Пароход в Аргентину

Каждый год я внимательно изучаю шорт-лист «Большой книги» – выбираю то, что, несмотря на недостаток времени, нужно обязательно прочесть. Как раз «Пароход в Аргентину» приглянулся мне давно – темой, наверно, и несколько самонадеянной, на мой взгляд, заявкой на большой русский роман о нерусских реалиях.А уж когда «Пароход в Аргентину» занял третье место в читательском голосовании премии, я решительно отложила книгу, которую читала в тот момент, и принялась за Макушинского. Мне стало очень интересно, что же нашли в этом романе категории «не для всех» не слишком широкие, но всё же народные массы.Если честно, даже прочитав роман, я этого не поняла. Зато хорошо поняла, почему и здесь, на LiveLib, и во всяких уважаемых и не очень изданиях, появляются рецензии вроде «ниасилил» – не по форме, конечно, но по содержанию. Те же, кто всё-таки осилил, часто пишут о книге с некоторой неловкостью, как будто прочесть-то прочли, но удовольствия при этом не получили – а признаться стыдно, книга вроде неплохая.Книга действительно хорошая, только совсем не развлекательная и крайне несовременная по форме своей – чтобы получить от неё удовольствие, среднестатистическому читателю нужно постараться. Или любить зубодробительную классику XIX века и регулярно её почитывать.Я к классике отношусь с теплотой, но читаю в последние годы преимущественно современную литературу. И это дало свои результаты: начинала я «Пароход в Аргентину» с трудом, хотя открыта новому и серьёзных текстов не боюсь.Во-первых, «Пароход в Аргентину» – книга описательная, а сюжетом служит даже не жизнь главного героя Александра Николаевича Воскобойникова, а череда открытий о его жизни, сделанных лирическим героем – автором. Жизнь эта – для лирического героя вполне реальная, а для нас выдуманная – протекала бурно, была полна взлётов и падений, вместила в себя почти весь XX век с войнами, революциями и непрерывно сменявшимися веяниями, социальными и культурными. Однако никаких попыток переписать биографию в приключенческий роман – при таких-то шикарных предпосылках! – Макушинский не делает, потому что сама биография является объектом творчества, результатом кропотливой работы с историческим материалом – и потому, наверно, что самому автору в приключенчество ударяться неинтересно.Во-вторых, читать книгу действительно тяжеловато – не из-за лексики даже, как можно было бы посчитать, а из-за синтаксиса. Многие жалуются на нескончаемые предложения в «Пароходе…», дочитав одно из которых до конца – иногда страницы, – забываешь, что было в начале. Обыкновенно мне искренне жаль читателей, которым не хватает оперативной памяти для таких несложных задач – это существенно сужает круг изданий, которые вы не захлопнете с возмущением после первых пяти страниц. Здесь даже я, любительница синтаксических конструкций позаковыристей, соглашусь – поначалу читать Макушинского непросто.Не потому даже непросто, что я забываю к концу предложения его начало – старческая деменция, слава Богу, пока не началась, – а потому, что такое обилие деталей, пусть точных и ярких, огромное количество перечислений – двадцать, тридцать компонентов, – подробнейшее описание отдельных мелких эпизодов, за которыми теряется нить повествования, – всё это задаёт несколько раздражающий современного человека темп чтения. Ты просидел в метро полчаса с книгой – и за это время в ней ничего не произошло, да и вообще ни одного героя не появилось на странице, читатель любовался, как свая за сваей строится огромный мост в Рио-Давиа, гордость архитектора Воскобойникова, символ его обновлённой жизни.А с другой стороны – полчаса ты наблюдаешь за стремительно меняющимся пейзажем в очень далёкой стране. Часто ли выдаётся такая возможность?При всём при этом книга Макушинского – замечательная, совсем не по реальным событиям написанная, совсем не историческая, хотя образ главного героя Alexandre Vosco филигранно вплетён в исторический и культурный контекст. Как говорится, если бы этого человека не было, его стоило бы выдумать – что автор и сделал, перезнакомив и передружив его с множеством подлинных исторических деятелей, отправив в десятки реально существующих мест и даже определив место его творчества в архитектуре XX века.Эта книга не о событиях – она о людях и местах, которые выписаны с такой любовью и тщанием, что поневоле проникаешься созерцательным настроением. «Пароход в Аргентину» вообще написан так, будто его не читать нужно, а созерцать – и если вы преодолеете нашу современную спешку, если смиритесь с «ничего не происходит, а что происходит – неважно», то удовольствие получите точно.В романе немало дублирующего внутритекстового перевода отдельных фраз на язык оригинала (немецкий и французский, как правило). Это тоже может немного раздражать, хотя я лично благодарна автору за подобные «необязательные» вставки, потому что они создают атмосферу, погружают читателя в контекст, напоминают, что всё это происходит не здесь и не сейчас.Напоследок хочу посоветовать эту книгу всем, кто не понимает современную архитектуру – на базовом уровне «Пароход в Аргентину» очень многое в ней объясняет и как-то незаметно с ней примиряет.

"Пароход в Аргентину" – роман об исторической памяти, идентичности, о взаимоотношениях человека и истории, написанный в модернистско-постмодернистской манере.В произведении два героя: писатель-рассказчик – скорее всего альтер-эго автора (об этом говорит хотя бы упоминание в тексте двух предыдущих романов автора – «Макс» и «Город в долине») и крупнейший архитектор Александр Воско (Воскобойников). По сути – «роман в романе». Главный герой через разрозненные фрагменты жизни объекта своего исследования познает собственную историю, ищет свое место в ней. Отчасти напомнило «Аустерлиц» Зебальда – не только пристальным вниманием к архитектурным объектам, фотографиям, материальным объектами как носителям памяти, но более – с точки зрения «поисков утраченного». В обоих романах личная история переплетается с историей персонажей – Жака Аустерлица и Александра Воско, и шире – с историей XX века.По сюжету можно узнать много интересного из жизни «второй волны» эмиграции, наверное, наименее вошедшей в мейстрим (по крайней мере менее она менее изучена, чем «первая» и «третья») – лагеря «ди-пи», отношения с эмигрантами «первой волны».Роман замечательный, поэтому всем рекомендую.

Начну с того, что для меня проза Алексея Макушинского обладает необыкновенным, волшебным качеством – это не просто особая галактика, куда ты попадаешь, как читатель, это параллельный, абсолютно реальный и осязаемый, трехмерный мир, где ты чувствуешь запахи, слышишь музыку, тебя пробирает озноб и ты мучаешься от духоты. Все это я впитываю и ощущаю, погружаясь в написанный текст.Роман «Пароход в Аргентину» написан стремительно уходящим из литературы русским языком. Если вы посетите писательские курсы, то вам обязательно расскажут про короткие предложения, глаголы и существительные и опасность сложноподчиненных конструкций. Макушинский рушит напрочь все эти шаблоны. Поэтому сначала его текст читать трудно, но когда ты проникаешь в течение его прозы, то ловишь себя на том, что ты думаешь языком романа, вставляешь в свою речь французские или английские слова, да и словесные конструкции становятся поэтичнее и длиннее.Говорить о смыслах романа стоит, но тут ты будто соприкасешься с волшебной шкатулкой – новый смысловой слой открывает следующий и так до бесконечности. Действие романа разворачивается в конце XX века в Европе: главный герой путешествует во Францию, чтобы встретиться со всемирно известным архитектором Александром Воско (Воскобойникова) – другом легендарных Миса ван дер Роэ и Жана Балладюра.Это не просто встреча двух людей на Европейской земле – это преречение времен, пространств и ментальностей. Они словно и не существуют сейчас на реальной земле, но абсолютно реальны. В романе есть важная отправная точка – пароход в Аргентину, который изменил когда-то жизнь Александра Воско и меняет жизнь лирического героя романа. Мне очень сложно говорить о романе, потому что он не просто многослоен, он еще и мультикультурен, то есть каждый новый герой романа приносит и свою ментальность и свою культуру. А еще в романе есть отдельный герой – это архитектура, она необыкновенно живая и все время меняется, преследуя героев романа и наполняя текст своими смыслами. Вот один из важных, на мой взгляд отрывков об этом: «Мы ищем в архитектуре того же, что мы ищем, в конце концов, в жизни, – говорит он (как будто решившись…). – Мы обречены, – говорит он, – на поиски некоего смысла (a sort of sense). Вновь и вновь переживаем мы откровения смысла, проблески смысла, промельки смысла… Мы не можем его высказать, но можем его осуществить (realise)».К этому осуществление смысла и приходит главный герой романа, которому нужно поспеть на какой-то поезд, уходящий когда-то куда-то откуда-то.