КНИГА 1 Как Кокованя дочкой обзавелся
Где-то есть такие дали,
Где о сказках не слыхали,
Там про руских говорят:
Те в столице кур доят,
Люди русские чудны,
Мол, ленивы и вредны,
Над собой смеются часто
И ругаются цветасто!
В селах их медведи бродят,
Буд-то, в каждый дом заходят!
Люди ж их не выгоняют,
А, напротив, привечают!
Русский веник из березы -
У других бы вызвал слезы -
Русские ж себя им хлещут,
Верят в то, что он их лечит!
Хлеб, у русских, голова!
От чертей – колокола,
По земле, по всей, звонят,
Выгоняют бесенят!
В каждом доме паучок -
Приголублен, как внучок,
Бабы их не выметают,
Оберегами считают!
А зимой в мороз, в метель
Тащут люди с леса ель -
В доме ставят, наряжают,
Детей под елью собирают
И чудес волшебных ждут -
Буд-то в гости к ним придут
Дед со внучкою своей,
Чтоб порадовать детей!
Вот, пока сидят да ждут,
Небылицы и плетут!
А одна из небылиц
И дошла до заграниц!
Вроде, где-то на Урале,
Горы русские стояли…
Горы были те богаты
Малахитом да и златом,
Янтарем и серебром -
Много было там чего…
Горы, все, тайгой покрыты;
Где речушками промыты;
Где же глухомань такая -
Только птицы и летают;
Да зверушки всех мастей,
Есть такие, что костей
Можно даже не найти,
Если встретишь на пути…
Люди возле гор селились,
Чего-то, как-то суетились,
И хоть и было тяжеленько,
Обживались помаленьку.
Но вот так вот, мал по малу,
Деревеньки, как попало,
Вдоль Урала появились…
Мужики в горах трудились -
Зимой охота, в основном,
Но были те, кто мастерством
В веках прславили Урал!
Из малахита кто ваял -
Шкатулки, чаши, украшенья -
То были разные творенья…
А как снег таять начинал,
И май, апрель ли наступал,
И до осенних холодов,
Тут каждый был идти готов
В тайгу и горы, вдоль речушек,
От сел подальше, деревушек;
Одни мечтали о находке
Огромных злата самородков;
Другие жилу серебра;
А кто-то, с ночи до утра,
Каменья разные искал -
Урал богат на минерал!
Так вот… Там на Урале,
Когда всем этим промышляли,
Тогда и жил мужик один,
Тот, о котором и хотим,
Мы дальше свой продолжить сказ,
Все без вранья и без прикрас!
Дожил мужик наш до седин
И был совсем не нелюдим!
Все с уважентем Кокованей
Его в деревне называли.
Он раньше жил с женой вдвоем -
И вроде, было все путем -
Спокойно жили, без затей,
Беда одна, что нет детей!
Ну что ж поделать? Бог не дал!
И Кокованя не страдал,
Он, ведь, детишек-то любил -
Гостинцы с ярмарки возил,
И знал он много прибауток,
Да сказок разных, добрых шуток;
И часто было, у ворот,
Он ребятишек соберет
Задаст веселую загадку
Им о зверушкиных повадках,
И сказку про Урал расскажет,
И фокус, то, какой, покажет -
В ответ смеются ребятишки.
Чего и надо шалунишкам?
Слово доброе, потеха -
Покатились все от смеха!
Вот так и жили – не тужили -
Богатств, особых, не скопили…
В деревне был домишко свой,
Хоть невысокий, но с трубой!
Жена по дому суетилась:
Варила, стряпала, молилась,
Еще домишко убирала,
Бельишко на реке стирала -
Да мало ли у бабы дел!
Никто не знает их предел!
Мужик охотой промышлял -
Лисиц, волков в лесу стрелял.
Зима как только наступала,
Да снегом землю заметало,
Мужик-то, в лес и собирался,
Да там, с недельку, обитался…
В лесу избушка у него -
Размером два на три всего;
Мужик с сосны ее срубил,
Вокруг заваленку сложил,
Сварганил лавки, стол внутри
И печку… Что ни говори,
Но печка, в холода зимой,
Согреет, высушит, порой,
И одежонку, и унты!
На печке сваришь кашу ты!
А если щей-то наварить,
В печи оставить их томить,
То к вечеру – пришел наелся -
Душой и телом отогрелся!
Батрачил летом мужичок:
Кому-то срубит ледничок,
Кому пострить дом поможет,
Короче делал то, что может…
Сказать-то надо в пору ту,
Платили люди барам мзду,
Оброком это называлось.
На двор, на каждый, назначалось.
В краях где сеяли, пахали -
Его натурой назначали
Для горемычных крепостных;
Еще и баршину для них
Для отработки намечали -
Хватало, в общем, им печали!
В уральских-то краях иначе,
Собрать оброк, была задача!
Одни, от ночи до зори,
На штольнях, рудниках могли
Трудиться, рук не покладая -
У них-то жизнь совсем худая!
Другим, таким как Кокованя,
Оброк другой назначил барин.
Коль мог охотиться и строить,
То можно тягло-то и сдвоить:
Оброк – деньгами ли натурой,
Охоться хоть мануфактурой,
Но, главно, во время плати!
А баршину, чтобы нести,
Вот тут приказчик изголялся,
Все соки выжать он старался!
Бывало, целую неделю
В работе мужики потели!
Бесплатно, инструментик свой,
То баню барину отстрой,
То стойки в рудниках поправить,
То склад или сарайку справить!
А если нет такой заботы -
На руднике полно работы!
Вот так и жили, день за днем…
Но мы не вечно ведь живем!
Жена чего-то приболела
Да в Рай, на небо, улетела.
Мужик совсем один остался -
Хозяйство сам вести старался…
Да было в доме неуютно,
Тоскливо, пусто абсолютно!
Жена, хоть часто и ворчала,
И даже, просто хоть молчала,
Но всё же – человек родной!
Теперь же дом совсем пустой!
Погоревал мужик, поплакал,
Но все же жить-то надо как-то!
Решил сиротку приютить,
Уму да разуму учить:
"И самому не так тоскливо,
Уж если быть совсем правдивым,
Сиротка сыном моим станет,
Когда помру – меня помянет
Кутьей, возможно, добрым словом…"
Мужик жениться мог бы снова -
Такую мысль, и впрямь сперва,
Ему одна вдова дала.
Но он уже немолод был
Да и вдову, он, не любил!
А коли так – зачем жениться?
С женой-то можно не ужиться!
Вдруг будет вредная притом,
До смерти маяться потом?!
Мужик село все обошел -
Сирот мальчишек не нашел.
В одном дворе ему сказали,
В другой деревне, мол, видали
Семью большую – в ней сиротка.
Девчонку, буд-то, взяла тетка
В семью свою на воспитанье,
Да только, буд-то, пропитанье
В семье большой, где много ртов,
Да все едят-то будь здоров,
Плохое, а сироту шпыняют -
Кусочком каждым попрекают! Девчушке и годков-то восемь -
Осиротела уж под осень,
А хоть мала, но размышляет
Свое сиротство понимает!
Не сердится и не ревет,
Бывает песенки поет,
Помочь старается по дому…
Да что твердить-то попустому -
Сходи да глянь на сироту,
Поговори начистоту,
А там, потом уж, и решишь -
Все плюсы минусы сравнишь!
Мужик с недельку размышлял,
Все у печи ножом строгал
Березы белое полешко…
Закрыл в субботу свой домишко,
В село соседнее пошел
Да двор указанный нашел.
Всем объяснил, зачем явился,
Хозяин аж перекрестился,
А как о том узнала тетка,
Что хочет он забрать сиротку -
Его к девчушке провела,
Поговорить ей с ним дала -
Сама же вышла, помолилась
Да со стряпней закопошилась.
Мужик прошел и сел на лавку,
Глядит, девчонка-то – малявка!
Совсем худышка, в драной шали.
"Дааа, люди, точно не брехали…
Видать, несладко ей живется!
Ну, может, все и обойдется!"-
Мужик подумал… И сказал:
"Недавно тут я услыхал,
Что здесь смышленый есть ребенок,
Девчонка хоть, не пацаненок,
Но можно взять в ученики…
Быть может врали шутники?"
Девчушка глазки подняла
Да кошку на руки взяла:
"Скажи мне, дяденька, ты кто?
Ученика решил пошто
Искать ты сам и к нам пришел?"
Мужик такую речь повёл:
"Меня все кличут Кокованей,
Ты сможешь звать меня папаней…
Один недавно я остался,
По дому маялся топтался…
Жениться больше не хочу;
Решил, что может научу
Сиротку, взяв на воспитанье?
Да приложу я все старанья
Его и на ноги поднять,
За сына будет мне опять…
А то своих детей-то нет -
Не произвел я их на свет…"
Девчушка кошку обняла:
"Так значит, я так поняла,
Тебе сгодится и девчонка?" -
Девчушка тоненькой ручонкой
Погладила по спинке кошку,
Та помурлыкала немножко,
Потом привстала, потянулась,
Зевнула сладко, облизнулась,
На Кокованю посмотрела
И на колени к нему смело
Перебралась, щекой потерлась об него,
В глаза взглянула, мол чего,
Ты ничего не говоришь,
Быть может чем-то удивишь.
И Кокованя вдруг смутился
Да за карман за свой схватился.
Потом на божий свет извлек
Он то, что завернул в платок,
Когда из дома собирался,
Что долго мастерил старался.
"Вот я гостинец тут принес, -
Он, доставая, произнес, -
Да и забыл о нем, дурак…
Скажи, зовут-то тебя как?"-
И из платка достал игрушку.
Тут с лавки спрыгнула девчушка
И подошла к нему, взглянула
И робко руку протянула:
"Ты мне нарошно смастерил?"
Он ей кивая подтвердил:
"Да, это наш лесной олень,
Он в далеке от деревень
В таежных дебрях обитает.
Но говорят, что так бывает,
Он к людям иногда выходит
Да у домов, зимовий бродит.
Красавец – весь он снежнобелый,
А я, хоть мастер и умелый,
Не показал всей красоты,
Рогов ветвистых широты!
Его коль встретишь на пути -
Он может счастье принести -
Начнет копытцем землю бить,
Тут все вокруг начнет рябить
От тех красот, что он покажет,
Сапфиры и алмазы, даже,
Янтарь, рубины, серебро!
Не перечислить мне всего…
Его Копытцем люди кличут,
Серебрянным, значит, величут!
Но он явиться может змейкой-
Глаза синющие с копейку
А чешуя, как малахит,
Зеленым золотом горит!
А, может, бабушкой-старушкой
Или молоденькой девчушкой…
Вот, коль, дочуркой моей станешь
Да мои сказки не устанешь,
Ты слушать каждый день подряд,
Я расскажу и про наряд
Самой Хозяйки медных гор
И про палат ее убор…"
"Какой красивенький олень!
Его ждала б я каждый день,
Чтобы получше рассмотреть…
Тебе не надо ли успеть
Домой вернуться до темна?
С тобой пойду я не одна, -
Девчушка к кошке потянулась,
Потом лукаво улыбнулась, -
Вот Мурка, кисонька моя,
Мы вместе: и она, и я!
Дед с бабой звали меня Дашей,
Отец и мать – дочуркой нашей…
Здесь звали Дарьей или Дашкой,
А иногда и замарашкой.
А ты, как станешь называть?"
"Да что же имя-то менять? -
Он глядя ей в глаза сказал, -
Я лучше имени не знал!
Но вот для Дарьи ты мала -
Уж подрасти-ка ты сперва!
А Дашкой, вроде, грубовато…
О дочке я мечтал когда-то,
И ты мне – Божий дар, поверь!
Даренкой стану звать теперь!"
На том они и порешили,
Собрались, кошку не забыли,
С семейством тетки попрощались -
Без слез, те с сиротой, расстались.
Так Кокованя, взяв Даренку
И кошку тощую, Муренку,
В свою деревню возвратился.
Народ вокруг не удивился,
Что сироту привел он в дом -
На воспитанье, испокон,
В деревнях русских сирот брали.
Согласно русской же морали -
Сирот, убогих привечать,
Чем Бог пошлет им помогать!
Втроем прожили целый год.
Дочуркой девочка живет,
Ей Кокованя одежонку
Купил. Да новую шаленку,
Но старую она зашила
И бережно ее хранила,
Как память, добрую, о маме…
Гордился дочкой Кокованя -
Она немного подросла
И, хоть ребенок, расцвела -
Из захудалой замухрышки,
В рванье одетой серой мышки,
На щах, хороших, и на кашах
Поправилась Даренка наша,
Румянец алый на щеках
И блеск – и в косах , и в глазах!
А вот Муренку щи не брали
И весу, в ней, не добавляли.
Конечно, шерстка стала гладкой,
Но свои старые повадки
Муренка вовсе не забыла -
По вечерам она любила
К Даренке на колени лечь
И слушать Коковани речь.