Избегая сингулярность

– Это же наша пицца, я не ошибаюсь?

Вениамин пожал плечами и улыбнулся глазами.

– Вас зовут Глеб? – спросил он у глубины глаз, тянущих за собой.

– Да. Вениамин? Приятно познакомиться, – юноша резво протянул худую бледную руку и искренне поднял уголки губ. – Я здесь недавно, пока только стажируюсь. Всю жизнь об этом мечтал. Такая здесь атмосфера, знаете…– он пожал руку Агеева и огляделся, точно ребёнок в магазине игрушек, – Манящая и захватывающая.

– Ага, особенно в архиве. Сходите как нибудь на досуге, если надоест дышать двумя ноздрями и ходить в чистой одежде, – Вениамин посмеялся и перевёл взгляд на стол, вспомнив про недоеденный кусок пиццы.

Повисла неловкая пауза. Вениамин кусал изнутри щеки и смотрел сквозь кусочек колбасы. Может быть, архив не так уж и плох. Там не приходится думать, чем разбавить тишину. Он поднял голову на Глеба и поймал на себе его изучающий взгляд.

– Кудри такие классные у вас. Это генетика?

– Вы слышали про ограбление за городом?! – резко воскликнул мужчина в форме, громко хлопнув ладонями по столу.

– Если я скажу "да", ты ведь не отстанешь? – спросил Вениамин, с иронией приподняв уголок губ.

Мужчина убрал прилипшую челку в сторону и наклонился к столу, чтобы Глеб с Вениамином точно услышали.

– Какой-то ученый мутный там жил. Все-все записи пропали. И папки с документами, и книжки записные. А деньги и ценные вещи, главное, на месте! По моим предположениям, ученый чем-то незаконным занимался. Представляете, если он ядерное оружие делал? И полетим мы тогда все на кукушкину свадьбу.

– Кукушкину свадьбу? – со смешком уточнил Глеб.

– Не важно! Я же вам говорю: записей нет! Это важно! Кто будет просто так брать чьи-то записи?

– А что за ученый-то? – спросил Вениамин.

– Мутный какой-то, не знаю. Он безвести пропал вроде.

– Давно?

– Относительно. – Мужчина бегло огляделся, затем наклонился ниже, практически ложась грудью на стол и сказал еле слышно, – Это суперзлодей. По-любому.

– А нет предположения, что у ученого просто был компромат на какую-нибудь важную шишку? И люди этой шишки всё подчистили. Всё, конец загадки.

– А если ученого убили? – вмешался Глеб.

– А если он жив! И подвергается каким-то страшным пыткам!

Вениамин, кажется, потерял нить повествования, поэтому закрыл глаза и потер пальцами виски, успокаивая шум мыслей. Если бы не это дело с фото Константина – он мог бы сейчас нормально соображать. Однако вопросы в голове сыпались как горох в дырявый мешок. Зачем-то воображение Агеева пыталось соединить в одно целое всю информацию, полученную сегодня. Но всё убегало.

Вспышка. И тьма перед глазами. Вениамин ничего не видит. Его глаза раскрыты до предела, он отчаянно крутит головой, но не видит ни кусочка комнаты. Что произошло за секунду? Он ослеп? Умер и попал в ад?