Глава 1. Пролог
Сюжет романа основан на реальных событиях и разворачивается в рамках узнаваемого исторического фона. Однако, ряд персонажей, а так же локации, действия, поступки и часть событий вымышлены для придания повествованию художественного эффекта.
Вигилант – самозваный борец с преступностью, объявляющий преступникам войну самовольно и по собственному разумению, не взирая на действующий закон… (примечание автора)
Все началось с чувства вины, которое заглушил в себе маленький Сава. Оно жгло его изнутри почти четыре года. До конца Сава себя не простил. Но получилось перенаправить гнев. Это было труднее всего.
И вышло так не благодаря усилию воли, а в результате детального осмысления того, что произошло в роковую для его судьбы дату и дальше, после нее, в его жизни. Он перекроил гнетущее чувство внутри себя в обвинения «истинно виновным».
Ему полегчало, когда он вынес свой приговор, исполнение которого превратилось в самоцель.
Когда у человека есть цель, ему становится легче, как бы трудно ему не приходилось. Даже если это совсем маленький человечек.
«Неминуемая и воистину справедливая вендетта» не подлежала обжалованию.
С малых лет и всю свою жизнь Сава вынашивал план справедливой мести. Алгоритм отпечатался в его сознании четкими пунктами, без копий и факсимиле. Словно начертанное ветхозаветной таинственной рукой во время пира царя Валтасара пророчество о том, что дни узурпатора и тирана сочтены, а до падения Вавилона осталась лишь ночь!
План зафиксировался намертво и только в оригинале, как наскальная фреска камнетеса, тренировавшегося на скалах лишь для того, чтобы выдолбить буквы на надгробиях врагов.
Сава не только представлял расправы, но и готовил себя к их осуществлению. А жизнь в нужде, безденежье, изоляция от обычного социума, позволила мальчику, а затем и подростку, развить в себе особые таланты, даровала изобретательность и нужные компетенции. Он научился не просто выживать, но «вершить правосудие» и при этом оставаться долгое время чистым для закона.
Иногда, особенно в начале пути, Сава конечно же попадался правоохранителям, но особая магия, рождаемая сочувствием к тогда еще наивному отроку, оставляла его на воле.
Его неуязвимость не выглядела везением. Сава с детства не боялся заточения. Напротив, он хотел оказаться в этом замкнутом мире, из которого нет выхода. Вместо брата, вместо папы, вместо мамы… Он хотел бы пережить все то, что перенесли они.
Но разве может человек обратить вспять то, что произошло помимо его воли… Разве способен он оградить от беды близкого и любимого, ведь он не всемогущ.
Еще мальчиком он каждый раз представлял, как именно он накажет, а вернее даже убьет преступников и всех причастных к трагедии его семьи. Он бы сделал это в любую секунду, не раздумывая и не щадя живота. Даже если бы он умер после этого, то «почил бы в бозе» счастливым, умиротворенным и в светлой, несбыточной наяву надежде увидеть свою семью вновь: обнять брата, прижаться к отцовской руке и ощутить материнское прикосновение.
Месть ждала своего дня, снабжая «повара» ингредиентами, указывая путь и формируя характер. Она ждала своего часа.
Тогда, в силу возраста, Сава мог не справиться со взрослыми и могущественными людьми. Будучи ребенком он боялся… Ведь Саве исполнилось двенадцать, когда родился в его голове план. Но время его еще придет! Хотя об этом чуть позднее.
А пока читателю предстоит узнать одну драматическую историю.
Сама судьба, необратимый маховик Фатума, как покажется многим, сделала из вполне себе обычного мальчика чудовищного и безжалостного монстра.
Но и здесь мнения разделятся, ибо для другой половины моих читателей личность Савелия Гораева предстанет магнетически притягательной и весьма привлекательной.
Решать вам, да и я до конца не определился, кто же он, мой герой – исчадие ада или ангел, спустившийся на землю с мечом для сурового судилища и яростного отмщения. Явился ли он дабы утолить праведный гнев либо прибыл вкусить запретный плод абсолютной власти, чтобы противопоставить ее государственной машине.
Человек действия и невероятной решимости не рождается вот так, сразу и бесповоротно. Людям присущи слабости и сомнения.
Становление палача, «вигиланта», не доверяющего казнь никому кроме себя, наделившего самого себя полномочиями следователя, правом неподкупного судьи и функциями расстрельной команды происходит под воздействием обстоятельств и происшествий, коих нормальный сострадательный человек и врагу не пожелает.
Метаморфоза, избавившая Саву от чувства вины, случилась не вдруг. Его дух созрел для реализации просчитанной программы, когда позволил жизненный опыт и знания.
Потребовалось несколько лет, прежде чем наступил момент, когда Сава понял, кому именно он должен предъявить обвинения и обязательно отомстить, и кто действительно виноват в том, что случилось в то злополучное утро…
Глава 2. Побочный эффект
Перед тем, как мы окажемся в настоящем, мой созерцательный и вдумчивый читатель, вернемся ненадолго в давнее прошлое, в допубертатный период нашего героя.
Однако, упомянем перед основным повествованием, что волею жестокой судьбы Сава в восьмилетнем возрасте оказался в детском доме – самом заурядном заведении для полных сирот, ну и для детей, нуждающихся в государственном попечении вследствие отказа государства их биологическим папам и мамам в родительских правах.
Распорядок в учреждении подобного типа немногим отличался от армейского, благо – режим дня при наличии смекалки можно было обходить, сокращая время утренней зарядки и гигиенических процедур, и при этом продлевая себе час «тихого чтения».
А вместо прилежного выполнения домашнего задания можно было «героически» умыкнуть с друзьями – Генкой и Варей – в «шхеру» под лестницей и прислониться к теплой батарее.
Топили в детдоме плохо, если не сказать – отвратительно. Вода из кранов после того, как в подвале лопнула прогнившая водопроводная труба, текла ледяная до поздней весны. Местечко у батареи было не резиновым, поэтому облюбовали эту «теплую точку» не то, чтобы самые смышленые и взрослые, скорее – самые шустрые. У старших то детей имелись вторые одеяла…
А ночью, когда сторож сопел в своей коморке , можно было незаметно и без лишнего шороха пробраться в «святая святых» – на самую кухню, спереть там пару картошин, чтобы не вызвать никаких подозрений. А потом пожарить их на сковороде и слопать за обе щеки хрустящий деликатес, который проглатывался и без лука как сущая «вкусняшка», а с голодухи – так почти без пережевывания. Ну, а после, конечно же, «замести следы»: «похоронить» лушпайки от картофеля на «кладбище мусора» с тыльной стороны дома, отскоблить сковороду и аккуратно повесить ее на крючок, как ни в чем не бывало. Кто научился выживать в подобных заведениях, тому не страшна жизнь за забором…
В двенадцать пришла и первая любовь – Варюша, рыжеволосая бестия с голубыми глазами и со вполне сформировавшимся девичьи бюстом. Ее волосы! Цветом как у мамы! Варя была старше на целый год. Совсем взрослая и очень умная. Начитанная не по годам.
Если б ни она, Сава не раскрыл бы своей первой книги, так и варился бы в соку своих тяжких воспоминаний, не умея сформулировать мысль. Если б не Варька, кто бы наставил его на верный путь…
Библиотечные книги были мало востребованы. Эти пыльные полки м потрепанными изданиями были ее безраздельной вотчиной. Однажды у батареи она прочитала Саве своим нежным голосом отрывок из стихотворения Пушкина «Из Пиндемонти»:
Служить и угождать……Иная, лучшая, потребна мне свобода: Зависеть от царя, зависеть от народа – Не все ли нам равно? Бог с ними. Никому Отчета не давать, себе лишь самому
– Как же красиво написано! – прервала декларирование бессмертного текста Варя, – Никому не подчиняться! Не пресмыкаться ни перед кем! Только себе угождать!
– Варь, ты такая… – его глаза сверкали.
– Красивая? Я знаю. – улыбалась она. – Жалко, что ты мал еще! Но ты симпатичный смугляш и кареглаз, длинношеий как благородный лебедь! Ты хоть в курсе, что лебеди моногамны и выбирают пару раз и на всю жизнь?
– То же отец рассказывал про волков. – вспомнил вслух мальчик. – Если волчица умирает, то волк не ищет ей замену, и до последнего вздоха живет один. Даже если это самый сильный самец. Даже если это вожак стаи! Он просто тоскует и все. Не отнимает самку у менее сильных волков стаи… Просто превращается в одиночку.
– Жалко волка… А казался несмышленышем! – удивилась Варя громко, а затем вдруг игриво прошептала, – Дай я тебя поцелую, в щечку… И не спорь со мной.
Она поцеловала Саву, и из его живота наружу взметнулся целый рой бабочек. Ему показалось, что он их даже разглядел, и крылья их мерцали перед глазами серебристыми вспышками. До тех пор пока не превратились в исчезающих мошек.
– Вот вырастешь, и мы поженимся! – пообещала Варя, как только он очнулся от блаженного обморока, – Так уж и быть, выйду за тебя замуж, хоть ты и не просил меня об этом. В случае с тобой нужно брать инициативу в свои руки, иначе от тебя ничего не дождешься!
– Мне же вроде бы рано еще об этом думать? – поинтересовался неуверенный Сава.
– То есть о мести тебе думать, значит, не рано, а о верной соратнице рано? – поспорила Варя. – Я ведь знаю, что у тебя на душе.
– Генка рассказал?! Предатель. – надул губы Сава, скрипя зубами, и на его скулах заиграли желваки.
– Да причем здесь Генка!? – возмутилась Варя, – У тебя на лице все написано. Признавайся, ты ведь хочешь отомстить за отца и за братика?
– И за маму… – опустил глаза Сава.
– Ну вот. – посмотрела на мальчика со всей серьезностью быстро повзрослевшей особы Варвара, – Мне вот мстить, к примеру, некому. Мои родители сами себя угробили. Зеленый змий их придушил, слышал, что это такое? Ладно, не суть. Вот что ты делаешь, чтобы отомстить? Как ты готовишься к вендетте?
Сава замялся в ступоре, он не знал значения слова «вендетта».
– Вот что нужно, чтобы осуществить задуманное? – продолжила юная прелестница, – План! Вот что!
– План? – переспросил Сава,
– Ну, конечно же, план, а что же еще! – подтвердила Варвара, – Посвящая свою жизнь мести, ты должен стать воином! Вот! Это главная заповедь и первая часть плана.
– И как им стать, воином? – захлопал глазами Сава.
– Глупыш, сперва нужно понять, зачем люди становятся на путь войны. Основная масса-то вовсе не помышляет о мести. Мотивы-то совсем другие у большинства…
– Какие? – мальчуган впитывал как губка ценную информацию.
– Тут все очевидно: слава, нажива и власть! – выдала Варя залпом.
– Но мне не нужны слава, нажива и власть… – честно признался Сава.
– Ну и дурак! – невзначай оскорбила юного воздыхателя Варвара, – Без этого не достичь тебе главной твоей цели, того, что держит тебя на белом свете – мести! Понимаешь? Это же элементарно, глупыш: без известности, денег и команды единомышленников, которая беспрекословно тебе подчиняется, не осуществить задуманное, не одолеть сильных мира сего, понятно тебе? А твои враги – на самом верху сидят, тебе до них не добраться иначе! Не имея всего денег и власти, будешь всю жизнь ишачить на других, времени на месть не останется!
– Понятно… – грустно буркнул двенадцатилетний мальчуган, но спустя короткую паузу решительно произнес, – Значит, будет у меня все это, раз это нужно.
Услышав устаивающий ее ответ, Варя оторвалась от теплой батареи и резко встала, уставившись в упор на «будущего мужа» и критически оценивая его от головы до пят. Она держала паузу ровно до тех пор, пока не отлип от батареи и сам Сава. Теперь они стояли напротив друг друга и минуты три смотрели глаза в глаза. Прервав молчание, Варя тихо сказала:
– Да, ты всего этого достигнешь, точно. Я тебя отсканировала сейчас. Вижу перспективу. У меня дар прорицательницы есть, как у мамы был, пока она его в стакане с водкой не растворила. Но тут есть еще одна загвоздка.
– Загвоздка? – не скрывая любопытства, внимал Сава.
– Именно. Когда человек получает все это, то забывает о своей сокровенной цели. Он просто наслаждается жизнью и все. Кайфует, понимаешь? Балдеет, словом.
– Это не про меня. Для меня повод жить – это отомстить. Я никогда не забуду… – выдохнул Сава.
– Ну, положим, ты не забудешь. А как же тогда другая опасность? Вернее целых три! Еще три капкана! – не отставала варя со своими предостережениями.
– Это еще какие капканы? – напрягся Сава.
– Побочный эффект. – отрезала она.
– Это как? – не постеснялся переспросить мальчик, хоть и боялся показаться глупым и не эрудированным. На сей раз он не знал ни слова «побочный», ни слова «эффект».
– Вместе со славой получишь завистников, разбогатеешь – столкнешься с теми, кто захочет поживиться за твой счет, а власть – это такая штука, ее не только уважают, но и презирают.
Сава на миг задумался. А потом произнес:
– Насчет власти – точно. Я ее сам презираю. Но слишком много капканов. Папа мой говорил, что волк, попав в капкан, скорее отгрызет себе лапу, чем попадется врагу. Но за совет спасибо. Я этого никогда не забуду…