Исцеленная морем

Первой мыслью Миле всегда был не запах кофе, а свет. Золотистый, пронизанный морской солью и пыльцой магнолий, он струился сквозь щели ставень, рисуя на старом паркете длинные, танцующие полосы. Она лежала с закрытыми глазами и слушала трёхголосье утра: мерный, убаюкивающий гул моря за окном, ликующие трели дрозда в саду и чуть слышный, как молитва, шепот бабушкиной швейной машинки этажом ниже.

Этот дом дышал. Он жил своей глубокой, размеренной жизнью, впитывая в стены из белого ракушечника запахи жасмина и горячего хлеба, храня тепло солнечных дней и прохладу ночных бризов. Дом стоял на самом обрыве, и из окна своей мансарды Миле могла видеть не просто кусочек моря, а его бесконечную, меняющуюся душу. Сегодня оно было ленивым и ласковым, переливаясь в лучах восходящего солнца тысячами серебряных блёсток.

– Миле, солнышко, завтрак! – донёсся снизу голос мамы, тёплый и густой, как мёд.

Она встала, и босые ноги приятно охладил гладкий паркет. Накинув на плечи лёгкий шёлковый халат, подарок отца из последней поездки, Миле спустилась вниз, в самое сердце дома.

Стол в гостиной уже ломился. Мама, Анастасия, с лицом, озарённым утренней улыбкой, ставила на стол тарелку с ещё дымящимися сырниками. Рядом дымился графин с домашним инжирным вареньем, в вазочке желтели спелые персики из их сада. Отец, Сергей, уже сидел с газетой, но взгляд его был не на новостных сводках, а на горизонте, где парусник застыл в дымке, словно бумажный кораблик.

– Спишь, как сурок, – подмигнул он ей, откладывая газету. – Море уже все утренние новости рассказало, а ты только глаза продрала.

– А у моря новости всегда одни и те же: «ш-ш-шшш, всё будет хорошо», – рассмеялась Миле, подходя к нему и целуя в щёку, пропахшую свежестью и лёгким ароматом трубчатого табака.

Он обнял её за плечи, и они так постояли секунду, глядя на синеву. Сергей был капитаном дальнего плавания, и эти месяцы его присутствия дома были для семьи священными, наполненными тихой радостью, как глоток родниковой воды после долгой жажды.

Из своей мастерской вышла бабушка Вера, держа в руках лёгкое платье цвета морской волны.

– Примерь после завтрака, внучка, – сказала она, прищуриваясь. – Подол подшила, он теперь будет развеваться на ветру, как крыло чайки.

Бабушка Вера была хранительницей не только этого дома, но и какой-то особой, старой Сочинской магии. В её руках любой лоскуток превращался в историю, а её вышивки, казалось, хранили шум прибоя и шелест пальм.

Завтрак прошел в ленивых, счастливых разговорах. О планах на день, о том, что пора бы уже собрать урожай айвы, о новой книге, которую Миле дочитывала, сидя на веранде. В этом доме умели ценить эти простые моменты, складывая их, как драгоценные камни, в шкатулку семейного счастья.

После завтрака Миле надела новое платье от бабушки – оно и правда сидело безупречно – и вышла в сад. Воздух был густой и сладкий, пчёлы гудели в буйстве роз и гортензий. Она прошла по выложенной камнем дорожке мимо старого кипариса, который был молчаливым свидетелем всех её восемнадцати лет, и спустилась по крутой тропинке к своему пляжу. Не своему в смысле собственности, а в смысле принадлежности души. Небольшая бухта с галькой, отполированной морем до идеальной гладкости, была её убежищем.

Миле сняла сандалии и зашла в воду. Прохладные волны омывали щиколотки, унося с собой последние следы утренней дремоты. Она достала из кармана платья маленький блокнот в кожаном переплёте и карандаш. Она не писала стихов, не вела дневник. Она рисовала облака. Фиксировала их причудливые формы, пытаясь уловить характер каждого: вот это – гордый корабль, а вот это – спящий дракон.

Сидя на тёплом камне, она погрузилась в это занятие, отрешённо глядя в небо. И вдруг её взгляд упал на воду у самых ног. Среди серой гальки что-то ярко блеснуло. Она наклонилась и подняла небольшой, идеально отполированный камень. Но это был не просто камень. Это был кусочек стекла, много лет носившийся в морских глубинах, пока волны не превратили его в матовый, бархатистый самоцвет цвета лазури. В его центре, словно застывшая слеза, была впадина, а в ней – крошечная, совершенная ракушка, вросшая в стеклянную плоть.

Миле замерла, рассматривая находку. Это была не просто красивая вещица. Это была маленькая вселенная, история, рассказанная морем. Она сжала ладонь, чувствуя гладкую прохладу стекла. И почему-то сердце её ёкнуло, предвещая что-то. Что-то важное.

С моря потянул свежий ветер, принеся с собой запах далёких стран и обещание перемен. Прекрасное утро подходило к концу, и в её идеально выстроенный мир входила тайна. Маленькая, умещающаяся на ладони, но уже изменившая всё.

Солнце жгло кожу, но вода была прохладной и манящей. Лазурная гладь манила, как обманчивый покой. Найденный камень-талисман Миле бережно положила на полотенце, сверкнувшее на солнце ослепительной белизной. Ей не терпелось ощутить полное слияние с этим утром, с этим морем, с этим ощущением безмятежного счастья, которое переполняло её с самого пробуждения.

– Мам, я поплаваю! – крикнула она, сбрасывая сандалии и делая первые шаги по мокрой гальке.

Вода обжигающе холодной полосой скользнула по щиколоткам, затем по коленям, и вот она уже оттолкнулась от дна, уходя в объятия солёной прохлады. Миле нырнула, открыла глаза. Подводный мир был полон солнечных лучей, преломляющихся в толще воды, как в гигантском хрустальном шаре. Мелкие рыбёшки стайкой пронеслись мимо, испуганные вторжением. Она всплыла, откинула мокрые волосы и, сделав глубокий вдох, поплыла ровным, уверенным кролем от берега.

Она плыла легко, как всегда. Тело помнило каждое движение, каждый гребок. Дыхание было ровным, сердце билось спокойно и сильно. Мысли текли плавно, как вода вокруг: о новом платье, о паруснике на горизонте, о вкусе персика, оставшемся на губах. Она была частью этой стихии – свободной, сильной, живой.

И вдруг… где-то глубоко внутри, в самом центре её существа, что-то дрогнуло. Не боль, нет. Скорее, внезапная, тотальная слабость. Как будто кто-то выдернул пробку, и вся энергия, вся сила разом ушли в песок. Руки, только что могуче рассекавшие воду, стали тяжелыми, как будто из свинца. Ноги перестали слушаться.

Она попыталась сделать вдох, но в легких будто не осталось места для воздуха. Паника, острая и холодная, кольнула под ложечкой. «Что со мной?» – пронеслось в голове, ясной и испуганной. Она перевернулась на спину, пытаясь удержаться на плаву, но тело не слушалось, его затягивало вниз. Солнце слепило глаза, превращаясь в одно большое расплывчатое пятно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.