- -
- 100%
- +
Вряд ли.
Удастся ли ему хотя бы зайти в какой-нибудь симпатичный круглый зал, высеченный в другом, красивом, камне, или коснуться изящной известняковой колонны?
А если у него и получится, примут ли запачканного каменолома в таком изысканном зале? А будут ли там вообще люди?
Он идет в неизвестность.
Насколько холоднее в тех залах, куда он придет? Какие люди попадутся ему на пути?
Слишком много вопросов будоражило воображение и порождало страх.
Искатель не останавливался. Он шел. Он искал ответы.
Кусочек неба №17
Дождь в причудливом мире
Пока Искатель спускался все глубже во тьму пещер, небо тоже мрачнело.
Облака наливались свинцом, сгущались тучи, собирался дождь. Так это выглядело с полей, по которым держал свой путь Садовник. Однако на верхнем слое облаков все было мирно. Над жителями Заоблачного края не было островов, скрывающих от них солнце. Они привыкли жить среди света. Смена погоды, смена времен года – все это мало затрагивало их. Отголоски этих изменений касались их воздушной земли, но никогда не вредили ей.
Обитатели небесных островов знали, что скоро будет дождь. Но у них было особенное представление об этом явлении. С лазурных небес не падала на облака вода. Воздушная вата не комкалась, не отрывалась, не устремлялась вниз.
Когда приближалась пора дождя, воздух в Заоблачном краю наполнялся влагой. Домики, скамейки, фонарики, завихрения облаков – все, что было вокруг, покрывали сверкающие водяные чешуйки.
В то время, как на среднем уровне мира капли стучали по крышам, серебристые струи покрывали землю узорами ручьев, и те образовывали на своем пути лужи, а растения жадно тянулись к живительному дару небес, особый аромат дождя наполнял мир над тучами, и срывающиеся вниз водяные капли по крупице уносили этот неповторимый запах вниз, чтобы втайне поделиться им с теми, кто не доставал до облаков.
Нижний слой воздушного покрывала небес постепенно рассасывался, растворялся в синеве неба, проливался на леса и моря, рассыпался дождевыми каплями по горам и лугам. Сквозь плотную темную пелену прорисовывался ясный небесный свод.
Дождь заканчивался.
Влага переполняла средний мир, звонкие ручьи устремлялись в скромные речушки, а те стекались к широким гордым рекам, что несли свои прозрачные воды к величественным морям.
Вода до краев наливала кувшины морей, и те проливались в нескольких местах вниз, избавляясь от лишней тяжести. Бедный, скудный нижний мир с благодарностью принимал долетавшие до него водяные брызги. А в дни дождя он нетерпеливо ждал щедрых подаяний своего серого неба. Влажные крохи, что не успевали испариться с иссохшей земли, собирались в робкие ручейки и соскальзывали в трещины, словно ища укрытия. За долгую историю этого мира на нижнем уровне смогли образоваться свои озера, которые не искушенный дивными пейзажами обитатель пещер мог бы назвать морями, и реки, обретшие свое место под землей.
Но все это было пока впереди. Тучи только набирали силу, собирались в группы, разрастались, прижимались друг к другу, крепко обнимаясь.
Смотритель Маяка наблюдал за изменениями свысока. Он оценил ситуацию и наклонил голову набок.
– Близится дождь, облака собираются вместе, – обратился он к дремлющему лунному Фонарю. – Они так сплотились, что никто точно не упадет.
Величественная белая башня Маяка, возвышающаяся теперь не только над лугом светлых облаков, но и над сплошным темным полем грозных туч, ответила ему спокойным молчанием.
Смотритель понаблюдал еще немного. Наконец он кивнул своему беззвучному слушателю:
– Сегодня наша помощь не понадобится.
Кусочек земель №18
Что значат цветы?
Садовник сидел у распахнутого окна, вдыхая аромат дождя и слушая, как бьются об листву падающие капли. Уже неделю не прекращались дожди. Он едва успевал дойти от одной деревушки до другой, как летний ливень вновь просыпал на землю свои прозрачные жемчужины, и они разбивались на тысячу неощутимых брызг.
Порой его путь сопровождал грибной дождик, и тогда серое небо украшала веселая разноцветная радуга.
Иногда его странствия прерывал рокотанием гром.
Садовник улыбнулся. Ему, как вольному полевому цветку, освещает путь то приветливое солнце, то чуткие звезды, то серебристый месяц, то ослепительные вспышки молний. Грозы он пережидал в каком-нибудь укрытии, но зарницы часто заставали его в дороге. Когда солнце скрывали тучи, но до дождя было еще далеко, мирное свечение дня направляло его, будто напоминая, что небесное светило все еще сопровождает его.
Юноша посмотрел в небо. Очередной раскат грома сотряс небосвод. Сотряс ли? Облака не дрогнули, словно ничего не почувствовали, не услышали оглушительный глас грозы.
Впрочем, эти мысли недолго занимали его. Слишком недосягаемым было небо, слишком далеким, чтобы погружаться в глубокие размышления о нем. А вот дождь был рядом. Садовник наслаждался прохладой и шепотом капель в листьях, вдыхал чистый свежий воздух и думал о том, что значат цветы. Почему каждый день цветок в его саду умирает и сколько всего растений на его участке? Эти вопросы не давали ему покоя. Он чувствовал, что это неспроста, что это что-то определенно значит. Но тогда отчего он так равнодушно наблюдал порой за увядающими бутонами? Почему были среди них те, цветения которых он долго ждал, но, вскоре после того, как они распускались, он отвлекался и терял к ним интерес? Он так любил свои цветы, но они продолжали чахнуть. И хотя Садовник пытался это исправить, задержать миг очарования, процесс ежедневного умирания одного растения за другим казался ему естественным, а потому, в чем он себя не раз упрекал, он мало обращал на него внимание. И все же в те редкие минуты смятения души, когда он задумывался об этом, эта печальная, необъяснимая неизбежность ужасала его.
Что же значат эти цветы?
И есть ли другие? Которые символизируют что-то другое, но тоже важное?
Прохожий сказал, что он найдет подсказку в той деревне. Дорога заняла больше времени, чем он ожидал. На словах все было быстро и просто, но за ними скрывался долгий путь. Кроме того, пришлось часто останавливаться из-за сильных дождей. И тем не менее это было приятное путешествие. Интересно, оно уже подходит к концу или только началось? Как бы то ни было, завтра он должен дойти до того поселения.
Кусочек пещер №19
Падение
Искатель осторожно ступал по ухабистой земле. Несколько раз он спотыкался о камни, и ему едва удавалось сохранить равновесие. В попытке удержаться на ногах он хватался ладонью за потрескавшуюся поверхность холодных стен и царапал огрубевшую от работы кожу. Острые сталактиты и сталагмиты выстроились полосой препятствий на его пути. Они походили на клыки пещерного чудища, ожидающего свою добычу. Тоннель становился все у́же, как глотка гигантской застывшей змеи. Пол пещеры подозрительно хрустел при каждом шаге.
«Зачем я вообще иду? Я только спускаюсь в глубину, удаляюсь от верхних сводов все дальше! – с ужасом подумал юноша. – Неужели не было другого пути из нашей галереи? Неужели только вниз? Нет, этого не может быть! Но не похоже, чтобы этот тоннель куда-то вел. Наверное, я пропустил поворот, свернул не туда, запутался по незнанию. Может, вернуться, спросить у старика, куда мне идти?»
В этот момент земля под Искателем обрушилась вниз.
Кусочек неба №20
Безмятежность
А в Заоблачном краю жизнь протекала безмятежно и неспешно. Облака нежно прижались друг к другу, создавая сплошное бесконечное белоснежное пушистое полотно. Маяк спал.
Он походил сейчас на башню гигантского зверя, который на время спячки свернулся клубком подальше от всех, кто может его потревожить.
Смотритель вошел в твердыню среброшерстого зверя и притворил за собой дверь. Легко и быстро поднялся он по белым ступеням с лазурными разводами, словно сделанными из мрамора, собранного с неба. При каждом шаге по этим ступеням раздавался тихий звон, будто в стакан с водой падала дождевая капля. Двигаясь по лестнице, мальчик касался рукой стены, и под его пальцами облачная основа слегка менялась, рисуя новые узоры.
Главный обитатель Маяка, сферический прозрачный Фонарь, загорающийся по ночам мистическим белесым светом, застыл, погрузившись в дневную дремоту. Смотритель вошел в его покои, осторожно, бесшумно открыв дверь, стараясь не разбудить своего драгоценного подопечного. В руке он держал серую вату. По ладони сочились тонкие ручейки. Он принес кусочек дождевой тучи, и теперь заботливо протирал блестящую поверхность Фонаря. Спящее светило лунного Маяка слегка вибрировало под его прикосновением, будто домашний кот, и по гладкой водяной поверхности расходились ровные круги. Время от времени в глубине сферы просыпалась белая искра и тут же серебристой вспышкой потухала вновь.
Неспешно закончив свои труды немало времени спустя, Смотритель отошел на край круглой платформы на вершине белоснежной башни и залюбовался жемчужиной Фонаря, надежно укрывшейся в светлой раковине Маяка, спрятанной посреди синего небесного океана на крошечном камешке-островке среди белого облачного песка. Солнце обвязывало ее золотыми лентами своих лучей, которые, преломляясь, рассыпались вокруг радужными искрами.
Смотритель обежал платформу, осмотрев Фонарь со всех сторон. Заоблачная жемчужина блестела. «Что ж, а теперь позаботимся о том, чтобы твой стройный дворец был как следует украшен», – весело сказал Смотритель и побежал вниз по ступенькам своей крепости, ведя рукой по стене. От его прикосновения облака складывались в причудливые формы.
Дети, играющие на облачной земле, в любопытстве замерли, смотря на Маяк. По белоснежной башне побежала тонкая рябь. Так на полях, простирающихся далеко внизу и потому совершенно им неизвестных, под легкой поступью ветра стелется весной молодая трава, а осенью клонится к земле янтарный колос. Маяк словно менялся. И при этом он стоял на острове, возвышаясь в своей скромной простоте, в своей строгой грации, в своей яркой красоте, незыблемый, неповторимый. На вершине, там, где дремал Фонарь, блестела солнечная роса.
Вскоре наверху показался Смотритель. Он ходил вдоль перил, по которым вилась радужная лиана и опрыскивал перламутровые листки. С облака его было плохо видно, мальчик казался совсем крошечным, как сложенные вместе два лучика снежинки. Однако ребята все равно радостно звали его и приветственно махали, кружась и подпрыгивая.
Смотритель посмотрел вниз и, тепло улыбнувшись, помахал в ответ. Когда он закончит наводить порядок и обновлять Маяк, он обязательно спустится к ним поиграть.
Солнце лениво плыло по небосводу, близился полдень. Правда, об этом здесь никто не знал. В Заоблачном краю время никуда не спешило. Оно не могло бежать или медлить, ведь не существовало часов, которые могли бы его в этом обвинить.
Кусочек земель №21
Поле одуванчиков
Между тем жители земли, покрытой травами и песками, очень внимательно следили, как дневное светило пересекло половину небосклона, проскользнуло по небу и приостановилось, словно не желая начинать спуск за горизонт, как не хотят маленькие дети укладываться спать.
Итак, на земле пустошей и джунглей время медленно близилось к вечеру, словно боясь пересечь грань, за которой начинает вечереть.
Садовник наконец нашел ту деревню, к которой стремился все эти дни, и теперь он жадно всматривался в каждый венчик, пытаясь разгадать его секреты. Он шел вдоль цветущих садов, наслаждаясь чудесным ароматом цветов. Особенно приятно было любоваться нежными одуванчиками. На зеленом покрывале одуванчиков было немного. И все же они ярко выделялись на фоне прочих цветов, отвлекая восхищенный взгляд от роскошных садовых растений с пышными венчиками. Было в них что-то чарующее. Что-то естественное и привычное, и в то же время необыкновенное, теплое, вдохновляющее, полное чувств всех, кто когда-либо прикасался к их шелковистой бахроме на всех перекрестках дорог. Иногда он останавливался и опускался к желтому цветочку, и это маленькое солнышко согревало его сердце и будило в нем теплые воспоминания. Когда Садовник в очередной раз нагнулся к чудесному растению, он почувствовал, как в душе расцвело счастье – столько прекрасных картин проснулось в ее памяти. Перед его мысленным взором возникли образы дорогих ему людей. Садовнику вдруг захотелось поделиться с кем-нибудь переполнившей его радостью. Он двинулся дальше по тропинке, а желтые лучи одуванчика медленно покрылись серебром.
Кусочек пещер №22
Борец с тенью
Искатель отряхнулся и посмотрел вверх. Расстояние, отделявшее его от тоннеля, по которому он пришел, было небольшим. Молодой человек попытался оценить свои силы. Пожалуй, он вполне мог бы забраться обратно. После этого следует пойти назад, к своей галерее пещер, и по дороге поискать другой путь.
На мгновение юноша опустил взгляд и тут же заметил впереди слабое мерцание, будто кто-то высекает искры. Заинтересованный таинственным явлением, Искатель поднялся на ноги, однако небо здесь располагалось слишком низко, и выпрямиться он не смог. Он прошел немного вперед и переступил полуразбитый порог.
В узком зале было темно. Где-то в глубине маячил крохотный огонек. Искатель на ощупь прокрался к огню. В неровном пламени свечи плясали тени, а среди них вырисовывался силуэт. Искатель прищурился, всматриваясь в очертания фигуры, а та периодически вздрагивала и порывалась куда-то вперед, но тут же возвращалась обратно. Невысокий мужчина стоял в боевой стойке, держа руки перед собой, делая выпады и нанося удары в пустоту.
– С кем Вы сражаетесь? – спросил Искатель.
– С тенями, – мужчина даже не обернулся.
– Зачем же Вы деретесь с тенями? Их нельзя победить.
– Так многие говорят. И потому сдаются, а тень обступает их, поглощая и затягивая в трясину.
– Почему Вы не зажжете больше свечей? Тогда тень отступит.
– Она коварна! Она не отступит. Она затаится в укромных уголках, закрадется в каждую маленькую трещину. Ты будешь думать, что одолел ее, а она продолжит отравлять тебя.
Искатель посмотрел на трепещущий огонек.
– Если свечу потушить, тени исчезнут.
– О, нет! Они не исчезнут! Это будет означать, что тьма поглотила тебя целиком, оплетя своими терниями.
Борец с тенью нанес очередной удар. Пламя свечи дрогнуло, и тень перед ним взвилась, скалясь, уклоняясь от удара.
– Сдаваться нельзя.
– Но тень не живая, ей не повредят ваши удары. Так она не исчезнет.
– Не исчезнет. Но если прекратить наносить эти удары, то она поглотит и меня.
Искатель достал из кармана свечу и зажег ее, а вокруг заплясало еще больше теней.
– Их слишком много, – горько вздохнув, произнес Борец с тенью, – всю мою жизнь вокруг было очень много теней, готовых поглотить меня, едва я оступлюсь. Я не раз оступался, и мне приходилось быстро вставать на ноги и вновь бороться с тенью.
– Вы все время в бою? Вы не устали?
– Я очень устал! Но иначе нельзя.
– А у Вас нет кого-нибудь, кто помог бы Вам?
– Были, – вздохнул он, – но тени скрыли нас друг от друга.
– И ничего нельзя было сделать?
– Я не знаю. У меня было много идей, – быстрым движением Борец с тенью показал на исписанные листы, залитые воском, – но они не смогли полностью прочитать мои планы.
– Из-за темноты?
Горькая усмешка проступила на лице Борца с тенью. На минуту он отступил, и тени недобро воззрились на него.
– Посмотри сколько воска на этих листах! У них было много свечей, и они были довольны этим. Я говорил, что мы можем использовать их. Что, пока есть силы, мы можем идти вперед и выбраться туда, наверх, – он указал ладонью на низкий небосвод пещеры, – туда, где резвятся светлячки. Но у них уже были свечи. Зачем далекий светлячок, когда есть теплый огонек в руке, пусть и невечный?
Борец с тенью замолчал. Тени смотрели на него с сожалением.
– У меня было слишком много идей. Но я не смог их воплотить. Я утонул в своих же тенях.
Искатель неуверенно протянул руку вперед и легонько коснулся его плеча, желая подбодрить печального человека. Тот вздрогнул.
– А? Что Вы говорите? – спросил он, словно пробудившись от глубокого сна. – Да, из-за темноты.
Борец с тенью подался вперед, оступился, но тут же встал, выпрямился. И принял стойку. И продолжил бой.
– Знаете, я тоже хотел бы подняться ввысь, к светлячкам. Оставить свечи и выйти к настоящему свету, – сказал Искатель, стараясь прочесть сквозь воск какие-нибудь хитрые советы, увидеть карту, ведущую к другому небу.
– Что ж, искренне желаю удачи, – грустно усмехнулся мужчина. – Не забывай, что пещеры состоят из теней, и по дороге наверх их никак не меньше. Если они смутят тебя и ты упадешь, успей подняться. Только не останавливайся, сражайся с ними.
Некоторое время Искатель молча наблюдал, как одинокий воин делает выпад за выпадом, наносит удар за ударом, меняет стойку за стойкой. Огонек дрожал и падал при каждом движении, едва не погибая от резкого порыва внезапно возникающего ветра, но все же держался, продолжал гореть. Вопреки сгущающейся тьме.
– Вряд ли я смогу помочь Вам, – виновато сказал наконец Искатель. – Вы не будете возражать, если я пойду дальше?
– Правильно, иди дальше! – поддержал его Борец с тенью. – У каждого свой бой. И свои тени.
Искатель поклонился своему случайному собеседнику и пошел вперед. Из этого зала пещеры был еще один выход, пусть и слабо заметный в темноте, и почему-то юноша чувствовал, что непременно должен переступить этот порог. А еще ему казалось, что этот странный, на его взгляд, воин, борющийся с собственной тенью, сейчас сказал ему нечто важное, нечто такое, чего он пока не понимал.
Борец с тенью проводил неопытного юношу взглядом. Тени проводили неискушенного юношу темными взорами. Они продолжили свой бой.
Кусочек неба №23
Колыбельная для Маяка
Занимался рассвет. Первые солнечные лучи расшили растрепанные края облаков красной нитью и принялись украшать их золотой тесьмой. На небесной ткани стали появляться первые нежно-голубые узоры.
На платформе Маяка, выше, чем кто-либо, словно паря над окружающим миром, встречал восход нового дня Смотритель. Он сидел на перилах пушистого ограждения, походивших на канат, скрученный из увесистых кучевых облаков.
Мальчик наблюдал. Далеко впереди видимый ему горизонт светлел и покрывался голубыми прожилками. На оживающем древе неба снизу вверх появлялись черничные, малиновые, лимонные плоды. Постепенно, будто шаг за шагом, небосвод покрывали нежные цвета, с каждой минутой становящиеся более и более насыщенными и яркими. Словно вместо утра наступила весна, и теперь несмело раскрывались бутоны.
Цвет покорял небесные просторы неспешно, отвоевывая место, занимая новые и новые полосы по пути к вершине, будто поднимаясь по лестнице.
Было еще прохладно. Ласковый предрассветный ветерок, едва очнувшийся ото сна и еще не до конца раскрывший глаза, трепал и путал мальчику волосы.
Смотритель поднялся на ноги и потянулся. Пора затемнять фонарь. Пора ослабить чистое свечение Маяка. Скоро взойдет солнце, и тогда их помощь не понадобится.
Мальчик исполнительно следил за тем, чтобы белый свет затухал по мере того, как небо расписывается золотыми, алыми и серовато-голубыми цветами. Маяк погружался в привычную дрему. В небе торжественно восходило солнце. Оно было алым, пламенным, горящим, таким не похожим на холодный, испуганный, нежный Фонарь Маяка. Скоро светило окончательно поднимется из-за долин облаков и облачится в золотой наряд. Пройдет еще немного времени, злато выцветет, но при этом солнце загорится еще ярче, и будет сложно даже взглянуть на него. Пока сияет дневной фонарь самой природы, нет необходимости в том, чтобы горел белесый светильник на башне.
Белый свет свернулся клубочком внутри прозрачной сферы. Как положено, солнце нарядилось в новый чудесный золотой наряд. Краски дня почти добрались до далеких темных туч.
Смотритель вышел на платформу и вновь сел на перила. Он весело болтал ногами, нисколько не заботясь о расстоянии, отделявшем его от поверхности островка, а ведь вся стройная громада башни расположилась между ними. Смотритель жил в Заоблачном краю, а потому не боялся высоты. Ему нравилось ощущение полета, возникавшее на его белоснежной вершине мира.
Мальчик держал в руках флейту. Он поднес ее к губам, и инструмент запел свою дивную песню, подпевая огибавшему Маяк ветру. Они исполняли мелодию рассвета. Хрустальные голоса наполняли пробуждающийся мир. Восходящее солнце заливало его чистым золотистым светом.
Вспорхнули ввысь, расправили крылья птицы. Они кружились в воздухе, наслаждаясь пока еще едва ощутимым, но все же ласковым теплом лучезарного светила.
Заспанные обитатели Заоблачного края выходили из своих домиков в прохладу утра, и их обнимали тонкие солнечные лучи, и их пробуждала звеневшая в тиши, лившаяся ручьем мелодия. Их встречало утро, теплой волной смывавшее остатки сна. Утро, придававшее сил на весь бесконечно длинный день. Их встречало утро, которое возрождало желание просто жить в этом прекрасном мире, полном простых чудес и незамысловатого искреннего счастья.
Кусочек земель №24
Разговоры в деревне
В песочнице весело смеялись дети, родители непринужденно разговаривали рядом, неподалеку играла со своим хозяином собака. Все было мирно. «Идиллия», – улыбнувшись, подумал Садовник. Тут он заметил в тени яблони, на некотором расстоянии от площадки, сгорбленного старичка. Тот стоял, опершись на трость, и наблюдал за людьми, которые гуляли на освещенной солнцем полянке. Старичок то улыбался, то хмурился, и все неотрывно смотрел на людей, словно боясь приблизиться к ним.
Садовник подошел к женщине, нянчившей младенца, и, ослепительно улыбнувшись, поприветствовал ее:
– День добрый, милая леди, малыш, простите за неожиданный вопрос: Вы случайно не знаете, кто тот старик в тени дикой яблони?
– О, этот? – дружелюбно ответила женщина, – это Молчун. Этот старик живет здесь довольно давно. Но он вечно ходит хмурый, так что я побаиваюсь разговаривать с ним. Мне кажется, он не любит, когда с ним разговаривают.
– А как же его близкие?
– Я не знаю, есть ли у него близкие. Я плохо знаю его.
– Благодарю. До свидания, – элегантно поклонился Садовник.
– До свидания, – помахала детской ладошкой женщина. Ребенок довольно заулыбался.
Женщина засмеялась и сдула на него одуванчик. Маленькие белые облачка обняли малыша, пощекотав ему нос.
Садовник подошел к старику, который о чем-то беседовал с внуком.
– Простите, Вы что-нибудь знаете о том старике? – кивнул Садовник в сторону яблони.
– О, Молчуне-то? – хрипло засмеялся незнакомец. – О, он душа компании! В старые времена, когда я был примерно твоего возраста, ни один вечер без него не обходился. Веселый был парень.
– Вы сейчас общаетесь?
– Редко, сынок, редко. Я с семьей больше время провожу.
– А у Молчуна есть семья?
– Есть, сынок. Даже живет в этой деревне.
– Не с ним?
– Нет, не с ним!
– Отчего же?
– Да, странное дело. Говорили, что как он порог дома переступал, так замолкал сразу. Жаловались, что ни слова от него не добьешься.
– А что так?
– Откуда ж мне знать, сынок? Сколько его знаю – общительный человек! С друзьями всегда вроде приветливый. Не знаю уж, что там.
– Дедушка, кушать хочу, – потянул старика за руку малыш лет пяти.
– О, пока, сынок, внук зовет.
– До свидания.
Садовник с озадаченным выражением повернулся в сторону яблони, но старик уже медленно ковылял прочь. Что-то смущало юношу.
Цветы. Вокруг площадки было много пестрых цветов. Возле яблони они тоже росли, но их было меньше.
Садовнику вдруг захотелось взглянуть на сад этого пожилого мужчины с тросточкой. Что смогут рассказать о нем цветы? Выращивает ли он их?
Кусочек пещер №25
Светлячки
В мрачном зале было темно, однако вдали мерцали два желтых огонька. В этом мире серости и тьмы цветное сияние, пусть даже такое слабое, было в диковинку, привлекало внимание и радовало глаз.
Искатель осторожно пошел на свет, хватаясь в темноте за выступы. Его лампа разбилась при падении, и теперь Искателю приходилось идти на ощупь. Маленькие волшебные огонечки манили к себе. Он всю жизнь проработал на каменоломне, и видел эти мерцающие точки раньше всего два или три раза. Это были светлячки. Крохотные существа-лампочки, указующие путь. Эти светильнички были единственной надеждой заблудившихся во мраке пещер скитальцев.
Юноша подошел к первому огоньку и потянулся к нему. Желтый блеск погас, и Искатель испугался, что он больше не загорится. Однако через несколько мгновений пятнышко света вновь возникло перед ним, приблизительно в метре от того места, где они только что встретились. Еще через два с половиной метра повис второй желтый фонарик, а за ним третий – на этот раз рыжий. Искатель нерешительно пошел вперед, не сводя глаз со светлячков. Подходя к каждому, он слегка отступал, опасаясь, что спасительное свечение может исчезнуть вновь. Когда юноша обходил стороной третий живой указатель, рука, выставленная вперед для защиты от столкновения со стеной, коснулась каменистой поверхности. Поворот. Парящий огонек располагался как раз посередине прохода, под потолком, словно показывая, как пройти невидимое в темноте препятствие. Искатель кивнул, как бы говоря: «Я тебя понял». Он прошел под мерцающим жучком и свернул направо.