Вещий сон

Никанор Иванович выглядел великолепно. Он по киношному стряхнул с плеча невидимую пылинку и отразившись в тонированных стеклах огромного лимузина, улыбнулся сам себе. «Эта должность будет моей!» – уверенно сказал он и шагнул на белую полосу пешеходного перехода.

Неожиданно какой-то самокатчик обдал его с ног до головы водой из лужи и скрылся за поворотом. Никанор Иванович вздрогнул и проснулся. Сон явно был вещим. Провидение в ярких красках намекало ему, что идти на сегодняшнее собеседование бесполезно. Лишь через минуту, по назойливому жужжанию маленького моторчика он понял, что автоматический освежитель воздуха, поставил крест на его карьере.

– Маша, сколько раз тебе говорить, убери эту дрянь с моей тумбочки.

– Я б на свою ставила, но кто-то поставил мне жесткие условия: либо тумбочка, либо столик. –ответила собирающаяся на работу жена.

– Пять тысяч на дороге не валяются, а мы в режиме экономии? – парировал он.

– Так вот в чем дело! –взвизгнула она и выскочила из комнаты.

«Пять тысяч он пожалел»! И кому? Мне, работающей женщине, единственной кормилице в семье. Говорила мне мама, что он скупердяй, а я не верила. Открылись наконец-то глазоньки, – рвала и метала Марья Никитишна. – Поживет пару дней в впроголодь, призадумается о выгодах семейного бюджета». Тридцать лет он экономил ради детей, и она соглашалась, но сейчас, когда отпрыски уже выросли, Марья Никитишна могла бы пожить для себя. Как бы не так! Муж с каждым годом становился все скупее и ворчливее, пока в один прекрасный момент не оказался без работы, умудрившись разругаться в пух и прах с каждым членом огромного коллектива, заявившего ультиматум: «Либо он, либо мы!».

– Пять лет до пенсии, – сокрушалась Марья Ильинична.

– Я найду работу. Они мне еще завидовать будут! – уверял ее муж, не забывая при этом состряпать надменное лицо.

Нет, Марья Ильинична не будет, морить его голодом, ее месть будет куда изощрённее: брокколи на пару и пустой рис исключительно ради здоровья сосудистой системы любимого мужа.

Вылетев на улицу в предвкушении пресной мести, она практически сбила с ног дворника и вместо извинений вылила на него весь утренний негатив, заявив, что у некоторых человеческих особей элементарно не хватает ума уйти с пути торопящихся жильцов, следовательно, прыгнуть выше по карьерной лестнице им точно не светит.

Георгий Викторович оторопел. С такой наглостью он еще не сталкивался. Будучи сорванным с насиженного места ветром перемен, пронесшимся по бывшему Союзу, он был вынужден согласиться на то, что щедро предлагала Россия- матушка некогда блудным сыновьям. «Да я кандидат наук», – кипел он изнутри отчего еще энергичнее работал пластиковой метлой. Зацепив лающее нечто величиной с кошку, он тут же гаркнул на хозяйку.

– Почему без намордника!

– Себе одень, урод! – возмутилась Вероника и схватив надрывающегося Масика прыгнула в припаркованную машинку.

«Вот винторогий, – думала она. – Ударил собаку еще и накричал!». Она бы ответила ему как следует, но опаздывала на маникюр. Виталик был лучшим в своем деле, но терпеть не мог «опаздунов», о чем непременно брюзжал все три часа отданные процедуре. Отвлекшись на свои ногти, Вероник не заметила светофор и въехала в какой-то драндулет, разбив пластиковый бампер о железный зад отечественного автопрома. Масик от испуга тявкнул и тут же сделал огромную лужу на новой сумочке. Это был уже перебор, разборок с потерпевшим и долгое ожидание комиссаров она точно не переживёт.

– Возьмите тысячу и разбежимся. Вашей птичке, или как вы там ее называете, ничего, пару царапин, а вот у меня, – заглянула Вероника в открытое окно хозяина драндулета.

– Пять, – заявил Виктор Самуилович, – и глядя в округлившиеся глаза Вероники добавил. – Только вызов комиссаров треха, а бампер такой минимум пятнашка.

Он был консервативен, любил свою ласточку, как и единственную жену, и не собирался менять ни ту ни другую на современных красавиц.

Зазвонил телефон, и Вероника переключилась на Виталика. «Покажи, – протянут Виталик на манер мужчин, потерявших свою гендерную ориентацию. Затем пожал плечами и выдал. – Стой на своем, пупсик, этот хмырь явно опаздывает на работу, перетопчится».

Услышав такое Виктор Самуилович, решивший было скинуть тыщенку, решил во что бы то ни стало дождаться комиссаров и совсем забыл о назначенном собеседовании.

Никанор Иванович, уже битый час нервно вышагивал по приемной возможного работодателя и начинал закипать: «Вот же буржуи, капиталисты недоделанные, совсем народ не ценят. Хочу приду, хочу еще пару часиков в теплой кровати поваляюсь. Вот при Союзе». Никанор Иванович никогда не работал при Союзе. С таким же успехом он мог нахваливать Царя или Фараона, но подобные сравнения в очередной раз убеждали его, что в далеком «раньше», было значительно лучше. Накрутив себя до высшей точки нелюбви к потенциальному работодателю, он схватил с кресла папку с документами и направился к выходу, где столкнулся с Виктором Самуиловичем.

– Вы ко мне! – поинтересовался последний.

– Да пошел ты! – в сердцах заявил Никанор Иванович и подумал «Сон-то вещий!».