- -
- 100%
- +
Кусочек земель №57
Дверь закрыта, путь открыт
Стоя на пороге, Девочка-Гербарий наблюдала, как Садовник шел сквозь ее сад без ароматов. Дорожка вела его к ограде, а оттуда – наружу, к длинной дороге с множеством развилок, по которой он мог дойти докуда угодно: его ждали леса, и рощи, и озера, и реки, и таинственные далекие земли, о которых она читала в книгах.
Юноша приблизился к калитке. Девушку, похожую на фею из сказочного домика, домика, в который ее, словно охотники за чудесами, заперли собственные страх и неуверенность, охватила печаль. Грусть накатывала волнами, сильнее и сильнее, порождая в душе шторм. Странник, мимолетный гость открыл дверцу. Девушка протянула к нему руку, отчаяние душило ее. «Забери меня отсюда. Мне здесь хорошо. Мне страшно идти туда. Но я так хочу увидеть этот прекрасный разнообразный мир, я не смогу выйти отсюда сама. Возьми меня за руку, покажи, куда идти; за пределами сада слишком много путей». Она тянула руку к путнику. Он появился в ее жизни ненадолго (или он мог бы стать ее частью, например, стать ее другом?). Он стоял к ней спиной. Он покидал пределы ее маленького, знакомого, безопасного мира. Он уходил.
Садовник обернулся. Рука испуганно дернулась назад.
Юноша посмотрел на симпатичную девушку. Она дружелюбно улыбалась ему. Маленькие аккуратные ладошки сцепились в замок на кружевном фартучке.
– Значит, даже чуть-чуть не проводишь? – с легкой досадой в голосе спросил молодой человек.
– Закрой дверь сам, будь так добр.
– Что ж, кто знает, может, еще встретимся, – сказал гость, закрывая за собой калитку и отворачиваясь от нее.
– Надеюсь, да, – ответила она.
«Надеюсь, да», – отозвалось ее уставшее от однообразия сердце.
«Надеюсь, нет», – воскликнула ее душа, сжавшаяся от страха перед неизведанным миром, не приоткрывшим, как раньше, а распахнувшим перед ней сейчас свои двери. Как болезнь губит зеленое растение, иссушая его листья и стебли, так зависть неистово поразила все другие чувства бедной девушки. Жгучая, отчаянная зависть. Она не желала зла этому юноше. Она хотела перешагнуть порог вслед за ним. Она хотела познать нечто новое.
Решительно спустившись по ступеням, Девочка-Гербарий быстрым шагом направилась к выходу из своего чудесного сада, спрятавшегося за оградой от внешних тревог. Ноги не слушались, они волочились, словно каменные, но она не сбавляла шаг. Наконец она достигла заветной дверцы, открыла дрожащей рукой, одной ногой шагнула за пределы родного островка спокойствия и безмятежности… Не огороженный забором простор охватил, взбудоражил, лишил дара речи. Голова закружилась. Возникло ощущение, будто по эту сторону калитки больше кислорода, и ослепительнее светит солнце, и ярче цвета. Девушка растерянно моргнула. Слишком много незнакомых эмоций разом заговорило в ней.
Садовник обернулся. Он уже достаточно далеко отошел от домика, и все же заметил, как мелькнул в дверном проеме подол платья и как захлопнулась входная дверь.
Калитка была закрыта. Он не обратил на нее внимания, ведь он лично закрыл ее и даже не догадывался, что после этого она еще раз приоткрылась, еще на несколько секунд пропала преграда, разделявшая сад и остальной мир.
Путник отправился дальше.
Девочка-Гербарий заперлась и прижалась к двери. «Вот так, – слабо улыбнулась она. – Мне так спокойнее. Не приходи больше. Либо помоги мне покинуть сад, либо не будоражь мне понапрасну душу. Я слабая, я боюсь выходить. Я не знаю, куда идти, я не умею ориентироваться».
Девушка скрыла от себя панораму за большим окном занавеской и налила чай. И не спеша выпила горячий напиток с ложечкой сахара, щепоткой зависти и порцией облегчения.
Кусочек пещер №58
Искусство и безвкусица
Одни залы сменялись другими. Маленький почти прямоугольный зал выходил в овальное помещение побольше, которое вело к вытянутому треугольному, а то резко переходило в огромный круглый зал. Уже некоторое время Искатель переходил из зала в зал напрямую, минуя тоннели, и обводил скучающим взглядом сменяющиеся каменные колонны разных оттенков. В темноте, неотъемлемой части пещер, украшения выглядели тускло и сливались с тенями, но для обитателя пещер в этом не было ничего необычного.
«Залы, залы, залы», – вздохнул Искатель и зевнул. Светлячки частенько взмывали вверх, радуясь просторным помещениям, но благоразумно не подлетали к потолку и стенам, опасаясь притаившихся хищников, для которых светящиеся жуки могли стать легкой добычей.
Конечно, интерьер пещер был далеко не однообразен, и архитектура залов поначалу легко завладела бы вниманием случайного гостя с уровня мира повыше, если бы такой сюда немыслимым образом попал. Но те, кого похожие виды окружают всю жизнь, рано или поздно перестают их замечать. Житель подземелий видел сталактиты, сталагмиты, породы, узоры и прочие детали, отмечал про себя особо интересные решения, принадлежавшие как природе, так и людям, но не выказывал особого восхищения. Ни у одного образования он не останавливался, по крайней мере, чтобы на него полюбоваться. Те же элементы были в изобилии разбросаны по всем пещерам. То есть по всему миру, с точки зрения человека, для которого эти пещеры были родным домом. Весь мир состоял из камней и минералов, и в них не было ничего примечательного. Путник лениво пнул камешек, но тот едва откатился.
Преодолев пустое круглое помещение, Искатель зашел в треугольный зал с равными по длине разноцветными стенами и вырезанными на камнях витиеватыми узорами. В каждом углу стояло по колонне.
Вдоль стен с серьезным видом прогуливался высокий худой человек с небольшой бородой. Угольные волосы наполовину выкрасила седина. Пожилой мужчина поглаживал бороду и недовольно качал головой, сдвинув широкие брови к переносице.
«Какая безвкусица! Отвратительно! Как вычурно! – возмущался он, рассматривая убранство зала. – Кто-нибудь вообще проектировал этот зал, или они просто слепили, как получилось?»
Искатель присмотрелся к стенам, на которые ругался незнакомец: стены как стены.
«Вы только поглядите!» – воскликнул, насколько можно было воскликнуть что-то в пещерах, негодующий человек.
Путник еще раз старательно осмотрел стену. Он уже стоял в проеме и мог выйти в следующий зал, но любопытство не давало сделать шаг. Между тем пожилой мужчина даже не замечал его.
«Это же надо было смастерить такое чудовище!» – усмехнулся специалист по залам.
Чудовища не было. Просто красная стена, заканчивающаяся колоннами. В целом зал, конечно, оставлял очень странное впечатление, но Искатель не мог определить, что именно ему не нравилось, как будто ему не нравилось все в целом.
«Экспериментаторы», – скривился мужчина.
– А что не так? – не выдержал странник.
– Как можно было сделать зал треугольным?
Путник задумался. Эта странность бросалась в глаза, но именно из-за ее размеров он не обратил на нее должного внимания.
– Действительно, странная форма для зала.
– И здесь несколько таких залов. Но это же неестественно! Нужно стремиться сделать зал натуральным.
– Треугольные тоже бывают. Хотя и редко.
– Но не такой четкой формы, это же такой грубый проект. А эти колонны?
– Да, украшения так себе.
– Они сделаны, чтобы поддерживать небо, но так поставлены, что ничего не поддерживают. Приглядись вот к этой, например: тут вообще зазор между верхом сталагмита и небом!
– И правда, – присмотревшись, кивнул Искатель.
– Кстати об украшениях: стены облицованы разной породой, но ведь ни по структуре, ни по цвету эти материалы совершенно не сочетаются! А кто придумал высечь эти кошмарные узоры? От них голова кругом идет!
– Согласен, зал сделан ужасно, – честно признал путник. – Правда, я думал, что люди мало влияют на форму залов.
– Еще как влияют! – вознегодовал специалист, поразившись подобному невежеству. – Неужели природа создала бы нечто столь уродливое?
– Совсем не разбираюсь в том, что касается обустройства пещер, – пожал плечами юноша.
– О! Но это же целая наука, и притом очень интересная, – мечтательно произнес собеседник и улыбнулся.
– Я бы с удовольствием послушал.
Искателя действительно заинтересовало то, как создаются и как должны создаваться залы. Он принимал их как должное и не придавал им значения, но всегда интересно узнать что-то новое.
– Правда? – в глазах ценителя архитектуры блеснул радостный огонек. – О, я все знаю об архитектуре пещер! Я изучал много источников и образцов. Ведь создать зал или тоннель – это искусство! Надо взять то, что появилось естественным путем, и преобразовать так, чтобы это стало оптимально приспособлено для жизни. Здесь важна надежность, но и эстетика играет существенную роль.
– Эстетика? – переспросил Искатель.
– Должно быть прочно и красиво, – пояснил знаток.
– Да, логично.
– Ты слышал о Большой колонне?
– В пещерах много больших колонн.
– Но эта такая высокая, что ее называют Башней.
– Как?
– Башня, – терпеливо повторил собеседник, у которого давно не было благодарного слушателя.
– Нет, не слышал. А что в ней такого?
– Она огромна, – хитро улыбнулся любитель пещерной архитектуры. – Она длинная, толстая, тяжелая. Огромный сталагнат, поддерживающий высокое небо. И сделана искусственно.
– На такое не каждый способен, – согласился Искатель, от которого явно ждали реакции.
– Сто метров от земли до неба.
– Сто метров?!
– Сто три, если быть точным. Но это не все! Как думаешь, какова должна быть толщина фундамента, чтобы выдержать такую громадину?
Путник на минуту притих.
– Полагаю, эта Башня находится на самом нижнем уровне пещер, и под ней вся толща земли. Километры опоры.
– Логично, – хитро улыбнулся пожилой мужчина и весело подмигнул, – молодец.
– Я угадал? – усмехнулся довольный собой Искатель.
– Нет! – торжествующе объявил седеющий житель пещер.
– А сколько? Сколько под ней земли? – теперь путника всерьез беспокоил этот вопрос.
– Под ней не просто мало земли, под ней еще уровень, и не один, – гордо объявил живой кладезь знаний, будто сам возводил этот сталагнат.
– И сколько нужно земли, чтобы удержать ее? – странник нетерпеливо шагнул к собеседнику.
– Слой земли составляет один метр.
– Один метр?! Но как она не обрушилась вниз, на другой уровень, вместе со всем залом?
– Ее строил не какой-нибудь любитель! То был Инженер. И я искренне им восхищаюсь.
– Вы много знаете, – с уважением сказал Искатель.
– О, эта лишь одна из множества историй. Архитектура пещер – удивительная наука.
– Вы архитектор? – поинтересовался путник.
Собеседник нахмурился. Взгляд его стал тусклым и безжизненным, губы задрожали. Он сжал кулаки, но потом вновь разжал их, вздохнул и опустил плечи. Взор пробежался по неказистым узорам, броскому сочетанию пород на стенах и лишним колоннам. Он молчал, погружаясь в воспоминания. Искатель ждал, давая ему собраться с мыслями.
Кусочек неба №59
Дождевые облака
Облака под ногами были темно-серыми и плотными. Когда Смотритель только ступил на поверхность, на ней проступили капельки, будто туча мгновенно покрылась росой.
«Так вот вы какие, дождевые облака», – мечтательно проговорил небесный странник. Воздух здесь несколько отличался от того, который окружал Маяк. Он был чуть-чуть более тяжелым, но это путника не смутило. На платформе, возле Фонаря, дышалось всегда несколько иначе, чем у подножия, ведь белая башня возносилась высоко-высоко вверх. Но для обитателя Заоблачного края, тем более для Смотрителя Маяка, такие перепады давления были привычны и не доставляли проблем.
Многие жители среднего уровня так же путешествуют: спускаются в ущелья или поднимаются в горы, да и просто ходят по неоднородному ландшафту. И, если не заходить слишком далеко или не менять высоту над уровнем моря чересчур резко, чувствуют себя прекрасно. К слову, обитатели подземелий тоже жили на разных уровнях пещер и привыкли к переходам вверх и вниз.
Но вот влажность воздуха Смотрителя удивила. Он даже не сразу понял, что было не так, и лишь потом почувствовал свежесть на лице и влагу на губах. По мере того, как он продвигался в глубь тучи, на руки, да и на все тело оседала роса. Маленький странник родился среди белых перистых облаков, и его Маяк всегда плавал среди пушистых и милых воздушных территорий, в которых, конечно, содержалась вода, но никогда не выплескивалась наружу. Тучи были тяжелее, а потому опускались вниз, и проходивший дождь был где-то далеко от безмятежного Фонаря. Создавалось впечатление, будто дождевые облака специально уходили подальше, чтобы не тревожить великий свет.
Не привыкший к сырости мальчик засмеялся: настолько необычным было все вокруг, и в носу щекотало. Он побежал, восторженно оглядываясь по сторонам и кружась. А вокруг было темно, будто уже наступили сумерки, хотя до захода солнца было еще далеко. И с каждой минутой неожиданная ночь набирала силы: тучи мрачнели, будто наливаясь свинцом, о котором Смотритель, конечно, никогда не слышал. Путник забрел под большую тень и устремил взгляд вверх, рассматривая нависшую над ним тучу. Она была еще не готова пролиться дождем, а потому странника не ждало никаких неприятных сюрпризов. Не то чтобы он не любил, когда на него обильно льется вода, просто ни разу не попадал под подобный поток. Как уже упоминалось, для обитателей небесных полей и холмов дождь проходил несколько иначе, чем для жителей земель под ними, не говоря уже о том, что Смотритель и вовсе жил не на облаках, а на острове. Раньше он путешествовал мало, боясь надолго покидать Фонарь, и с сильным дождем ему сталкиваться не доводилось.
Мальчик оторвал взгляд от тучи и опустил глаза. Вокруг него сгущалась темнота. Но эта темнота не была пугающей, она манила и кричала: сейчас начнется нечто невероятное. Воздух переполнился влагой, стало душно, ветер притаился в ожидании. Волосы юного путешественника медленно поплыли вверх. Смотритель с удивлением поднял голову и потрогал взъерошенную прядь, застывшую облачным завитком. Угольного цвета растения вокруг исполнили короткий странный танец: тянувшиеся вверх стебли скрутились в крендельки и пригнулись к поверхности.
Сердце мальчика трепетало. Оно билось, как запутавшаяся в ветвях птица, потому что чувствовало приближение грозы. Силы природы будоражат, пугают, восхищают. Пробудившаяся стихия заставляет забыть обо всем. В воздушном краю собралась вода, между облаков пробежали искорки. Смотритель заметил, как в глубине тучи что-то блеснуло сначала в одном месте, затем в другом, а потом разом в семи раскиданных по облаку точках. Но он не задрожал и не бросился искать укрытия. Неужели приближение грозы напугало бы того, кто всю жизнь гулял по облакам и зажигал самый яркий фонарь во вселенной? Нет, радость переполнила сердце Смотрителя и пролилась, как дождь из пресыщенной влагой тучи. Дитя небес ждало небесного явления.
Кусочек земель №60
Досада прогнала сомнения
Теперь Садовник не жалел о том, что покинул свой сад. Он не будет ждать, когда жизнь постучится в ворота, как вечно Ждущий на своем бревне, и тем более игнорировать ее стук. Он не будет сомневаться, стоит ли переступать родной порог, как Девочка-Гербарий. Он пытался спасать цветы, он берег их, защищал, прятал за оградой. Но они продолжали вянуть к исходу каждого дня. Если этого не изменить, почему бы ему не принять это, не собрать с собой корзину цветов и не отправиться в путь? Так он и сделал. Только теперь юноша дал себе слово не сомневаться в принятом решении.
Он сделал шаг, подавшись вперед всем телом. Покрытая зеленью тропа круто уходила вверх, в воздухе пахло мятой. Ветерок взвил упавшие на лицо пряди и побежал наверх. Садовник последовал за ним на вершину холма.
Поднявшись, путник подставил лицо солнцу и вдохнул летний воздух, полный аромата трав. Перед ним, внизу, от края земли и до края, по обе стороны, стелилась и переливалась река. За голубой лентой покачивал кронами лес, пришедший справа и клином захвативший цветущие луга, а после вновь раскинулись вспаханные поля.
Садовник опустил на землю дорожную сумку и корзину и сел между ними. Ветер, пробежав по зеленым колоскам, вернулся на вершину холма и склонил травы к корзине, будто давая понять, что он, верный спутник странников, рядом.
Отдохнув под ласковыми лучами солнца, юноша схватил свои вещи и с задорным возгласом побежал вниз по склону, путаясь ногами в стеблях. Споткнувшись о выступ, он опасно подался к земле, а закинутая назад объемная сумка предательски навалилась на него. Садовник сделал рывок и едва удержался на ногах, однако теперь нужно было во что бы то ни стало добежать до подножия. Это было озорство, каприз, вызов самому себе и дело чести, если говорить о нем в детском понимании. Молодому человеку удался этот подвиг, и он, гордый собой, упал в траву и стянул с себя сумку. Недовольно толкнув неверный предмет, он перевернулся на спину и дал себе время отдышаться. Радости юноши не было конца. Его охватил восторг, которого он не испытывал уже десять, а то и пятнадцать лет. Садовник поднялся на ноги, скинул с себя обувь, подобрал ее, положил в корзину и пошел к реке босиком. Вдыхая изумительный речной воздух, он переправился по мосту на другую сторону, ступая по деревянным перекладинам.
Справа послышался всплеск, странник перегнулся через перила и заглянул в блестящую от солнца воду. Там, под рябью и отражением солнца, плавали маленькие черные и серебристые рыбки. На миг к тихому журчанию прибавилось кряканье, и из-за рогоза показалась утка. Она посмотрела на мост и, быстро рассекая переливающуюся поверхность, описала полукруг.
Налюбовавшись умиротворяющим видом, путешественник спустился с моста на влажную землю и с великим удовольствием ступил на еще молодую и полную природных сил зеленую траву.
Куда он идет, зачем отправился в этот долгий путь – ничто не волновало его сейчас. Зачем беспокоиться о неизведанном, когда над головой сияет солнце, а под ногами стелется бархатистая трава? Это было состояние благополучия, радости, довольства собой и жизнью. Когда ничего не требуется и всего хватает. Ведь именно так ощущается счастье. Оно так прекрасно, что путник даже не задумывался об этом, ведь на душе было хорошо, легко и тепло.
Он не думал о конце путешествия. Он наслаждался дорогой.
Кусочек пещер №61
Архитектор
Прошлое полностью заняло мысли старика. Оно захватило его, окружило, как вездесущие своды пещер, унесло подземной рекой. На самом деле он еще не был стар, но тяжелые воспоминания отразились на его лице, и то осунулось, стало скорбным и сокрушенным. В неверном свете лампы морщин прибавилось, а глаза утратили блеск, который не угасал, пока любитель архитектуры рассказывал о залах.
Искателя мучило любопытство. Он ждал продолжения удивительных историй. Однако неожиданные и печальные перемены в собеседнике, конечно, не остались незамеченными. Он уже хотел сказать, что тому не обязательно рассказывать о себе, но в этот момент обитатель подземелий с проблеском седины в волосах заговорил:
– Я мечтал проектировать пещеры. Кто угодно может взять кирку в руку и начать рушить основание земли. Нет, я хотел творить, хотел создавать дворцы! Добиться этой чести нелегко, меня уговаривали бросить эту затею. Но я желал этого всем сердцем! Я много учился, я выучил историю пещер, я разбирался во всех видах сталактитов, сталагмитов и сталагнатов. В мире, что состоит из пород земли и каменных столпов, для них составили не одну классификацию! Сколько из них ты можешь назвать? Хоть одну? Можешь? А, конечно, не можешь. А я знал все эти классификации! Я до сих пор помню! Помню, как отличить несущие столбы от тех, что можно убрать, что делать с речками, точащими наши стены. Я знаю, как понять, безопасно ли проделать окно туда, наружу, и как собирать падающую воду. Как добиться правильного освещения, какой толщины должны быть стены, где безопасно прорубать тоннели и насколько они могут быть широкими. Я знаю, как можно обрабатывать те залы, что построила сама природа.
Он покачал головой и взгляд его вдруг затуманился, наполнился болью и печалью, такой острой и отчаянной, что видеть этот взгляд было тяжелее, чем слезы.
– Я пришел на экзамен. Я все знал, все выучил! А там сидела эта тетка. Тетка со злобными бегающими глазками. Меня друзья предупреждали, что все проекты разобраны теми, чьи родители унаследовали больше алмазов от предков. Так и сказали. Но это была моя мечта! Поэтому я все равно пошел. Потому что желал, всей душой желал пройти этот экзамен и обучаться у мастеров проектированию пещер. Я хотел получить разрешение творить залы и тоннели. И все шло хорошо, я отвечал на все вопросы верно. А потом она, эта неприятного вида женщина с крысиной мордочкой протянула мне листок с изображением. И спрашивает: «Что за стиль?» Я смотрю – ни украшений, ни завитушек, никаких оригинальных решений. Среднего размера пещера со сталактитами и сталагмитами, аккуратно расположившимися по всему периметру, массивные светлые колонны, сероватые своды. Традиционный зал. Ничего особенного! Сколько ни смотрел – ничего! Я и говорю: «Классический». Я точно тебе говорю: это был самый настоящий классический зал! А она…
Искателю на миг показалось, что он забыл, как дышать. Будто кто-то положил вместо сердца тяжелый валун. Он хотел услышать, что было дальше, но уже знал, и потому боялся.
– А она ухмыльнулась недобро так, – дрожащим от обиды голосом произнес повествователь, – и говорит: «Какой же это классический? Вы посмотрите только: какой потолок, какие колонны, да и вход тоже. Обратите внимание, какой роскошный зал! Или Вы и этого рассмотреть не можете?» А затем… Знаешь, что она сказала?!
Старик вдруг поник, его плечи упали, спина ссутулилась, он вдруг постарел лет на двадцать и теперь выглядел древней заросшей статуей, дряблой и несчастной.
– «Не сдал», вот что, – с трудом выдавил он.
Руки Искателя задрожали, но он не показал этого. Он продолжал внимательно слушать, ловя и впитывая каждое слово, будто от этого зависела его дальнейшая жизнь.
– Я вышел… Когда я вышел из экзаменационного зала, мне казалось, что земля уходит у меня из-под ног, что она треснула, как и моя жизнь, и теперь проваливается прямо подо мной. Я брел, ничего не осознавая. Я шел длинным, окольным путем, пешком, по плохо освоенным тоннелям, – глухой звук его голоса дрогнул. – Я мечтал об этом. На следующий год я снова попробовал. Да, я снова попытался! И снова, – в его рассказе проступили раздражение и досада, – эта тетка. Опять не сдал. Она не позволила мне сдать. В этот момент я понял, что все кончено. Если бы там был кто-то другой, я бы точно стал архитектором! Это была моя мечта.
Искатель открыл было рот, но у него не нашлось ни одного подходящего слова поддержки.
– Я стал рыть тоннели. Похожая профессия, а? Хе. Один откапывает тоннель, другой его облагораживает, один делает помещение, другой превращает его в произведение искусства. Рыть. Тоннели, – эти два слова прозвучали из старческих уст как приговор. – Хорошая работа, конечно. Но моя мечта разбилась, как хрустальная ваза.
Искатель стоял неподвижно, сжав губы и потупив взор. Старик уткнулся взглядом в стену и закивал поседевшей за долгие годы головой.
– Я так и не смог воплотить свою мечту. Эй, путник, я ведь до сих пор жажду этого всем сердцем, всей душой! Если бы мне кто-то сказал сейчас: «Сделаешь проект?» – я бы, наверное, сделал. Да куда уж мне, старику-то? Вон, пройди в мой зал и погляди: я до сих пор читаю книги и свитки. Карты со схемами изучаю. Их у меня тьма! И все об архитектуре. Открой какую-нибудь на случайной странице. Давай, вот скажем, тридцать пять, – он резким жестом распахнул невидимую книгу. – Читаю: «Фундамент пещеры». Ха-ха! Не у всех настоящих архитекторов такое рвение. А у меня страсть к архитектуре. Это моя жизнь! Понимаешь? Сколько лет прошло! А я все верен ей. И мне интересно! Мои не понимают, – с сокрушением добавил он, – не понимают. «Успокойся, бывает, что ж поделаешь, сочувствую, ты пытался, ты старался, увы…» Увы… Увы! А это моя страсть, моя мечта, моя жизнь.
Старик тяжело закряхтел, сотрясаясь всем телом.
– Ты знаешь, какие бывают талантливые архитекторы? Я всех их знаю! Какие удивительные, поразительные, немыслимые залы и тоннели они сооружают! Какие переходы! Чудо! А какие фантастические решения возникают у них в голове, в том числе и инженерные! Гениально! – восхищенно шептал он, и слова эти рождались глубоко в груди, в самом сердце, и с приглушенным дыханием вырывались наружу.
Вдруг во взоре разгорелся праведный гнев. На морщинистое лицо словно упала тень, тело затряслось от негодования.
– А ты видел, сколько вокруг отвратительно неказистых помещений? Это все бездарные архитекторы, которых принимают всякие крысоподобные тетки. Это кошмар! Они нарушают всю гармонию лабиринта пещер. По ним ходить неприятно. Как же так? Неужели я был бы хуже них?