Гроши с небес

Первый раз? Да херня, байки все это, не бойся. Так увещевают новичка.

Аргументы самые убедительные. Зависимости нет никакой. И не влияет на твои способности. Многие могут под воздействием мефа совершать обычные регулярные действия: водить машину, ходить на занятия, работать в офисе. И еще мефедрон – это не наркотик для бедных или богатых. Он адаптирован по цене для многих: студентов из далекой провинции, простых курьеров, менеджеров среднего звена и крупных руководителей, элиты шоу-бизнеса и красивых эскортниц. Он везде и для всех.

Прежде чем что-то сделать, подумай, сможешь ли ты из этого выбраться – такая надпись должна быть повсюду, на всех стенах в наше время, полное разрушительных последствий и точек невозврата.

В первый раз сомневаешься. Хочется уйти. И с тревожным любопытством следишь за реакцией окружающих. Рядом те, которые уже пробовали до этого и не раз, поэтому ждали своей очереди в предвкушении. В ожидании запретного у многих дрожат руки. Учащается сердцебиение. Те, кто «в теме», те улыбаются друг другу со скрытым пониманием.

Внешне только Мансур неподвижен. Он один замер. Все другие аккуратно суетятся, создают негромкий шум, соприкасаются неуловимыми движениями, тихо перешептываются. На него же трусливое онемение напало. Сковало все внутри и снаружи. Ему показалось, что это не с ним происходит. Что он со стороны это наблюдает картину. Наблюдает, как соседский паренек аккуратно собирает одинаковые дорожки на тщательно протертом чистом столе. Как наклоняются к ним молодежь по очереди и как шумно вдыхают через ноздрю серый кристаллический порошок. И так же шумно кряхтят, чешут свои носы, отходя дальше и уступая место следующим.

Твоя очередь, Мансур, – повторил сосед во второй раз уже. А он не слышал до этого. Или не хотел слышать.

Кто-то сзади легонько подтолкнул его в плечо, как бы направляя в сторону отравы.

Мансур оказался один на один с этими начерченными белыми линиями, и наклонившись, чтобы начать процесс, который изменит его жизнь полностью – он неожиданно резко встал, чуть не опрокинув стол и стремительно направился из комнаты.

От мучительного ожидания, от наблюдения всех действий и от страха на него напала диарея. Живот вначале сжало, а затем резко отпустило. Как будто тяжелый булыжник громыхнул вниз внутри живота. Он, расталкивая людей, побежал по коридору и с нетерпением открыл дверь туалета. Но позывы оказались ложными.

В отражении зеркала он рассмотрел свое растерянное и бледное лицо.

«Зачем ты тут? Надо ли тебе это», – проговаривал про себя Мансур.

Отключив воду с крана, он услышал за закрытой дверью смех всех присутствующих в большой комнате людей, тех, кто оказался свидетелем этой позорной для него сцены бегства. Кто-то проговаривал, что он не сможет, он трус.

«Надо собраться», – как перед спортивной дистанцией на соревнованиях себе он внушил. Посмотрев на всех блестящими глазами, и все также со страхом в груди, комом в горле – он наклонился и пропустил эти линии сквозь себя.

Мефедрон многие называют грязным наркотиком из-за его запаха. Его противно употреблять. Первая «дорога» вызывает ощутимый рвотный рефлекс, который силой приходится подавлять. «Липкое дерьмо», – так часто его называют. Парень чуть не блеванул, но чтобы снова не оказаться в смешном положении, сдержался.

– Че-то ничего я не почувствовал, – с удивлением произнес Мансур, оглядывая всех вокруг.

В этом то и опасность первого употребления наркотика. Что на здоровый и чистый организм он не действует так, как на отравленный ранее. Мозг защищает человека, не воспринимает первый удар. С тобой ничего не происходит. Ни внешне, ни внутренне. Либо ты не понимаешь этого. Тебя это удивляет и радует одновременно. Вон какой я сильный. Меня наркотик не берет. Ложное восхищение своим превосходством над другими. Я не такой, как все эти наркоманы, опустившиеся на дно, неприятные в общении. Я лучше их. И меня обойдет участь зависимости.

Но если дьявол захочет встречи с тобой, то он не отлипнет от тебя.

И вот тут уже после второй дорожки с тобой происходит что-то не встречающееся ранее. Ноги за плотными джинсами обдувает холодком, от этого сильным мышцам приятно. Это приоткрыт балкон, тихий сквознячок неслышно раскачивает белые легкие занавески, стелется по полу, Музыка начинает звучать уже по-другому, более плавно, без резких переходов.

И приходит к тебе осознание, что все окружение – это твои лучшие друзья.

Но самое главное падение – это то, что произошло переформатирование сознания. Оказывается, это не наркоманы были другими, стоящими ниже на социальной лестнице. Они не отбросы общества, как раньше тебе казалось. Они не опасные элементы. Вот они-то и нормальные оказывается. А это ты не такой был. Что ты был обделен. Что до этого ты жил неправильно, избегая такого сладкого чувства. Что в жизни должно быть постоянно место этому кайфу. Что это и есть то самое, чем ты мы можешь заменить то, чего ты были лишен. Лишен отца, ушедшего из семьи. Лишен новых и дорогих одежд и гаджетов, потому что в доме всерьез и надолго поселилась нужда. И из-за этого лишен уважения в их молодежной среде.

С приятной улыбкой Мансур оглядел довольные лица окружающих его. Сошествие в ад началось с эйфории.

Глава 4. – Майор

Казахстан постигла эпидемия нарколабораторий и большого количества закладчиков. Подпольные нарколаборатории росли, как поганки после дождя. Республика не стала жертвой случайности – она была выбрана. Стратегическое расположение между Китаем и Россией, протяженные границы, бескрайние степи – всё это делало Казахстан идеальным транзитным узлом. Здесь наркотрафик не только проходил – он еще и прорастал, пускал корни.

В даркнете покупают прекурсоры и оборудование для изготовления. Там продавали не просто компоненты – там покупали смерть по частям. Прекурсоры из Китая под видом безобидных химикатов: удобрений, моющих средств, промышленных растворов – всё текло рекой. Границу пересекали фуры и контейнеры, официально везущие бытовую химию, но неофициально – закваску ада.

Что может выдать производителя больших партий, – это запах. Мефедроновый бизнес грязно пахнет. И это буквально. Лаборатории источают едкий противный химический запах. Поэтому производители работают в уединенных местах: например, в стоящих на отшибе домах в глухих поселениях или в старых заброшенных строениях. Здесь можно было строить ад без помех. А таких мест много в стране. Можно спокойно варить наркотик и на тысячу километров вокруг ни одна человеческая душа не поинтересуется. Настолько глухие места есть в Казахстане.

А дальше уже можно будет распространять в Казахстане, либо, используя дыры в протяженных границах, вывозить зарубеж.

Поэтому из-за всех этих удобных факторов и была выбрана республика для наркотической эпидемии.

Встречи с российскими коллегами для Айдоса становились ежедневными. Соседи информировали, что по их оперативной информации в Казахстан прибывают студенты и научные сотрудники, специализирующиеся на химии и биологии. Некоторые не возвращаются, считаются пропавшими без вести.

Приготовить мефедрон для себя можно и в обычной квартире, для этого не нужны особые навыки – схемы синтеза есть в даркнете. А для масштабного производства необходимы познания в химии, чтобы вести полноценный процесс. Вот такие-то специалисты, владеющие этими знаниями, и стали прибывать в Казахстан, а затем пропадать на территории республики.

Но еще есть одно самое важное. Российские полицейские проинформировали, что вместе химиками в Казахстан стали прибывать бывшие участники СВО, как из России, так и из Украины. Не вместе с «варщиками», а отдельно, но, по оперативной информации, состоящие в одной связке. Это боевики, прошедшие тюремные зоны и военные сражения. Закалённые и ожесточённые, не боящиеся никого. Небольшими группками по два-три человека официально прибывают и растворяются в мегаполисах. Обе воюющие стороны, но со стороны криминала и связанные с наркотиками, каждая сама по себе, выбрали Казахстан, как территорию для создания нарколабораторий,

Все это вкупе говорит о большом масштабе. Это уже было не кустарное производство – это была война. И на этой войне ставка была высока – миллионы, если не миллиарды. И потому было ясно: враг будет защищаться. Поэтому не исключены силовые акции сопротивления со стороны преступников, чтобы защитить свой капитал.

– Как в Мексике, – проговорил кто-то из присутствующих.

– Ну не совсем так. Но близко к этому, – ответило вышестоящее начальство.

Оперативно-разыскные мероприятия сразу же стали приносить свои плоды. Во многом благодаря помощи коллегам из России. Они предоставили фото и подробную информацию на разыскиваемых. А дальше уже дело техники, система «умный город» быстро распознала лица. Лабораторию тоже сразу же нашли. На удивление легко. Просто «приставили ноги», подключили службу наружного наблюдения за всеми подозреваемыми, и они привели к производству наркотиков. Далекий аул, а рядом заброшенный песчаный карьер, вот в нем то среди ржавых вагончиков скрытно расположилась лаборатория. Рядом небольшая речка. Для большого производства необходимо наличие проточной воды. Всё логично. Всё словно по учебнику. Слишком логично.

– Нужно для начала взять образцы из лаборатории для анализа. Сами проникнем? Или есть агенты? – задал в лоб вопрос Айдосу визитер из России, плечистый мужчина по имени Виктор.

До того, как проводить операцию по обезвреживанию преступников, нужно иметь доказательства, что лаборатория производит опасный наркотик, а не безобидный обычный стиральный порошок. Были уже случаи, когда налетали на такие же лаборатории, а там горе-бизнесмены производили контрафактные стиральные порошки. Либо это была уже пустующая нарколаборатория без товара.

И не редко это происходило потому что сам криминал давал информацию, наводя полицейских на ложный след. И тем самым выявлял стукачей среди своих. Это называлось «Гамбит». Такой термин из шахмат подразумевает комбинацию, в котором ради скорейшего перехода в атаку жертвуют фигурой или пешкой. Наркодельцы полюбили это название для своих многоходовок. Людоед часто пользовался этим. Он поручал своим трем наркозависимым подручным, каждому по отдельности, забрать сумку с товаром. Каждому в секрете ото всех указывался отдельный адрес. По каждому из этих адресов располагалась маленькая нарколаборатория. И если на следующий день или вскоре какую-либо из трех лабораторий накрывали, то Людоед делал вывод, кто из его подручных является агентом полицейских. И потом уже мог его использовать «в темную» для передачи ложной информации. Но их век, раскрытых наркозависимых агентов, все равно был не долог.

Поэтому важно было не ошибиться. У сильных оперов есть свои агенты внутри криминального мира. Сами преступники, но готовые приносить нужную информацию и даже выполнять опасные поручения кураторов. Рискующие жизнью при раскрытии. Поэтому и цена их услуг очень высока. Это и избавление от уголовной ответственности, и смягчение наказания при вынесении приговора, и особые условия содержания.

Такой агент был у Айдоса. Вор-домушник, специализирующийся на кражах из квартир и домов, и с уже долгой зависимостью от наркотиков. Однажды майор его поймал, но не сдал – взял под крыло. И теперь тот по заданию своего куратора незаконно проникал в чужие здания, чтобы принести доказательства преступной деятельности хозяев помещений. И за это майор всегда прикрывал своего опекаемого и выводил из-под уголовного преследования.

– Ты же не входишь в оперативно-следственную группу. Просто гость с инфой. Какой у тебя допуск? Что я прокурору скажу? – хладнокровно парировал Айдос Виктору, не собираясь делиться информацией с ним, как и что он собирается делать.

Виктор спорить не стал.

Не нравилась Айдосу эта ситуация с визитерами. Слишком быстро и легко все реализовывалось. Вот вам информация, вот вам преступники. Как по сценарию. Слишком чисто. Слишком вылизано. Он не доверял таким делам. Как будто дело придумано под награды.

Виктор был моложе, спортивнее, увереннее. В нём ощущалась та энергия, которую Айдос уже чувствовал только по остаточному теплу воспоминаний. И всё же оба были из одного теста. «Работающих в поле», живущие на острие.

Резкие порывистые движения и готовность всегда радостно улыбнуться собеседнику – вот что их объединяло. Впрочем, эти черты подходят для всех оперативников. Умение вызывать симпатию, доверие, расположить к себе собеседника и быстро реагировать, принимать решительные действия – это отличительные черты оперуполномоченных сотрудников.

В один из вечеров Айдос с Виктором вели непринужденный разговор, не относящийся к службе. Гость с любопытством осматривал южный город.

– Реклама «быстрых и доступных денег» повсюду у вас, везде эти конторы, – наблюдательно отметил гость.

– У вас не так? – спросил Айдос.

– И у нас так, – с сожалением ответил Виктор.

– Я считаю, что самое первоначальное зло – это доступные деньги. От них идут все остальные язвы в общество: наркомания, лудомания и прочие, – продолжил россиянин.

Айдос с любопытством взглянул на него. Его такие же мысли постигали, когда он вникал в дела своего контингента, когда изучал, с чего начинались падения. С получения удобного и легкого кредитования. Доступные деньги породили легкость организации праздного досуга. Каждый второй закладчик начинал с микрозайма. Любой желающий без особых усилий за час мог получить безотчетные деньги, которые мог потратить на что угодно, в том числе, и на наркотики. Микрозаймы стали бичом для наркозависимых: легкие деньги за считанные минуты и в любое время суток – удобный способ продлить мефедроновый марафон. Но затем наркоманы неизбежно сталкиваются с коллекторами. И легко отзываются на то самое предложение заработать деньги на закладках. Один, два, три, двадцать… Потом – кредит ради дозы. Ради кайфовой жизни. Или ради мучительной смерти. «Первородный грех», – так про себя назвал майор возможность получения доступных кредитов. Если не было бы этих легких денег, то производители наркотиков не заходили бы на рынок удовольствия. В приоритете все так же оставался бы алкоголь.

– В поте лица твоего будешь есть хлеб. Пот – есть знамение изнурительного труда, – процитировал Библию Виктор, – а тут пота нет, только наркотики и расплата.

– Если убрать все эти конторы, то возрастет преступность на улице, – попытался Айдос узнать дальнейшее мнение своего коллеги.

– Наркоманов станет гораздо меньше, – уверенно ответил Виктор.

– Главный враг наркозависимых закладчиков – микрозаймы. У многих есть долги сразу в пятнадцати-двадцати компаниях. Это в моей практике, – укрепил информацию российский майор.

– И в моей тоже, – подтвердил ему казахстанский коллега.

Расставаясь до завтра с россиянином, Айдос впервые почувствовал внутреннюю симпатию к нему. Домой не хотелось. Поэтому он решил пройти по району, заглядывая в знакомые заведения, чтобы развеяться от мыслей.

Майор всегда взглядом сканировал ближайшее пространство на предмет угрозы. Так делают все, кто прожил годы в опасности. А в этот раз сплоховал. Неожиданно в помещении он столкнулся с мужчиной, который держал пистолет, нацеленный на грудь Айдоса.

Еще ниоткуда появились двое крепких парней, которые стали молча рыскать по карманам. При этом держащий пистолет второй рукой приложил палец к своим губам, показывая, что не нужно поднимать шум. Один из обыскивающих без звука вытащил его телефон и тут выбежал с ним из помещения.