Рассказ Каллена

МУЗАР

Прохладный вечер окутал меня, когда кисть скользила по холсту. Внезапно, словно вспышка, в сознании отпечаталось неясное видение. Я знал его, или её, уже не помню. Что-то знакомое, настоящее, теплое. Улыбка, счастливая жизнь – образ был до боли родным. Он ускользал, растворяясь в глубинах памяти, цепляясь за отголоски, что звали меня. "А что, если ухватиться за эту нить?" – думал я. Стоило приблизиться, лишь коснуться, как видение испарялось, как тень, как силуэт чего-то неуловимого!

Я решил собрать воедино все детали: волосы, губы, глаза. Восстановить на холсте этот образ, этот силуэт, что не давал мне покоя. Но стоило попытаться приблизиться, как он отдалялся, исчезая совсем. Вокруг была лишь тьма, безмолвная и всепоглощающая. Казалось, я во власти чего-то необъяснимого, или сам стал заблудшей душой, призраком чего-то потаенно темного.

Краски ложились на холст произвольными линиями. И тогда я открыл глаза.

Дверь. Странно. Что за ней? Загадка, тайна, неведомая мне. Вдруг она завибрировала, и квадрат двери начал светиться, словно призывая меня к чему-то неизведанному. Я попытался дотронуться, оттолкнуть. Наверное, это игра моего воображения, или снова нити воспоминаний, что кружились в голове, не давая собрать картину целиком. Или просто сон, подумал я.

Послышался детский смех. Любопытство взяло верх. Я снова попытался прикоснуться, но дверь все так же сияла ярким, золотистым светом. Странно. Заглянув за край своего рисунка, я не увидел ничего, кроме обычного тканного полотна.

И тут свечение стало угасать. Паника охватила меня. Я заметил, что не хватает одной детали – дверной ручки. Взмахом кисти я нарисовал круг. И дверь снова ожила, наполнившись еще более яркими лучами, словно золотое солнце. Ручка обрела форму!

Я прикоснулся. Дверь в неизведанное легко поддалась и затянула меня, словно пылесос, впитывающий каждый сор. Мое лицо исказилось, напоминая кривое зеркало. Краски и кисть с грохотом упали на пол, где я проводил свой досуг, блуждая по невидимым нитям сознания.

Я оказался на яркой поляне, покрытой мягкой травой, словно пледом, которым мать укрывала меня, подтыкая под матрас. Так было комфортно и уютно!

"Где я?"

Невидимое эхо ответило: "Привет, странник. Не бойся, я лишь проводник."

"Проводник чего?"

"Проводник заблудших душ. Ты заблудился, но только что был там." Обернувшись, я увидел, как дверь медленно исчезает.

"Но где я?"

"Этому месту нет названия. Люди приходят сюда, когда пытаются вспомнить."

"Вспомнить что?"

"Вспомнить то, что давно потеряли, цепляясь за отголоски воспоминаний."

"Но я слышал детский смех…"

"Это часть твоего пути. Найти то, что утрачено."

"О чем ты, эхо?"

"Зови меня Музар."

"Музар? Что это за имя? Моя муза?"

"Нет, Музар – это твой проводник. Помни об этом."

И тут отголоски исчезли. "Музар, погоди! Мне нужны ответы!"

"Помни, тебе нужно отыскать то, что давно утрачено." Эхо удалялось, оставляя меня с роем вопросов.

"Найти… но что? Что я должен искать?! С недоумением на лице, я не услышал отголоски своего проводника!!!

КАЛЛЕН

"Безмолвное эхо, ты здесь? Отзовись, помоги мне найти ответ: что искать и куда идти?"

Он поднял взгляд к бездонному голубому небу. Ни единого облака, плывущего по своим делам, лишь чистая, космическая гладь без следа.

Опустившись на пышную траву, усыпанную одуванчиками, он слушал, как они трепетали в такт тёплому ветру. В душе звучала тихая, умиротворяющая мелодия.

Каллен закрыл глаза, пытаясь ухватиться за ускользающий силуэт, удержать его. Детский смех… Но почему он здесь? Эхо, ты слышишь меня?

И в этот миг проводник Музар заговорил.

"Ты делаешь первые шаги, Каллен. Я горжусь тобой. Всегда гордился. Думаешь, это Музар? Конечно. Я чувствую тебя. Мы дружим, и ты всегда прислушивался ко мне, даже когда было тяжело."

Каллен понял: в этом магическом мире слова были излишни. Достаточно было погрузиться в мысли – и связь с Музаром становилась крепче.

"Откуда ты знаешь обо мне? Я ведь только что вошёл в этот мир! Я потерялся?"

Безмолвное эхо на мгновение затихло, а затем ответило басистым голосом:

"То, что потеряно или утрачено, всегда можно найти."

И тут за закрытыми веками, словно на сцене, возник силуэт девочки. Она снова мило усмехнулась.

"Значит, это был ты? Ты призвал меня сюда?"

"Этот мир – лишь плод твоего воображения. Я – лишь твой проводник, – прошептала девочка. – Я могу принимать любые формы. Но что-то тебя держит. Этот облик – лишь одна из нитей твоего подсознания."

"Тебе пора идти, мой друг. Помни, я всегда рядом. Стоит лишь закрыть глаза, и я приду. Твоё безмолвное эхо – Музар. А маленькая принцесса – твоя муза."

Силуэт начал растворяться, но Каллен успел разглядеть в нём знакомые очертания.

Он открыл глаза, зная, что Музар рядом и оберегает его в этом волшебном мире.

ТАВЕРНА

Прошло некоторое время, и Каллен поднялся. Ясный солнечный день простирался вокруг. Тёплые лучи ласкали лицо, и внезапно в памяти всплыли бабушкины чебуреки – давно забытый вкус детства, сочный и согревающий, а вместе с ним и её заботливый взгляд, обращённый к большой семье.

«Семья… Это самое важное», – промелькнуло у него в голове. Но мысль была мимолетной, как дуновение, лишь отголосок того далёкого прошлого, что осталось где-то в глубине прожитых лет.

Каллен решил осмотреться. Взгляд его упал на таверну с кирпичным дымоходом, из которого в небо поднимались серые клубы дыма. Немного выгоревшее, сероватое строение гармонично стояло на небольшой поляне, окружённой деревьями.

«Музар говорил, что всё здесь – плод моего воображения, путешествие по подсознанию, – напомнил он себе, чувствуя, как нарастает потерянность, словно он щенок, забытый на обочине. – Соберись! Нужно найти зацепку, отправную точку. Для начала – заглянуть в ту таверну.»

Его разум, казалось, материализовал воспоминания по одному лишь желанию. Он подумал о тёплом доме – и вот перед ним таверна. К её дверям вела ухоженная тропинка, чистая и ровная, будто вымеренная по линейке.

Но, подойдя ближе, Каллен скривился: в нос ударил едкий, аптечный запах медикаментов. Он сделал медленный шаг вперёд, оглядывая яркий, наполненный красками мир. Где-то вдали чирикали синицы, и их песня манила к себе.

Чем ближе он подходил, тем больше становилась таверна, всё больше напоминая уютный жилой дом.

Вот и дверь. Каллен закрыл глаза. «Музар, ты здесь?» – мысленно позвал он.

Глубоко в подсознании отозвалось знакомое эхо: «Да, друг мой. Что за дверью? Открой – и узнаешь. Уверяю, там нет ничего опасного».

«Хорошо», – выдохнул Каллен, открывая глаза и вглядываясь в дверь.

Она была простой, деревянной, без излишеств, слегка обшарпанной, но от этого не менее притягательной. По бокам виднелись два окна, а металлическая ручка была выкована в виде изящной спирали. Каллен дотронулся до неё – дверь со скрипом подалась, открывая за собой непроглядную темноту.

Я сосредоточился: « Музар… Но там же ничего нет, лишь тьма! Может, остаться здесь? Мне страшно, друг!»

Ответа не последовало. Лишь лёгкий тёплый ветерок, нежный и успокаивающий, коснулся его сознания, и страх начал таять, уступая место глубокому, всеобъемлющему спокойствию. Сердце перестало бешено колотиться.

И тогда, краем носа, он уловил другой, знакомый до слёз запах – свежей, домашней выпечки. «Бабушка…» – подумал Каллен и, не раздумывая больше, шагнул в тёмный, манящий проход.

СОВЕСТЬ

Не успел я шагнуть, как из темноты всё внезапно превратилось в свет – словно яркая вспышка озарила пространство, и внутреннее помещение начало постепенно приобретать очертания. По правую сторону я увидел небольшие столики, а слева – красивую барную стойку, за которой находился старик. Он был значительно старше меня – морщины глубоко изрезали его лицо, а в глазах читалась мудрость долгих лет. Его смуглая кожа хранила следы прожитых десятилетий, а движения, несмотря на возраст, были уверенными и чёткими. Я не видел его ног, но он ловко управлялся одной рукой – словно волшебник, подкидывал в воздух сосуды с непонятной жидкостью, ловко жонглировал ими, а затем аккуратно выливал содержимое в прозрачный, кристально чистый бокал. Завершив свой необычный ритуал, он украсил напиток дольками лимона, опустил в него соломинку и, наконец, поднял взгляд на меня. Наши взгляды пересеклись, и старик слегка улыбнулся, пристально указав на одно из мест: «Проходи, присаживайся, Каллен».

«Дружелюбный», – подумал я, но знакомый запах, который привёл меня сюда, намекал на то, что моё присутствие здесь не случайно. Я обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на солнечную поляну, но дверь за моей спиной словно испарилась – ни следа, ни намёка на то, что всего мгновение назад я стоял снаружи. С некоторой опаской я направился к барной стойке, где меня ждал этот загадочный старик. «Мы знакомы?» – спросил я. «Ещё как!» – усмехнулся он в ответ. «И как тебя величать? Присаживайся, выпей».

По правую руку от меня стоял красно-чёрный стул с металлической спинкой – он выглядел одновременно уютно и немного угрожающе. Я присел и уже было собрался взять бокал, но старик резко поднял руку, останавливая меня. Я поднял глаза и увидел на стенах старинные фотографии – такие, какие делали ещё с помощью полароида. «Знаешь, кто я?» – вдруг спросил старик. «Ты очередное подсознание или воспоминание?» – ответил я осторожно. «Нет, – сказал он, – я твоя совесть». «Совесть?» – переспросил я удивлённо. «Совершенно верно, мой юный друг! Я прихожу внезапно, когда кошки скребут на душе, понимаешь?»

Каллен не чувствовал ни терзаний, ни вины, но слова старика заставили его задуматься. «А я разве в чём-то провинился? – продолжал Каллен. – Если считаешь, что да, то, скорее всего, я приду и не дам тебе спать ночами». «Человек должен оставаться человеком, правильно?» – добавил он после небольшой паузы его совести. «Мне нравится ход твоих мыслей. А теперь можешь расслабиться».

Я долго смотрел на чистый бокал, наполненный до краёв неизвестной жидкостью. Наконец, Каллен медленно отпил – нежный вкус газированной воды приятно освежил его. Не теряя времени, он задал вопрос, который давно вертелся у него в голове: «Но зачем я здесь?» Старик отвёл взгляд, и я последовал его примеру. В углу я заметил аккуратно сложенную стопку выпечки – от неё медленно поднимался пар, напоминая о свежеприготовленных блюдах, которые только что сняли с раскалённой сковородки.

«Возьми, покушай, тебе надо восполнить силы», – предложил старик. Каллен потянулся за одной из булочек – в пальцах хрустнула корочка, а золотистый цвет зажарки ослеплял, оттеняемый блеском подсолнечного масла. Он поднёс булочку ко рту, но вдруг в его голове снова раздался детский смех. «Музар, ты тут?» – мысленно позвал он. «Он тебя не услышит», – спокойно ответил старик, продолжая ловко управлять бокалом в своих руках. «Почему?» – удивился Каллен. «Когда ты вошёл, ты вошёл в мой мир – в мир совести. А Музар лишь проводник».

Старик продолжал объяснять, что Музар и он сам – это часть Каллена, его внутренние голоса, которые помогают ему находить путь в лабиринте жизни. «Ты здесь, потому что ты мне нужен, – сказал старик. – Ты всегда был мне нужен, просто иногда я появлялся неожиданно и в самый нужный момент». Каллен всё ещё не до конца понимал, но чувствовал, что в словах совести есть глубокий смысл.

Вдруг старик улыбнулся и сказал: «А теперь, Каллен, тебе пора идти». Я посмотрел вправо и увидел новую дверь – чистую и белую, как простыня, которую мама перестилала мне в детстве. Я отложил булочку, так и не попробовав её. «Что за ней?» – спросил я старика. «Тебе стоит выяснить самому», – ответил он. «Готов?» Старик облокотился на каменную столешницу барной стойки, и в его глазах мелькнула искорка загадочности.

Снова неизведанное – может быть, доброе, а может, страшное. Но пока не войду, не узнаю. Я попытался собраться с мыслями и шагнуть к двери, но старик окликнул меня: «Парень, постой, ты кое-что забыл». Он достал из-за стола небольшую баночку, в которой лежали монеты – пять рублей, два, один, а также несколько бумажных купюр. «Это тебе, – сказал он. – Потом отработаешь». Я дотронулся до стеклянной баночки, ощутив прохладу стекла и шероховатость пластиковой крышки. В этот момент меня накрыла волна воспоминаний, и я произнёс: «Спасибо, дедушка». Убрав баночку в карман, я услышал его напутствие: «Иди, сынок, ищи себя, ищи отголоски и нити воспоминаний. А увидимся мы с тобой позже, когда придет время».

Старик медленно положил свою сильную, мускулистую руку мне на плечо и посмотрел мне в глаза. «Спасибо тебе за всё, что ты делал для меня», – сказал я. «Я рад, что был какое-то время с тобой, хоть и недолго». Мы обнялись, и я двинулся к двери. Каллен в очередной раз подошёл к ней и отпер – она открылась бесшумно, без малейшего скрипа. Петли, видимо, были хорошо смазаны – дедушка всегда заботился о мелочах, даже с одной рукой.

В последний раз я обернулся, чтобы запомнить старика, и вдруг увидел рядом с ним бабушку – они вместе махали мне вслед. Я так и не распробовал вкус выпечки, которую уже почти забыл. И тут дверь поглотила меня, отражая, как кривое зеркало, и унесла в новое приключение.

КРАСНАЯ ДВЕРЬ

Он достал из кармана своих брюк ту самую баночку с мелочью! Встряхнул, и она отозвалась многочисленным звоном, который мгновенно перенёс его в прошлое, пробудив воспоминания об ушедших днях, полных радости и беззаботности. В этих звуках словно оживали моменты, давно позабытые, но теперь вновь обретшие яркость.

В этот раз Каллен отчётливо помнил, что с ним произошло одно из тех событий, которые он давно забыл, словно они были стёрты из его памяти. Но совесть, пришедшая в образе его дедушки, словно ключ, открывающий заржавевший замок, напомнила ему о тех временах, когда он был готов помочь всем и каждому – будь то починка сломанной игрушки, выбор подарка на день рождения для близкого человека или просто доброе слово и поддержка в трудную минуту. Дедушка, с его мудростью и добротой, всегда был для Каллена примером для подражания, и теперь его образ всплыл в памяти, наполняя сердце теплом и светом.

Тут боковым зрением я заметил один силуэт – он снова ускользал, словно тень в сумерках. Я быстро убрал подарок в тёмный карман, чувствуя, как сердце бьётся быстрее, и побежал за маленьким ребёнком. Она бежала по поляне, украшенной сочной зеленью и цветами, которые пестрели всеми оттенками лета. Вокруг возвышались деревья, похожие на берёзы, – их стволы, испещрённые чёрно-белыми пятнами, казались древними стражами этого волшебного места. Лёгкий ветер шелестел листвой, и я слышал, как где-то вдалеке поют птицы.

– Стой! – кричал я ей в ответ, но силуэт лишь смеялся и всё дальше отдалялся, словно играя со мной в прятки. Я собрал все силы, чувствуя, как адреналин разливается по венам, и пытался ухватиться за тёмную тень. И вдруг – у меня получилось! Я поймал её, выдохнув с тяжестью, и крепко держал тень, которая пылала в моих руках. Очертания были человеческими, но тень полыхала, как огонь, однако не обжигала. Постепенно силуэт приобрёл очертания маленькой девочки, в которой мне являлся Музар.

Девочка была удивительно красива: две косички свисали по краям, не доставая плеч, русые, блестящие волосы обрамляли её лицо, а карие глаза, словно два тёплых уголька, украшали кругленькое личико. Её улыбка была такой искренней и светлой, что на мгновение я забыл обо всём, что происходило вокруг.

– Я… я тебя знаю? – заговорил Каллен. – Ты знаешь, кто я! Милый, и нежный голос девочки произнес слова!

– Но кто ты? – спросил я, чувствуя, как в душе просыпается любопытство и тревога. – Мы связаны нитями… Нить воспоминаний? Ты моя сестра?

– Нет, глупыш, я твоя ниточка, – ответила она с лёгкой усмешкой. – К чему?

– К этому, – и она обернулась, и перед ним появилась ещё одна загадочная дверь. Она была сделана из массивного красного дерева, её бордовый цвет словно впитывал в себя закатные лучи солнца. Резная дверь, украшенная изящными узорами, выглядела невероятно красиво, а ручка, выполненная из чистого золота, сияла, как жёлтое солнце, или игривый огонь, языки пламени которого развивались в свободном движении, словно исполняя таинственный танец.

– Но кто ты, девочка? – спросил я, не в силах скрыть своё удивление и любопытство.

– Ты скоро узнаешь об этом, если захочешь, – ответила она загадочно. – Я очень хочу понять, что я тут делаю!

– Это выяснишь только ты сам, – сказала она. – Всё зависит от тебя и твоих желаний!

– Но я не знаю, что такое желание! – воскликнул я, чувствуя растерянность.

– Ты узнаешь за этой дверью, – ответила она, и Каллен снова обратил свой взор на дверь, прекрасную и притягательную, словно магнит, который манил его к себе. Но что же скрывалось за ней? Он посмотрел на девочку, но на её месте оказалась пустота – она исчезла так же внезапно, как и появилась.

Я сконцентрировался на своём проводнике – Музаре.

– Музар, помоги! – позвал я.

– Я слушаю тебя, мой друг, – отозвался он.

– Что за этой дверью?

– Твои желания, разве ты не понял? Что такое желание? Иди, и ты всё узнаешь!

– Музар, но что я здесь делаю? – спросил я, чувствуя, как в душе борются страх и надежда.

– Слушай меня, и всё будет хорошо! – ответил он. – Ты доверяешь мне?

– Конечно, ты же мой друг, – сказал я, но тут же добавил: – Но я представления не имею, что значит это слово.

– Иди, иди, и ты всё поймёшь! – сказал Музар, и в его голосе прозвучала уверенность, которая немного успокоила меня.

Я выдохнул, пытаясь собраться с мыслями, но красная дверь всё ещё вселяла в меня неуверенность, раздражение и переживание. Я боялся того, что могло скрываться за ней, но в то же время во мне горела искра любопытства и желания узнать правду. Я верил Музару и не хотел его подводить.

Наконец, я дотронулся до жёлтой ручки. Не успел я полностью обхватить её, как она сама легко поддалась, словно приглашая меня в неизведанный мир. Красно-яркое свечение мгновенно осветило меня, а затем полностью поглотило, словно засосало вакуумом в трубу. Я почувствовал, как теряю ощущение реальности, и передо мной разверзлась бездна неизвестности.

ЖЕЛАНИЯ

Тёмно-красная комната окружала меня, словно погружая в таинственный и загадочный мир. Стены, окрашенные в глубокий оттенок бордового, создавали ощущение замкнутого пространства, где время будто остановилось. По правую сторону находились различные макеты, которые выглядели как миниатюрные копии реального мира. На них была изображена улица с маленькими домами, словно сошедшими с картинок детских книг. Три человека гуляли по просторам этой улицы, их фигуры казались живыми и полными движения. Лампа, изображавшая солнце, излучала золотистое и горячее сияние, наполняя пространство тёплым светом. Но вдруг, откуда ни возьмись, появилась жёлтая лента с временным отрезком – только после 20:00. Таких макетов было очень много, и каждый из них имел свой временной отрезок, словно фиксируя разные моменты жизни.

Солдаты, изображавшие людей, вскоре начинали меняться: то двое людей сидели на лавочке, то трое прогуливались по улице, а некоторые разъезжали на двухколёсном скакуне, словно в весёлом танце. В итоге остался только один макет. «Странно», – подумал я. Сначала временной отрезок, а потом – свободный доступ к этим миниатюрным мирам.

По левую сторону находились макеты с хозяйством: банки, посуда и другие предметы быта. На них был указан временной отрезок – с 6 часов утра до 20:00 вечера. Я услышал, как кто-то чихнул, и моё сердце замерло от неожиданности. Каллен испугался и отпрянул в сторону. Я схватил первое, что попалось под руку, – это оказался гвоздь, изящный, тонкий, с острым концом. В душе затрепетало, я понимал, что не могу навредить тому, кто бы это ни был.

«Кто здесь?» – проговорил я с дрожью в голосе. – «Выходи, покажись!» И тут вышло моё протеже. Он был опечален и несчастен, его левая рука была перебинтована, словно тяжёлый камень висел на ней.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.