Я, Наполеон: Создатель новой реальности

– Я всегда задавался вопросом, почему люди, находящиеся в численном превосходстве и недовольные своим положением, не протестуют, стараясь изменить свою судьбу. Ведь их несравненно больше, чем правящей элиты, – сказал он. – Если на одну чашу весов положить двадцать четыре миллиона яблок и на другую пятьсот тысяч, чаша склонится в сторону двадцати четырех миллионов. Но если на одной стороне двадцать четыре миллиона людей, а на другой пятьсот тысяч элиты, то весы склоняются в сторону пятисот тысяч. Почему так?

Старик на мгновение задумался и замолчал, так как его заглушили восторженные крики горожан на площади. Затем он наклонился к Наполеону и ответил:

– Это потому, что сила человек не в весе его тела и не в физической силе, но в его разуме. Он на секунду остановился и посмотрел Наполеону в глаза, как будто хотел убедиться, что тот его понимает. Наполеон смотрел на него, ничего не говоря в ответ, поэтому мужчина продолжал:

– Разум же этот управляется обществом с господствующими в нем убеждениями. Всё начинается с детей. Родители и общество воспитывают их в убеждении, что право управлять людьми знать получила от Бога. Что именно законы Божьи запрещают людям противиться властям. Детей дворян учат, что их жизни стоят дороже, чем наши. С детства им прививается еще множество других псевдоистин. Так создается система отношений в обществе, которую все принимают как само собой разумеющуюся. Подобные общественные отношения входят в привычку. Люди даже не задумываются над тем, что может быть иначе. Привычки же менять крайне трудно. Скажу больше, людям легче следовать старым дурным привычкам, чем их менять.

Наполеон кивнул. – Однако знать не заинтересована в изменении системы, – сказал он. – Они боятся иного способа мышления, ведь он может лишить их политических и экономических преимуществ. Поэтому любое несоответствие их взглядам строго карается. Они осознают, что контроль над мышлением позволяет контролировать действия человека.

– Желание одного человека контролировать другого – великий источник зла, – сказал старик. – Человек хочет, чтобы другие считали его выше, потому что это дает ему ощущение значимости. Человек также хочет иметь полный кошелёк денег, ведь это тоже способствует росту его эго. Но оба этих чувства ложны. Убежденность в том, что деньги делают его значимым, как и зависимость от мнения других, лишь указывают на его низкое самосознание.

Наполеон согласился. – Именно это привело нас к системе, в которой бедняки своим трудом обогащают богатых, а богатые уничтожают бедняков своей приверженностью к наслаждениям. Изобилие сделало элиту безразличной и высокомерной. Свою силу и душу они носят в кошельке, – сказал он.

– Всё так, – подтвердил старик. – Только причина не в изобилии. Изобилие само по себе – это хорошо, проблема – в отношении к нему. Проблема возникает, когда человек начинает воспринимать изобилие как нечто само собой разумеющееся, нечто принадлежащее ему по праву, перестаёт его замечать, быть за него благодарным. Тогда человек живёт далеко не сердцем, обращая внимание на неправильные вещи. Так, человек может начать ассоциировать своё счастье с изобилием, но это ведь всего лишь постоянно ускользающий мираж. Человеку всегда всего мало, никогда не становится достаточно – он берет всё больше и больше, а это уже бывает из чужого кармана, за счёт других людей.

Теперь Наполеон был уверен, что разговаривает с философом. Старик достал платок из кармана и вытер пот со лба. Августовское солнце приближалось к зениту. В это время по парку снова разнеслись громкие аплодисменты. Оратор прощался, и горожане спешили пожать ему руку. Они были в восторге от его речи и его обещаний лучшего будущего. Наполеон, знакомый с бесправием и бедностью не понаслышке, понимал их чувства.

– Дворяне и священники действительно не осознают, в каком изобилии они живут. Полностью утратив связь с реальностью, они не понимают, как живут бедные люди, – сказал Наполеон, глядя на уходящих. – Им не понять простого человека, они привязаны к силе и комфорту, которые приносит изобилие, поэтому им выгодно сохранение старой системы.

– Конечно, такая система отвечает их интересам. Но эту систему поддерживали не только дворянство и церковь. Её поддерживали и мы, народ. Мы соглашались с ней, а значит поддерживали. А если ты соглашаешься с чем-то, то становишься соучастником. Люди несут ответственность за то положение, в котором находятся.

– Какая чушь! – прервал старика чей-то голос из-за спины.

Наполеон обернулся и увидел мужчину, очевидно, слышавшего их разговор. Мужчина взволнованно продолжал: – Нас заставили, мы были вынуждены это принять, у нас не было другого выхода. В противном случае, против нас бы направили армию!

– Страх – лучший помощник правителей, – спокойно ответил ему старик. – Испуганные люди готовы согласиться на многое, в том числе, на то, на что в других обстоятельствах не пошли бы. При этом они не осознают, что система и держится на них – без их согласия она бы рухнула. Система такова, какой мы её создали. Мы сами формируем свою реальность, жизнь, общество, в котором живём. Если бы люди объединились и ради свободы были готовы рискнуть своей жизнью, они обрели бы такую силу, с которой не справилась бы ни одна армия. Но большинство заботится только о себе и ждёт, что кто-то другой изменит жизнь к лучшему. Они ждут, что появится кто-то, кто их спасёт. Однако, лишь невежа полагается на действия других; мудрый полагается лишь на себя. Люди надеются, что правители поймут их нужды. Но это бесполезно. Может ли человек, выросший в изобилии, понять, что такое нищета, если он этого не пережил?

– 

Думаю,

изменить систему

невозможно! – возразил мужчина.

– Систему как целое изменить трудно. Лишь немногим это было дано. Однако, человек может изменить самого себя. Люди поддерживают систему своим образом мышления, поэтому возможность для изменений нужно искать в наших головах. Когда мы меняем свое мышление, мы меняем свои действия и, следовательно, систему, которую мы создаем вместе. Меняются не вещи, меняются люди. Вы сказали, что мы не могли действовать иначе. Однако именно это сейчас и происходит на наших глазах. Люди наконец осознали свою силу. Сдвиги в головах людей совершили философы, которые осмелились думать иначе. Третье сословие, которое всегда было угнетено, наконец обрело силу, просто осознав свое значение. Поверив в свою значимость, оно начало действовать в направлении, которое вызвало события, свидетелями которых мы и являемся.

– Как бы мне хотелось, чтобы на этой площади сегодня с нами были Руссо, Вольтер, Дидро. – сказал Наполеон. Их инакомыслие в свое время стало причиной их преследования и тюремного заключения со стороны правительства, их образ мыслей был отвергаем даже их семьями. Элита их ненавидела, называя богохульниками, а народ считал их наивными. Но теперь их идеи реализуются самой жизнью! Потребовалась всего лишь горстка людей, которые поверили в них и были готовы за них отдать жизнь.

– Верно. Для изменений не нужны все люди. Всего пятьсот представителей двадцатипятимиллионного народа произвели изменения в стране. Они изменили парадигму мышления и выступили единым фронтом.

Наполеон услышал, как дождь забарабанил по крышам парижских домов. Парк опустел, и под деревом остались только Наполеон и старик, обсуждавшие исторический момент, свидетелями которого они стали. Капли дождя, прорывавшиеся сквозь листья, приятно охлаждали их разгоряченные головы. Наполеону казалось, что дождь смывает всё старое с парижских улиц, освобождая место для нового. Он провёл в пробуждающемся городе ещё два дня, а затем вернулся в свой полк в Оксонне.

Солдаты всё ещё в радостном возбуждении бегали по казарме, поэтому Наполеон уединился в своей комнате, где было только одно окно, узкая кровать, несколько стульев и стол, заваленный книгами. Сев в старое кресло, он углубился в изучение статей Декларации. Он читал медленно, слово за словом, пытаясь вникнуть в каждое предложение, снова и снова перечитывая этот исторический документ. Для него это были не просто слова на бумаге. Это был образ жизни. Поэтому недостаточно было читать глазами – слова статей нужно было читать сердцем. Наполеон читал их с полной преданностью.

«В присутствии и под защитой Всевышнего Национальное собрание признаёт и провозглашает следующие права человека и гражданина:

Статья 1.1 Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Социальные различия могут основываться только на общей пользе.

Статья 2. Целью любого политического объединения является сохранение естественных и неотъемлемых прав человека. Эти права – свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению.

Статья 3. Принцип суверености исходит, прежде всего, от народа. Ни одно учреждение, ни одно лицо не может осуществлять власть, если она не проистекает непосредственно от народа.

Статья 4. Свобода состоит в возможности делать всё, что не наносит вреда другому. Осуществление естественных прав каждого человека ограничивается только тем, что гарантирует другим членам общества пользование теми же правами. Эти границы могут быть установлены только законом.

Статья 5. Закон может запрещать только те действия, которые наносят вред обществу. Всё, что законом не запрещено, разрешено, и никого нельзя принудить к тому, что не предписано законом.

Статья 6. Закон – это выражение всеобщей воли. Все граждане имеют право лично или через своих представителей участвовать в процессе принятия закона. Закон должен быть одинаков для всех, будь то при защите или при наказании. Поскольку все граждане равны перед законом, для них открыты все почести, должности и общественные обязанности в соответствии с их способностями, без каких-либо различий, кроме тех, что основаны на достоинствах и талантах.

Статья 7. Никто не может быть обвинен, арестован или заключен под стражу иначе как в случаях и в порядке, установленных законом. Все, кто требует, поощряет, выполняет или заставляет выполнять произвольные приказы, должны быть наказаны; но всякий гражданин, вызванный или приведенный по закону, должен немедленно повиноваться; любое сопротивление наказуемо.

Статья 8. Закон может предписывать только строго необходимые наказания, и никого нельзя наказывать иначе, как на основании закона, принятого и провозглашённого до совершения преступления, и законно применённого.

Статья 9. Любой гражданин считается невиновным, пока его вина не будет доказана, однако, если его арестовать абсолютно необходимо, любая суровость, не необходимая для обеспечения его присутствия, должна строго пресекаться законом.

Статья 10. Никто не может подвергаться притеснениям из-за своих убеждений, даже религиозных, при условии, что их выражение не нарушает общественного порядка, установленного законом.

Статья 11. Свободный обмен идеями и мнениями – одно из самых драгоценных прав человека; каждый гражданин может, следовательно, свободно говорить, писать и публиковать написанное, отвечая за злоупотребление этой свободой в случаях, предусмотренных законом.

Статья 12. Для обеспечения прав человека и гражданина необходима общественная власть; эта власть предназначена для общей пользы, а не для личной выгоды тех, кому она доверена.

Статья 13. Для поддержания общественной власти и для административных расходов необходимо общее налогообложение; оно должно быть распределено равномерно среди всех граждан с учётом их способностей.

Статья 14. Все граждане имеют право сами или через своих представителей определять необходимость государственных сборов, свободно давать на них согласие, контролировать их расходование, определять их размер, распределение и продолжительность.

Статья 15. Общество имеет право требовать от каждого государственного служащего отчёта о его деятельности.

Статья 16. Любое объединение, в котором не гарантированы права и не установлено разделение власти, является антиконституционным.

Статья 17. Собственность является неприкосновенным и священным правом; она не может быть отнята, кроме как в случае очевидной общественной необходимости, определённой законом, и при условии справедливой компенсации.

Париж, 26 августа 1789

Глава четвёртая

РОССИЯ, 1792 год

***

Они прятались в сене в сарае возле летней резиденции. Александр лежал, опираясь на руку, и грыз соломинку. Катя лежала рядом, любуясь им. Александр на мгновение зажал стебель между зубами, протянул руку к лицу Екатерины и нежно его погладил. Катя придвинулась и прижалась к его груди.

– Как я рада, что ты снова здесь. Я скучала по тебе, – тихо сказала она.

Екатерина весь год с нетерпением ждала момента, когда Александр приедет на летние каникулы на свою царскую дачу рядом с их деревней. Прошлым летом они с Александром стали больше, чем друзьями.

Вдруг Александр выскользнул из объятий Екатерины, одной рукой ухватился за стоящую рядом лестницу, ловко взобрался на неё, вытянул другую руку в воздух и сказал:

– На свете нет человека, счастливее меня …

– Тише! – остановила его Екатерина, радостно смеясь. – Чтобы нас никто не услышал.

Общаться царевичу с деревенскими детьми было запрещено, а любовь между ним и крепостной девушкой была абсолютно неприемлема. Александр продолжил, но уже тише, всё так же размахивая рукой в воздухе и стараясь придать своему лицу как можно более влюблённое и нежное выражение.

Нет в мире влюбленного, счастливее меня,

Нет больше страданий – и сердца полны огня.

Я люблю дорогую, ей дорог я вновь,

В минуту любовь разожгла нашу кровь.

Хотя эти строки и были позаимствованы из бабушкиной пьесы «Февея», голос Александра был наполнен настоящим, искренним чувством. Он любил выступать в бабушкиных пьесах – и знал ее тексты наизусть. Поэтому, когда он бывал с Екатериной, он часто подражал актёрам из их театра, зная, как это её забавляет. Она слушала его с открытым ртом, поглощённая его рассказами о жизни в городе. Её глаза светились, когда он говорил о праздниках, организуемых при дворе, с их концертами, фейерверками и балами. Он рассказывал о комнатах, размером больше, чем весь её дом, полных книг, о парках с фонтанами и статуями, где он ежедневно прогуливался. Екатерина впитывала его рассказы, хотя в действительности ей трудно было себе представить столичную жизнь.

Её мир был маленьким. Из деревни он простирался на поля, которые они обрабатывали для своего господина, и леса, где они собирали грибы и ягоды, а заканчивался в родной деревне. Все, что она знала, касалось лишь бесконечной работы от зари до заката. Мир Александра же простирался от императорского дворца в Санкт-Петербурге до всех уголков страны и, даже, за её пределы: в Пруссию, Францию, Австрию, Англию, Америку, Китай и Индию. Его мир охватывал историю, которую он знал: от Александра Македонского, Юлия Цезаря, Карла Великого, Сулеймана Великолепного до Петра I, его прапрадеда. Екатерина не умела ни читать, ни писать. Александр же свободно говорил и писал на трёх языках. Его день был заполнен чтением трудов великих философов, он жил в мире приёмов, балов, пиршеств, охоты, слуг. Как-то он признался, что никогда не одевался сам, никогда в жизни ни грел себе воду на чай, никогда не рубил дров … Екатерина была поражена, ей даже было жаль его, он казался ей таким беспомощным. В деревне он бы не пережил ни одной зимы.

Александр спрыгнул с лестницы, чтобы снова вернуться в объятия Екатерины, но ударился о балку. Потерев больное плечо, он сказал: – Ох, до чего твёрдая …

– Тогда то дерево, из которого она сделана, было, наверное, срублено 31 января, – засмеялась она из сена.

– Почему именно такая точная дата? – удивился Александр и лег обратно рядом с ней.

– Потому что дерево, срубленное в эти дни, со временем становится твердым, как камень, – объяснила ему Екатерина.

– Глупышка, неужели ты веришь в эти суеверия? – засмеялся Александр. Екатерина была настоящим кладезем деревенских премудростей, а также знаний о том, что можно и чего нельзя делать в определенные дни.

– Конечно! Мой отец говорит, что деревья нужно рубить строго в определенные дни, в зависимости от того, для чего будет нужен лес. Дерево для лавок вокруг печи мы всегда рубим первого марта. Такое дерево не горит.

Александру нравилось, с какой уверенностью Екатерина рассказывает такие вещи. Он бы хотел быть таким же. Он лег на спину и положил голову ей на колени, глядя на крышу амбара. Задумчиво спросил: – А что еще говорит твой отец?

Екатерина нежно провела рукой по его светлым волосам. От ее прикосновения он закрыл глаза. Екатерина его любила, он это знал. И сам он любил ее. Подобных чувств он никогда раньше не испытывал.

– Мой отец говорит, что если природа идет вправо, не иди влево. Природа заботится о том, чтобы всего хватило на всех. Но так как некоторые берут больше, чем им положено, другим ничего не достается, и они бродят по свету с пустыми животами. Это несправедливо. Но отец говорит, что тот, кто ищет справедливости, к сожалению, с пустыми карманами ее не найдет. Но я думаю, что справедливость должна быть одинакова для всех, независимо от толщины кошелька.

Александр открыл глаза и внимательно слушал Екатерину, но не сказал ничего, поэтому она продолжила:

– Отец всегда говорит мне, что я не должна позволять никому обращаться со мной неуважительно, даже если у него больше денег, чем у нас. А еще отец говорит, чтобы я никогда не позволяла кому-то убедить меня, что я хуже других.

– Хотел бы я иметь такого отца, – тихо сказал Александр.

– А что говорит твой отец? – спросила Екатерина.

Александр не сразу ответил. Он выскользнул из ее объятий и сел, какое-то время молча глядя перед собой. Казалось, что он хотел что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Его добрые глаза наполнились печалью. Он посмотрел на Екатерину, потом в пол, словно ему было стыдно. И все же Екатерина была единственным человеком, кроме учителя Ла Гарпа, перед кем он мог открыться. – Мой отец говорит, что бабушка вбивает в мою голову одни глупости. Он говорит еще, что не видел большего дурака, чем я.

Катерина не ожидала такого ответа. Её отец был строг, но не унижал ни жену, ни детей. Она не знала, что сказать. Ей было жаль Александра. Она взяла его за руку. Несмотря на её нежный жест, он почувствовал идущую от ее рук силу и поддержку. Он начал рассказывать то, чего не доверял никому прежде.

– Я не живу со своими родителями. Когда я родился, меня забрали у матери. Меня кормила кормилица, обо мне заботились няни. Дворяне не воспитывают своих детей. Поэтому я очень редко вижу своих родителей. Я живу у бабушки, но и её мне разрешено видеть лишь пару минут в день, чтобы поблагодарить за обед, например, или что-то в этом роде. Мы не едим вместе. Я живу на другом конце дворца. У бабушки много обязанностей, поэтому я иногда не вижу её месяцами, как и своих родителей. А навещать меня им позволено только с её разрешения. Когда я был ещё совсем маленьким, бабушка иногда позволяла мне играть в её кабинете, пока она работала. И это лучшие воспоминания моего детства.

Катерина не могла представить себе жизнь без родителей. Они всегда были вместе. Вместе работали, вместе ели и вместе спали. Она наблюдала за тем, как Александр сжимал губы, и было видно, что ему больно.

– В моей семье все без конца ссорятся, – признался он. – Но это не просто ссоры. В моей семье все ненавидят друг друга, – сказал он с болью, которую долгое время носил в своём сердце.

Катя подумала, что её родители, пожалуй, очень редко ссорились. Она вспомнила, как мать однажды сказала ей, что легче избежать ссоры, чем её закончить. Но она ничего не сказала, с пониманием и сочувствием погружаясь в поток слов Александра.

– Мой дедушка был убит, – с тяжелым сердцем объяснил он. – Говорят, что убийство заказала моя бабушка. Так думает и мой отец. Когда это случилось, ему было восемь лет. Он был законным наследником своего отца, и бабушка должна была уступить ему трон, когда он стал совершеннолетним. Но она этого не сделала. Отец говорит, что через несколько лет после прихода к власти бабушка изменила закон о престолонаследии. Отец хочет править сам, потому что во многом не согласен с её политикой. Он утверждает, что бабушка больше не контролирует дворянство, и что страной управляют испорченные люди, которые готовы продать душу за её подарки. А бабушка считает, что отец не годится в правители.

Катя не умела ни читать, ни писать, но знала, что ссоры не приносят ничего хорошего. Особенно, если слышишь их в собственном доме.

– Это нехорошо, – тихо сказала она. – Ссоры делают твою семью слабой. Знаешь поговорку? Пока двое ссорятся, кто-то третий радуется.

– Я не чувствую себя в безопасности в своей семье, – признался Александр. – Если что случится, я не знаю, к кому обратиться. И ты права. У нас в Санкт-Петербурге немало таких «третьих», – сказал он с иронией, вспомнив знатных дворян, которые ежедневно приходили в покои императрицы. – Мои отец и мать ненавидят бабушку, и мне кажется, что во мне они видят её отражение, – продолжал Александр. – Но её они боятся, поэтому весь накопившийся гнев срывают на мне. А я не хочу ни с кем ссориться, ведь они все моя семья, – сказал он.

Иногда Катерине казалось, что Александр очень ранимый. Это был один из таких моментов. Хотя деревенские дети относились к члену императорской семьи с благоговейным страхом, она не знала более доброго человека. Ей казалось, что в Александре живут двое: один, наученный быть беспощадным, как и подобает царю. Второй – сердечный, полный сострадания человек. Вот этого второго она и любила. А не царя, у которого было смелое сердце и нежная душа. Но ей казалось, что его сердце постоянно борется с головой, наполненной ожиданиями других.

– Закрой глаза, – прошептала она.

Она коснулась его лба. Она знала, что ему это нравится, и делала это уже бесчисленное количество раз. Погладила его и нежно сказала: «Лоб». Большим и указательным пальцами прикоснулась к его бровям. «Брови», – тихо сказала она. Пальцы разошлись и прошлись по глазам. «Глаза». Затем ее пальцы спустились к носу. «Нос». Кончиками пальцев она коснулась его губ. «Губы», – сказала она. Опустилась к подбородку. «Подбородок». Ладонью погладила правую щеку: «Щека». Рука двинулась к уху. «Ухо». Теперь она нежно прошлась пальцами по его голове: «Волосы».

Александр лежал с закрытыми глазами, едва дыша. Он чувствовал себя любимым. Он купался в ее абсолютной любви и принятии.

– Я люблю тебя каждым ударом своего сердца, – сказала она ему.

Александр открыл глаза. – Я люблю тебя каждой частичкой своего тела, – ответил он ей.

Он нежно погладил её по лбу рукой и сказал: «Le front». Коснулся обеих бровей: «Les sourcils». Поцеловал её в глаза: «Les yeux». Коснулся кончика носа и улыбнулся: «Le nez». Большим пальцем прошёлся по губам и двумя пальцами взял её за подбородок: «Le menton». Нежно провёл рукой по щеке: «La joue». Рука обвела её ухо: «L’oreille», и он погладил её волосы: «Les cheveux». Затем приблизился лицом к её лицу и прошептал: «Les lèvres». И нежно поцеловал её в губы.

Каждым ударом своих сердец и каждой клеточкой своих тел они соединились в одно целое, и сено скрыло их.

***

Александр быстро шёл по коридору Зимнего дворца. Вчера он получил сообщение от бабушки, что утром ему нужно явиться в её покои. Что же такого срочного произошло? Только позавчера он вернулся в город из летней резиденции. Он подошёл к покоям императрицы. Он был точен. Слуга доложил о его приходе.

– Пусть войдёт, – сказала императрица.

Александр подошёл к бабушке и поцеловал её в щёку, как у них было заведено.

– Садись, Александр. Я бы хотела с тобой поговорить, – сказала императрица.

Александр сел на стул рядом с письменным столом бабушки. Обычно на столе была гора бумаг, но на этот раз на нём красовалась только большая, искусно сделанная чернильница с пером, и рядом с ней – позолоченная печать. Посередине стола лежало письмо, которое, похоже, пришло из-за границы.

Императрица, без лишних предисловий, сразу перешла к делу: – Когда я тридцать лет назад взошла на русский престол, я хотела делать добро. Всем сердцем я старалась удовлетворить нужды своих подданных. Я пыталась принести им счастье, свободу и благосостояние. Работа была не из лёгких, но я всегда выполняла её с радостью. Возможно, у меня не всегда всё получалось наилучшим образом, но я делала, что могла, насколько позволяли имевшиеся в тот момент обстоятельства.

Александр внимательно слушал бабушку. Он привык относиться к ней с уважением. За тридцать лет правления она сделала немало, чтобы Россия стала экономически и политически сильным государством.

– Моё тело с годами не молодеет, – сказала она с легкой иронией. – На нём лежит груз шестидесяти лет, и оно всё больше жаждет покоя. Но я всё ещё глубоко предана России и желаю оставить по себе наследника, который продолжил бы моё дело, делая страну великой. Мое беспокойство усиливается из-за сгустившихся над Европой черных туч. Австрия и Пруссия находятся в состоянии войны с Францией, а Париж сотрясает революционное насилие. Вначале я поддерживала перемены во Франции, но революция перешла границы разумного и теперь представляет серьёзную угрозу для Европы. Ослабление монархической власти во Франции угрожает тем же всем остальным монархиям, поэтому очень важно, чтобы после моей смерти Россия сохранила стабильность. Это возможно только при мудром наследнике, которому народ будет доверять.