Покажи зубки

– Найтвел случился, – буркнул охотник, и опустил тяжелый взгляд, пока Маргарет подносила ему полотенца и таз с водой, который уже успела набрать. Лучше уж она несколько раз принесет воду, чем будет потом отмывать от крови кухонную раковину.

Роджер очень не хотел рассказывать о случившемся, но объяснять придется. Он начал смывать с себя кровь, и глядя на воду, а не на жену, сухо рассказывать:

– Когда мы возвращались домой, с нами связались Барт и Винсент. Они преследовали вампиров и попросили у меня с Грегори помощи. Мы нашли их машину по дороге в город, только… – он помедлил, закусывая губу. – Только их уже убили. Это их кровь на моих руках, – проскрипел он сквозь зубы, казалось, совсем без сочувствия, но Роджеру просто тяжело было об этом говорить. Фраза неожиданно прозвучала двояко, будто он виноват в смерти своих товарищей, потому что не успел прийти им на помощь. Услышав это, Маргарет сдавленно ахнула и прикрыла глаза, вытирая мокрую руку мужа:

– Агнес… И девочки… – она говорила о дочерях и жене Гранье, которую хорошо знала. Они были если не подругами, то приятельницами.

– Я уже был у них.

Реджент с Арестом забрали тела своих соратников и отвезли в местную больницу, вернее, в морг при ней. Завтра им еще нужно будет вернутся за машиной Барта, она так и осталась стоять на шоссе, потому что Арест отказался сесть за руль – он слишком долго не водил машину и не хотел рисковать на ночной дороге. Роджер не стал настаивать. После больницы им пришлось заехать к семье Винсента, разбудить его жену и сообщить… Новости. Что из этого патруля он не вернется. Рассказ был таким же сухим и коротким, после чего оба охотника поспешили уйти, пока их не стали расспрашивать подробнее. Жителям не стоит знать всех деталей сегодняшних событий и порождать слухи. Разумеется, в городе все знали о вампирах, но никто не говорил о них открыто, ведь наука, технический прогресс и все прочее отрицали их существование. Местная газета не напишет о гибели Винсента Гранье и Барта Монтгомери, но завтра же об этом узнает весь город. Новости передадут друг по другу, от дома к дому. О вампирах не говорили громко, о вампирах шептались.

Арест и Реджент очень устали. У Барта семьи не было, так что дальше Роджер поехал домой. Грегори вышел из машины вместе с ним, поскольку жил на той же улице, но напротив, в двух домах от Реджентов, и в полном молчании направился к себе.

Роджер отмыл свои руки, и Маргарет, слегка отошедшая от первоначального шока, но грустная и поникшая, как отцветший бутон, хотела сходить наверх за чистой рубашкой для мужа, но остановилась у двери и спросила:

– Но с Грегори и Ником же все хорошо? – на самом деле она переживала за Ника, впервые столкнувшегося сегодня лицом к лицу со смертью, он ведь видел тела двух убитых охотников. Грегори смертей повидал за свои годы немало, о нем беспокоиться не стоило.

Роджер оказался припертым к стенке этим вопросом, ведь самая мерзкая часть встречи с Найтвелом еще не была рассказана. Сейчас, когда его гнев уже поутих, охотник чувствовал стыд за то, что они с Арестом не справились. Они не смогли помочь. Они проиграли. И теперь одному дьяволу известно, что вампиры потребуют за жизнь Ника. Роджер молчал, не зная, как лучше ответить и какими словами описать случившееся. Маргарет все больше напрягала эта задержка, смутное чувство, что что-то нет так, снова проснулось в ней. Она склонила голову на бок, к дверному косяку, и выжидающе смотрела на мужа. Роджер видел, как нервно вздымается ее грудь под блузкой. На кухне вдруг стало неуютно и душно, словно перед грозой, хотя июньская ночь была свежей. Наконец, понимая, что рассказать все равно придется, как бы неприятно это не было, и мысленно готовясь к воплям и причитаниям жены, Роджер начал медленно говорить:

– После того, как мы нашли Барта с Винсентом, появился Найтвел и еще один вампир. Они поймали Ника и забрали его с собой. Они… Что-то хотят за него.

С каждым словом лицо Маргарет становилось все более бледным, пока на фразе «забрали с собой» она не вскрикнула и не схватилась за дверной проем, потому что в глазах у нее потемнело. Голова под собственной тяжестью опустилась вниз, и Маргарет посмотрела на свои ноги, но тут же вскинула ее обратно вверх, стараясь вдохнуть в себя побольше воздуха.

– Ч-что? – дрожащим голосом проговорила она, глядя на Роджера глазами, полными мольбы, что она не так поняла, не расслышала его, или что это вообще кошмарный сон, но Роджер лишь обреченно и холодно смотрел на жену. Она все правильно поняла.

– Что им нужно? – после нескольких минут шокированного молчания все же смогла спросить Маргарет, все еще опираясь на стену у двери кухни, закрыв лицо рукой и качая головой в знак отрицания всего происходящего.

– Не знаю, они не сказали. То есть, Найтвел сказал, что «сообщит позже», – последние слова Реджент выплюнул, с отвращением скривив лицо.

– Боже… Боже…

Маргарет больше не находила слов, она была в ужасе. Она знала Ника всю жизнь, они с его матерью были лучшими подругами, почти «сестрами». Они выросли вместе, доверяли друг другу все секреты, делили радости и проблемы на двоих. А когда Эрин погибла, Маргарет частично взяла на себя заботы о ее сыне, потому что Аресту было сложно воспитывать его в одиночку. Ник называл ее «тетей Маргарет», хотя никаких родственных связей у них не было. Он часто оставался у Реджентов, пока был маленьким, если Арест уезжал из города по делам. Последнее время Ник уже ночевал один, но Маргарет все равно всегда заходила к нему. А сейчас… Сейчас он был где-то в глубине непроходимого темного леса, в логове вампиров, и Маргарет ни на секунду не сомневалась, что щадить его Найтвел не будет. Ее сердце стонало и разрывалось от боли на тысячу острых кричащих осколков.

***

Пленник вампиров проснулся только спустя много часов и все еще чувствовал слабость от потери крови. Из-за долгого неподвижного лежания в одной позе тело затекло и спина ныла, как и шея, но здесь боль была еще и от укусов. Ник боязливо потянул руку к ране, почему-то дотронуться до места, куда вонзались клыки он решился не сразу, но, к счастью, кровь больше не текла, рана подсохла и, видимо, хорошо заживала. Мальчику стало немного легче – она, вроде бы, не была опасной для жизни. Он решил попробовать повернуться на бок, потому что лежать на спине стало совсем невыносимо. И еще понял, что замерз. В жилище вампиров было прохладно даже летом благодаря толстым каменным стенам. Им нравилась прохлада. А Ник начинал подрагивать, и только сейчас заметил, что все это время спал поверх одеяла, а не под ним.

Потребовалось приложить усилие, но Ник смог повернуться влево. Сначала голова закружилась, но, когда мешанина цветов успокоилась, его взгляд упал на большой прозрачный кувшин, почти доверху наполненный водой, который стоял на столе рядом с кроватью вместе с граненым стаканом. Мальчик машинально потянулся к нему, но почти коснувшись пальцами стекла, одернул руку, словно обжегшись. В голове резко промелькнула мысль, что в воду могли подмешать все, что угодно. Нельзя ничего трогать в доме у вампиров! Ник грустно и жадно посмотрел на воду, ему действительно сильно захотелось пить. Но нельзя.

– Ты чего? Пей, не бойся, вода чистая, из родника, только холодная, – будь у Ника чуть больше сил, он бы подпрыгнул на кровати от неожиданности. Мальчик перевел испуганный взгляд правее от стола, туда, где раздался голос.

Стоя у двери в максимально развязной позе: опираясь плечом на шкаф и закинув ногу на ногу, на него смотрел Питер. Вампир сложил руки на груди, чуть улыбался и нагловато сверкал узкими зрачками. Видимо, это было его обычное выражение лица. Он принес воду несколько минут назад и не собирался задерживаться, но заметив, что их пленник просыпается, из любопытства решил остаться и тихо наблюдал за мальчиком все это время. Теперь Ник тоже ошарашено глядел на него, не отрываясь и не зная, чего ожидать. Что ему нужно? Хотя вампирам обычно нужно только одно. Мальчик постарался подняться, опираясь на руки, но они предательски скользили по ткани и тонули в мягком одеяле, поэтому сесть прямо не получилось.

– Пей, если хочешь, – Питер кивнул в сторону кувшина, но Ник только больше отодвигался от него вглубь большой кровати, на которой вполне можно было поместиться вдвоем. И каждую секунду ждал, что вампир кинется к нему и снова проткнет зубами шею.

Хитрая улыбка Питера стала еще шире, хотя в его взгляде не было ничего злобного или враждебного. Он, кажется, посмеивался над Ником и его ужасом. Пугать людей ему иногда нравилось даже больше, чем кусать.

– Что ты так смотришь? Вампира никогда не видел? – лукаво подняв брови, спросил Питер, приоткрыв рот и показав клыки, продолжая дьявольски улыбаться. Разумеется, Ник видел. Вчера он увидел их всех очень близко, так как никогда не хотел бы видеть, но сейчас понятия не имел, что ответить Питеру. А тот насмешливо продолжал: – Парень, язык проглотил?

Ник начал понимать, что вампир просто издевается, и от его ответов навряд ли зависит, выпьют из него кровь или нет, поэтому нахмурился и решил молчать. Только, увы, не перестал от этого выглядеть менее испуганным.

– Собеседник из тебя неинтересный, – пожаловался Питер, щелкнув языком, и сделал несколько шагов к кровати. У Ника внутри все сжалось и руки стали хватать одеяло в напряженном ожидании нападения, от которого он не сможет защититься, но вампир остановился у края стола, с громким бульканьем налил воды в стакан и протянул застывшему мальчику, довольно наблюдая, как глаза Ника становились все круглее и круглее. – Ты, кажется, пить хочешь? Да не бойся, я сейчас не собираюсь тебя кусать, – тон Питера стал немного мягче, не таким насмехающимся, и он снова кивнул в сторону воды. Но Ник не брал стакана, максимально отодвинулся от края кровати, упершись спиной в стену и прижимая к себе руки и ноги. – Ну как хочешь, – вампир раздосадовано пожал плечами, как будто страх Ника его обижал. Вовсе нет, страх его забавлял, и Питер едва сдерживался, чтобы не засмеяться. Но, видимо, пугать ему надоело, потому что он поставил стакан на место и вышел из комнаты, наконец, оставив в покое шокированного мальчика.

Нику понадобилась пара минут, чтобы осознать, что вообще сейчас произошло. Он как-то не привык, что с ним разговаривает вампир, да еще и в шутливом, почти дружеском тоне. Это было, мягко говоря, странно. Нет, вампиры, конечно, умеют говорить, но Ник представлял себе их разговоры и голоса иначе: тихими, шипящими и неприятными, злобными и полными ненависти, что они говорят только о крови и о планах, как напасть на людей. Не такими «человеческими», в общем. Питер с его смешливой, хоть и пугающей манерой говорить совсем не вписывался в этот образ. И Ник не знал, что об этом думать. Плохо это или хорошо, что они оказались больше похожи на людей? Было в этом что-то жуткое. Получается, отличить вампиров сложнее. «По крайней мере, он не стал пить кровь», – рассудил мальчик и потряс головой, чтобы отогнать от себя беспокойные мысли.

Оставшись в одиночестве, Ник смог рассмотреть комнату, в которой его заперли, небольшую и довольно узкую. В дальнем конце располагалась большая кровать, занимая все пространство от стены до стены, на которой он и сидел. Слева стоял письменный стол с двумя выдвижными ящичками по бокам и задвинутым посередине стулом. На столе были только кувшин и стакан с водой, которые все еще манили Ника. Напротив стола находился широкий стеллаж, растянувшийся от кровати до входной двери в углу, нижняя часть которого закрывалась дверьми, а верхняя была открытой с несколькими полками. Почти всю противоположную кровати стену занимал высокий шкаф для одежды. Вся мебель была одинакового темно-орехового оттенка, как и входная дверь. Голубовато-серые обои с рисунком из мелких завитков добавляли комнате холода. Лампа здесь, похоже, находилась только у кровати, потолок из деревянных балок был абсолютно пустым. Ник глядел на лампу рядом с собой, удивляясь, откуда у вампиров электричество. Даже подергал шнурок, выключив и включил свет, чтобы убедиться, что там действительно электрическая лампочка. Хорошо, что она есть и вампиры не живут в полной темноте, иначе ему было бы нестерпимо жутко сидеть здесь, ничего вокруг не видя.

Электричество появлялось из дизельного генератора, спрятанного подальше на первом этаже. Вампирам не нужно было много, они любили приглушенный свет, не таком яркий, как в домах людей, выбирали наименее мощные лампочки и пользовались светом не постоянно, поэтому топлива хватало на достаточно долгое время. Иметь в доме электричество, несмотря на скепсис Деймоса, оказалось удобнее, чем старые газовые лампы, которые стало непросто обслуживать, хотя их все равно продолжали использовать в качестве переносных светильников.

Осмотревшись и решив, что вокруг нет ничего опасного, Ник собрался с силами и осторожно слез с кровати. Разум все еще мыслил медленно, а тело было неповоротливым, но он тут же понял, что остался без обуви. К счастью, ботинки никто не забрал, они обнаружились рядом на полу. Обувшись обратно, Ник открыл ближайший к нему ящик письменного стола. Вполне следуя логике, там лежали несколько листов бумаги, карандаш и ручка. Второй ящик оказался пустым. Тогда Ник стал поочередно открывать двери платяного шкафа. Он тоже был в основном пустым, мальчик нашел только два сменных комплекта постельного белья, несколько салфеток и полотенец. Ничего, что можно было бы использовать против вампиров. Внутри на средней двери шкафа оказалось закреплено зеркало, и Ник подумал, можно ли разбить его на острые осколки. Но драться ими навряд ли будет удобно – он сам порежется, тогда запахнет кровью… И какой звон поднимется, если он попытается разбить стекло. Вампиры сразу услышат и появятся здесь, а Ник не успеет подготовиться, у них ведь очень острый слух. Нет, это плохая идея. Мальчик и так старался вести себя как можно тише, и напрягался, когда открывающиеся двери скрипели. Он почему-то боялся, что его поймают на лазании по шкафам, будто это было что-то незаконное.

После шкафа Ник стал осматривать стеллаж, также не найдя ничего полезного – за дверцами оказались спрятаны только несколько чайных чашек с блюдцами. Но вампиры не пьют чай. «Зачем им чашки?» – не понимал Ник: «Не могут же они…» – и воображение в красках нарисовало, как вампиры наливают в маленькие белые фарфоровые чашечки алую человеческую кровь. Ника передернуло от этой мысли, но он продолжил упрямо изучать содержимое шкафов. Он просто не мог спокойно сидеть и ждать. Ему нужно было делать хоть что-нибудь. Хоть как-то пытаться себя спасти.

Открывая и закрывая всевозможные двери, мальчик заметил, какие на них красивые узорчатые ручки из темного металла. Провел по ним пальцем. Выпуклости рисунка уже стали другого цвета и были отполированы длительным использованием. Само дерево тоже было с потертостями, и Ник подумал, что мебель здесь, похоже, старше, чем он. А еще что-то в этой комнате казалось странным: она, вроде бы, похожа на «человеческую» и «нормальную», но словно чего-то не хватало. Ник несколько раз оглядывался, пока резко не понял, в чем дело – здесь не было окна! Все четыре стены глухие, если не считать входную дверь. Окно могло бы располагаться над письменным столом, но строившие этот дом решили его не делать. «Значит, вампиры и правда не любят солнечный свет и прячутся от него?» – размышлял Ник, разглядывая верхние полки стеллажа. Кроме заметного слоя пыли, на них стояли громоздкая ваза из толстого фарфора грязно-зеленого цвета с нарисованными на ней цветами и птичкой, похожей на колибри, а также несколько книг с именем Вильяма Шекспира на корешке. Мальчик вытаращил глаза на книги: «Получается, вампиры умеют читать, да еще и читают классику!» Он даже хмыкнул от удивления – эти книги задавали им в школе, и решил постараться запоминать все детали, чтобы, если вдруг ему каким-то чудом удастся выбраться, рассказать об увиденном дедушке.

Ник закончил обшаривать все ящики и полки, но увы, так и не обнаружил ничего, что получилось бы использовать как оружие. Он устало сел на стул, и взгляд вновь остановился на кувшине. Осмотр комнаты на время отвлек его от жажды, но теперь она только усилилась. В горле совсем пересохло, Ник нервно покусывал губы и елозил языком, косясь на воду. Время от времени переводил тревожный взгляд на входную дверь, за которой, к счастью, не было слышно шагов, но он знал, что скоро вампиры вернуться за ним. В этот раз Питер, видимо, был в хорошем настроении и не укусил его, только он тут не единственный кровопийца и в любой момент может передумать. От этих мыслей становилось еще хуже, а глухая тишина в комнате и за дверью давила на голову. И очень хотелось пить. Но вампирам ведь не за чем травить его, так? Они же хотят договориться с дедушкой. В конце концов, им нужна его кровь, из живого. Зачем им пытаться отравить свой собственные источник пропитания? Пытаясь убедить себя этими умозаключениями, Ник умоляюще смотрел на воду, словно она могла дать ответ, можно ли ее пить. Без жидкости он долго не протянет, и, если хочет сбежать, нужны силы, поэтому Ник осторожно взял стакан. Поднес к лицу – вода была прозрачной и ничем не пахла. Он отхлебнул чуть-чуть, но не спешил глотать. На вкус немного отличалось от воды дома, Питер, кажется, сказал, что это из родника. Действительно холодная. Ник обреченно выдохнул и быстро выпил пол стакана. Вообще-то, хотелось еще, но больше пить он не решился, лучше сначала проверить, что вода нормальная и с ним ничего не случится. Теперь оставалось только надеяться, что замертво он не упадет. Вроде бы, ему стало лучше, вода освежила, и появилось немного сил.

Ник снова посмотрел на вход в комнату. Стеллаж был почти одной высоты с дверью, и стоял вплотную к ней. На нижней полке громоздилась эта вычурная большая ваза, непонятно для чего нужная вампирам. «Она, наверное, очень тяжелая…» – подумал Ник и тут у него в сознании неожиданной яркой вспышкой зародилась мысль. Скорее всего дурацкая и совершенно точно безумная.

***

Найтвел не спеша шел по темному коридору. Как и вчера одетый во все черное, он сам казался ожившей тенью, бесшумно скользящей вдоль стен. Перед этим он сочинил письмо Грегори с требованиями за возвращение Ника. Деймос хотел получить несколько ящиков с «особыми» пулями и новенькие ружья, указав в письме ровно то количество, которое значилось в накладной заказа охотников, прибывшего в Стилдейл на грузовике вслед за Арестом и Реджентом сегодня днем. Вампир злорадно подергивал уголком губ, выводя буквы своим отточенным аккуратным почерком. Давно он не был настолько доволен. Потом пришлось рискнуть и наведаться в город, утопающий в ласковых лучах летнего солнца, чтобы незаметно оставить записку на двери дома Ареста. «Надеюсь, он быстро ее найдет и еще быстрее кинется вызволять внука», – думал Деймос, возвращаясь домой. Солнце уже стояло высоко, и выходить на улицу совсем не хотелось. Вампиры, может и не сгорали от него адским пламенем и не рассыпались в пепел, как в фильмах ужасов, но их глаза уставали от яркого света и начинали болеть после нескольких часов дневной прогулки, поэтому Найтвел направлялся вглубь дома, туда, где не было окон. Он был голоден.

Примечания