Мария Манич
ДАВАЙ ПРОГУЛЯЕМ ПАРЫ
Глава 1
Ясная
– Нас пригласили на вечеринку.
Отрываю взгляд от чертежа и, сдув с лица выбившиеся из хвоста волосы, вопросительно смотрю на усевшуюся напротив Таю. Подруга держит зонт-трость под мышкой и складывает руки в молитвенном жесте. На ней бежевый тренч, шелковый платок небрежно намотан вокруг шеи, на губах розовый блеск.
Вздохнув, чешу кончиком карандаша подбородок.
Обычно одна из двух подруг всегда похожа на леди, а другая обязательно на того парня из соседнего подъезда. Отгадайте кто в нашей паре я?
– Ты хотела сказать – тебя?
– Не ворчи. Одна я никуда не пойду. Ты мой плюс один.
Да-да. Страшненькая мужеподобная подружка, которой можно отпугивать неугодных кавалеров.
Кривлю губы:
– Какая честь. Но я занята.
– Когда? Я еще не сказала дату вечеринки!
– Дай подумать? Всегда!
– И чем же ты занята в пятницу вечером? Ешь чипсы и смотришь сериалы про расчлененку?
– Про особо опасных преступников!
– Скучно. И так проходят лучшие годы твоей жизни?
– Мне не скучно. Второстепенный герой такой красавчик. Хотя, скорее всего, он и окажется маньяком. Давай поспорим?
– Воздержусь. – Теперь настала очередь Таи кривить губы.
Обидевшись, она отворачивается к окну, где полуголые ветки деревьев раскачиваются на ветру, стараясь сбросить с себя последние пожелтевшие листья. Бабье лето давно закончилось, и теперь осень во всю пытается вступить в свои права. Дождь идет уже третьи сутки: то ливневой стеной, то мелкой неприятной моросью, как сейчас.
Поежившись, начинаю собираться.
Сворачиваю ватман трубочкой и запихиваю в тубус. Сегодня вторник, время семь часов вечера. В университетской библиотеке остались только мы и старушка-библиотекарь. Она шаркает между рядами книжных полок и раздражающе покашливает. В общем всячески намекает, чтобы мы поскорее отсюда свалили, она смогла с чистой совестью закрыть высокие деревянные двери и отправиться домой.
– На физмат пришел новенький. – сообщает Тая.
– Почему ты всегда в курсе всего?
Распустив волосы, расчесываю их пальцами и опять собираю в небрежный хвост.
Стараюсь припомнить новые физиономии, мелькавшие на соседнем потоке. После летней сессии произошел значительный отсев учеников. Моя группа поредела на четырех учащихся, не сдавших математический анализ. Хотя он и не был нашим профильным предметом. У Таи на экономическом тоже кто-то вылетел.
Однако новеньких студентов я не встречала. Или просто мне не было до них никакого дела.
– Девчонки на физре говорили, – хихикает Тая. – И я его видела, в столовой, перед первой парой. Красавчик.
– Только не говори мне, что ты опять влюбилась не пойми в кого! – Посмеиваясь, закидываю сумку на плечо. Беру в руки читательский билет и киваю в сторону выхода. – Идем.
– Почему сразу «опять»?
– Знаю я этот твой взгляд. «Валера, он такой… такой… просто не знаю какой»! – Передразнивая подругу, перехожу на более тонкий тембр и картинно хлопаю ресницами, положив ладони на грудь.
– Вот да! Именно такой. И он устраивает вечеринку-знакомство. Приглашены только избранные!
– Кто так вообще делает? Закатывает вечеринки для малознакомой толпы?
– Социально активные люди!
– А, ну да. Я же к таким не отношусь.
– Вот объясни мне: как можно жить в семье, где помимо тебя есть еще трое детей, и так ненавидеть людей? – всплескивает руками Тая и с глухим стуком роняет зонт на пол.
– Скорее всего, именно поэтому.
Мы серьезно, не моргая смотрим друг на друга. Уголок губ Таи нервно дергается, и она не выдерживает первой. Запрокинув голову, громко смеется.
– Девушки! В библиотеке должна быть тишина! Вы мешаете другим ученикам!
– Тут никого, кроме нас, нет, Раиса Пална! – кричит в сторону бесконечных стеллажей Тая.
– До свидания! – произношу добродушно.
В библиотеке я частый гость и портить отношения с сотрудниками мне не хотелось бы. Потому что в нашей большой квартире для меня часто нет места. А я люблю уединение. Фигово родиться интровертом в многодетной семье.
Машину я припарковала в соседних домах. Добираемся туда с Тайкай почти бегом, дождь по-прежнему накрапывает.
Забрасываю сумку на заднее сиденье машины и любовно кладу туда же тубус с чертежами. Тая смеется, что я ношусь со своей начерталкой, как с ребенком. Давно все в программах делать можно и нужно, а мне нравиться вот так руками.
– Подвезти тебя? – спрашиваю у подруги, хлопая дверью.
Мы живем в одном районе. Познакомились в прошлом году на подготовительных курсах. Удивительно, что при таком близком соседстве не встретились раньше. У меня никогда не получалось дружить с девочками, наверное, всему виной три старших брата. Они постоянно таскали меня за собой. Или я, как хвост, таскалась за ними.
– Давай. Я бы еще где-нибудь потусила, не хочу домой, – вздыхает Тая, загружаясь в машину.
– Паша? – спрашиваю, посматривая в зеркала, и прикидываю, как лучше поехать.
Я буквально чувствую, как кривится лицо подруги. Она всегда морщит нос, когда речь заходит о Паше, ее единоутробном брате. Он учится на моем факультете, старше на два курса и имеет взрывной характер. Тае живется с ним несладко. Они снимают квартиру на двоих через пару дворов от моего дома. Вечно ругаются как кот с собакой. Братских и сестринских чувств там нет совсем. Что мне и непонятно. Несмотря на то, что у нас с братьями большая разница в возрасте, они никогда не возьмут с меня денег за помощь. Скорее всего.
– Сегодня день, когда он затаривается телками и приводит их домой, – говорит Тая и, достав из сумки зеркальце, скептически себя рассматривает.
– Что, прям несколько «телок»? – спрашиваю смеясь, представляя Пашу, увешенного куклами Барби.
– Да. Две-три. Не знаю, что он там вешает им на уши. Но выбор у него всегда огромный. Я потом боюсь по квартире передвигаться без антисептика и перчаток.
Вкусы на девушек у Паши, прямо скажем, не очень. Или это веяние моды, выбирать себе в подружки искусственных «инстадив», которые как одна похожи друг на друга. Не знаю, чем они думают, когда накачивают губы и укорачивают носы, становясь похожими на клонов. Лучше бы мозгов себе добавили. Жаль, это невозможно. Хотя… самообразование никто не отменял.
– «Паша, ты такой классный!», «Паша, ты правда прочитал все эти книги?», «Паша…» – Тая изображает рвотные позывы, а я смеюсь, выруливая с университетской парковки на оживленную в вечерний час-пик улицу.
И тут смех застревает в горле.
– Твою мать! – ору я, пытаясь увернуться от красного «Мини Купера», несущегося прямо на нас.
Избежать удара не получается, хотя я очень стараюсь прижаться к обочине и не залезть колесами на тротуар, по которому ходят люди. Не хватало еще передавить ни в чем не повинных пешеходов.
– Куда едешь, дура! – кричу я, выскочив из салона и обегая машину. – Ты должна была мне дорогу уступить!
Готова поспорить на свою почку, за рулем другой тачки сидит девушка.
Зажав переносицу, на секунду прикрываю глаза.
Бампер погнулся и с одной стороны отвалился. Краска на нем кое-где стесана.
Перепуганная бледная Тая на пассажирском сиденье держит руку на сердце и отрывисто дышит:
– Что там? Все целы?
– Да что им будет? – произношу раздраженно.
Разворачиваюсь и широким шагом иду к минику, собираясь оттаскать за волосы идиотку, которая не смотрит на знаки и из-за которой, возможно, мы застрянем тут на несколько часов в ожидании сотрудников ДПС. Потому что это мое первое ДТП и я не знаю, как все оформляют. Можно, конечно, позвонить отцу… или кому-то из братьев. Но тогда мне машины больше не видать, как своих ушей.
Из миника вылезает длинноногая блонда.
Какая неожиданность!
Смотрю на ее рост и не понимаю, зачем ей миник. Как она вообще там помещается? Блондинка верещит и охает, носясь кругами вокруг своей машины.
Открываю рот, чтобы отчитать ее за отсутствие мозгов, как вдруг прикусываю язык. Потому что с пассажирской стороны выбирается здоровый бритоголовый парень.
Одна его бровь рассечена и оттуда сочится кровь. Он прикладывает пальцы к ране и громко чертыхается. Зло смотрит в мою сторону.
– Куда едешь, дура? – спрашивает он у меня.
Глава 2
Ясная
Медленно моргаю. Один раз, второй. Немота на меня нападает редко. Я обычно всегда знаю, как ответить и осадить словесно так, чтобы человек потом никогда не отмылся от этих слов, либо никогда меня не забыл.
Именно поэтому у меня мало друзей.
Рожа у этого бритого чисто уголовная, грозная, пугающая. Наверное, поэтому я торможу с нападками. Взгляд колючий, скулы острые, подбородок волевой с милой ямочкой по центру. Лицо бледное, под глазами тени. Да и вообще весь он какой-то помятый. Видавший виды бомбер, широкие джинсы с болтающейся на бедре цепочкой, потрепанные кеды. Струйка крови, сбегающая вниз по щеке, идеально завершает его быдловатый образ.
Я, несмотря на мешковатые вещи и куцый, спрятанный под капюшоном хвостик, девочка из интеллигентной семьи врачей. Драться с отбитыми на голову мужиками не умею, разве что пару раз заваливала братьев на маты, когда в детстве вместо художки папа случайно отвел меня на айкидо.
– Ты кого дурой назвал? Свою куклу Барби, которая водить не умеет? Готова поспорить, вместо дороги она смотрела в зеркало и красила губы.
Парень неожиданно усмехается. Буквально на секунду! Точно говорю, я видела. И его протокольное лицо сразу преображается. Однако он быстро прячет эмоции, вновь сдвинув брови на переносице.
– Дерзкая, типа?
– Не нравится, когда кто-то прав, кроме тебя?
Он стучит пальцами по красной крыше и скользит по мне изучающим взглядом. Судя по тому, как быстро исчезает его интерес к разглядыванию моей персоны, ничего примечательного в моей внешности парень не нашел.
Не понравилась.
Переживу.
– Глаз, что ли, нету? – Он кивает в сторону спрятанного за автобусной остановкой знака. – Ты свой таз вместе с правами купила?
Пропускаю мимо ушей оскорбления для своей старушки «кии». Купила я ее не сама. Это первая машина в нашей семье. Ей уже лет двадцать – раритет. Родители просто не могут с ней расстаться. Показывают нам с братьями, как правильно нужно ценить и расходовать деньги. И без разницы, что у них самих в подземном гараже уже давно стоит по личному «мерседесу».
– А ты денег на мозги так и не наскреб? – замечаю я ехидно.
Знак я видела, и он говорит в мою пользу.
– Лера, иди сюда… – громко шепчет Тая. – Не нарывайся…
Она вылезла из окна наполовину и истерично машет руками, подзывая к себе.
– Погоди, – отмахиваюсь от подруги.
– Послушай подружку лучше, – цокает языком парень.
– Давай полицию вызовем! Мне страшно, – хнычет Тая. – Или кому-нибудь позвоним.
– Если понадобится, обязательно вызовем.
И папа отберет у меня ключи от машины.
Братья будут подшучивать и рассказывать эту историю до гробовой доски.
Ну уж нет.
Сама разберусь. Составим протокол. Позвоню в страховую. Найду автомастерскую и отгоню туда свою малышку.
Парень сплевывает на землю и с громким хлопком закрывает дверь. «Мини Купер» едва не подпрыгивает от силы этого удара.
– Пздц, – шипит он, сдавив двумя пальцами виски.
– Я бы тебя за такое отношение к машине близко к ней не подпустила.
– Чего?
Ноздри олигофрена подрагивают. Глаза прищуриваются.
– Ничего.
Щурю свои в ответ. Упираю руки в бока и оглядываю повреждения на своей, и… нет, другая машина точно не ему принадлежит.
Если бы это была его тачка, под сиденьем непременно нашлась бы бита. На случай важных переговоров. У меня такая есть. И я обязательно ее достала бы, если бы не была уверена в том, что в этой милой машинке сидит длинноногая курица.
Кстати, где она?
Пристроилась на бордюре, обливаясь крокодильими слезами, быстро строчит что-то в телефоне. Шмыгает носом, поднимает голову, ищет взглядом парня и, шлепая дутыми, подкрашенными в розовый губами, произносит:
– Папа меня убьет.
Сестра!
Шагаю ближе к блондинке. Может, стереотип про тупость с ней не работает? И мы сможем быстро договориться? Хотя нет, она же в меня въехала.
– Тогда давайте решим этот вопрос побыстрее и разойдемся. – По мне, лучше как можно скорее прекратить бессмысленное общение с бритоголовым. Он здесь все равно ничего не решает.
– Давай. У тебя есть с собой деньги?
– У меня? – Удивленно выгибаю брови. Неужели она думает, я буду ей платить? – А у тебя, киса, есть? Потому что я хочу получить за свой отвалившийся бампер кругленькую сумму побыстрее, или мы вызываем ментов.
Нет, не вызываем. Но немного угрозы не помешает.
– Это ты виновата! Я не видела твой драндулет. Ты знаешь, кто мой отец?
– Естественно, нет. Но можешь просветить, я послушаю, пока набираю номер 102.
– Чей?!
– Оксана, дай ей денег, и поехали, – раздается угрюмое за моей спиной.
– Ни за что. Это она виновата! Я ее не видела!
– Господи боже… – бормочу я, покачивая головой. Так мы до утра не разойдемся. Каждый будет тянуть одеяло невиновности на себя. Что за аргумент такой – «я ее не видела»? – И куда же ты смотрела?
Блондинка беспомощно таращится чуть выше моего плеча. Предполагаю, примерно там виднеется лицо ее парня.
– Блин. Сколько ты хочешь?
Удивленно приподняв брови, оборачиваюсь. Парень хлопает себя по карманам и достает на свет толстую пачку денег. Свернутые вдвое пятитысячные купюры, стянутые тонкой зеленой резинкой.
– Вот так бы сразу.
Несколько минут торгуемся. Бритоголовый, оказывается, жмот и с трудом уступает мне лишнюю тысячу за моральный ущерб.
Расходимся.
Парень садится за руль миника и посылает мне убийственный взгляд через лобовое стекло. Я только что его поимела.
Его сладкая блондинка прыгает рядом, продолжая умываться слезами, просит прощения и рассыпается в благодарностях. Хватает его за щеки и, повернув к себе, набрасывается с поцелуями. Одна ее рука соскальзывает на мужскую грудь и ползет ниже, к паху.
Боже мой…
Средь бела дня.
Постыдились бы.
– Какая мерзость, – бормочу, поворачивая голову к замолкшей Тае. – Ты тут как? Жива? Чего притихла?
– Ты с ума сошла? – выдыхает подруга, продолжая таращиться в окно на рядом стоящую машину и сосущуюся парочку.
В животе неприятно тянет.
Меня сейчас вырвет от отвращения.
– Вполне вменяема. У меня даже справка из психушки есть. Выдали, когда на права сдавала. А что такое?
Тая тяжело вздыхает и заправляет за уши волосы.
– Это же Матвей Громов. Ты совсем по сторонам не смотришь? В каком мире ты живешь?
– В том, где плохих парней всегда наказывают. – Усмехаюсь, имя в виду свои сериалы. – Это ты про него говорила? Он новенький? К нему на вечеринку мы идем?
– Серьезно? Это Матвей…
– Громов, ага, я услышала. И что с того? Он что-то типа суперзвезды? Блогер миллионник?
– Да, нет же! Помнишь историю, как в том году вертолет на окраине города упал? Три человека погибли, один выжил.
– Помню. Папа оперировал выжившего. Вроде его отправили на восстановление в Германию. Но там прогноз был так себе. Это он? Я что, обобрала инвалида? Нужно было предупреждать!
На мгновение мне становится стыдно. И я даже подумываю выбраться из машины и сунуть деньги обратно этому Громову. Но Тая отрицательно мотает головой и судорожно вжимается в кресло, когда рядом раздается визг шин. «Мини Купер» срывается с места. Задумчиво смотрю ему вслед. Задние фары несколько раз раздражающе мигают на прощанье.
Позер.
– Это был его отец. Матвей учился с нами в универе, вылетел летом. Не помнишь его?
– Вообще ни разу…
– Он тогда иначе выглядел, – продолжает рассказывать Тая. – Связался с дрянной компанией, говорят, спускает отцовский капитал в унитаз. Наркотики, выпивка, гонки и девочки. Творит, что хочет. От таких нужно держаться подальше. Я вообще думаю: вдруг эти купюры, ну те, которые он тебе дал, меченые? И он специально это сделал: ты решишь ими расплатиться, и тебя повяжут, как соучастницу.
– С чего бы?
– Ты с ним так разговаривала… У него девицы по струнке ходят! Я его боюсь. Как посмотрит, внутри все сжимается. Я пыталась тебя предупредить. Даже смс написала.
– Телефон в сумке лежит, – произношу задумчиво, переваривая нужную информацию.
И отмахиваюсь от нее, как от назойливой мухи. Деньги на починку машины у меня есть. Осмотрев купюры в луче света, убираю их в карман.
– Смешная ты, Тайка, – успокаиваю нервно кусающую губы подругу. – Не верь всему, о чем болтают в женских туалетах на длинных переменах. Думаю, мы еще нескоро встретим этого Громова. Из универа он вылетел, с плохой компанией связался. Где же нам пересекаться? Думай лучше, что наденешь на вечеринку новенького. И не переживай.
Глава 3
Громов
Звук стандартной мелодии мобильника врывается в мой беспокойный сон подобно отбойному молотку.
Твою мать…
Только вырубился. Повидаться со стариной Морфеем в последнее время без колес удается нечасто. И такой облом.
Перекатившись на бок и прищурив один глаз, шарю рукой под кроватью. Именно оттуда раздается раздражающий, насилующий перепонки перезвон.
«Клим».
Мать проще игнорировать, чем этого козла.
– Че надо? – спрашиваю сипло.
– Спишь, принцесса?
Мычу, перекатываясь обратно на спину. Обвожу взглядом пространство перед собой. Хата не моя. Шторы на окне плотные, утренний свет ни хера не пропускают. Или уже далеко не утро?
– Проспись и пой, – нараспев произносит Клим, явно веселясь. На заднем фоне у него грохочет музыка. – Дашь телефон бабы, которая тебя так укатала?
– Заткнись. Сколько времени?
– Ты че, в пространственно-временном континууме затерялся? Я точно хочу познакомиться с этой красоткой. Или их там парочка? Три дня от тебя вестей не было. Думал, ты уже сдох. Мать твоя звонила.
Лучше б сдох.
– И ты че?
– Сказал, ты у меня. Должен будешь, – посерьезневшим тоном говорит Клим. – Ты в порядке?
Нет.
– Да.
– Отлично. Тогда жду. Адрес напомнить?
– Склерозом не страдаю.
– Похвально.
Скидываю звонок и несколько секунд пялюсь в потолок.
Клим Ледовский по прозвищу Айс считается моим лучшим другом класса с пятого. С тех пор как мы начистили друг другу рожи из-за какой-то девчонки с синими бантами и портфелем с сиреневой пони, а потом решили, что она этого не стоит.
Последний, самый хреновый год в моей жизни Клим в городе отсутствовал. Ездил на учебу в Америку, в какую-то физико-ядерную школу. Повышал свой скилл, уровень английского и, судя по рассказам, трахал баб всех национальностей и возрастов.
Безостановочно.
Знал бы его папаша мэр, что за скилл повышал его сын, десять раз подумал тратить ли столько бабла на его путевку в штаны.
Айс вернулся на прошлой неделе. По этому поводу в пятницу на ушах будет стоять весь город и его новоиспеченный и бывший мой университет. И я, мать вашу, не планирую это пропускать.
– Привет.
Выхватив в фокус дверной проем, слежу, как Оксана, переступив порог, на ходу расстегивает черную блузку. Задница и бедра, упакованные в тесную юбку-карандаш, призывно виляют.
– Ты долго спал, я уже забеспокоилась.
– Не стоило.
Склонив голову набок, наблюдаю, как она полностью обнажается, не стесняясь показывать свое идеальное тело, опускает трепещущие ресницы и быстро облизывает губы, посматривая через плечо. Прямо скромница. Но мы-то оба знаем, что она из себя представляет в постели и за ее пределами.
– Не поможешь?
Не шевелюсь, до сих пор пытаясь унять в ушах звон, который появился благодаря ее куриным мозгам, а не звонку Клима.
Оксана насколько красива, настолько же и безмозгла. Права ей богатый папаша купил вместе с машиной. Куда она вчера смотрела, когда везла нас к себе, забрав меня с вокзала, так и не смогла ответить. Я сам не заметил, как синяя развалюха появилась перед нами. Естественно, мы впечатались. И я не был пристегнут. Повезло, что мордой не пробил лобовое.
Повезло?
Водитель из другой тачки оказалась зубастее любой акулы. Благодаря ей мой кошель похудел на несколько десятков тысяч, а Оксана до сих пор старается загладить свой косяк.
Умело.
Но лучше бы деньги вернула.
Лениво приподняв руку, касаюсь пальцами засохшей раны над бровью – напоминания о недавнем ДТП. Перед глазами внезапно всплывает внимательный взгляд карих глаз. Девчонка из синей тачки смотрела на меня открыто и не стесняясь. Хороша зараза. Не в моем вкусе, но цепанула чем-то, вот так сразу с одного оборота. Острым как бритва язычком? Возможно. Язычок что надо.
Какого-то хера я ее запомнил. Какого-то хера я ей явно переплатил за ущерб.
– Болит? Подуть?
Окс, абсолютно голая, упирается коленями в матрас и жалостливо надувает свои вареники. В них залита какая-то хрень, и выглядят они так себе, на ощупь – тоже, зато сосет она ими просто отлично.
Кровь приливает к паху.
Дернув подбородком, указываю на него и, заложив руки за голову, произношу:
– Подуй.
Довольно улыбнувшись и перекинув волосы на одну сторону, она опускается ко мне.
Спустя час, оставшись наконец один и выпустив в потолок сизый дым, тянусь к телефону.
«Ты, твою мать, где?»
Усмехаюсь. Клим та еще истеричка.
Пялясь в экран, давлюсь сигаретой.
Пятница.
Сколько я дрых?
Резко вскочив на ноги, хватаю с пола джинсы. Балансируя, делаю попытку попасть в штанину.
Сука. Ведет.
Как старпер приземляюсь обратно на постель, потому что комната крутится перед глазами так, словно я решил покататься на детской карусели. Розовая такая комната, чисто бабская, комод напротив кровати уставлен косметическими банками и бутылками всевозможных размеров. Сладковатый запах щекочет ноздри. Сколько раз говорил Оксане выбросить на хер эти духи. Тянет блевануть.
Бросаю взгляд на дверь, ведущую в коридор. Там, в нескольких метрах от меня, в ванной шумит вода. Готов поспорить на свой член, дверь в душ осталась призывно открытой.
Шанс свалить просто идеальный, если только я смогу натянуть портки.
Запрокинув пульсирующую башку и прикрыв глаза, медленно выдыхаю.
***
На улице реальная темень. И, судя по новостям в ленте и дате в электронном календаре, я реально был в отрубе несколько дней. Выспался за весь безумный год. На мобильном десятки пропущенных от матери, которые я решаю игнорировать. Представляю, как она будет визжать, когда я наконец объявлюсь дома, и уже закладывает уши. Пара сообщений в чатах от парней. Две полуголые фотки от рыжей девицы из Питера. Мы неплохо с ней зависли на прошлых выходных, когда я мотался туда по делам.
Без обид, Окс.
Покупаю в супермаркете две бутылки воды и тут же одну выпиваю. Отправляю пустой смятый пластик в мусорку и открываю вторую. В ожидании такси стреляю у прохожего сигарету – свою пачку забыл в квартире Окс. Желания возвращаться нет никакого. Но придется. Мы типа пара.
До дома Айса можно добраться и пешком. Дворами минут на пять дольше. Однако коленки от обезвоживания и истощения предательски подрагивают.
Дверь в квартиру приоткрыта, оттуда доносятся музыка, смех и звон бутылок. Приятные душе звуки.
Войдя внутрь, оглядываюсь. Вижу пару знакомых лиц из бывших «друзей», которых мигом сдуло из моего окружения, когда у моей семьи начались проблемы. Хмыкаю, пихая между губ незажженную сигарету и салютую двумя пальцами, приветствуя Айса.
Ледовский подрывается на ноги и идет ко мне с широченной улыбкой. Такой довольный, рожа треснет.
– Мо-о-от! – визжит Клим как девка, дождавшаяся парня из армии.
С разбегу прыгает на меня, сгребая в медвежьи объятия. Пошатнувшись, упираюсь рукой в шершавую стену и стараюсь удержать равновесие. Музыка долбит по перепонкам, в глазах летают мушки, в носу гуляют запахи сигаретного дыма и сладких вейпов.
Студенческая вечеринка в стиле американских колледжей в самом разгаре.
Мимо проходят три девчонки в таких тесных и коротких платьях, что я с ходу могу определить, на которой из них нет нижнего белья.
– Полегче, малыш. Если б я знал, что ты так соскучишься, слал бы тебе фотки почаще. – Похлопываю я друга по спине.
Пора заканчивать слащавые обнимашки.
– Я реально скучал по твоей роже, – ржет Клим, размыкая руки. – Кстати, что с ней? По тебе словно КАМАЗ проехался.
Он с размаху шлепает ладонью по плечу и внимательно осматривает меня с головы до ног, задерживаясь чуть дольше на разбитой брови.
– Почти, – усмехаюсь, вспоминая колкий взгляд дерзкой коротышки из синей развалюхи. – Есть что пожрать?
– И выпить найдется.
– Я пас.
– Не будь кайфоломом! – Лицо Клима разочарованно вытягивается.
– Но это только сегодня, – решаю сразу же его утешить. – Наверстаем. К чему вообще такой размах?
– Первое впечатление всегда самое верное.
– И ты решил сразить всех наповал?
– Виноват. Хочешь сказать, когда ты здесь учился, такого не устраивал?
Неопределенно пожимаю плечами.
Я устраивал и похлеще, но все это было в жизни «до». Сейчас я стараюсь деньгами не сорить, им них находится более дельное применение, чем напоить толпу студентов для того, чтобы залезть в трусы к понравившейся девчонке.
– Пойдем кое с кем тебя познакомлю, – кивает в сторону гостинки Айс.
С Ледовским приехало несколько парней по обмену. Мы жмем друг другу руки и произносим дежурные фразы. Обещаю свозить их на мототрек, пока погода не размазала грунтовую дорогу. Пацаны воодушевленно поддерживают идею.
Ну и отлично. Приличия соблюдены, можно теперь и просто потухнуть на диване.
Заложив незажженную сигарету за ухо, беру коробку пиццы и падаю в свободное кресло. Жадно накидываюсь на еду, чувствуя, как она камнем оседает в пустом желудке.
Клим, приземлившись напротив, прикладывается к пиву и со скучающим видом осматривается. В его хату набилось человек пятьдесят. Склонив голову набок и прищурив один глаз, он смотрит чуть выше моего плеча.
– Ты в курсе, что на тебя все таращатся?
Не прекращая работать челюстями, оборачиваюсь. Встречаюсь взглядами с двумя бывшими одногруппницами, которые быстро отворачиваются. Принимаются перешептываться, не переставая стрелять глазами.
Я знаю, сколько обо мне ходит слухов, и, скажем, часть из них небезосновательны.
– Воды дай.
– Мот, это, конечно, не мое дело…
– Раз не твое, подумай десять раз, прежде чем сказать. – Обрубаю резко, вскидывая взгляд на Айса.
Он в ответ не отводит свои глаза, неожиданно бросает в меня полную бутылку воды. Ловлю ее около своего лица.
Усмехаемся.
– Отец может нашептать ректору. – Он трет указательный и средний пальцы большим, намекая на деньги. – И тебя восстановят на любой курс. Только скажи.
– Зачем мне это?
– Ты сливаешь свою жизнь в толчок, медленно себя убивая.
– Как мы заговорили! Это ты где такой философии набрался? В штатах? – Я подаюсь вперед. – Мать пожаловалась?
Клим кивает и делает еще один глоток пива. Опять задумчиво смотрит мне за спину.
После того как батя сдал, мать решила заняться моим воспитанием. Я знатно покуролесил в то время. В стрессе был. Справлялся как мог. Прав меня лишили как раз в тот период. С отцом мы всегда были близки. Были… сейчас с ним стало сложно поддерживать связь. На звонки не отвечает, просит не приезжать к нему. Мать наняла ему сиделку. Он закрылся и отгородился от всей семьи. Так бывает, когда взрослый мужик в один момент становится беспомощным, словно ребенок, учится заново держать ложку и делает первые шаги. А жена, вместо того чтобы поддержать и быть рядом с ним, находит утешение в постели его лучшего друга. Говорит у нее тоже стресс. Видать справляется, как может.
Прогоняю ворох воспоминаний и мыслей, которые не приносят ничего, кроме неконтролируемой злости. Не сегодня. Сегодня я отдыхаю, пытаюсь расслабиться, насладиться, мать его, жизнью.
– Выбрал? – спрашиваю у Айса, когда его взгляд опять съезжает с моей рожи за мою спину.
– Думаю, да. Хочешь забиться как в старые добрые?
После того раза, когда мы запали на одну девчонку, такие случаи повторялись с завидной регулярностью. Мордобой больше не устраивали. Подошли к вопросу с другой стороны: делали ставки, спорили. Сначала – кто быстрее разведет на первый поцелуй выбранную цель. Потом – кому покажет сиськи и даст их потрогать. Кого подпустит еще дальше. Впоследствии запросы наши выросли. Но быстро наскучили. Ради секса больше не нужно было выдумывать дешевые подкаты, цель сама шла в руки.
Лениво оборачиваюсь, хочу оценить объект.
– Блондинка, – подсказывает Клим.
Шарю глазами по залу, пока не натыкаюсь на парочку у стола с напитками. Брюнетка и блондинка.
Девчонка что надо. Светлые волосы волнами лежат почти до поясницы. Кукольное лицо, полные губы и аккуратный вздернутый нос, короткая юбка демонстрирует, насколько прямыми и ладными ногами наградила ее природа. Белая футболка облегает выдающиеся формы, и я ощущаю незначительное шевеление в штанах.
Сочная. Зачетная. И такая вся натуральная, не то, что Окс.
Мой взгляд соскакивает на ее подругу. Уже знакомые карие глаза на секунду встречаются с моими, и я словно получаю удар под дых. Мир замедляется.
Вот так встреча. Неожиданно. Интересно.
Девчонка вопросительно приподнимает бровь. Тоже узнала.
Провожу пальцами по неожиданно растянувшимся в улыбке губам и сам не понимаю, как произношу:
– Хочу вторую.
– Это разве не пацан? – ржет Клим.
– Заткнись…
Глава 4
Ясная
Никогда не понимала смысла больших сборищ и скоплений народу. Вечеринки с сомнительным поводом или совсем без него, празднования дней рождения на пятьдесят человек, свадьбы на сотню. У обычных людей зачастую не бывает друзей больше, чем пальцев на обеих руках. У адекватных людей настоящих друзей – тех, кому они доверяют безоговорочно, за кем могут кинуться в воду или войти в горящий огонь – единицы. У меня только одна Тая. Мы с ней полярно разные, но это никогда не было проблемой. До первого курса универа я вообще обходилась без близкого общения с посторонними людьми, не связанными со мной кровным родством.
Я не собиралась никуда идти, дома меня ждут мягкая постель, воздушное одеяло, вкусный чай и поставленный на паузу сериал про самого неуловимого маньяка в Советском Союзе. Домашний уют пришлось обменять на квартиру, затянутую сигаретным дымом, от которого чешутся глаза и першит в горле.
– Сделай хотя бы вид, что тебе здесь интересно, – ворчит Тая, та самая причина, заставившая меня вылезть из-под одеяла.
– Дай мне в руки книги по психологическому анализу убийц, тогда сделаю, – отвечаю я недовольно.
Нет, силком меня сюда никто не тянул. Однако я, как верная подруга, повелась на жалость. Тая умоляла пойти с ней. Одной ей было страшно, а со мной спокойнее. Не знаю, правда, как я могу ее защитить в случае чего. Распугать слишком активных ухажеров своим острым языком или полным отсутствием вкуса?
Согласившись пойти на вечеринку новенького с физмата, я напрочь отказалась переодеваться. Поэтому сейчас рядом со стильно одетой Таей – короткая юбка и белая обтягивающая футболка – я в своих серых спортивных штанах и мешковатой толстовке в тон, смотрюсь как минимум нелепо. И меня это мало волнует. Главное – мне удобно. И никто не пялится на мою грудь.