Maniac

Нужно поскорее сбежать. Не важно куда, но подальше от преступности, от банд, драк, убийств, ранений.

Подальше от Хван Джинхёна.

–Ну посмотрите на нее, – послышалось новое девичье хихиканье. – Она точно думает о парне!

–Щеки аж покраснели! Милашка!

Девушка отмахнулась – какие глупости. Ни о каких таких парнях она не думала. Суни о таком даже не грезит.

Или иногда. Может быть. Но точно не про Хван Джинхёна.

Надо сбежать, но спасти животных. Наын их доверить нельзя, оставлять с бандитами – тоже.

Может получится их отдать в хорошие руки?

–Точно! – закричала Суни. По телу пробежали те самые мурашки, которых она ждала пару минут назад после правильного ответа.

–Да, Мисс Кан, вы правы, я не мог ошибиться, спасибо, что заметили, – сказал преподаватель, не открываясь от доски.

Суни только теперь заметила, что подскочила на своем месте, чуть не прыгнув на стол. Сконфузившись, она тихо села обратно.

Зато теперь она знала, что делать.

***

Придя на работу, она незамедлительно принялась воплощать свою мысль в дело: зашла в приемник и пробежалась по своим подопечным оценивающим взглядом, уперев руки в боки.

–Так, крошки, – энергично сказала девушка. – Будем искать вам новый дом!

Суни решила сделать список, дать всем милые имена, записать каждому его особенности, чтобы написать объявления. Больше всего она переживала, что не найдется хозяев на больших и взрослых собак. Еще больше она переживала, что желающих не найдется вовсе. За то время, пусть и маленькое, что она тут проработала, никто не приносил им питомцев на лечение, хотя ветеринарная клиника здесь была одна, да и в ближайших районах клиник именно для животных не было.

–Зато аптек и медицинских центров – хоть отбавляй, – подметила девушка, почувствовав несправедливость.

Животных не принесешь в обычную больницу, а сюда никто не заходил, если не считать того странного парня, прятавшего лицо под синим капюшоном. Он попросил выписать рецепт на сильное обезболивающее для его умирающего пса. В итоге только Мистер Ким поставлял им клиентов. Может заводить питомцев сейчас не принято? Тогда кто возьмет себе этих бедняжек? Суни расстроилась об этом заранее, но решимости осуществить задуманное не убавилось. Напротив, девушка взялась за дело очень ответственно. Она без отдыха составляла красочные объявления: выбирала самые милые фотографии – ради которых она вымолила фотоаппарат у Наын, – печатала развернутые описания характера животных, их чудные привычки, их особенности, подчеркивала, что они вылечены, проверены, что все прививки сделаны и что на будущее клиника гарантирует скидки на лечение этих животных. Она много корпела над дизайном, ведь объявление должно быть ярким, вкусным и привлекающим внимание.

–Конечно, не таким, как лимонные стены, – проговорила Суни, скептически рассматривая стены в приемной. Здесь она работала за старым, пыхтящим компьютером, который медленно думал и долго соображал, замедляя дело, а черно-белый принтер откинул девушку еще на неделю назад: он печатал, исходя из собственных желаний: то неровно, то половину, то другую половину, то склеивал листы вместе и печатал все, но на разных листах. К тому же, кто обратит внимание на черно- белое объявление. Суни подумывала раскрасить все самостоятельно, но может будет лучше отнести в типографию.

–Кхм, кхм, – раздалось у нее над головой. Суни медленно подняла голову и встретилась с хитрой улыбкой помощника Господина Хвана – Минхо. Он всегда бродил где-то рядом со своим боссом, и присматривался, а то и принюхивался. Его красно-рыжая голова постоянно мелькала на периферии, успевая увернуться от прямого взгляда.

–Да, Господин Ли, что вы хотели? – сдавленным голосом спросила Суни.

–Ты так не переживай, – сладко пропел Минхо. – Я принес тебе кое-что.

Сказав это, он перевалился через стол администратора и передал скомканный теплый свитер девушке. Та удивленно на него посмотрела, а сверток недовольно мяукнул.

–Принес нового клиента, – сказал Минхо, растягивая слова. – Только будь с ним особенно вежлива. Удели ему все свое внимание.

Суни развернула сверток и увидела маленького, белого котенка, который поднял на нее головку с закрытыми от болезни глазами. Сердитая белая мордочка мяукнула, как бы говоря, что ему мешают спать.

–Где вы его нашли? – спросила девушка, отвлекшись на милейшее создание. Она осматривала шерстку и ощутила под пальцами необычайную мягкость.

–Да так, бродил по округе, услышал, как мяукает, – ответил парень. Он еще пару секунд смотрел на котенка, а потом незаметно и совершенно бесшумно исчез.

–А вы не…Куда? – спросила девушка у места, где только что был мужчина. Ей стало не по себе: как эти бандиты умеют подкрадываться настолько незаметно?

Суни понесла котенка на осмотр. Истощенный, бедный, больной, но упрямый и своенравный. Все сопротивлялся, пытался укусить, шипел, изворачивался. Девушку это только больше очаровывало.

–Вот полечим тебя, станешь еще активнее, маленький пушок, – говорила она ему. Суни обработала ранки, отрезала колтуны, подобрала лекарство для глаз, подготовила клетку. Другие животные активно встретили новенького, а тот лишь принюхался и будь он человеком, то пожал бы плечами, словно это его не волнует.

–Тебя отдадим даже быстрее остальных, – уверенно сказала девушка. Котенок жадно накинулся на еду, опрокинув миску и разбросав корм по полу клетки. Он лапками загребал еду, лишь бы побыстрее насытиться. Бедный крошка. Суни всегда держалась за сердце, когда видела, как голодные животные накидываются на еду, будто их кормят в первый и единственный раз – инстинкт и опыт жизни на улице показал им, что каждый прием пищи может стать последним. Девушка сидела и смотрела не открываясь на белого пушистика до тех пор, пока у нее не заболела поясница и не затекли ноги.

Пока замысел претворялся в жизнь, домой девушка возвращалась буквально на пару часов. Приходила, разувалась, в одежде плюхалась на кровать, дремала, а потом снова вставала и сразу же шла на учебу. В недрах ее бездонной сумки всегда лежали тюбик зубной пасты и щетка. Смотреть в зеркало она просто боялась: ее синяки под глазами и так были не маленькие, а тут они еще носят в себе дикую усталость, оттягивают кожу вниз, что заставляет веки смыкаться. Чтобы хоть немного взбодриться и превратить себя в подобие человека, она умывалась холодной водой в туалете. Мыло сушило кожу, но это не имело значения, ведь Суни этого просто не замечала – все ощущения притупились, кроме тех, что заложены природой очень глубоко.

Множество раз она ощущала, будто ее кто-то или что-то преследует. В животном мире жертва часто чувствует затылком два хищных глаза. Так и Суни ощущала, будто ее спину прожигает чей-то недобрый взгляд. Не один, а будто сразу стая хищников следила за ней, чтобы наброситься и съесть маленькую овечку. Из каждого темного угла она слышала пугающие звуки, не сулившие ничего доброго. Она опасливо озиралась и старалась держаться светлой стороны улицы, когда шла домой поздно ночью.

Вереница мест, дел, предметов, чувств, обрывков снов и яви смешались в одну массу, в какофонию разных стилей, жанров, мелодий. Суни слушала ее и засыпала прямо на клавиатуре.

–Гав, – раздалось у нее в голове.

–Ага, – сонно отозвалась она. В бессознательном состоянии она убрала из-под головы клавиатуру и легла лицом на холодный стол. Что-то теплое копошилось на ее ногах. Ей чудилось, что ее обнимает мягкое одеяло, тяжелое, а от того заботливое. Впервые за эти дни, она почувствовала себя в безопасности. Как с мамой, когда она укладывала спать, пела колыбельную, а потом ложилась рядом и обнимала. Так не хватало этого чувства безмятежности, спокойствия, легкости. Глаза наполнились слезами. Стало так хорошо, так уютно, что Суни не смогла сопротивляться и крепко заснула.

Разбудил ее звук колокольчиков и хлопнувшей входной двери. Она резко поднялась, секунду огляделась. Никого. Наверное, показалось. Она вытерла рот от слюны, протерла глаза, потянулась, сладко зевнув. Затекшая рука начала больно покалывать. Суни заметила, что все ее объявления сложены аккуратными стопками на краю стола. Девушка взяла одно и насладилась результатом своей упорной работы. Теперь можно развешивать и ждать, когда хозяева придут забирать своих питомцев. Она улыбнулась своим мыслям.

Затем случайно заметила, как стрелки часов кричали на нее.

–Сколько? – выкрикнула она.

Суни быстро переоделась из формы в повседневную одежду, предварительно понюхав и одну и вторую – совершенно точно пора бы постирать. Она помчалась выключать везде свет и на повороте в смотровую встретилась лицом с красивым кристаллом, лежащим в яремной впадине Джинхёна.

Девушка попятилась назад, сложившись в низком поклоне.

–Простите, Господин Хван, – заикаясь, произнесла она.

–Госпожа Кан, вы засиделись на рабочем месте, – спокойным голосом произнес парень. – Сверхурочные у нас не предусмотрены.

–Я уже ухожу, – заверила девушка. Она все же намеривалась выключить везде свет, а потому протиснулась между парнем и дверным проемом. Джинхён только немного подвинулся в сторону, облокотившись о стену, так что Суни задела его рукой. Парень проводил ее взглядом и когда она выходила назад, галантно пропустил ее вперед.

–Я закрою клинику и выключу свет в приемной сам, можете идти.

–Спасибо, Господин Хван.

Суни еще раз поклонилась и стремглав вылетела на улицу. Холодный воздух был ей катастрофически необходим, чтобы усмирить разбушевавшиеся чувства.

–Еще чуть-чуть потерпеть и все встанет на свои места.

***

В том, что Джинхён заснул состояла непростительная ошибка, которая могла стать фатальной, будь на месте девушки кто-то другой. Через темный, беспокойный сон парень уловил прикосновения, но отреагировал не сразу, а только тогда, когда включился инстинкт. Пришлось резко проснуться. Его застигли врасплох как присутствие другого человека, так и резкий прилив адреналина, ударивший в голову. Как она смогла подобраться к нему так близко? Да и еще начать раздевать?..

Нужно было ее выгнать, но парень почему-то этого не сделал. Пока она перебинтовывала его рану, он пытался вернуть себе самообладание. Сердце стучало в голове, но с каждым движением медсестры, с каждым оборотом бинта вокруг его руки или тела, стук замедлялся, затухал, будто после резкой вспышки молнии, гроза решила не проливать ярость на город.

–Она сумасшедшая, – произнес он, уставившись на дверь, за которой слышалось суетное топанье женских ног.

Джинхён вздохнул и прикрыл глаза. Боль в плече и груди унималась. Голова прояснялась. Повязка туго сдавливала все левую половину туловища и руку, но это было приятное ощущение. Кончики пальцев покалывали. Привычная тьма вернула все на свои места.

С утра в клинике появилась вторая медсестра. Джинхён не интересовался ее приходом, не хотел знать, явилась она на работу или нет – его и имя ее не слишком волновало, – но она настойчиво старалась попадаться на глаза и завести разговор.

–Господин Хван, давайте я поменяю вам повязку, – пропела девушка, перекрыв ему дорогу к задней двери.

–Не нужно, – ответил он и всем телом показал, что собирается уйти.

Девушка придвинулась ближе. Она без конца накручивала на палец прядки, что выбивались из повязки на голове. Длинные ресницы, без конца колыхающиеся из-за быстрого моргания, вызывали ощущение головокружения и тошноты, но возможно, все дело в приторном, дешевом парфюме.

–Вам обязательно нужно сменить повязку. Не волнуйтесь, я позабочусь о вас.

Ее настойчивость и нарочитое заигрывание, будто она самец павлина, что распушает свой хвост в надежде понравиться самке, нервировали Джинхёна.

–Я сказал, нет нужды, – понизив голос, сказал он.

Нотки устрашения и резкости действуют отрезвляюще, и дают понять второй стороне, что нужно держать расстояние. Девушка наморщила курносый нос, но не только не отдалилась, а напротив стала еще ближе.

–Я вас поняла, приходите чуть позже, – сказала она.

Джинхён успел уловить, что девушка поднимается на носочки, чтобы поцеловать его в щечку и вовремя увернулся.

–Хорошего рабочего дня, – прокричала девушка оглушительным сопрано. Этот звук разбудил утихшую головную боль, пронзив мозг насквозь острой стрелой.

После нападения на фабрику работы прибавилось. Хван понимал, это не последнее нападение и нужно быть готовыми держать оборону и отбить всех желающих заполучить заветное место. Он приказал Минхо отпустить на выходной тех, кто пострадал, а другую половину послал заниматься укреплением забора, заделкой всех дыр, чтобы никто не смог проникнуть на территорию. Ремонт стоит начать как можно быстрее, поэтому он озаботился закупкой материалов, на всякий случай взяв дополнительные. К тому же, их старая точка все еще пользовалась спросом, что отнимало часть внимания парня. Еще названивали продавцы, просили отгрузить им новый товар. Все требовало к себе внимания и отнимало значительную часть сил.

Из-за этого головные боли быстро вернулись, но жаловаться или прерывать работу – проявление слабости. Никто не пожалеет тебя и твою головную боль, больную руку, сломанную ногу или глубокие порезы, когда ты пытаешься в одиночестве выживать на улице. Поэтому ты либо силен во тьме, либо она тебя сожрет.

Джинхён не собирался сдаваться, хоть боль, зуд и мигрень застали его врасплох.

–Где эта бешенная с ее таблетками от месячных? – спросил парень вслух.

–Попроси у другой медсестры, – послышался улыбающийся голос со стороны дивана.

Парень осуждающе посмотрел на Минхо, хотя и признал, что другого не остается – либо терпеть боль и пытаться поймать неуловимую Кан Суни, либо спросить обезболивающее у ее навязчивой подруги, от которой хотелось бы как раз спрятаться.

Хван вышел в приемную и остановился у своего любимого места – у дверного косяка на выходе из смотровой. Блондинка опиралась на стол администратора и общалась с каким-то мужчиной. Одет он небрежно: потасканный, грязный спортивный костюм, слишком легкая куртка для такой погоды. На первый взгляд могло показаться, что парню лет двадцать, но лицо, которое он скрывал за тенью шапки и натянутого на самые глаза капюшона, выдавало в нем человека, встречающего на днях пятый десяток. Из-под куртки выглядывала только футболка. Мужчина пытался согреться, весь дрожал и шмыгал носом.

–Я пока выпишу по старой схеме, – еле слышно говорила девушка. Совсем не похоже на тот экспансивный голос, что врывается в барабанные перепонки и без разрешения селится там в виде звона. – Но у нас новое начальство, все может поменяться.

–Понял, – ответил мужчина сухим голосом, похожим на трение кусков пенопласта. Он выудил из кармана скомканные купюры и протянул их трясущимися руками. Взамен он взял маленький листок.

Рецепт.

Когда он ушел, Джинхён обратился к медсестре:

–Кто это был?

Девушка подскочила от неожиданности, повернулась к парню и схватилась за сердце.

–Господин Хван, вы меня напугали, – смеясь сказала девушка. Ее звонкий голос разлетелся по кислотной комнате. – Ах, этот? Это клиент. У него кошечка болеет, попросил выписать рецепт на новое лекарство. Этим обычно Мистер Ким занимался, но вы можете переделать систему под себя.

Джинхён мысленно закатил глаза. Клиника вставала ему поперек горла. Ведь он знал, что эмоциональные решения ни к чему хорошему не приводят, за них придется расплачиваться, а все равно сохранил это место с темным прошлым и с непонятным будущим. Правильно ли он поступил?

Подавляя тошноту, возникшую от неприятного запаха подозрительного гостя, он понял, что вряд ли. Сомневаться в том, что именно здесь делается не приходится: ветклиника спускается на с самое дно и может потянуть за собой не только имидж его собственного дела, но и весь бизнес. Тц…он подумает над эти чуть позже. Пока голова вмещает только боль.

–Найдется обезболивающее?

–Конечно! Правда, вы, наверное, лучше меня в этом разбираетесь, – ответила девушка, с кокетством хихикнув.

Уместно ли так флиртовать с боссом – вопрос риторический.

Джинхён лишь добавил:

–Человеческое обезболивающее.

Медсестра посмотрела на него с удивлением. Обрамленные длинными ресницами снизу и сверху глаза стали еще больше, открыв расширенные зрачки, которые почти закрыли радужку. В их черное нутро пробрался нездоровый блеск, который будоражил подозрения.

Зачем Джинхёну искать подвох в медсестре захудалой ветеринарной клиники? Мистер Ким тоже на первый взгляд казался невинным и ничего не понимающим, а вот документы говорили немного другое. Держать ухо востро не помешает. Под темнотой зрачков всегда что-то скрывается.

–Ладно, – добавил Джинхён, прервав возникшую тишину, – сам разберусь.

Девушка улыбнулась неестественно белоснежными зубами. В этой улыбке уместилось воодушевление и восхищение.

Джинхён дошел до кабинета. Когда за ним закрылась дверь, он смог упасть на кресло, чтобы закрыть глаза. Родная темнота окутала его сознание. Он не расстается с ней с тех пор, как умерли родители. В тот день она захватила его, перекрыв кислород. Но ней не видно ужасов, что видно при свете дня.

Боль поутихла и мягкая теплота разлилась по телу. Он размял шею и приступил к работе, от которой освободился только под вечер. Джинхён раздвинул шторы, чтобы посмотреть на мрачное небо, но вместо этого увидел свое отражение в свете настольной лампы. Ее он выкинул пару дней назад. В дальнем конце коридора послышался слабый отзвук дверного колокольчика, парень быстро выдернул лампу из розетки и кинул в мусорное ведро.

Когда Хван дошел до приемной, между Суни и посетителем разговор был уже в разгаре. И опять пришел мужчина странного вида. Синяя куртка, надвинутый на глаза капюшон. Дряхлые руки. Он не стоял, а постоянно двигался, будто не мог найти удобного положения тела. Пропащая душа, которая ничего из себя не представляет. Только оболочка, от которой осталась видимость человека. Он что-то говорил совсем тихо и при каждом слове чесался, потирал шею, пролезая рукой под ткань куртки, вытирал подбородок и губу от пота. Джинхёну доводилось видеть наркоманов. Они лишь мусор, способный только умереть.

Джинхён до белых костяшек сжал кулаки, ногти впивались в кожу. Небольшая боль в эту минуту помогала ему не потерять самоконтроль окончательно.

–Я вижу, что вы беспокоитесь о своей собаке, – сочувственно говорила Суни. Она наклонилась к посетителю, вся ее фигура настолько сожалела о чужом горе, что казалось, она сейчас возьмет этого гостя за руку или обнимет. – Но я не могу выписать вам рецепт на такое сильное обезболивающее без осмотра. Я верю, что Мистер Ким выписал его вам, но за это время могла поменяться ситуация. Нужно менять дозировку. Промедолин дает побочные эффекты, которые могут только навредить. Приводите своего песика. Или хотите, я сама осмотрю его у вас дома?

Джинхён закатил глаза. Совсем недавно она выгнала чужака его же пистолетом, попутно на него накричав и посоветовав больше не являться сюда, а тут, когда дело пахнет проблемами и ложью, она предлагает такое? Сумасшедшая, не иначе.

Парень хотел вмешаться, но гость сам ушел. Тем временем Суни понуро упала на кресло.

–И зачем он отказался? – полушепотом спросила девушка. В ее голосе проскользнула толика сожаления и обиды.

Хотелось ей сказать, чтобы вела себя осторожно с незнакомцами странного вида, но его отвлек телефонный звонок.

Утром принесли одежду из химчистки: отмывать кровь от дорогой одежды нужно аккуратно, обычно стиралкой тут не отделаешься. Минхо принес его пиджак, а остальное понес на фабрику, отдать ребятам.

Запах чистоты невероятно радовал Джинхёна. Он надел пиджак, пригладил, снял мелкую ниточку – безупречно. Тут в дверь просунулась рыжеватая голова.

–В твоем пиджаке было это, попросили отдать, – сказал Ли и удалился.

Джинхён осмотрел предмет – блистер с последней таблеткой. Он ухмыльнулся. Нажал на упаковку, выдавил таблетку. Как только она оказалась у него на языке, боль начала отступать.

Несколько дней он отсутствовал: нужно было разобраться со старой точкой. Дела пошли очень активно, его товары пользовались спросом. Особенно на фоне кризиса, когда у людей водилось не так много денег, но, конечно же, хотелось удовольствия и повышения самооценки. Такое всегда происходит на фоне стресса – хочется больше себе позволять, больше иметь, больше испытать. Люди заполняют пустоты своим пристрастием и зависимостями. Он же делает этот процесс доступнее, легче и дешевле. Играть на людских слабостях значит выбрать самый надежный способ преуспеть и выбраться за пределы уличной жизни, но в отличие от большинства людей, имеющих власть над другими, он совсем не задумывался над конечной целью. Зачем все это делать? Для лучшей жизни, для переезда заграницу, для безбедной старости, для возмещения своих комплексов? Это не про него. Закон джунглей прост: поднимайся по пищевой цепочке и тогда проживешь дольше, чем пару голодных дней в грязном переулке с мусором и пугающими тенями толи мертвых родителей, толи бомжей, ищущих пропитание.

За эти несколько дней рана заметно затянулась. Заживающие края чесались, но это совсем не мешало. Он снял наложенную Суни повязку, сам осмотрел рану. Раньше в его арсенале не было таких благ, как собственная медсестра с профессиональной аптечкой. Пусть и собачьей. Раньше ему и его людям приходилось довольствоваться алкоголем и разогретым ножом для прижигания, а зашивали при необходимости швейными нитками и иголками. Красиво и со своими минусами. Думая об этом, Джинхён прошелся пальцами по старым шрамам в районе нижних ребер, боков и живота. Физические отметены, как узелки памяти. Многие ими гордятся, для него они ничего не значат.

Когда Хван вернулся, вторая медсестра, по имени Наын, – Джинхён узнал это вопреки своей воле, – сразу накинулась на него с предложением помощи. Уговаривала тем, что и сильные мужчины должны уделять внимание здоровью. Заверения, что он справится самостоятельно, ее не останавливали. Она как комар, жужжала над ухом не переставая.

–Вы, наверное, устали. Давайте я сделаю вам массаж.

–А как же ваша рана? Надо перевязать!

–У вас тяжелая работа. Как идет дело?

–Могу ли я чем-то помочь в вашей работе? Знаете, у меня есть отличные навыки продаж, я как-то работала в магазине одежды. В целом, нет разницы, что продавать, ведь главное, как преподнести продукт!

–Я точно знаю, как представить в лучшем виде любой товар.

Джинхён старался минимизировать общение с данной особой. На ее бесконечные реплики он либо не отвечал, либо отвечал односложно, чтобы не тратить время. Впрочем, уже то, что он слушал ее голос, можно считать проявлением великодушия и вежливости с его стороны.

–Ну так уволь ее, ты же тут босс, – заметил Минхо, когда Джинхён в очередной раз приказал девушке выйти из кабинета и идти заниматься своей непосредственной работой, а не праздно забалтывать своего начальника.

–Тогда придется искать нового сотрудника.

–Для человека, что хотел закрыть это место, ты слишком в него вовлечен.

Хван одарил своего помощника холодным взглядом, но увидел лишь привычную наглую усмешку. Проницательность Минхо иногда раздражала Джинхёна.

***

Джинхён мог понять всех, кто действовал эгоистично и ради своей выгоды. Наын он понимал, несмотря на то, что не уважал и считал человеком недалеким и ограниченным. Она ищет выгоду для себя в любой ситуации. Приспосабливается. Нельзя сказать, что она совсем глупая – в чем-то в этом мире она разбирается лучше других. Хотя бы лучше Суни.

Вот она-то свалилась с другой планеты.

Он застал ее спящей на клавиатуре. Стрелки часов приближались к полуночи. Девушка в который раз задерживается на работе и игнорирует любой серьезный тон, которым Джинхён приказывает отправляться домой. Он подошел к столу. Прикинул, какой журнал или папку можно кинуть, чтобы разбудить девушку. Наткнулся взглядом на разбросанные по столу бумаги. Объявления. На каждом фотография животного в смешной позе и описание с указанием телефона клиники, адреса и времени, когда можно забрать «Вашего нового члена семьи». Наивные объявления делают только дети, но в этом есть какое-то очарование, притягивающее взгляд. Дизайн ничего. Может и получится что-то. Джинхён положил все аккуратной стопкой на край стола.