- -
- 100%
- +
Проснувшиеся светлячки весело кружились возле своего воспитателя. Вдруг они слетелись в кучку, выстроились в линию и замигали.
– Смотри! – воскликнул Мотылек. – Лампы!
– Где?
Живые огоньки указывали на пожилого торговца с морщинистым лицом, покрытым въевшимся многолетним слоем пыли и копоти. Старик безучастно смотрел в пол. Перед ним стояли в два ряда керосиновые и масляные лампы. Путники радостно поспешили к шахтеру.
– Здравствуйте, простите, что Вы хотите за эту лампу? – обратился к нему Искатель.
– А что предложишь?
Странник опустился на каменную поверхность и принялся исследовать собственный рюкзак. Спички отдавать нельзя – как иначе зажигать лампу? Керосин тоже. Кирку отдать? Маленькая, удобно с собой брать, подаренная ему в детстве. Искатель подержал ее в руках и положил обратно. «Пригодится. Нужный инструмент», – подумал он. В боковом кармане, к собственному удивлению, молодой человек обнаружил крупный сверток, полный самых разных пестрых камней и минералов.
«Деды», – подумал молодой человек, и сердце у него кольнуло от щемящей грусти и благодарности. Он встряхнул головой, взял горсть каменьев и протянул торгующему:
– Что из этого подойдет?
– Этого добра в наших пещерах и так хватает, – посмотрев на предложенное, хмыкнул старик.
И тут внимание торговца привлек разноцветный блеск. Он поднял взгляд и увидел светлячков. Мотылек содрогнулся от недоброго взгляда и оглянулся. Все торговцы жадно смотрели на жучков.
– Парень, сколько светляков отдашь за лампу?
«Глупый, зачем ему лампа, если у него столько светляков? Посадил в банку – и вот тебе свет. Ни керосина, ни масла тратить не нужно», – думал старик.
«Ему они, кажется, и не нужны», – качал головой продавец инструментов.
«Он, наверное, лампу хочет купить, чтобы жуков внутрь посадить», – решил торговец углем.
«Какая экономия!» – обрадовался покупатель угля.
Со всех сторон послышались шорохи. Затрещали от движения костры.
– Так сколько? – упорствовал пожилой мужчина. – Они ведь твои?
Искатель тем временем собрал и надел рюкзак.
– Они не продаются, – ответил он.
– У тебя их много. Дай пару. Я к лампе приложу керосин.
– Возьми лучше угля!
– Парень, кирка не нужна? Кувалда, может? Лопата? Хорошая лопата, между прочим!
– Не стоит, благодарю.
Молодой человек медленно отступал к проему, служащему выходом из зала. Мотылек поднялся повыше и собрал возле себя всех светлячков, а те погасили свои огоньки.
Они бросились к выходу.
Сидевшие в зале не успели понять, что источник света сменился.
– Какая жалость, – вздохнул пожилой торговец.
– Так много светляков. Раньше их повсюду можно было увидеть, а сейчас не стало почти, – покачал головой продавец угля.
– Не соглашусь. В последнее время опять появились, – помотал головой мужчина, перед которым были разложены инструменты.
– А как удобно! Посадил жука в банку – он и светит.
– Не всегда. Лампа надежней будет. В нужный момент не погаснет.
– И ярче.
– Но какая все-таки красота – эти светляки!
Запыхавшиеся путники остановились и прижались к стене. Они прислушались. Стук перепуганных, встрепенувшихся от бега сердец заглушал все.
– Погони вроде бы нет, – запинаясь, сообщил Искатель, не успевший еще восстановить дыхание.
Хрупкий Мотылек в ответ только кивнул.
Отдышавшись, путник скинул рюкзак и сполз по стене на пол.
– У нас с тобой целое приключение! – весело обратился он к другу и задорно присвистнул.
– Приключение, да? – нервно хихикнул малыш.
– Вместе мы со всем справимся, да? – подмигнул путешественник по пещерам.
– На самом деле, мне хотелось бы поменьше подобных происшествий. Если придется постоянно пугаться, мне станет плохо, – деликатно возразил разводящий светлячков.
Светлячки прижались к мохнатому тельцу своего защитника.
– Нет, дальше будет спокойнее. Я надеюсь. Я верю!
– Я не знаю. Мы уходим все дальше от дома.
– В том-то и суть! Ты не хочешь обойти все пещеры?
– Но как же я оставлю их? – вздохнул, опускаясь, Мотылек.
– Ты про светлячков? Так они же с нами.
– А остальные? Многие из них еще маленькие. И они такие беззащитные! Мне нужно убедиться, что наш зал все еще надежен. Возможно, придется искать другое укрытие для этих крох.
– Укрытие? Они больше не будут указывать путь?
– Будут.
– Но тогда…
– Не знаю. Но сейчас я должен думать именно об этом. А не о мире, в котором светло и без моих светлячков, – обиженно воскликнул Мотылек.
Крошечные воспитанники встрепенулись, испуганно поглядывая на своего незаменимого учителя.
– О чем ты?
– О другом небе. Там, «Снаружи».
– Ты не хочешь идти? Передумал?
– Я просто не готов. Я хочу остаться.
– Ты никогда туда не попадешь, если решишь остаться! Пойдем со мной!
– Нет, – решительно ответил Мотылек. – Я отправлюсь туда. Когда придет время. Но пока я не готов.
– Знаешь, светлячки ничему не научатся, если ты все время будешь их опекать.
– Верно. Но если я их просто брошу, они пропадут. Сначала я должен научить их. Я буду рядом, пока не пойму, что они справятся без меня. А я – без них.
– Никто не говорит тебе оставлять их навсегда.
– Я понимаю. Но когда меняешь что-то в жизни, нельзя ждать, что все будет, как прежде. Нам нужно время подготовиться. И я не стану им пренебрегать.
– Скорее всего, это надолго.
– Неважно. Я не уступлю, – серокрылое создание твердо стояло на своем.
– Ты остаешься позади?
– Я догоню.
– Это будет сложно, – хитро улыбнулся Искатель. – Я не буду ждать и уступать.
– Не нужно. Мне потребуется много времени, больше, чем тебе. Но я расправлю крылья, которых у тебя нет, и постараюсь обогнать тебя, ведь я пойду другим путем. Своим.
– А ты стал смелее. Такой самоуверенный.
– У меня был хороший учитель, – засиял Мотылек.
– Тогда могу за тебя не волноваться. Главное, не теряй настрой и не забудь свое обещание.
– Постараюсь.
– Запомни: я тебя жду.
– Раз так, не смей возвращаться! Я имею в виду…
– В следующий раз встретимся в ином месте?
– Именно! «Снаружи»?
– Там, где повсюду свет?
– Там, где ветер!
– В мире без стен.
– Под другим небом.
Мотылек и Искатель пожали руки и, не удержавшись, обнялись.
– До встречи.
– До встречи.
– А как ты пойдешь дальше? – испугался Мотылек и виновато посмотрел на оставляемого им странника.
Искатель достал спичку. Он полюбовался ее пламенем, а когда она почти догорела, взял длинную пропитанную специальной смесью веревочку и поджег ее. Таких плетеных лучин у него не так много, их нужно беречь, но сейчас настал тот случай, когда ими надо воспользоваться.
– Не пропаду, – подбадривающе улыбнулся Искатель.
Двое разошлись. Тот, кто освещал себе путь огнем, грустно улыбался, едва сдерживая горькие мысли. Тот, кого сопровождали светлячки, тихо рыдал, боясь, что друг услышит его слабость.
«До встречи», – думали оба.
Мотылек что-то прошептал, так тихо, что пещерное эхо не сумело подслушать его слова. Зато его услышали два крохотных фонарика. Они подлетели к лицу своего наставника и хранителя, мигнули и последовали за отдаляющимся новым другом.
Кусочек неба №47
Прощание
Солнце разбрызгало над горизонтом алую акварель и, словно испуганный ребенок, быстро закатилось за край мира. Смотритель рассеянно смотрел на исчезающее в облаках светило дня. На душе было тоскливо. Еще ни разу не чувствовал он подобного: сердце виновато сжалось в груди, заныло, запричитало. Он резко поднял взор к своему острову и вздрогнул. Осуждающе смотрело на него деревце, негодующе покачивал качели ветер. Маяк понимающе ждал его, но выглядел каким-то измученным, уставшим, накренившимся. Наверху, на платформе, за ледяным стеклом, было темно. Фонарь притих. Смотрителю почудилось, что там, в комнатке, где дремало волшебное сияние, поселилась непроглядная мгла, и теперь она будет царить здесь вместо сбежавшего доброго хранителя. Ему стало страшно, стыдно и горестно.
Но он знал, что не может отказаться от принятого решения. Юный хранитель света посмотрел вокруг, всматриваясь в далекие грозные силуэты ночных облаков. Если ему так плохо, какого же тем, у кого и вовсе нет Маяка?
Мальчик посмотрел на свой дом. На ногах, ставших такими же мягкими и непослушными, как облачная вата под ними, он кое-как добрался до своего острова и прошел к ступеням, лишь раз бросив на деревце рядом унылый взгляд.
Он прижал к двери ладошку и, прильнув головой к бархатистой поверхности, долго стоял неподвижно.
Маяк молча возвышался над миром, окрашенным в темно-синий цвет. В одинокой ночи, когда все решили лечь спать, ребенок прижался к надежной, знакомой, родной крепости, оберегавшей его всю жизнь и дарившей особенную, лишь ему понятную радость.
В этой заоблачной башне спал его Фонарь. Верный Фонарь, пробуждающийся и засыпающий от его прикосновения, всецело доверяющий своему Смотрителю.
Мальчик боязливо приоткрыл дверь и аккуратно, словно опасаясь издать лишний звук, стал подниматься по лестнице. Ни шороха не раздавалось, пока юный хранитель ночного источника света шел по винтовой лесенке, ведя рукой по шероховатой стене. Маяк послушно сопровождал его на каждом шагу, окружая нежной любовью, трепетной привязанностью, заботливо подсвечивая огоньками неровные темные ступеньки и приподнимая их ближе к выходу наверх.
Спустя долгие, бесконечно длившиеся минуты, дверца на платформу жалобно скрипнула и приоткрылась. Хозяин Маяка переступил порог и с наслаждением вдохнул свежий воздух вышины. Медленно прошел он к заветной дверке, покрытой причудливым рисунком инея. Любовно провел по ней рукой и осторожно толкнул.
Спящий Фонарь внутри уже смиренно ждал своего Смотрителя, словно предчувствуя расставание.
Юный хранитель света встал возле входа. «Здравствуй», – тихо сказал он, и его голос прошелестел по комнатке, с легким звоном стучась о ледяные стены.
Огромный шар пустовал. Лишь при пристальном изучении можно было рассмотреть внутри плавно покачивающиеся, собравшиеся в клубок в центре тонкого белого ореола голубые искры, словно тихо билось сердце Маяка или притаилась душа Фонаря.
Жители соседнего облака сказали бы, что Маяк – лишь высокое облако с большим фонарем, но Смотритель знал, что тот слышит его. И, пожалуй, он понимает не только слова своего хранителя, но и мысли, и желания, и возникнувшие теперь сомнения. Он понимает даже те чувства, что хозяин островка и сам не может понять и объяснить.
Смотритель хотел было пуститься в длинный рассказ, начать монолог о том, что он решил уйти, и почему он захотел это сделать, и как он любит свой Маяк, и что не желает оставлять его, но он должен, и почему он должен, и что ему нужна помощь Фонаря и его понимание, и как он ему за все благодарен. Он собирался вспомнить все счастливые моменты здесь, в родимом доме, и описать свою признательность за то, что Маяк ему сейчас так покорно внимал, и поблагодарить заранее за помощь, и сказать, что уже скучает, и рассказать, как искренне и сильно.
Но он не стал озвучивать нескончаемый поток нахлынувших мыслей и сожалений.
Извечный его спутник не подал ни одного знака: не изменилось скромное сияние, не раздалось ни звука, не почудилось ласковое дуновение утреннего ветерка. Никак он не показал этого, но знал все, что хотел сказать ему верный его хранитель.
Смотритель заботливо погладил Фонарь, словно решил потрепать по голове любимую пташку или поддержать расстроенного друга, и грустно улыбнулся.
«Ты ведь понимаешь меня? – прошептал он. – Ты ведь знаешь, почему так надо? В мире, где так мало света, так нужны Маяки. Таких, как ты уже не будет, они будут похожи на обычные фонари, только высокие. Но они нужны».
Мальчик замялся и потупил взор.
«Я не сомневаюсь, что должен идти. Многие ли, кроме меня, могут пробуждать свет? Вот только, где его взять? Где живет свет, который можно подарить миру? Такой же чистый и прекрасный?»
Фонарь все же пробудился, не смог притворяться дольше. Он не засиял во всю силу, но, движимые стремлением помочь своему дорогому другу, искры закружились, породили новые искорки, разрослись, засверкали, переливаясь своим особым чарующим сиянием. Свет не заполнил все пространство, даже не коснулся стенок, отделявших его от Смотрителя. Крохотный холодный огонек просто преобразовался, превратился в пушистый шарик, от которого медленно отделялись мерцающие снежинки света и порхали вокруг.
По тонкой прозрачной поверхности скатились сияющие серо-голубые росинки, собираясь вместе, словно обнимая и успокаивая друг друга, и замерли, покрывшись тончайшей коркой инея. Мальчик постоял, изумленно наблюдая за светлеющими хрусталиками.
Свет в огромном хрупком шаре угасал, искорки вновь собирались в дружный клубочек. По мере того, как потухали отблески белесоватого света фонаря, ярче выделялись застывшие на поверхности слезы Фонаря.
Это были слезы преданности, любви, благодарности, горести разлуки. Слезы бездушного, казалось бы, Маяка.
Смотритель протянул дрожащую руку и трепетно собрал хрупкие дары. Оказавшись в его дрожащей ладони, те окончательно слились в один кристалл, похожий по форме на огонек в сердце Маяка.
«Спасибо», – одними губами произнес он, не в силах выдавить из себя ни единого звука от переполнивших его эмоций.
В порыве чувств он обнял, насколько мог, свой Фонарь.
Смотритель вышел в густую ночь, с родительской заботой пряча возле сердца полупрозрачную частицу светила.
Кусочек земель №48
Девочка-Гербарий
Садовник шел вдоль реки. Вскоре он вышел к краю леса. Далеко внизу, на лугу, окруженный сонным садом, стоял милый маленький домик с большим окном.
Юноша приблизился к чудесному домику и нагнул к себе цветущую сливовую ветвь. Он попытался вдохнуть аромат, но ничего не почувствовал. Нарядные бутончики лишь виновато закачались. «Наверное, потому что рано», – пожал плечами юноша.
Садовник вздохнул и взглянул на окно. Занавески были распахнуты, на подоконнике сидела девушка. Она удивленно смотрела на него. Юноша приветливо помахал рукой, и девушка улыбнулась. На минуту она исчезла из виду, и вскоре отворила дверь. Колокольчики при входе переливчато зазвенели. Девушка застенчиво выглянула из-за двери, каштановые волосы упали на лицо.
– Я Вас здесь раньше не видела.
– Да, я здесь впервые. Я путешественник. Я странствую и изучаю цветы.
– Цветы? Как это замечательно! Вокруг много цветов.
– У Вас великолепный сад! Никогда не видел, чтобы так рано цвела слива.
– Ах, она уже зацвела? Я не видела, ее загораживает вишня.
– А в сад Вы разве не выходили?
– Выходила… давно, правда.
– Но ведь на улице так хорошо! Неужели Вы не хотите выйти?
– Хочу, разумеется, хочу! Погода сегодня просто чудесная! Но не желаете ли зайти в дом?
– Раз Вы приглашаете, я бы с удовольствием немного отдохнул.
– Я заварю чай и поставлю конфеты у окна. Нет ничего лучше чая!
– Согласен. Буду крайне признателен.
Садовник пересек очаровательный сад по выложенной камешками и ракушками дорожке и поднялся по изящной лесенке.
– Добро пожаловать, – улыбнулась Девочка-Гербарий.
Обстановка внутри домика было очень уютной. По полу расстелились коврики, на стенах висели чудесные пейзажи, на полочках разместились стеклянные статуэтки. На небольшом столике у окна стояла хрустальная ваза с ландышами. С потолка свисали ватные облака и картонный полумесяц. В книжном шкафу в виде деревца скромно пестрели обложки. На диванчике сидели плюшевые игрушки. На столе возле заварочного чайника и вазочки с конфетами были аккуратно сложены сиреневые салфеточки. У окон от прикосновений ветерка тихо звенели колокольчики. Кружевные занавески украшали самодельные брошки-птички. Широкий подоконник устилало одеяло, на нем удобно расположилась подушка, а в углу притаился ночник. На других подоконниках стояли цветы. В домике было чисто, и умелые руки превратили его в комнату сказочной феи.
Девочка-Гербарий открыла шкафчик и достала из него несколько шкатулок.
– Садитесь за стол, я сейчас все приготовлю. Какой чай предпочитаете? – спросила она, озарив гостя улыбкой.
– Зеленый, пожалуйста.
– С каким ароматом?
– Есть с ароматом цветов? – мило поинтересовался Садовник.
– Сейчас сделаю, – засмеялась девушка. Она заварила чай и кинула туда несколько высушенных лепестков.
– Так нравится?
– Да, замечательно, – улыбнулся юноша и поднес чашку к губам. Лепестков, видимо, было мало, и они не придали напитку совершенно никакого аромата.
– Я рада. Не стесняйтесь, садитесь!
Девушка указала на плетеные кресла у стеклянного стола, выложенного с обратной стороны ракушками. Стол находился возле большого окна, из которого открывался прекрасный вид на окружавший домик цветущий сад, искрящееся озеро и лес на далеком холме.
– У Вас чудесный вид из окна, – восторженно сказал Садовник.
– Ах, благодарю, – скромно улыбнулась хозяйка дома.
– И дом у Вас просто чудесный.
– Спасибо большое, – зарделась Девочка-Гербарий, – спасибо! Я стараюсь создать в нем атмосферу сказки.
– У Вас это прекрасно получается. Он действительно похож на приют феи.
Девушка звонко засмеялась. Садовнику очень понравился этот переливистый смех, похожий на игру колокольчика.
– Простите мою дерзость… – мягко начал гость. – Не возражаете, если мы перейдем на «ты»?
– Да, конечно.
– Так вот, дело в том, что я Садовник. Я занимаюсь цветами. Мне интересно то, что они хранят. Ведь у цветов в нашем мире есть особое значение. Скажи, раскрой секрет, какую тайну хранят цветы в этих местах?
– Ах, так ты знаешь! Как это здорово! – всплеснула руками девушка. – Как замечательно встретить чуткого человека, которому интересен мир вокруг!
– Так ты скажешь? – с надеждой поинтересовался Садовник.
– О! В этом краю цветами раскрываются воспоминания.
– Вот как! Прекрасно, – восхитился гость.
– О да!
– У тебя, должно быть, поэтому так много цветов в саду.
Девушка промолчала.
– Тут недалеко просто чудесное озеро, – продолжил юноша.
– Да! Многие ходят на то озеро порыбачить.
– Неужели? Это довольно интересно.
– Да! Я хотела бы попробовать, но я не умею ловить рыбу. А еще там плавают и катаются на лодках! Все мои знакомые время от времени проводят там свободный денек.
– И ты, конечно, тоже?
– Я, к сожалению, нет, – грустно покачала головой девушка, и Садовник услышал в ее милом голосе нотки зависти.
– Почему? – искренне удивился юноша.
– Иногда нет желания, – невозмутимо пожала плечами Девочка-Гербарий.
– А в остальное время? Слишком занята?
– Нет, просто… Когда я зову кого-нибудь на озеро, никто не соглашается, – печально ответила юная особа.
– Совсем никто?
– Да. Правда, у меня не так много друзей, которых можно позвать… На самом деле их совсем мало. Наверное, я не умею общаться с людьми. Я не понимаю, как другие находят друзей. В смысле, не просто знакомятся с кем-то, а находят близкого по духу человека, с которым проводят много времени вместе, ходят на озеро купаться и кататься на лодках, заглядывают друг к другу в гости…
Юноша не ответил. Ему было немного стыдно и неловко, но он не знал, какой совет дать одинокой девушке, как помочь ей.
– А бывает, – наконец спросил он, – что тебя кто-то сам зовет на прогулку?
– Очень-очень редко.
– И ты принимаешь приглашение?
– Нет, – девушка отвела взгляд, – у меня обычно находятся важные дела.
По потерянному взгляду, которым девушка одарила комнату, Садовник догадался, что эти «важные дела» далеко не всегда существовали на самом деле.
– Но ты, наверное, не раз поднималась на тот холм? – Садовник кивнул на отдаленный холм, поросший лесом.
– Ах, оттуда открывается чудесный вид. Мне часто рассказывают об этом подруги.
– И ты с этим согласна?
– Ни разу не была там, – смущенно призналась девушка.
– Как же? Ведь на нем раскинулся изумительной красоты лес.
– Верно! – оживилась Девочка-Гербарий. – Этот лес неописуемо красив! Я люблю наблюдать, как бушует в его кронах море красок, как тонкие ветви нежно укутывает снег, как оживает на них листва и как играет листьями ветер.
– Ты наблюдаешь со стороны?
– Да…
– Отсюда же плохо видно тот лес.
– Ничего страшного, – улыбнулась Девочка-Гербарий, – я много читала и слышала о лесах. Я хорошо его представляю.
– И у тебя не возникало желание самой прогуляться по этому лесу?
– Но… он далеко…
– Он ближе, чем тебе кажется, – улыбнулся гость.
– Такой длинный путь, такой неуютный, – девушка сжала губы, – даже не знаю, с чего начать… По какой дороге пойти… Как вообще до него добираться?
– Для начала, – снисходительно улыбнулся Садовник, – неплохо было бы выйти.
– Выйти?! – воскликнула Девочка-Гербарий.
– Как ты дойдешь до леса, не покидая дом?
– А зачем его покидать? Здесь так хорошо и спокойно. А чего ждать от мира снаружи? – девушка прислонилась к окну, положив ладонь на прохладное стекло. – Отсюда все выглядит таким красивым и безопасным.
– Снаружи, вживую, еще красивее, и краски ярче, и звуки громче…
– А что насчет безопасности? Что насчет душевного спокойствия? Какие опасности и неприятности поджидают того, кто решится отправиться в лес? Вдруг на него нападут волки? Вдруг он упадет? Вдруг…
– Почему ты считаешь, что непременно случится что-то плохое?
– Нет, почему же… совсем не обязательно. Гулять по лесу здорово. И все же я не пойду.
– Я прошел немалый путь от моего дома до твоего, гораздо больший, чем отсюда до того холма, и очень этому рад.
– Так это ты… Тебе это легко.
– Чем я отличаюсь от тебя?
Девушка помолчала.
– Смелостью. Решимостью. И еще, – справедливо добавила она, – ты не ленив.
– А ты, значит, ленива? – не смог сдержать улыбки Садовник.
– Ты даже не представляешь насколько, – засмеялась девушка.
– У лентяек не бывает таких чудесных, чистых и уютных домов и таких роскошных садов.
– Не стоит судить только по дому, – покачала головой Девочка-Гербарий. – Невозможно ведь совсем ничего не делать, да и хочется жить в красивой обстановке.
– Но в саду так много воспоминаний, – подмигнул юноша.
– А, сад… – хозяйка домика запнулась.
– Что не так с садом?
Девушка выглянула в окно и долго не отрывала взгляд от сада, обдумывая что-то, что-то вспоминая. Время от времени она слегка качала головой, как задетая ветром ромашка. Иногда хмурилась, кусала губы, словно не могла на что-то решиться. Бросала украдкой взгляд на сидящего напротив юношу, будто пыталась оценить его, старалась понять, можно ли ему доверять. Садовник с интересом наблюдал за эмоциями на ее очаровательном личике, сменяющими друг друга так же быстро, как сменяются в начале лета дождь и солнце, порой являясь миру одновременно, едва ли не держась за руки. Наконец, она повернулась и посмотрела юноше прямо в глаза.
– Посмотри, – сказала она доверительным шепотом и показала на улицу, туда, где за оконным стеклом зеленел и пестрел ее сад. – Когда я была маленькой, то часто гуляла с друзьями на полянке за домом. Это были очень светлые, очень веселые дни, не обремененные никакими заботами. Тебе могли бы рассказать об этом нежные ландыши, растущие под сливой. Когда я стала немного постарше, у меня появилась подруга. Она много рассказывала о своих друзьях, с которыми играла, когда жила в соседней деревне. Она говорила так много, что я знаю все их имена и привычки, будто они были и моими друзьями тоже. Но ведь они не были, так? Однако и для них растут в саду ландыши – вон там, по соседству со смородиной. Изумительно. И все же между ними есть разница. Ты и сам можешь в этом убедиться.
Гость не отрывал от девушки заинтригованного взгляда.
– Вы позволите, леди? – улыбнулся он, внимательно смотря на хозяйку сада.
– Прошу Вас, – подыграла девушка, вздернув подбородок и махнув тонкой рукой на дверь.
Юноша медленно поднялся и чинно вышел в сад. Он подошел сначала к цветам возле смородины, так как они оказались ближе, а затем к тем, что росли под сливой. Затем он вернулся в комнату, но садиться не стал.
– Под сливой ландышей гораздо больше, у смородинового куста их всего несколько штук.
– Это первое, что замечают люди. Попробуй рассмотреть их поближе.
Садовник вновь сравнил цветы, на этот раз наклонившись поближе к земле. Девушка отворила побольше окно и с живым интересом наблюдала за хождением гостя в поисках разгадки секрета. Вскоре молодой человек подошел, до конца распахнул окошко и взглянул на нее.