- -
- 100%
- +
– Папуля!
– Привет, пап.
Райан взглянул на счастливое лицо дочери, которая села к экрану слишком близко, взглянул на недовольное лицо сына и наглядно увидел разницу в реакции девятилетнего ребенка и тринадцатилетнего подростка. Даже цветовая гамма их одежды, словно была индикатором настроения. На Иззи была надета голубая кофта с яркой разноцветной вышивкой, на Адаме – черная футболка с логотипом, который Райан не мог разглядеть. Мысль, что ведь не так давно их реакции были примерно одинаковыми, больно о себе напомнила. Как и то, что никто не смотрел на него так, словно подойти к экрану – великое одолжение.
– Привет, – заглушив все мысли, поздоровался Райан и улыбнулся. – Как проводите каникулы?
– Хорошо! Мы были в парке в выходные: гуляли, ели мороженое, кормили птичек. И представляешь, Сэмми встал и пошел. Смешно так. Прошел немного и плюхнулся прямо на траву.
Райан кивнул, прикинул возраст сына Миранды и Джейсона, и удивился как быстро пролетело время. Одно из немногого, чему он так и не перестал удивляться – ощущение, что нормальный мир движется по какому-то ускоренному сценарию, пока они сгорали под солнцем и жарились в раскалённом песке в стране, где ничего не менялось годами.
– Ему это неинтересно, – хмуро заметил Адам.
– Мне все интересно, Иззи, – заверил Райан. – Первые шаги – это… первые шаги.
Иззи обиженно взглянула в сторону брата, а потом снова посмотрела на него. Райан заметил, что слова Адама задели дочь по тому, как она немного отодвинулась.
– И чем же был занят Адам все это время? – смотря на сына, спросил Райан.
– Ничем. Мама забрала у него плейстейшен, который он и не должен был брать, и он просто сидел, – ответила Иззи. – Как сейчас. А у тебя что хорошего на работе?
– Он на войне, дура! Там нет ничего хорошего.
– Адам! – громче и строже произнес Райан. – Не разговаривай так с сестрой!
– Да пофиг, – равнодушно произнес Адам и поднялся на ноги.
Райан растерянно посмотрел на поведение сына, ощутив всю свою беспомощность в этот момент. Оставалось лишь что-то кричать ему вслед, но смысла в этом было столько же, сколько пытаться объяснить что-то афганцам на английском. Теоретически – можно. Практически – только лишняя хлопоты себе.
– Он всегда так, – заявила Иззи, не дав Райану снова обратиться к сыну. – Ну его, вреднючку. Я познакомилась с одной девочкой на дне рождении Молли. Помнишь Молли?
– Конечно, – на автомате ответил Райан, все еще анализируя ситуацию и разглядывая комнату за спиной Иззи.
– Так вот, подружка Молли, а теперь и моя тоже – Габи. Они вместе ходят на танцы и показали мне движения, которые там учат. Мне так понравилось. Мама сказала, что узнает про студию и я, может, буду ходить с ними.
Райан слушал дочь, одновременно пытаясь рассмотреть сына за ее спиной, но еще на середине рассказа понял, что тот вышел из комнаты.
– Звучит очень классно, – с улыбкой произнес Райан. – Жаль, что я не видел твой танец.
– Хочешь покажу сейчас?
– Давай.
– Сейчас, – радостно произнесла Иззи.
Райан смотрел, как дочь отодвинула стул, как достала из кармана какую-то ленту и завязала в волосах, попутно рассказывая, что выиграла ее на дне рождении в конкурсе.
Райан похвалил.
Райан посмотрел на танец и похлопал по его завершению, похвалив еще больше. Настроение действительно улучшилось, а вполне искренняя улыбка появилась на лице. Иззи вернулась на стул.
– А у тебя правда там нет ничего хорошего?
Вопрос прозвучал слишком серьезно, чего Райан не ожидал. На лице Иззи был румянец после быстрого танца, а ее глаза все еще горели радостью, но в них появилась тень страха.
– Конечно есть, детка.
– Что?
Райан задумался о чем-то хорошем, но на ум ничего не приходило. Отвлекающие маневры талибов45, данные разведки, подорванные животные – все из чего состояла его жизнь. И ничего из этого дочери не рассказать. Даже Миранде в свое время он запретил обещать детям, что папа вернется, что все будет хорошо. Вместо этого она заучила фразу «папа сделает все возможное, чтобы оказаться дома, когда срок службы подойдет к концу». После подобной легче объяснить, почему он не вернулся, чем после какого-либо обещания.
Райан невольно вспомнил взгляд Миранды, когда он все это озвучил. Без чувств, без лишних слов. Четко, по факту. И стал еще более лихорадочно прокручивать все события в голове, словно от ответа зависело, не бомбанет ли. Словно была необходимость заверить дочь, что и что-то приятное есть на его службе, как вдруг вспомнил:
– У… нас тоже празднуют дни рождения, – ответил Райан.
– Чье?
– Моего друга. Его зовут Трой. Недавно мы отмечали его день рождения. Один наш товарищ – Котяра, – Иззи хихикнула, – мы его так называем из-за улыбки. Он сам сделал ему бумажную корону, написал имя и звание. Трой весь вечер проходил в ней.
– Ты это придумал!
– Нет, Изабель. Разве я мог бы?
– Ты уже придумывал сказки. Помнишь? Про фею Мармеладочку и толстяка-хомяка Плюшку, которые плавали в луже из леденцов.
– Но это же не сказка. Их придумывают. А я сейчас говорю про службу. Ты уже большая, должна понимать разницу.
– Просто Адам говорит, что вы там на войне с оружием, кровью, оторванными частями тела и террористами. А мне об этом не говоришь потому, что я еще мелочь.
– Меньше слушай Адама, когда он говорит подобное, – резче, чем ожидал, ответил Райан. – Мы действительно на войне здесь. У нас есть база и оружие, но мы ходим в патрули, чтобы выслеживать врага, смотрим за ними по мониторам. У нас есть медики, которые оказывают помощь всем на базе. И мы празднуем тут дни рождения. Знаешь, у нас даже был фотограф как на настоящем празднике. Все не так страшно, как говорил Адам.
– Ну да. У Молли тоже был, – согласилась Иззи. – А ты отправишь мне снимки с Котярой и короной?
И вопрос, который Райан никак не ожидал. Но ловушка уже захлопнулась, поздно идти на попятную. Хотя сама мысль о том, чтобы обсуждать это с Делией, отозвалась у него холодком по коже и странным дискомфортом в животе.
– Я… спрошу у фотографа. Но это может занять время.
– Я подожду, – решительно заверила Иззи.
– Договорились.
– Я люблю тебя, пап.
– Я тебя тоже люблю, Иззи.
Райан больше ничего не успел сказать, увидев за спиной дочери Миранду. Она махнула рукой, попросила Иззи с чем-то помочь Джейсону и села на прежнее место Адама. Райан обратил внимание на синяки под глазами бывшей жены, увидел, что она зевнула.
– Устало выглядишь, – заговорил Райан.
– Ты тоже не очень, – усмехнулась Миранда.
– Я в Афгане. Да и всегда был не очень. А у тебя какое оправдание?
Миранда на несколько секунд улыбнулась.
– Меня уже успели ввести в курс дел, – продолжил Райан, решив избавить Миранду от лишних рассказов. – Сэмми пошел – мои поздравления, Иззи нашла новую подружку и хочет танцевать, а вместо сына у нас теперь мистер Пофиг, который рассказывает сестре, что война – это кровь и трупы.
– Дааа, – устало протянула Миранда. – Я знаю об этом. Мы уже пытались говорить. Но ничем хорошим это не закончилось. Мне он просто пофыркал и покивал, Джейсону заявил, что он ему не отец такие беседы вести, а потом мы просто все переругались, – продолжила она. – Переходный возраст по всей красе.
– Я успел заметить… Позови его потом, я поговорю.
– Лучше поговори с Иззи. Его слова напугали ее.
– Да я начал. Вроде как. У нас сейчас тут фотограф из «Нью-Йорк Таймс». Хоулел весь вечер ходил в бумажной короне, а ее уболтал поснимать его день рождения. Я обещал ей снимки праздника.
Миранда нахмурилась, явно пытаясь отыскать в его словах еще какой-то смысл, но почти десять лет брака уже научили ее, что не стоило стараться делать это слишком сильно.
– Что с кафе? Приходили еще письма? – серьезнее спросил Райан.
– Нет. Но лично приходил тот, кто нас пытается выкупить. Заявился во время ланча, убеждал, что это мой последний шанс продать эту «семейную забегаловку», – показала воздушные кавычки, – по нормальной цене. Или выселит нас позже, но уже не так удачно.
– Сучий случай. А ты что?
– Я… сказала, что кафе было открыто в первом браке, что это все еще совместная собственность с моим бывшим мужем, поэтому я не могу принимать такие решения без него. И на его закономерный вопрос о встрече с тобой я вежливо сказала, что если ему так не терпится, то он может полететь в Афганистан, где ты проходишь службу. И что уверена: где-нибудь между военными действиями и командованием ротой ты найдешь время сделать ему пропуск на базу. А если с пропуском прогорит, то гостиницы там заполнены не особо…
Райан все время смотрел на Миранду, которая произносила все так, словно предложила съездить в соседний район, и рассмеялся.
– Потом он сказал, что раз такое дело, а он полон уважения к армии нашей страны, то он подождет. Я еще ляпнула, не подумав, что тебе осталось там чуть больше двух месяцев.
– Ничего. Разберемся. Ты отстояла свое до осени. Это тоже многого стоит. А там тогда встретимся с ним вместе, – стараясь придать голосу больше оптимизма, произнес Райан.
– Посмотрим, – ответила Миранда, посмотрела куда-то в сторону. – А про Иззи: у тебя точно получится с фото? Ее надо чем-то успокоить, что она бы смогла сама увидеть. Она постоянно спрашивает теперь о тебе, даже новости начала смотреть, что-то в газетах вычитывать.
– Иззи успокоить, а Адаму надрать уши, – заметил Райан. – Позовешь его потом?
– Думаю, что пользы будет больше, когда он не сможет просто выключить камеру, – заметила Миранда.
– Не посмеет, – уверенно проговорил Райан, но один взгляд на Миранду заставил его эту уверенность подрастерять.
– Оставь его пока мне, – мягко проговорила Миранда.
Райан отчетливо уловил в ее интонации настроение, что ей проще разбираться с этим самой, чем сейчас по видеосвязи рассказывать все, что следовало знать. Чувство бессилия выросло в разы.
– Хорошо, но… держи меня в курсе его выходок. Ладно? А когда я приеду, то серьезно обо всем поговорим.
– Конечно.
– А про фото… Я… спрошу у нее, – протянул Райан, прокрутив в голове все недавние события.
Миранда внимательнее начала всматриваться в лицо Райана. Он уже понял, что она догадалась, что с ним что-то не так, что что-то его волновало. Помимо всего, что происходило с их детьми и бизнесом.
– Ни о чем не хочешь поговорить?
– Нет.
– Позвать Иззи снова? Что у тебя по времени?
Райан понял, что Миранда просто перевела тему, поняв, что нет смысла мучить его расспросами, а он прекрасно знает, что они могут поговорить в любое время. И просто предложила то, что действительно могло порадовать его.
– Позови, – улыбнувшись, произнес Райан. – Я пока вспомню еще что-нибудь хорошее… – протянул он, пытаясь до чего-нибудь докопаться в своей памяти.
Закончив разговор с дочерью, Райан открыл поисковую систему. Запрос о посольстве в Вене многого не дал.
Адрес.
Время приема.
Способы добраться до посольства.
Райан кликнул на ссылку с сайтом и увидел перечень услуг, которое посольство предоставляло гражданам США: визы, юридические, медицинские, нотариальные, федеральные программы, экстренная помощь.
Райан особо не вчитывался, смотря лишь на фамилии людей, ответственных за разные вопросы. Не найдя нигде упоминание ни о каком Ричардсе, Райан нахмурился. Он уже дошел до фотографии руководителя посольства – Уильяма Приста и его заместителя – Кристофера Кэллоуэя, а дальше смотреть было некого.
– Сучий случай, – выругался Райан и закрыл сайт, поняв, что поиск бесполезен.
11 глава
Делия не ожидала, что могла встретить кого-то настолько доброго и светлого на военной базе. Даже мысли о промелькнувшем сержанте Хоулеле вдруг на некоторое время отошли на второй план. Мэтью Бакли явно имел дар очаровывать людей, не прикладывая особых усилий. Он просто сидел на земле, рисовал что-то на песке, но от того как добродушно он говорил, с какой заботой смотрел и каким волнением уже раз в пятый напомнил, что ей не мешало бы обратиться к медику, Делия не могла не проникнуться к нему еще большей симпатией.
Ей в голову закралась мысль, что Мэтью мог бы работать на горячих линиях или других службах психологической помощи. Хотя на войне подобный ему человек явно был кстати. Прислушавшись к здравой мысли, Делия поднялась на ноги и начала отряхивать одежду, но вскоре поняла, что смысла в этом мало. Пятна крови, ошметки шерсти казалось въелись настолько, что даже химчистка уже не спасет ее тряпки. Оставалось только надеяться, что прачечная военной базы имела какие-нибудь специальные средства для стирки. Терять штаны и рубашку из немногочисленного запаса одежды совсем не хотелось.
Мэтью тоже встал и выжидающе взглянул на Делию, словно заботливый родитель, смотрящий из окна за тем, как чадо покидает дом, и убеждается, что оно пойдет в нужном направлении.
– Спасибо, что остался, – с искренней теплотой поблагодарила Делия, чувствуя, что после общения ей стало немного лучше.
– Если честно, мне тоже не хотелось быть одному, – простодушно признался Мэтью.
Делия понимающе кивнула и несознательно сделала шаг вперед. Словно что-то потянуло ее. Только осознав свое движение, Делия признала в этом желание обнять Мэтью.
– Я бы обняла тебя, но не хочу испачкать. Ты-то уже чистый.
Делия указала руками на свой внешний вид, а Мэтью лишь усмехнулся и самодовольно повел плечами, словно ее названная причина для него пустяк.
– Это армия, малышка. Мы тут не боимся грязи,– сказал Мэтью, явно пародируя крутого парня из боевиков с вечным адреналином в крови и полуголыми женщинами на заднем плане, которого не пугали взрывы, погони и оружие.
Делия на секунду улыбнулась еще шире, приподняла брови и поджала губы, безмолвно спрашивая, надо ли ей комментировать увиденное.
– Мне лучше так не делать. Да?
Но Мэтью сам озвучил ее мысль, понимающе закивав головой.
– Да.
– Понял, – четко ответил Мэтью, словно перед ним находился кто-то выше по званию. – А если серьезно, – мягче продолжил он, – грязь уже правда не пугает.
Мэтью тут же расставил руки для объятий, а Делия, недолго думая, сделала то же самое.
– Тебе вообще можно в чем-то отказать? – спросила Делия, уже обнявшись с Мэтью.
От него исходил запах мыла и картошки фри. Она подумала, что после стресса в деревне он сходил в душ, а потом заел его фастфудом из палатки, и решила, что было бы неплохо последовать его примеру.
Мэтью казался другом детства, которого ты неожиданно встретил, и объятия с которым возвращали в те беззаботные времена. Почувствовав его руки на спине, теплоту тела, Делии невольно вспомнила своего младшего брата и прощание с ним перед поездкой сюда.
Они поужинали пиццей в ее квартире, обсудили его предстоящую стажировку и ее поездку, а потом, сидя на полу среди подушек и пледов, просто проговорили почти всю ночь обо всем остальном. И разговаривая с Мэтью сейчас, чувствуя его братское объятие, Делия осознала, что он напоминает ей Дилана.
– Можно. Девушки мне постоянно отказывают.
И от того, с каким флегматичным безразличием Мэтью это произнес, Делия не удержалась и засмеялась в голос.
Когда у Дилана возникали какие-нибудь проблемы он пожимал плечами и почти с такой же интонацией произносил «а что поделать?». И совершенно неважно, касалось это учебы в Йеле, проблем с девушками или разногласий в семье.
«У меня целая жизнь будет на решение важных международных вопросов. Не стану тратить свою молодость и университетские годы на загоны. Тем более из-за такой ерунды», – спокойно добавлял он и находил какое-нибудь более веселое занятие.
И сейчас для Мэтью Бакли захотелось сделать что-то приятное. Чтобы просто отблагодарить за поддержку. Как сознательную, так и нет.
– Я после ужина буду в центре связи разбираться с фото. Заходи тогда, если получится. Отправим что-нибудь твоей семье.
Делия отогнала воспоминания о брате и предложила самое очевидное из того, что могла.
– Это будет очень мило. Спасибо. Семья так гордится, что я пошел в армию. И волнуется, конечно. Но больше гордится. Думаю, они будут рады узнать, что тут журналисты из самого «Нью-Йорк Таймс». И они общаются со мной. Отец как-то был в Нью-Йорке, купил газету и пытался отгадать их воскресный кроссворд46, но я лучше промолчу, чем история закончилась.
– Из «Нью-Йорк Таймс» только Эван. Я – внештатник, но твою мысль поняла. До вечера.
– До вечера.
Делия махнула рукой и направилась к санчасти. И чем дальше она отдалялась от Мэтью, тем тяжелее становились мысли. Словно защитный купол, под которым он находился, перестал укрывать и ее. Делия подумала, что позже надо будет найти Эвана, который уже скорее всего тоже начал отходить от взрыва и поговорил с женой, как обычно делал это после подобных случаев. Но оказавшись рядом с медицинской палаткой, невольно вспомнила прошлый визит сюда. Ей даже показалось ироничным, что неделя началась и заканчивалась посещением этого места.
«Главное не попадать сюда слишком часто», – подумала Делия и зашла внутрь.
Она неуверенно прошла немного вперед, надеясь, что хотя бы сегодня не наживет себе проблем.
– Садись и жди.
Делия не успела даже осмотреть обстановку, как возле нее пролетел мужчина, не задев ее лишь каким-то чудом. Она прошла к койке, присела и праздно осмотрелась. Все тот же коричнево-зеленый цвет стен, из-за чего ей вспомнился аэропорт в Кандагаре, полки с контейнерами, пара стульев, еще несколько коек. Впереди виднелась дверь в операционную и палаты, но туда Делия даже не попыталась заглядывать.
Еще несколько медбратьев и медсестер так же быстро передвигались, что-то обсуждая на ходу и показывая какие-то бумаги. Делия начала осматриваться в поисках сержанта Лоуренса, но его так нигде и не было видно.
– Шрапнель.
Медбрат снова появился в поле зрения Делии. Она невольно оценила его собранность и четкость. Констатация проблемы без вопросов. При этом и явная готовность оказать помощь. Медбрат не успел договорить «шрапнель», но уже надел медицинские перчатки и потянулся к одному из ящиков.
Пока он автоматически, со знанием дела обеззараживал ей раны, проводя холодной ватой, Делия решила задать ему пару вопросов.
– Часто тут…
– Не шевелись!
Но медбрат сказал как отрезал. И Делия окончательно убедилась, что с медиками не выстроить приятельские отношения.
***
За весь день Делии так и не удалось поговорить с Эваном, и ей стало казаться, что он избегает ее. Из объяснений подобного поведения на ум приходило лишь одно – после последнего вместе пережитого потрясения они переспали. И хоть сейчас в любом случае все не закончилось бы так, Делии казалось, что Эван все еще помнил это, испытывал чувство вины и не хотел в настоящих обстоятельствах вспоминать это снова.
Она решила не давить на Эвана, а просто дождаться, пока он будет готов подойти сам. А зная его уже достаточно хорошо – это явно был лишь вопрос времени.
Да и мозг был сосредоточен на другой проблеме. Делия подключила камеру, вставила одну из флешек в системный блок и, даже не открывая снимки с афганцами за решеткой, перетащила их на память USB-устройства.
От напряжения Делия сильно сжимала мышку и часто оглядывалась по сторонам. На миг она почувствовала себя воришкой на рынке, но приказала себе успокоиться, так как капрал, ответственный за допуск в центр связи, мог что-то заподозрить. В работе за компьютером ничего странного не было, а в ее виноватых оглядках – определенно да. Выдохнув, взяв себя в руки, Делия удалила снимки с камеры, а затем вытащила флешку.
Пара секунд и заветный кусок пластика с чипом памяти уже был в кармане ее джинсов.
И не успела Делия вставить флешку, которую она не собиралась прятать, как увидела Райана направляющегося к ней. Она сильнее сжала ее в руке, почувствовала жар от той, что в кармане. Хоть Белфи и шел явно в обычном темпе, Делии казалось, что все в замедленной съемке.
Но она лишь выпрямилась, спокойно положила флешку на стол и одарила Райана вопросительным взглядом. И лишь когда он оказался ближе, Делия осознала, что что-то с ним не так.
– Как чувствуешь себя после сегодняшнего?
Делия видела, что Райан пытался придумать, как начать разговор. И ему это явно удавалось не очень хорошо, так как голос прозвучал слегка вымучено. Но она, хоть и испытывала неловкость и нервозность, не могла отказать себе в удовольствии наблюдать за его попытками снова не упасть лицом в грязь, испытывая при этом абсолютно постыдное детское злорадство.
– Для человека, который утверждал, что любит прозрачность в делах, начало так себе. Чем могу помочь, капитан? – с легкой дружеской издевкой спросила Делия, невинно улыбнувшись.
– Я действительно кое-что хотел. И можешь думать что хочешь, но твое самочувствие меня тоже интересует, – спокойно отозвался Райан, с тенью снисхождения смотря на нее за эту выходку, словно понимал, что ранее сказанным отчасти заслужил такое отношение.
– Да, конечно. Пятнадцать лет карьеры. Я помню, – протянула Делия, снова вернувшись к просмотру фотографий с памяти камеры.
– Правда думаешь, что я такой мудак, а на людей под моим командованием мне срать?
Вопрос Райана прозвучал в неожиданной тональности, не той, на которую настроил изначально. Делия признала, что ему даже удалось немного пристыдить ее, от чего она снова развернулась. Что-то ей подсказывало, что этот разговор надо вести, смотря в глаза собеседника.
– Вернулся к первоначальным настройкам? – с мягкой издевкой спросила Делия и лишь, озвучив вопрос, понадеялась, что Райан поймет ее интонацию правильно.
– С тобой проще быть собой, а не пытаться строить из себя пижона с прелюдиями к просьбе.
И, услышав ответ в похожей на ее манере, к своему удивлению, Делия почувствовала, что ее как будто бы немного отпустило. Что часть напряжения ушла.
– Я буду в порядке. Мне надо было побыть одной. И я еще отхожу, но завтра я буду в порядке, – честно ответила Делия спокойным тоном.
Райан с грохотом пододвинул к себе стул от соседнего стола и присел. Делии показалось, что он оценил честность ее ответа, тот факт, что она не начала храбриться, а просто ответила как есть. Ей и самой стало казаться, что такая модель поведения самая правильная с ним. Да и ей сделает жизнь проще. Очень глупо приезжать в Афганистан, чтобы играть здесь в те же игры, что и в Вене.
– Рад слышать.
– Так что ты действительно хотел, раз думал, как подступиться?
Делия постаралась спросить максимально спокойно и дружелюбно. Желание прыскать ядом как-то само сошло на нет.
– Прежде всего, мне надо извиниться. И сделать это нужно было раньше. Я перешел черту тогда во время патруля в разговоре о твоих коллегах. Я прошу за это прощения. И… я извиняюсь не потому, что что-то хочу от тебя. Пожалел об этом сразу, как сказал еще тогда. Но…
Райан снова замялся, но Делия вдруг почувствовала желание поддержать его, а не дразнить. Ей захотелось похлопать его по плечу, как порой делал Эван, или коснуться и сжать ладонь, но первое казалось слишком дружеским жестом, второе – слишком интимным.
– Но говорить не твой конек, да?
Все что осталось – это поддержать легкой самоиронией, на которую Райан казался способным.
– Есть такое, – усмехнулся он. – Не всем дано.
– Понимаю. У меня преимущество в степени по международной журналистике, – нарочито важно произнесла Делия.
– И колледж наверняка крутой, – поддержал Райан с легким ехидством в голосе.
– Лига Плюща, – подтвердила Делия. – Степень бакалавра по журналистике и магистра по международным отношениям.
Райан поднял руки в знак капитуляции, показывая, что он сдается после подобной информации. Делия невольно засмеялась от его притворного поражения.
– Если серьезно, то я и не думала, что твои извинения и просьба связаны, – серьезнее продолжила Делия. – И твои извинения я принимаю.
– Спасибо. Теперь просьба: я разговаривал сегодня с детьми и… мой сын-подросток напугал свою девятилетнюю сестру событиями происходящими тут. Я сказал, что и здесь бывает что-то хорошее, рассказал про корону сержанта и Котяру. Пытался объяснить, что мы тоже живем тут и обычной жизнью. И… можешь отправить домой ей что-нибудь приличное, чтобы она сама увидела?
Делия внимательно смотрела на Райана, пока он говорил, и заметила, что даже черты его лица смягчились, когда речь зашла о детях. Он сам как будто немного оживился, стал ярче, а не сгустком серо-зеленого пятна, на которое порой походил. Она стала вспоминать снимки, сделанные в тот день, и поняла, что лицо Райана, кажется, не встречала.
– Не помню, чтобы я тебя фотографировала, – протянула Делия, продолжая мысленно перебирать кадры.
– Не фотографировала, – четко произнес Райан. Его выражение лица вернулось к привычному, вся мягкость пропала. Делия невольно задумалась, что еще кроме детей осталось приятным для человека перед ней, заставляющим меняться на глазах.