на губах заиграла лёгкая, едва заметная улыбка.

– Смотри-ка, наш мрачный сосед ожил! – подначил Дарьян, подмигнув. – Спасибо Мелании!

Никита чуть смутился, не найдя, что ответить, но улыбка осталась на лице.

Агний, всё это время внимательно наблюдавший за другом, чуть притормозил рядом:

– Ты завтра идёшь в корпус ведичей? – спросил он вполголоса, с серьёзностью, которая не укрылась от Никиты.

– Да, – коротко кивнул Никита.

– Будь осторожен, – тихо добавил Агний, почти приглушённо. – Ведичи – не так просты, как кажутся. Иногда они… совсем непредсказуемы.

Никита уже хотел возразить – ведь Мелания была совсем другой, – но сдержался. Он понимал, что друг говорит только из заботы.

– Я буду осторожен, – пообещал он.

Тут Дарьян, не заметив перемены настроения, хлопнул обоих по плечу:

– Хватит серьезничать! Давайте уже отметим возвращение нашего мрачного приятеля к жизни!

Василиса сидела за массивным круглым столом. Тёмно-синее платье с серебряной вышивкой гармонично сочеталось с роскошью зала. На спинке стула небрежно покоилась меховая накидка.

Вестибюль особняка в сердце «Золотого» квартала поражал великолепием: мраморные колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, откуда ниспадала огромная хрустальная люстра, а стены, увешанные полотнами в золочёных рамах, искрились в её холодном свете.

За столом собрались представители разных рас – Лесоводцы, Корники и Домовичи. В воздухе витал аромат благовоний и тонкая тревога. Неуверенные взгляды, подозрительное сопение, неслышные вздохи сопровождали каждую фразу.

Василиса чувствовала, как взгляды цепляются к ней, умоляют и одновременно ждут оступки. Она сжала подлокотник чуть крепче.

– Поймите, они доберутся и до вас! – голос Василисы прозвучал на удивление спокойно и отчетливо. – Стоит им лишь изгнать неугодных с нижних ступеней общества… и они непременно придут за вами! Никто здесь не может чувствовать себя в безопасности.

Один из домовичей – круглолицый, с кустистыми, будто из мха, бровями – вспылил и яростно ударил по столу:

– Мы владеем самым крупным банком Нордграда! Не посмеют, хоть бы захотели!

Корв с искусно заплетённой бородой склонил голову: – Василиса, мне не по душе происходящее в городе, – вмешался он. – Но что нам делать? Чем мы можем помочь своим сородичам?

Лесвей, долговязый, с лицом, покрытым мхом и морщинами, медленно поднялся, щёлкнув пальцами по бороде: