Заглядухи. Давай бояться вместе

Волосы

Так скажу. Ба… Прощу прощения, женщины в погоне за красотой порой так палку перегибают, что ужас-жуть. И я не про утиные губы сейчас, про другое. Ей-богу, никогда б не поверил, что такой кошмар может быть в реальности, я вообще ни в какую потусторонщину сроду не верил. Но, как говорится, факты – упрямая вещь.

В общем, благоверная моя мечтала о длинных кудрявых волосах. Боженька, увы, богатой шевелюры ей не отсыпал, но мне она и с мальчишеской стрижкой была мила и желанна. Однако не убедишь, если человек себе что-то в голову вбил, вот как супруга. Хочет она роскошную кудрявую гриву – и вынь да положь. Походила по салонам, описала мастерицам, что хочет. И цены ей выкатили такие, что у меня от этих цен глаза на щёки выкатились. Это ж какие деньжищи, мама дорогая!

И так и сяк я её уговаривал, мол, выкинь эту дурную идею из головы. Мало того, что целое состояние отдать, так ещё и чужие волосы на себя навесить. Брр… Может, вам, дамы, это и красиво, а нам, мужикам, так себе приятно. Да и кто знает, где парикмахеры эти волосы для наращивания берут. Может, в тюрьмах покупают или в психбольницах, или в моргах вообще. Так я жене и сказал. А та на меня напустилась, что я темнота и деревня. И, мол, волосы все от нормальных живых женщин. И продезинфицированные. И ещё как-то сертифицированные. Потому и цена такая.

В какой-то момент супруга попритихла. Ну, думаю, передумала, образумилась. Выдохнул. Но не тут-то было! Возвращаюсь как-то с работы, дверь открываю… И чуть в обморок не валюсь, как барышня слабонервная. Потому что вместо двадцать лет знакомой женщины встречает меня незнакомая дива… С копной вьющихся мелким бесом белокурых волос чуть ли не до талии. И спрашивает знакомым голосом:

– Ну и как я тебе, Игорёчек?

А у «Игорёчка», у меня то есть, челюсть отпала от красоты такой. И столбняк на меня навалился, ни слова сказать не могу, улыбаюсь только, и то нервно очень.

Жена обиделась было, но я смог взять себя в руки. И восхитился, и комплиментов отгрузил. И аккуратно поинтересовался, что супруга продала, чтобы мечту осуществить: дачу нашу или почку свою? Та гордо усмехнулась и сообщила, что нашла мастера с нормальными ценами. И назвала стоимость причёски, вполне приемлемую. Правда, когда я поинтересовался, как же сертифицированные, дезинфицированные и ещё какие-то там волосы могут стоить в три раза дешевле, чем ей раньше говорили, она только отмахнулась досадливо. Мол, ну что ты пристал, красиво же! И дачу с почкой продавать не пришлось. На том разговор и закончился.

Вечером супруга захотела любви и нежности. Я как-то про её новые волосы подзабыл, привычно по голове погладил… И чуть было не завопил. Не дай вам Бог, мужики, таких ощущений. Когда рядом в постели твоя жена, а наощупь – чужая женщина. В общем, чуть ли не впервые супружеский долг я выполнял без огонька, а для проформы. И, не скрою, с некоторой опаской.

Супруга уснула, а я всё ворочался. И ругал себя старым параноиком. Ну волосы, ну чужие, ну и что? И вдруг чувствую, что меня что-то по щеке щекотит. Думаю, муха. Смахиваю. И понимаю, что это локон жениных волос. При том, что сама она довольно далеко от меня лежит. А локон вот «дотянулся»! А следом – ещё один, уже на грудь лезет. А третий – руку обвивает. В общем, фильм ужасов в отдельно взятой супружеской спальне. Жена спит, а её нарощенные волосы атакуют мужа.

Вы не думайте, это я сейчас такой юморной. А в ту ночь мне вообще не до смеха было. С кровати скатился, дверь в спальню плотно прикрыл и на диване в гостиной устроился. Всю ночь глаз не сомкнул и торшер не выключал, прислушивался и приглядывался. Всё казалось, что сейчас волосы в щель под дверью спальни полезут. Но пронесло, спасибо.

Утром я попытался с женой поговорить по-хорошему. Мол, ну их, эти волосы. Мечту осуществила, собой полюбовалась – и снимай. Супруга на меня глянула, как на сумасшедшего. Ещё и ночёвку в гостиной предъявила. Пришлось заткнуться. Тем более, взгляд у нее такой стал… Нехороший, в общем.

С того дня стал я к благоверной приглядываться. И видел, как она меняется. И не в том смысле, как в женских журналах пишут. Мол, желанная внешность женщине самооценку поднимает. Дело было не в самооценке. А в том, что жена, которую я знал два десятка лет, постепенно становилась другой. Знаете, такие мелочи, на которые даже внимания не обращаешь: поза, мимика, жесты, манера говорить и смеяться. Внимания не обращаешь, но, когда это меняется, – как-то автоматически замечаешь. И становится страшно. Твоя родная и любимая женщина, а сидит не в той позе, улыбается не так, говорит не тем тоном. И ещё эти волосы, будь они неладны!

Жена очень изменилась и в интимном плане. Если раньше секс у нас чаще был по моей инициативе, то теперь инициатором выступала она. Каждую ночь выступала. И не по разу. Мне бы радоваться, но… Всё было не то. Не так. Словно в теле супруги я внезапно приобрел любовницу – разнузданную, неистовую, горячую. Только вот меня это не будоражило и не зажигало. Потому что я любил и хотел именно свою жену, а не ту, в кого она сейчас превращалась.

И волосы. Они были везде. В постели: на подушке и простынях. На кухне. На полу. В сливном отверстии раковины и ванны. Содрогаясь от омерзения, я собирал эти чужие волосы, которые, словно бы, и жену мою превращали в чужую женщину, и выбрасывал. А однажды, стоя на балконе с сигаретой и снимая с рукава очередной волос, вдруг взял и поджёг его. И тут же прилетела жена с воплем, мол, что ты делаешь. Я аж дымом поперхнулся. Спрашиваю, а что такое? Ту всю трясет, но глаза отвела и отвечает, что паленым воняет, неприятно. Угу, так я и поверил.

Через пару недель не выдержал, встретился с друзьями пива попить. Лёшка и Серёга – товарищи, с которыми и в школу вместе ходили, и в армии вместе служили. Секретов у нас друг от друга не было, каждый знал, что его не осудят, не предадут и не высмеют. Поэтому, хоть и стрёмно было, но историю с жениными волосами я им рассказал. Добавил, конечно, что самому сложно в такое поверить, но чего делать-то, мужики?

Мужики молчали. Потом Серёга задумчиво сказал, что слышал он похожие истории. Но там речь про пересадку органов шла. И про переливание крови. Якобы, у людей, которым пересадили и перелили, появлялись какие-то черты доноров. Лёха скептически заметил, что сомнительные истории. Но даже если и правдивые, там – живые органы, живая кровь, которые так или иначе в организм встраиваются и могут и на нервную систему влиять, и на психику, наверное. А тут-то что? Мертвечина! Отрезанные волосы априори мертвы. Ну приклей типа себе чьи-то отстриженные ногти и что? С какого ляда в тебе что-то меняться-то должно?

У нас в компании есть хорошее правило, как в корпорациях больших: критикуешь – предлагай своё. Вот и Лёха, забраковав Серёгину идею, предположил, что волосы, пусть и мёртвые – это такое «хранилище» женской сущности. Не зря же всегда женщины длинные косы носили, а когда что-то происходило у них в жизни серьёзное – стриглись или вовсе брились наголо. Мол, дух свой бывшей владелицы волосы и сохранили. И теперь этот дух влияет на мою жену.

Если честно, Лёхина версия, как по мне, мало чем отличалась от Серёгиной. А главное – ни та, ни другая не давали ответа на вопрос, что делать. Точнее, оба товарища были убеждены, что жену мою от чужих волос надо избавить, пока они её полностью себе «не подчинили». Но как? Усыпить? Связать? Взять с собой друзей, чтобы они её держали, а я стриг? Друзья, кстати, были не против. Мою жену они любили оба, их жёны с ней дружили. Поэтому вопрос спасения моей женщины был важным и для них.

Решили в итоге, что я ещё пару дней понаблюдаю и попытаюсь уговорить. А если нет – все вместе скрутим и отрежем, ребята пообещали и жён подключить. Но оказалось, что пары дней у меня не было. Вернулся домой – дверь не открывается. Я растерялся – вроде не настолько пьяный с трёх бутылок пива, чтобы ключи перепутать. А они и не перепутаны – нужный ключ в скважине, но не открывает. Дверь изнутри потому что заперта. На щеколду. Стучу, звоню – тишина. Звоню жене на мобильный – трубку не берёт. То есть, заперлась дома и не открывает. Почему? Не любовника же привела?..

Если честно, в тот момент я бы предпочёл любовника. Но сердце тревожно сжалось. И я начал выбивать дверь, благо была она не железная и открывалась вовнутрь. С четвертого удара влетел в квартиру. Зову жену – тишина. В гостиной, кухне, ванной – пусто. Забегаю в спальню, а там женщина моя на табурете стоит. А поганые волосы у неё вокруг шеи петлей захлестнулись и словно бы на крюке для люстры закручиваются. Жена хрипит, а сделать ничего не может.

Сам не помню, как рванул на кухню, схватил нож, вторую табуретку и стал волосяную петлю резать. Очнулся, когда сидел на полу, жена рядом рыдает, на голове – проплешины. А перед нами – куча волос, которые шевелятся. И словно бы к нам ползут. На автопилоте я достал из кармана зажигалку и поджёг это волосяное «осиное гнездо». Вспыхнуло, сыпанулись искры и раздался женский вопль. Жена в ужасе завизжала. Волосы сгорели почти мгновенно, оставив после себя чуть-чуть пепла и вонь горелого мяса почему-то.

Вот так всё кончилось. Жена не помнила ничего с того момента, как вышла из парикмахерской с нарощенными волосами. Точнее, помнила, но, как сама выразилась, словно в тумане. Никакой конкретики. Очнулась, когда петля из волос её душить стала. Мы вместе съездили в ту парикмахерскую, где жене дьявольские кудри налепили, но там – пепелище. Сгорела недавно парикмахерская, вот так вот.

Что это было – до сих пор не знаю. Жена этой темы боится, как огня, а у товарищей новых версий не появилось. Единственное, в чём я уверен, – волосы живые были. Хоть это и абсурд. Но когда я убирал квартиру после всего, нашёл еще кучу выпавших волосинок. И, не поверите, каждая шевелилась и пыталась мне в рот или в нос заползти. Тьфу. Но я все их извёл. Надеюсь, навсегда. И ещё надеюсь, что больше моя любимая женщина не захочет себя улучшать и по дешёвке что-то дорогое покупать. Уж больно последствия страшные и непредсказуемые. До сих пор вздрагиваю, когда думаю – а вдруг бы я опоздал? Вернулся – а там жена моя в петле висит? Но ещё страшнее, когда представляю, что она повисела в петле и встала. Ожила. И пошла. Встречать меня. Чужая сущность в теле моей жены. Страшно вам? Вот и мне. До сих пор.

Впусти меня

Ваня проснулся в бешенстве. Ну что Лизка за зараза такая, а? Мало того, что вечером всё настроение испортила, так ещё и ночь поспать не даёт. Вот чего она тут развылась: «Впусти меня, впусти меня…». Куда её среди ночи чёрт понёс вообще?

Темнота в комнате стояла, хоть глаз выколи. В принципе, оно и понятно – коттедж, который Ваня снял для празднования Хэллоуина, был вроде бы на базе отдыха, но стоял при этом на отшибе. И никаких фонарей рядом не имелось. А в лесу всегда ночью темнее, чем в городе. Ваня зашарил по тумбочке в поисках телефона, уж очень лень было вставать и включать свет. Из соседней комнаты послышался кашель и хриплый басок Игоря:

– Ванёк, чего случилось-то? Кто там стонал?

Ваня в это время как раз нашёл мобильный, включил фонарик, осветил пустую комнату… И вспомнил: Лизы нет. Они с Настей и Ингой уехали сразу после полуночи, по какому-то глупому поводу закатив истерику и испортив Ване, Игорю и Антону всю вечеринку. В итоге им вызвали такси, а сами напились пива, поболтали и улеглись спать. Так кто тогда стонал? Голос был явно женский. И не показалось ему, вон и Игорь проснулся.

В третьей комнате раздалось кряхтенье. Антон больше всех налегал на пиво и просыпался явно с трудом. Но раз и он очухался, значит тоже что-то слышал. Через пару минут вспыхнул свет, и на пороге Ваниной комнаты показались и Игорь, и Антон – заспанные, лохматые и удивлённые. «Сверили карты» – всех троих разбудил громкий женский голос, жалобно повторяющий: «Впусти меня, тут холодно». При том, что их женщины давно спали в своих кроватях в городе, а на турбазе, кроме них, были сторож, администратор и компания мужиков, отмечающих какой-то корпоратив. И ни одной женщины.

Игорь, как самый разумных среди них, предложил одеться и выйти осмотреть окрестности.

– Мало ли, вдруг корпоративщики эти девочек себе заказали. И одна заблудилась по пьяной лавочке.

Предложение было дельное, однако Антон вполне резонно возразил:

– Если заблудилась и к нашему коттеджу вышла, то чего ж не постучала? Тут же везде эти самые французские окна в пол, мы бы всяко стук услышали. А стука-то не было, так?

Все трое уставились на стеклянную стену, отделяющую комнату от леса. Это модное остекление выглядело, конечно, круто. Но не осенней ночью. Осенней ночью оно вызывало чувство незащищенности и даже уязвимости. Словно оттуда, из ночной темноты, на них кто-то смотрел. Кто-то недобрый.

Ваня передёрнул плечами. И вдруг практически подскочил на месте:

– Смотрите, там кто-то есть! Чья-то голова!

Свет из комнаты неплохо освещал что-то типа террасы, которой дом был окружён по периметру. Из французских окон предполагалось выходить не на землю, а как раз на эту террасу. И сейчас Ваня явно видел чью-то голову, словно человек лежал ногами к лесу, а лицом к окну. Смотрел. И улыбался.

Игорь выругался, быстро подошёл к окну и распахнул створки. Антон с Ваней последовали за ним и вышли на террасу. И тоже выругались – с некоторым, надо сказать, облегчением. Тыква! Там лежала обычная тыква, которую планировалось превратить в хэллоуинский реквизит. Но руки до неё так и не дошли, и она лежала на улице, всеми забытая.

Антон рассмеялся:

– Мужики, прикиньте, мне от нервов привиделось, что она смотрит и улыбается. А мы ж даже типа глаз и рта на ней так и не вырезали. Вот что страшная ночь делает даже с такими крепкими парнями, как я.

Игорь с Ваней переглянулись. Да, Антон среди них был самым сильным и, так сказать, приземлённым. Даже Хэллоуин для него был всего-навсего поводом собраться с друзьями и девчонками и весело побухать. Никакой мистикой его не проймёшь. В принципе, это и стало косвенной причиной, по которой взбесились их подруги.

А было так. Ваня отвечал за коттедж, Антон – за еду и выпивку, а Игорь – за развлечения. Смотреть ужастики всем показалось скучным, рассказывать страшные истории – тоже. И Игорь предложил провести спиритический сеанс. Но не как в старину, с помощью специальной доски, а по-современному. Он нашёл какое-то приложение, которое имитировало ту самую доску Уиджи с указателем. Планшет с открытым приложением нужно было положить в центр стола, написать или озвучить голосом, чей дух вызывается. А электронный указатель двигался в зависимости от того, пришёл дух или нет. И «складывал» из букв ответы на вопросы.

По словам Игоря, именно так работало это приложение. Лиза с Настей воодушевились, Ване с Игорем тоже было интересно. Антон всегда был за любой кипиш, кроме голодовки. А вот подруга Антона Инга почему-то восприняла эту идею в штыки. Мол, нельзя мешать духов и технический прогресс, духи будут мстить и всё такое. Еле-еле её уговорили, приведя в качестве аргументов то, что и буквы давно рисуют на обычной бумаге, и электричество вместо свечей жгут – и ничего. Духи не злятся.

Чтобы Инге было спокойнее, выключили люстру и бра на стенах, зажгли свечи. И первым вызвали, как когда-то в школе, дух Пушкина. Судя по приложению, дух явился. Но на вопросы отвечал из рук вон: пошлил, хамил и матерился. Девчонки начали сердиться, и Лиза сказала, что приложение дебильное. Игорь предложил персонажа пострашней: Пиковую даму, к примеру. Тут уж все девицы покрутили пальцем у виска, мол, вызывать надо дух того, кто когда-то жил и умер. А Пиковая дама – вообще из другой оперы.

Обстановка накалялась. Ваня лихорадочно соображал, чей бы такой дух подобрее им вызвать, но тут вмешался Антон, который уже выпил немало пива и был весел и расслаблен:

– Да ладно вам, девчонки, ерунду молоть! Дух – он и есть дух. Давайте вон дух тыквы вызовем, которая на террасе лежит.

И завыл противным голосом:

– О, дух тыыыыквыыыы… Прииидииии…

Тут произошло сразу два события. Во-первых, мигнул и погас планшет с приложением. А во-вторых, над головой у сидевших за столом взорвалась выключенная люстра. И осколки посыпались дождём – блестящим и болезненным. Девчонки с визгом вскочили. К счастью, серьёзно никто не порезался, но ни Лиза, ни Настя, ни Инга не поверили, что люстра взорвалась сама по себе. Лиза обвиняла Ваню, который снял этот коттедж и не проверил проводку. При чём тут проводка, она объяснить не смогла, но продолжала обвинять. Инга рыдала и твердила, что Антон своим дебильным призывом точно разозлил потусторонние силы. А Настя заявила Игорю, что он специально подготовил такое отвратительное приложение, которое, к тому же, ещё и отключилось, вырубив заодно и сам планшет.

Скандал разгорелся нешуточный. Все мужчины оказались виноватыми, дамы истерили и требовали уехать. Ещё недавно такой симпатичный коттедж разом перестал им нравиться. Возможно, если бы пары были давно сложившимися, если бы была любовь-любовь, джентльмены и пошли бы навстречу. Но Ваня встречался с Лизой всего пару месяцев, а другие были вместе и того меньше. Поэтому, поняв, что успокоить девиц не удастся, парни, посовещавшись взглядами, предложили вызвать им такси. Сами они уезжать повода не видели. Долгожданные выходные, куча вкусной еды и выпивки, хороший дом, перспектива утренних шашлыков… В духов они верили так себе, «отвалившееся» приложение сочли багом, а взорвавшуюся люстру объяснили себе перепадом напряжения. Поэтому выдержали ещё один виток скандала и обвинений в равнодушии, посадили дам в такси и с удовольствием предались алкогольному и пищевому разврату, раз уж сексуальный разврат отменился. В районе двух часов ночи, наевшись, напившись и наговорившись, расползлись по комнатам, где должны были ночевать парами. И вот сейчас, в четыре утра, проснулись от женских жалобных стонов.

Друзья вернулись в коттедж – стоять на террасе в трусах и футболках было холодно. И решили всё же одеться и поискать. Поверить в то, что стонала тыква, было невозможно. Но, поскольку стоны слышали все трое, списать их на «показалось» тоже не получалось. Утеплившись, вышли в осеннюю ночь. Включили фонарики в мобильных и тут задались вопросом: идти всем вместе или, в лучших традициях хорроров, разойтись в разные стороны. Антон был за второй вариант, но более благоразумные Ваня с Игорем настояли на первом. Духов они не боялись, но мало ли кто мог тут околачиваться. А со шкафоподобным Антоном перевес точно был бы на их стороне. В итоге решили обойти коттедж, потом дойти до домика с корпоративщиками и до административного корпуса, где ночевали сторож и, собственно, администратор. Ну и по дороге поглядывать по сторонам.

Кусты вокруг коттеджа никаких сюрпризов не преподнесли. Остальная территория тоже – тут горели редкие фонари, поэтому света было достаточно, чтобы понять, что никто не прячется за деревьями. Зато домик, в котором отмечали корпоратив, удивил. Он был пуст, на что красноречиво намекала входная дверь, уныло скрипящая на осеннем ветру. Впрочем, сначала друзья подумали, что мужики так упились, что забыли запереться на ночь. Однако, перешагнув порог, обнаружили несостоятельность этой версии: в холле не было вообще никаких вещей. А народу в коттедже должно было быть достаточно, не меньше десятка человек. Электричество почему-то не работало, и, освещая себе путь фонариками, Ваня, Антон и Игорь обошли весь дом. Никого. И никаких свидетельств того, что ещё вечером здесь активно развлекались и пили.

Выйдя из коттеджа, Игорь задумчиво сказал:

– Слушайте, когда мы девчонок в такси сажали, они ещё тут гудели, так?

Ваня с Антоном кивнули. На территорию базы такси не пропустили, поэтому они довели подруг до ворот и по пути туда и обратно своими глазами видели разудалое веселье.

Игорь продолжил размышлять:

– То есть, около полуночи они ещё были здесь. А сейчас, в пятом часу утра – не только самих нет, но и ни малейшего следа их пребывания. Куда они делись? Сторож с администратором погрузили в какой-то автобус вместе с вещами, отправили в город и оперативно прибрались, забыв запереть дверь?

Ответов на эти вопросы ни у кого не нашлось. Но стало не по себе. И друзья, не сговариваясь, прибавили шаг, спеша добраться до административного корпуса, где ответы точно нашлись бы. Но нет. Этот дом был так же тёмен и безнадёжно пуст. И приоткрытая дверь скрипела.

Пробрало даже «толстокожего» Антона.

– Мужики, я ничего не понимаю. Не, ну корпоративщиков мог кто-то забрать, хоть жёны. Но сотрудники-то куда подевались?!

Ваня с Игорем синхронно пожали плечами. И одновременно повернули головы в сторону парковки за воротами. К счастью, и мощный внедорожник Антона, и скромный кроссовер Вани были на месте. И – больше ни одной машины. Хотя вечером тут стояло не меньше десяти автомобилей.

Ваню вдруг осенило. Он достал телефон и нашёл номер, по которому бронировал коттедж. Попытался позвонить – связи не было. У Антона с Игорем тоже. Хотя вечером и связь, и интернет прекрасно работали.

Игорь осторожно сказал:

– Чертовщина какая-то. Мне всё это совершенно не нравится. Может, не будем возвращаться, а рванём в город?

Антон с Ваней переглянулись и покачали головами. Уходя из своего коттеджа, они взяли только телефоны. Что понадобятся ключи от машины, никто даже предположить не мог. Пришлось идти обратно – уже с другим настроением. Все трое постоянно озирались по сторонам и даже шли, как в кино, сомкнувшись спинами, из-за чего Игорю приходилось практически пятиться спиной вперёд. Их коттедж, в отличие от других, был ярко освещён – уходя, они не выключили электричество. Но почему-то этот свет не успокаивал, а, наоборот, вызывал тревогу. Игорь сказал, как команду отдал:

– Заходим сразу втроём в Антохину комнату, берём только деньги и ключи от машины. Потом – в твою, Ванёк, тоже деньги и ключи. В мою вообще не пойдём, портмоне и телефон у меня с собой, а на планшет пофиг. И так же, спинами, быстро к воротам и по машинам. Всё понятно?

Антон с Ваней коротко угукнули. Конечно, втроём подниматься на крыльцо и проходить в дверь было неудобно, но поодиночке идти не хотелось никому. И так, втроём, они и застыли на пороге комнаты Антона. Потому что в его постели лежала… Тыква. С прорезями в виде глаз и рта. И горящей свечой внутри. Ваня хрипло выдохнул:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Поблазнилось – показалось, почудилось (диалектное).