Дыхание Разлома

– Попробуй только. – Её изумрудные глаза сверкнули.

И тогда свечи вокруг них вздрогнули. Фред, потеряв концентрацию, выпустил слишком мощный импульс, и Марта резко откатилась назад, врезавшись спиной в чей-то стол.

– Отлично, Фред, – недовольно пробормотала она, поднимаясь и отряхиваясь. – Синяков мне и не хватало.

– Боль означает, что ты всё ещё жива, – сухо заметил он и пригладил выбившиеся пряди.

– Аника? – Голос Бернарда прервал мое наблюдение за ребятами. Он протягивал мне руки, раскрыв ладони, и я заметила, как они подрагивали. – Ты готова?

Я нервно выдохнула, ощущая, как тревога снова поднимается к горлу, и протянула свои предательски дрожащие ладони. Почувствовав тепло чужой кожи, я попыталась расслабиться, но тело не слушалось.

Я закрыла глаза. Пустота. Она встретила меня холодным ударом, разлилась внутри, сжала грудь стальной хваткой. Поглощающая, бездонная, тревожная. А за ней, словно тень, пришёл страх. Что, если я пустышка? Если во мне нет ничего? Если всё, чему учил отец, бессмысленно?

Грудь сдавило так, что дыхание сбилось, горло перекрыло вязким комком. Хотелось вырвать руки, встать, уйти. Сдаться.

Я внезапно услышала тяжёлое, сбивчивое дыхание Бернарда. Его пальцы дрогнули, будто он сдерживал что-то слишком мощное. Я осторожно приоткрыла один глаз, боясь увидеть на его лице насмешку, раздражение, отвращение… Но вместо этого увидела напряжение. Он сидел, слегка наклонившись вперёд, брови нахмурены, и его руки сжимали мои так, словно я была единственной точкой опоры.

И только тогда поняла: это я. Это мои эмоции, мои страхи, мои сомнения прорвались в поток, и я передавала их ему. Но вместе с ними что-то ещё. Какую-то часть моей силы. Это работало.

Сердце забилось сильнее, но я заставила себя дышать глубоко и ровно. Вдох – выдох. Я отпустила страх, представила, как он уходит по тонким невидимым нитям. Поток стал мягче, плавнее, и напряжение между нашими ладонями растворилось.

Бернард выдохнул и расслабился, даже не подозревая, какой огромный камень только что упал с моей души.

Я заметила Айдена, смотревшего в нашу сторону. Он коротко кивнул, подтверждая, что мы справились.

Слева раздался глухой удар. Фред отлетел на полметра назад, стукнувшись спиной о столик. Марта держала ладони в воздухе и сбивчиво дышала, а на лице читалась смесь злости и растерянности.

– Я же говорила, что ты давишь слишком сильно! – огрызнулась она, поправляя выбившуюся прядь белых волос.

Фред, отряхивая ладони, нахмурился:

– А я говорил, что ты не держишь поток. Я просто усилил импульс, чтобы проверить твой контроль.

– Проверил? – Марта резко поднялась, и ее изумрудные глаза полыхнули раздражением. – В следующий раз, когда решишь проверять, предупреждай! Или я врежу тебе, без магии.

– Попробуй, – бросил Фред, глядя в сторону, но я заметила, что его щёки слегка покраснели.

Айден едва заметно усмехнулся:

– Замечательно. Первый урок: никогда не выпускайте поток эмоций, если не можете его удержать. Вы только что наглядно показали всей аудитории, что происходит, если забыть об этом.

Воздух вокруг них всё ещё дрожал – эмоции не успели полностью угаснуть. Но я, наоборот, впервые за весь день почувствовала лёгкость.

***

В зале стоял ровный гул голосов, перемешанный с ароматами свежего хлеба, тушёного мяса и пряных трав. Мы устроились за длинным дубовым столом: Иззи рядом со мной, дальше Фред и Марта, напротив сидел Бернард, а рядом с ним Эвелина, аккуратно поправляющая прядь светлых волос за ухо и ковыряющая вилкой в салате, будто боялась быть заметной.

– Сэм не придёт? – спросила я, подцепив кусок мяса.

– Нет, – отозвалась Иззи, закатив глаза. – Пошёл обедать с Мией. После того, как они утром чуть не убили друг друга на тренировке. Теперь, видимо, решили убить по порции тушёного кролика вместе.

Марта прыснула, но прикрыла рот ладонью.

– Интересно, это уже свидание?

– С ним никогда не угадаешь, – фыркнула Иззи. – Но я поставлю на это.

Бернард откашлялся:

– Слышали про первое испытание? Говорят, его проведут раньше, чем планировалось.

Я посмотрела на него и задумалась. Он всегда выглядел так? Сосредоточенным, словно его ничто не способно выбить из равновесия. В нём было что-то… надёжное. Он не бросался громкими словами, не спорил, не пытался самоутверждаться, как многие здесь. Он просто делал то, что должен, и делал это хорошо. Даже сегодня, когда я почти сорвала упражнение, он не сказал ни одного лишнего слова, не посмотрел осуждающе. Он просто… был рядом. Держал поток, помогал мне стабилизировать нити, будто мы тренировались вместе уже годы.

Я поймала себя на том, что смотрю на него дольше, чем нужно, и быстро отвела взгляд, уткнувшись в кружку. Глупо. У нас нет времени на подобные мысли. Академия не место для того, чтобы строить иллюзии. Здесь выживают те, кто умеет работать сообща, вот и все. Но на него я точно могла положиться.

Марта вскинула брови:

– Опять слухи? Или у тебя есть источник?

– Киель разговаривал с Эларой прямо в зале, а я был рядом. Услышал слова: “ритуал”, “Эхо” и “отбор”.

Иззи присвистнула и откинулась на спинку стула:

– Отбор? Серьёзно? Могли бы хотя бы дать нам месяц, чтобы мы разогрелись и могли себя показать.

Фред пожал плечами:

– Может, в этом и суть. Проверить, кто умеет использовать хоть что-то из того, чему нас учат.

Марта скрестила руки на груди:

– Значит, это проверка на выживание. Отлично.

– Отлично? – Я покосилась на неё. – А мне казалось, что ты только что отлетела на два метра, когда Фред случайно усилил поток.

Марта метнула на Фреда сердитый взгляд:

– Случайно, ага…

Фред виновато улыбнулся, но в глазах мелькнуло детское озорство:

– Это был научный эксперимент.

– Ты сам станешь моим личным экспериментом, если снова сделаешь так.

Все засмеялись, и даже Эвелина едва заметно улыбнулась, глядя в салат.

– А дальше, раз это испытания… – тихо сказала она, – разве там не может быть настоящих Эхо?

На мгновение все замолчали.

Бернард серьезно посмотрел на неё:

– Может. Но если слухи верны, у нас появятся защитные кристаллы и испытания пройдут в иллюзиях. Вопрос только в том, сработают ли они.

Тишина окутала наш стол, и до начала следующего занятия мы ели молча, каждый утопая в собственных страхах и догадках.

***

Аудитория номер пятнадцать была небольшой: полукруглые ряды уходили вниз, а на потолке висела сложная сеть линий, создающих мягкое ровное освещение. На кафедру вышел профессор Киель, привычно опираясь ладонью о стол, и жестом развернул иллюзорную карту мира.

В воздухе над нами возникла полупрозрачная сфера, мерцающая точками, линиями и контурами стран. Синеватые реки и зелёные массивы лесов переливались живым светом, а в самом центре, тёмным пятном, зиял Разлом.

– Вот наш мир, – произнёс Киель. – И вот то, что его медленно убивает.

Он указал на чёрный овал в середине карты. Иллюзия увеличилась, показывая сплетение энергетических трещин, уходящих вглубь континента.

– Как мы уже обсуждали, каждый выброс Эхо делает Разлом шире. И каждая ошибка приближает нас к краю.

Фред поцокал языком, переглянувшись с Мартой:

– Мило, да?

Киель щёлкнул пальцами, и сфера приблизилась, показывая пять крупнейших стран.

– Авелор, северные земли. Горы, металл, оружие. Страна, где ценят силу больше слов. – Его взгляд задержался на Бернарде. – Многие из ваших товарищей родом оттуда.

– Ну хоть кто-то умеет держать удар, – вполголоса пробормотала Иззи.

– Спасибо за комплимент, – хмыкнул Бернард, не поднимая взгляда от стола.

– Ривьенна, – продолжил профессор, – юг, зелёные равнины. Считается сердцем нашей продовольственной системы. Именно отсюда Академия получает большую часть пищи.

– Вот почему у нас хотя бы вкусный хлеб, – прошептала Иззи мне на ухо, и я едва сдержала смешок.

Карта сместилась к западу.

– Каэллис – морская держава, торговый узел и крупнейший поставщик артефактов. Здесь рождены лучшие тактики.

– Это о тебе, да? – Марта ткнула Фреда локтем, и тот снисходительно улыбнулся:

– Просто признание моей гениальности, не обращай внимания.

– Лисандр тоже оттуда, – тихо шепнула мне Иззи.

Дальше карта показала восток.

– Фарнхольм, земля холодных бастионов и военной стражи. Именно их отряды первыми встречают Эхо у границ.

Фред поморщился:

– Так что, мы идём умирать вместо них?

Киель спокойно продолжил, проигнорировав вопрос:

– И, наконец, Тирсал – юго-восточные тропические земли. Источник зачарованных тканей, защитных амулетов и магических технологий. Но помните: они слишком зависимы от экспериментов с эфириумом. Ошибка Тирсала – одна из причин нынешнего роста Разлома.

В аудитории стало тише. Даже Иззи нахмурилась, перестав комментировать.

– А кто… охраняет сам Разлом? – неожиданно спросила Эвелина, тихо, почти неслышно.

Киель посмотрел на неё и впервые за всё занятие смягчил голос:

– Внешний периметр патрулирует стража Фарнхольма. Внутреннее кольцо – элита Академии. Многие из вас, если выживете, присоединятся к ним.

***

Иззи догнала меня и ткнула локтем в бок:

– Ты видела его лицо, когда он сказал “если выживете”? Это должно было нас успокоить или довести до паники?

– Думаю, второе, – буркнула я, поправляя рукав своей куртки.

Фред шёл рядом с уже привычным для меня скептическим выражением лица:

– Я вам вот что скажу. Если “элитные” защитные кристаллы работают так же, как сегодняшние стабилизаторы на тренировке, то предлагаю всем сразу рыть себе могилы.

– Фред, перестань, – тихо сказала Эвелина. – Не всё так плохо.

– Не всё так плохо? – Он резко остановился и развернулся к ней. – Ты вообще понимаешь, что Разлом растёт быстрее, чем Академия успевает реагировать? В прошлом потоке погибло больше десятка студентов в испытаниях!

Марта сложила руки на груди:

– Вот именно для этого нас и тренируют. Чтобы мы не стали следующими.

– Или чтобы проверить, кто дольше протянет, – не унимался Фред. – Они нас готовят, но не рассказывают всего. Слишком много странностей.

Бернард, всё это время молчавший, наконец заговорил низким ровным голосом:

– Спорить бессмысленно. Мы все здесь, потому что выбрали этот путь, потому что умеем делать то, что другие не могут. Хотим мы или нет – нам придётся идти на Ритуал.

– И погибнуть там, если кристаллы вдруг не сработают, – усмехнулся Фред.

Рядом прошла высокая, ранее не встречавшаяся мне девушка, в форме Дома Интеллекта. Она остановилась, глядя на Фреда, и холодно произнесла:

– Кристаллы работают. Большинство тех, кто погиб, либо нарушили инструкции, либо пошли без них.

Фред прищурился:

– “Большинство” – звучит обнадеживающе.

– Лучше научись их использовать, – бросила она и пошла дальше.

Несколько секунд мы молчали. Я впервые по-настоящему поверила, что кто-то из нас может не вернуться, и от этой мысли мне стало не по себе. Иззи первой нарушила тишину:

– Знаешь, что самое неприятное?

– Что? – спросила я.

– Она права.

***

Вечером мы снова собрались в зале, чтобы ознакомиться с выданным нам списком правил Академии. Сэм устало зевнул, развалившись поближе к камину, и уставился на меня.

– Ну что, давайте посмотрим, на что мы подписались. Надеюсь, там есть правило о минимальном количестве сна в восемь часов.

Я щёлкнула печатью на пергаменте и развернула список, громко зачитывая, пока Иззи и Мия устраивались рядом.

– Правило первое: не наносить вреда другим студентам вне тренировочных арен. – Я пробежала глазами дальше. – Второе: не проникать в библиотеку после отбоя.

– Кто вообще пойдет за книгами ночью? – удивился Сэм.

– Запрещено надевать и использовать чужую форму.

Мия рассмеялась:

– Меня исключат, если я по ошибке надену чужие штаны?

– Подожди, – оживился Сэм, – при каких это обстоятельствах чужие брюки окажутся у тебя под рукой?

Иззи закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Правило четвертое: связь с внешним миром ограничена. Письма разрешены только после второго испытания.

Я сглотнула и продолжила:

– Общежитие подчиняется распорядку. Подъём в шесть утра, отбой в десять вечера. Тишина обязательна.

– Ну вот, твоя мечта о восьми часах сна сбылась, – заметила Мия.

Следующая строчка заставила меня поежиться:

– Разлом. Попытки вызвать, исследовать или копировать его энергию – преступление против Академии.

Я почувствовала, как сердце пропустило удар, и пальцы сами сжали край пергамента.

– И последнее, – выдохнула я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Покинуть Академию добровольно можно только до первого испытания. После участия в Ритуале Бездны обратного пути нет.

– Обратного пути нет… – едва слышно повторила Иззи.

Глава 4

Колокола били где-то далеко, и их гул, казалось, перекатывался по стенам Академии – холодное напоминание о новых испытаниях. Я медленно открыла глаза, ощущая, как холод пробирается сквозь тонкое одеяло. Тело налилось свинцом после вчерашней тренировки, и каждый сустав отзывался тупой болью. Я взяла себя в руки, быстро собралась и открыла дверь, где меня уже ждала Иззи.

– Как ты вообще спишь на этих досках? – проворчала она, скрестив руки на груди. Подошва её правого ботинка упиралась в стену.

Волосы Иззи цвета тёплого ореха с тонкими солнечными прядями были собраны в идеальный высокий хвост, а взгляд янтарных глаз завораживал – живой, бодрый, внимательный для такого тяжелого утра.

– Притворяюсь трупом, – пробормотала я в ответ, запихивая волосы под резинку, чтобы те не расплелись в первые же десять минут.

Иззи усмехнулась, слегка прищурившись:

– Хм, звучит как проверенная стратегия выживания. Запишу в свой блокнот: «Академия. День второй. Секрет успеха – симулировать смерть».

– Тебе легко говорить. Ты выглядишь так, будто только что вышла с обложки журнала

Я кивнула на её безупречно застёгнутый воротник.

Иззи театрально вздохнула:

– Ну, кто-то же должен держать лицо нашего Дома.

Я улыбнулась. Она всегда говорила так – с сарказмом, но по-дружески. Иногда её шутки звучали резко, но именно этим они сбивали напряжение. И мне это было нужно. Нам всем здесь этого не хватало.

Утро началось не с арены, а с кристаллов. Туман ещё стелился над Академией, проникая сквозь окна светлой аудитории и оставляя на стекле едва заметный влажный узор. Мы расселись полукругом, каждый за своим узким столом. На бархатных подложках перед нами стояли аккуратные шкатулки из тёмного дерева, украшенные узорами эфириума, а воздух наполнял запах холодного металла и сухого камня.

Профессор Айден открыл свою шкатулку и кончиками пальцев перебрал содержимое.

– Академия использует кристаллы эфириума уже много лет, – начал он мягким, ровным голосом. – Их добывают возле Разлома. Это редкий ресурс, чужой. Но именно он связывает нашу магию в одно целое.

Он выложил на бархат три кристалла, каждый из которых сиял неповторимым светом, и поднял первый. Прозрачный, будто капля льда, а внутри – тончайшая дымная прожилка, которая то пропадала, то вспыхивала серебром. Крошечный, меньше ногтя большого пальца.

– Кристалл правды. – Айден поднял его выше, и уличный свет прошёл сквозь камень, отражаясь на потолке призрачной дугой. – С ним вы почувствуете вибрацию, если кто-то осознанно лжёт. Но есть оговорка: если человек верит в свой обман или не считает информацию ложной, кристалл промолчит.

Иззи шепнула мне на ухо, но так громко, что услышала половина ряда:

– То есть, можно просто убедить себя, что ты лучший на курсе, и камень подтвердит?

Сэм тихо фыркнул, и несколько студентов прыснули от смеха. Я тоже едва сдержала улыбку и опустила взгляд, притворившись, что записываю что-то в конспект. Айден не обратил никакого внимания.

Он взял следующий кристалл, бледно-голубой шестигранник, внутри которого струились тонкие линии инея.

– Кристалл защиты. Он гасит ударные волны и прямую магию, но только частично. От яда, отравленного воздуха и истощения он не спасёт. Запомните: три активации подряд – и он трескается. Я бы не рекомендовал вам пользоваться разрушенными кристаллами.

Последним был зеленоватый кристалл. Внутри пробегали золотые искры, движущиеся хаотично, молниями.

– Кристалл восстановления. Он снимает боль и ускоряет сращение тканей. Но не возвращает потерянную энергию и плохо компенсирует кровь. Если решите геройствовать, помните: он не сделает из вас бессмертных.

Маркус лениво откинулся, опираясь на выставленные назад руки, и едва заметно усмехнулся, но ничего не сказал. В его позе чувствовалась какая-то опасная расслабленность, он казался мне слишком спокойным для того, кто только что услышал про кристаллы и смертельные риски. Сколько же боевой практики уже было за его плечами?

Айден перебирал камни, как игральные кости.

– Есть три правила. Первое: привязка к владельцу. Капля крови, короткая формула, и кристалл реагирует только на вас, пока вы по собственному желанию не передадите его другому. Второе: смешивать кристаллы можно только по схеме наставника. Попробуете импровизировать и получите кашу потоков и ожог. Третье: никакой гордости. Лопнул щит, значит, выжжены нити. Нет нитей – вы уже не маг, а пациент.

В первом ряду кто-то громко втянул воздух.

– Где их брать? – нахмурившись, спросил Сэм.

Айден потер руки, будто ждал этого вопроса. Он щёлкнул пальцами, и по залу прошла лёгкая волна магии: крышки шкатулок мягко открылись, и я увидела внутри три маленьких кристалла.

– Академия выдаёт каждому базовый набор. Он у вас на столах. Всё остальное – ваши достижения. Щиты, регенераторы, кристаллы правды зарабатываются победами на испытаниях и зачётах. Сильные получают доступ к лучшему. Остальные… выживают на том, что есть. Теория без практики ничто, – добавил Айден, медленно обводя нас взглядом. – Сначала настройка кристалла на владельца. Возьмите шкатулки.

Айден сделал резкий жест, и полупрозрачные пергаменты с короткой формулой возникли в воздухе перед каждым из нас.

– Прочитайте её вслух. Капля крови – и ваш кристалл запомнит вас.

Иззи тут же подняла бровь и фыркнула:

– Ну хоть что-то романтичное в этой Академии: первый контракт – и с камнем, а не с парнем.

Сэм закатил глаза.

Внутри шкатулки что-то резко щёлкнуло, и игла жалом вонзилась в подушечку указательного пальца. Я коротко втянула воздух сквозь зубы. Крошечная капля крови скатилась по пальцу на поверхность стола, чему я сильно удивилась, ведь привыкла, что любые мои травмы отображаются исключительно картами, но местная магия сделала своё дело. Я приложила палец к зелёному кристаллу, и в тот же миг капелька будто втянулась внутрь, исчезнув бесследно.

Я придвинула шкатулку к себе, не решаясь взять второй кристалл, и огляделась, ища подсказок и помощи с тем, что делать дальше.

Иззи вертела прозрачный камень на свету и, казалось, уже придумывала, как встроить его в браслет. Маркус небрежно зажал зелёный между пальцами, лениво подбрасывая и ловя его, будто проверяя на прочность. Эвелина осторожно протирала набор кусочком ткани, словно находила в этом движении спокойствие.

Когда я закончила формулу, кристаллы засияли мягким, почти тёплым светом и подрагивали в ладони.

– Теперь активируем. – Айден опустил руку, и центральный символ в круге вспыхнул, выпуская тонкие, почти невидимые нити энергии. – Удерживайте поток эфириума. Если потеряете контроль, кристалл перегреется.

Я осмотрелась, не зная, с чего начать. Первые попытки группы были хаосом. Иззи так увлеклась, что активировала сразу два кристалла, и теперь её камень правды светился ярче, чем нужно. Она тут же зажала его в кулаке и прошептала: «Если спросят, скажем, что так и должно быть». Мия, наоборот, пыталась включить щит, но вместо этого выпустила тонкую струйку пара, и её кристалл защиты раскололся надвое. Она уставилась на камень, потом на Айдена. Тот лишь тяжело вздохнул.

Лисандр же справился идеально. Он уже держал голубоватый кристалл на цепочке у груди, будто играючи, и его камень горел ровно, чисто, без лишних усилий. Он поймал мой взгляд и очаровательно подмигнул:

– Видишь? Всё просто. Нужно просто быть в гармонии со своими эмоциями.

– Или быть нарциссом, – пробормотала я тихо себе под нос, но Маркус все равно услышал.

Он стоял рядом, активируя свой кристалл защиты, и сказал вполголоса, не глядя на меня:

– Тебе стоит следить за тем, кому язвишь, Локер.

Я всмотрелась в его лицо, пытаясь прочитать эмоцию, но он всё так же холодно смотрел на свой камень, словно разговор его не касался.

Воздух наполнился резкими вспышками, и я повернулась в их сторону: еще пара кристаллов лопнула, один выпустил облачко пара, другой оставил ожог на ладони Сэма. В зале запахло озоном.

Айден поднял руку, и всё тут же замерло.

– Вот поэтому я говорил про контроль. – Его голос был холодным, но спокойным. – Без него кристаллы – оружие против вас самих.

Я посмотрела на свой камень защиты. Он светился ровно, мягко, будто пульсировал вместе с моим сердцем. А внутри, среди золотых искр, я клялась, на миг промелькнула тёмная тень, будто что-то откликнулось на мою энергию.

Глава 5

На следующий день мы снова вернулись к Айдену, но уже на семинар магии в аудитории номер два. Здесь всё казалось другим. Воздух был тяжелее, плотнее, словно наполнен электричеством. Полукруглый зал уходил вниз, к центральной площадке – широкому углублению, оплетённому мерцающими линиями эфириума. Они светились едва заметным серебристым сиянием, образуя защитный круг, который, как шептали студенты, выдерживал даже неконтролируемые выбросы магии. Где-то высоко под куполом мерцали кристаллы, мягко рассеивающие свет, и в тишине слышно было только тихое потрескивание стабилизаторов в колоннах, поглощающих избыток энергии.

Мы собрались на верхних ступенях, и Айден, стоявший внизу, поднял руку, привлекая внимание.

– Сегодня, – начал он негромко, – вы впервые коснётесь своей настоящей силы.

Центральная площадка сверкнула.

– Это иллюзорная проекция. Она покажет вам ваш источник, или источники силы. Не всё, – он улыбнулся едва заметно, – но достаточно, чтобы понять, где искать дальше. Подумайте о том, что делает вас… вами. Не о том, кем вы должны быть, а о том, кем вы являетесь. Эфириум сам найдёт дорогу.

Я задумалась. Наверняка от нас ждали какой-то внутренней философии о силе и магии, но я была просто я.

Профессор Айден вышел в центр, направил ладонь вперед, и пространство дрогнуло. В воздухе заструился свет, а затем иллюзия ожила: десятки предметов закружились в вихре, стеллажи уходили ввысь, на полу появлялись мерцающие тени, а за ними – проекции Эхо.

– Сегодня большинство из вас впервые попробуют управлять своей магией осознанно. – Голос Айдена был низким, собранным. – Иллюзия не навредит вам… но ошибки будут видны всем.

Некоторые студенты переглянулись, и я почувствовала, как сжалось сердце. Это испытание проходило на глазах у всей группы. На Эвелину было больно смотреть. Сжавшаяся, кусающая губы, явно закрытая по натуре, она почти дрожала, ожидая своей очереди.

Сегодня точно кто-то облажается. И скорее всего это буду я.

– Тарн, – произнёс Айден, и тот вышел вперёд.

В его ленивой походке было столько уверенности, что Сэм, стоящий рядом, громко фыркнул. Иллюзия ожила: вокруг Лисандра закружились дюжины крошечных сфер с красными огнями, резко ускоряясь. Он медленно поднял руку, и я почувствовала странную вибрацию в воздухе – казалось, его настроение изменило сам ритм иллюзии, само движение. Сферы начали останавливаться одна за другой, подчиняясь невидимой команде.

– Эмоции, – тихо пробормотала Иззи. – Он не просто ими управляет, он может заменять своими чужие.

Лисандр улыбнулся. В ту же секунду половина сфер упала вниз и взорвалась в ослепительном свете, уничтожая проекцию теней вокруг него. Показательно, дерзко, красиво.

– Хороший контроль, продолжай развивать силу, – сухо сказал Айден. – Маркус Хилтон!

Маркус вошёл в иллюзию без слов, напряжённый и собранный. Пространство вокруг него сразу изменилось: воздух задрожал, сферы заменили громадные каменные глыбы. Они мерцали, словно внутри каждой клубилась чужая энергия. Глыбы начали вращаться по спирали, опускаясь сверху, как будто целая стена рушилась на него.

Первый монолит сорвался вниз, но Маркус даже не моргнул. Он поднял ладонь – и его запястья вспыхнули тёплым золотом. Глыба замерла в воздухе на долю секунды, а затем с глухим треском раскололась пополам, словно её сдавили изнутри.

Вторая глыба обрушилась сбоку, быстрее, коварнее, но Маркус сделал короткий жест, и по камню пошли тонкие, светящиеся трещины. Через мгновение глыба рассыпалась в пыль и сразу исчезла, не коснувшись земли.