Репортажи с переднего края. Записки итальянского военного корреспондента о событиях на Восточном фронте. 1941–1943

Первая часть книги – период с 18.06.1941 по сентябрь 1941, наступление немцев и румын, прошли через Молдавию, дошли до Украины. Шли как на праздник, с улыбками и смехом, даже рытьё могил не напрягало. Под конец автора достала пыль, а немцы проклинали дождь, который превращал дороги в грязь и замедлял их продвижение. Автор описывает людей в деревнях, мимо которых они проходили, удивило дважды, как после уверения людей, что всё они делают правильно и вот они новые хорошие времена (и зерно покупать будут, и церкви вернутся), происходило нечто противоречивое: и девушку умную и красивую вдруг убили, и лошадей немецких в церковь завели. Следует отметить, что автор постоянно признавал отчаянное сопротивление советских солдат.Вторая часть книги: март – ноябрь 1942, блокада Ленинграда, автор может только ходить кругами вокруг Ленинграда и оценивать подготовку и действия финнов, также довелось ему посетить дом Репина. Поскольку для него событий происходило мало, здесь уже больше художественного. В целом заметки с другой стороны от профессионального писателя, прошедшего также первую мировую, читать интересно, но уж больно много там фантазий и домыслов, сам-то он не участвовал, а только следовал и наблюдал, знаний многих не хватало. Он всё время давал оценку войне с точки зрения столкновения двух мировоззрений, в причины и подробности возникновения войны не вдавался. Чувствовалась некоторая восторженность происходящим, что напрягало, учитывая, что в России ему бывать до войны приходилось, даже в театр ходил. Редактора книги автор явно раздражал, поэтому в примечаниях много комментариев и пояснений от редактора к событиям, описываемым с точки зрения и понимания автора, однажды даже не выдержал и в текст влез:Вблизи того места, где саперы ставили последний столб, ближайший к нам, отделение солдат трудилось над оборудованием небольшого кладбища: они рыли могилы, устанавливали на них кресты из белой акации, раскаленным докрасна железом выжигали на крестах имена погибших. В каждом движении этих солдат, в их позах, можно было наблюдать ту же гармонию, то же простоту и аккуратность, как и в движениях и позах саперов, протягивавших телефонную линию, или механиков, за которыми я наблюдал во время ремонта двигателя, или пулеметчиков, смазывавших детали зенитного пулемета, установленного на грузовике рядом со мной. В движениях и позах всех этих солдат ощущались расторопность и собранность, что казалось мне свидетельством гуманизма, основанного не на одних чувствах, как раньше, а на технологиях. В этом есть что-то глубокое и одновременно неосязаемое, что-то глубоко личностное и чистое. (Последнее чувствительному итальянцу явно померещилось, как и многое другое в дальнейшем. – Ред.)В принципе редактора можно понять, но он тоже своими эмоциональными вставками порой раздражал.И опять меня удивил сам автор, оказывается он вступил в фашистскую партию в первых рядах (в 1920 году), затем внезапно одобрил Ленина и осудил Муссолини с Гитлером и был выгнан из партии в 1931 году, при этом ему позволили вести официальные репортажи с войны с 1941 года, хоть и подвергали цензуре. После войны вступил в коммунистическую партию, а затем так увлёкся Китаем, что завещал свою виллу правительству Китайской Народной Республики. Очень бы хотелось прочитать его дневник поездки «Я в России и в Китае».P/S/ Кстати, книга переведена с английского, а не с итальянского, может при перепереводе что-то исказилось или потерялось.

Достаточно небольшая по объему и узкая по охвату событий книга. Хотелось бы большего. Тем не менее, написано хорошим писателем, и это немаловажно. Потому что писательский взгляд всегда интереснее журналистского. Местами это просто очень неплохая литература. Например, описания немецкой армии как механизма, где люди играют подчиненную роль по отношению к машинам. Преклонение автора перед техникой, перед – в широком смысле – прогрессом заставило задуматься о том, что бок о бок с прогрессом идет война. Плюс, конечно, погружение в контекст взглядов 1930-х годов.Репортажи Малапарте часто комментируются, и редактор находит массу нестыковок с реальным положением дел на фронтах. Тем, мне кажется, чтение интереснее. Поскольку превращается в своеобразную «историю заблуждения». А по заблуждениям можно многое понять – и об авторе, и об иностранцах, оказавшихся у нас, и о войне.