- -
- 100%
- +
Кейн нахмурился даже больше, чем обычно. Не из-за специфического круга общения Сары, а из-за резкой смены персонала здания.
– Ми в том самом месте, шо пониже спины, – выкрутился еврей и поправил сонного котолака, чтобы тот не съезжал с плеч. – Таки шо ми теперь будем делать?
– Я думаю. – Кейн осмотрел здание и поморщился. Надо же так продуманно строить дом – вокруг всё открыто, даже кусты не высажены. Стены гладкие, ни балконов, ни барельефа, даже пальцам зацепиться не за что.
– Как говорит моя Сара, если ти, Абраша, не можешь придумать выход, таки сядь и покушай.
– Мяу, – оживился Изя и восторженно закивал. – Мяу-лочко!
Кейн согласно кивнул и уверенно направился к кофейне.
Идей, как проникнуть в здание незаметно, у него не было. Нужна тишина, чтобы придумать план. А что лучше всего заставит замолчать этих двоих как не еда?
Кафе оказалось небольшим, но уютным. Несколько столов прижимались к панорамным окнам, барная стойка сверкала чистотой, аромат кофе и булочек щекотал ноздри.
Оборотень выбрал дальний столик и сел спиной к стене. Следить за дверью давно вошло в привычку – неизвестно, кто в следующую секунду зайдет в помещение и попытается выстрелить тебе в затылок.
Дородная официантка (она же – бармен) подплыла к столику. Ажурный передник и белоснежный чепчик делали её похожей на повариху времен сухого закона.
– Кофе. Чёрный. – Процедил Кейн и отвернулся к окну – женщина угрозы не представляла, а план требовал «подумать».
– Шалом, уважаемая, – Абрам Моисеевич алчно осмотрел официантку с головы до ног. – Таки мне чай. Зеленый. Две ложки сахара. А лучше пять. Булочка с повидлом. Две. Одна. Нет, две. И таки сливки. Два.
– Мяу! – Обиженно взревел Изя.
– Три, – исправился еврей. – И как можно переговорить с вашим директором? Цены у вас – грабеж! «Откуда у бедного еврея такие деньги» – спросите ви?! Таки я отвечу – их нет!
– Напитки бесплатно, – заученно пробубнила официантка.
– Таки да-а? – Абрам Моисеевич широко улыбнулся. – Слишал, Изя? Тогда сливок пять!
– Сливки – не напиток.
– Тогда дайте моему котику нож и вилку, ми посмотрим, как он будет это кушать! – С непонятной радостью воскликнул еврей. – Изя, прожевивай лучше, а то заработаешь колики! Ви, уважаемая, заморозьте продукт – Изя не сможет откусивать молочко зубками! И оплатите нам курсы, на которых объяснят, как держать приборы лапками.
– Чего? – На лице официантки впервые появилось выражение, похожее на удивление.
– Он – котик! Сливки – напиток для котика. Напитки бесплатно, – ви сами сказали! Позовите вашего директора, пусть он принесет с собой нож и расскажет Изе, как правильно нарезать жидкость.
– Кофе чёрный, чай зеленый, две булки с повидлом и пять сливок. Сейчас принесу. – Официантка что-то чиркнула на бумаге и уплыла за стойку.
– Таки ви забыли сахар!
– На столе, – Кейн подвинул Абраму Моисеевичу пузатую стеклянную банку, доверху наполненную спрессованными кубиками. – Нужно разведать обстановку.
– Мяу, – согласно кивнул Изя и соскочил с плеч еврея на стул.
– Не расчесивайте мне мозг, молодой человек, а идите и разведивайте, – Перекупщик зорко следил за движениями официантки, ловко выставляющей на поднос чашки.
– Мне светиться нельзя, – поморщился Кейн. – Фото кота у них точно есть. Остаетесь только вы.
– Я-а? – Еврей снова схватился за сердце. – Они таки пришли в мой магазинчик, сломали мне витрину и себе челюсти, а ви говорите, шо они меня не знают?
– Шанс есть, – оборотень замолчал, – официантка подплыла к столику и выгрузила заказ. Кейн дождался, когда она снова вернется за бар и продолжил. – У дома другая группа – наемники. Эти парни не стали бы ходить в гости по трое, а пригнали к двери танк. Значит, они вас или не знают или не считают угрозой.
– Таки я не согласен! – Абрам Моисеевич перелил сливки в тарелку и придвинул котолаку. Семь кусков сахара нырнули в чашку с зеленым чаем. От одного вида на получившийся сироп у Кейна во рту появилась оскомина.
– Не уверен, – оборотень нахмурился. – Или мне попросить Изю, чтобы он попросил вас?
Еврей вздохнул.
– Не надо меня уговаривать я и так согласен! Уже иду. А ви пока следите за моим чаем и не позволяйте в него плевать!
{31 декабря. 6 часов 55 минут утра.}
– Куда прешь, дядя? – Амбалоподобный мужик вырос перед евреем в тот самый момент, когда старик уже переступал порог парадного входа.
– Таки туда, – проскочить не получилось, – в грудь Перекупщика уперлась резиновая дубинка.
– Не положено!
– Кому не положено? – Еврей наивно похлопал глазами. – Таки покажите мне того человека, кто запретит мне пройти в дом.
– Я, – мужик нахмурился. – И чё?
– Потрясающей полноты лексикон! – Пораженно воскликнул Абрам Моисеевич. – Ви таки актер? По вашему таланту горько убивается Бродвей!
– Чё? – Переспросил амбал и нахмурился. – Те чё надо?
– Мне? – Еврей доверчиво потянулся к мужику и прошептал. – Мне таки срочно нужен клозет.
Мужик вздохнул, достал из нагрудного кармана телефон, посмотрел на экран и уверенно заявил:
– Таких нет.
– Каких «таких»? – Глаза Абрама Моисеевича полезли на лоб. – Клозет есть везде. На то он и клозет. И мне срочно нужно его посетить. Я стар и слаб, а мой пузирь не видерживает нагрузок. Ви таки меня понимаете?
Подозрительный прищур еврея заставил охранника растеряться.
– Понимаю. Дом закрыт.
– Совсем?
– Совсем. Пожарная тревога, – мужик задумался и добавил. – Учебная.
– Ви таки откажете мне в пописать? – Притворно изумился еврей. – Тогда купите часики? Я на эти гроши схожу в платный клозет, шо у метро. Там вонь, там сирость, но шо ви таки прикажете делать бедному еврею?! Ми ходили сорок лет по пустыне, в которой нет ни единого дерева. Баобабы были манной с небес, если ви понимаете, о чём я. Десять минут среди бомжей я уж как-нибудь видержу!
– У меня есть часы, – амбал заметно занервничал.
– А у ваших друзей? – Абрам Моисеевич заглянул через стеклянные двери. – У меня есть прелестние «Китти». Один из ваших достопочтимых собратьев очень долго засматривался на те часики. Но таки повторюсь – кто я такой шобы вас осуждать?!
– Мужик, – охранник устало вздохнул. – Шел бы ты отсюда по-хорошему.
– Таки ви отказываете мне в пописать и не покупаете часики! И шо мне делать? Давайте я таки куплю квартиру в этом домике и буду посещать клозет на законных основаниях!
– Мужик, я тебя предупредил. – Амбал ловко развернул еврея за плечо и подтолкнул к дороге, наградив вдогонку увесистым пинком. – Ещё раз покажешься, сделаю так, что в свой клозет будешь ходить через трубочку.
***
{31 декабря. 6 часов 45 минут утра.}
Кейн наблюдал через окно, как ушлый еврей перебегал дорогу, направляясь к дому. Уговорить Абрама Моисеевича пойти на разведку оказалось проще, чем он думал. Даже если план сорвется, убивать Перекупщика вояки не станут. Сначала допросят.
– Мяу, – Изя посмотрел на свою пустую тарелку и многозначительно подвигал бровями.
– Перебьешься, – Кейн глянул на рыжего котолака и вдруг нахмурился. – Скажи-ка мне, дружок, откуда ты такой взялся?
Изя легко перемахнул со стула на широкий подоконник и обиженно отвернулся, демонстрируя оборотню недовольно подергивающийся хвост.
– Оттуда, откуда и ты, – прошипел он. – Родился у любимой мамы.
– Меня вырастили в пробирке марсиане и подкинули на планету миллион лет назад, – прошипел Кейн. – А ты?
– Серьезно?! – Котолак обернулся, его глаза округлились, зрачки расширились так, будто оборотень перед его носом вдруг превратился в мышь.
– Нет, – Кейн поморщился. – Я думал, котолаки – это миф.
– А я – что оборотни, – не остался в долгу Изя. – Двадцать первый век на дворе, между прочим.
– Что ты ещё умеешь, кроме как болтать и язвить?
– А ты, кроме того как ломать людям кости, используя силу второй ипостаси?
Кейн зарычал сквозь зубы. Котолак его бесил. Сильно. Но трогать шерстяного засранца он всё равно не стал бы. Слишком мало осталось на земле Иных. Люди заполонили мир как чума, не продохнуть! В глухом лесу, в высоких горах, даже на морском дне они оставляют свои следы. Они верят в гаджеты и безналичный расчет и почти никто – в сказки. Хотя, нужно отдать должное кинематографу – эти ещё рассказывают правдивые истории, но называют их почему-то фэнтези.
Кейн был оборотнем. Не смазливым накаченным юношей, что за секунду превращается в волка, дабы защитить красавицу от кровожадного вампира, а, скорее, Халком – этаким бугаем с яростью слона и силой подъемного крана. И хоть кожа у Кейна не зеленела, но изменения в теле всё же были. А самое главное – штаны оставались при нём!
– Почему ты должен попасть к девочке? – Снова спросил Кейн, разглядывая в окно размахивающего руками еврея. Абрам Моисеевич так упоённо спорил с охранником, что не заметил, как шляпа сдвинулась набок, а одна из косичек болталась перед глазами.
– Ответ за ответ, – обернулся котолак и хитро прищурился. – Почему ты выбрал такую работу?
– Какую? – Невесело усмехнулся оборотень. – Я работал на шахте, на скотобойне, рыл канавы и разносил почту. Потом пошел в армию. Оказалось, что убивать я умею лучше, чем продавать чипсы на заправке. И платят за это больше.
– За убийства?
– За навыки, – Кейн поднял бровь. – А ты?
– А я…
Громкие крики и ругань прервали разговор. Оборотень и котолак одновременно посмотрели в окно.
Абрам Моисеевич бежал к кафе длинными прыжками как взбесившийся страус. Шляпа подпрыгивала на его затылке, приклеенные косы били по щекам. Еврей грозил кулаком в воздух и ругался так, что встречные мамаши зажимали детям уши.
– Живой, уже хорошо, – многозначительно заметил Кейн и махнул официантке с просьбой повторить кофе.
ГЛАВА 4
{31 декабря. 7 часов 15 минут утра.}
– Нет, ви видели, шо творилось? – В очередной раз воскликнул Абрам Моисеевич и прижал руки к груди. – Душегубы! Антисемиты!
– Сердце с другой стороны, – проникновенно подсказал котолак, не прекращая вылизываться.
Еврей тут же переместил ладони на левую сторону груди и продолжил вопить на той же ноте:
– Проидохи, супостати! И шоб ви жили на одну зарплату и ту задерживали!
– Сколько их? – Устало вздохнул Кейн. Абрам Моисеевич причитал уже несколько минут, и от его визга начинало колоть в висках.
– Таки много, – Перекупщик моментально успокоился и отпил зеленый сироп, который ласково называл «чай».
– Много – это сколько?
– Таки на входе два. В машинах по четире. Итого четирнадцать. В фойе трое, но они говорили по рации, потому на этажах тоже есть. И я таки спешу вам сказать, шо я устал. Мне надо прилечь и выпить микстуру. Сара будет ругаться и заставит меня работать по дому. А ви знаете, шо я это не люблю от слова совсем?! Так шо я пошел, счастливо оставаться.
– Сидеть, – коротко бросил оборотень, и Абрам Моисеевич тут же тяжело рухнул обратно на стул.
– Таки зачем вам старий еврей, я интересуюсь? Ви сильний, как черт, унесете котика сами. В нём нет и ста грамм веса.
– Будем заходить через подвал, – Кейн провел руками по волосам, прикидывая, осилит ли еще одну чашку кофе или он и так взвинчен до предела.
– Прекрасная идея! – Воскликнул еврей. – Ви идите, а я тут прослежу, шобы с вами ничего не случилось.
– Нужно достать план дома, – оборотень нахмурился. – Узнать, если ли лифты и чёрный ход. Соединяется ли подвал с соседним зданием и где выходят на поверхность люки канализации.
– Мяу, – согласно кивнул Изя и продолжил вылизываться.
– Шо еще ви хотите знать? – Недовольно сощурился Абрам Моисеевич. – Шо кушал на завтрак жилец из квартиры напротив или какого размера лампочки в прихожей?
– Возможно, – прорычал Кейн. – Я тоже не в восторге от нашего с вами сотрудничества. Но мой заказчик требует вашего присутствия. Терпите!
– Терплю, а шо еще прикажете мне делать?!
– Вы можете достать план дома?
– Бесплатно? – Ужаснулся еврей, но увидев серьезный взгляд оборотня, тут же согласно закивал. – Могу. Но ви таки будете мне обязани.
– Изя расплатится, – предложил Кейн, чем вверг еврея в крайне унылое состояние.
– Позвоню Саре, – Абрам Моисеевич выпорхнул из-за стола, но, не пройдя и двух шагов, обернулся. – И…
– Следить, чтобы никто не плюнул в ваш чай, – одновременно с котолаком проворчал оборотень.
{31 декабря. 8 часов утра.}
Сара привезла чертежи к восьми утра.
У кафе резко остановилась наглухо тонированная маленькая машинка цвета переспелой вишни и разразилась такой музыкальной трелью, что Абрам Моисеевич выскочил на улицу и даже не напомнил про чай.
В пассажирское окно выглянул чёрный тубус и перекочевал в руки еврея.
– Есть то, чего он не может достать? – Удивленно спросил Кейн, высматривая водителя автомобиля. Безуспешно. Через такую тонировку не пробьется и свет ядерного взрыва.
Котолак задумчиво дернул усами и протянул:
– Не-е, не думаю. Что не сможет найти он, найдет его Сара.
– А ты её видел? – С любопытством поинтересовался оборотень.
К слову, Кейн сомневался в её существовании уже давно. Она была как та самая бабушка Лешего – все про неё слышали, но никто не видел.
– Однажды, – Котолак нахмурился, припоминая встречу. – Мельком. Вернее, слышал, как хлопнула дверь, а Абраша сказал, что это была она.
– Ну, чертежи-то ему кто-то привез, – Кейн приподнял бровь. – Может, она стеснительная?
– Ты знаком хоть с одной еврейской женщиной, волк? – Удивленно уставился на него Изя. – Где там хоть капля стеснительности?
– Чек, – громко, но флегматично рявкнула официантка и бросила на стол странную узкую книжонку. Видимо, пресловутый чек был спрятан в ней. – Наличные, карта?
– Наличные или карта? – Кейн перевел вопрос подоспевшему Абраму Моисеевичу, чем тут же согнал с лица старика довольную улыбку.
– Расходи подождут, – выкрутился Перекупщик. – Повторите заказ, дорогуша.
– Повторить заказ. И я не дорогуша, – зарделась румянцем дородная официантка и неспешно удалилась, призывно виляя бедрами.
– Вей-вей, – протянул еврей, смотря ей в след. Что могло одновременно звучать как: «Кошмар, что за молодеешь пошла?!» и «Вах, какая женщина, мне б такую!»
– Разворачивай, – оборвал Кейн еврея и, дождавшись исполнения приказа, углубился в изучение чертежей.
***
Планы не радовали.
Кейн, Абрам Моисеевич и Изя склонились над схемами, но чем дольше на них смотрели, тем больше хмурились.
Дом успел пережить реконструкцию: подвал перекрыли стенами по принципу «поставим здесь, авось не придется ломать», люки, выходящие на поверхность, заварили, дабы уберечь дом от проникновения лиц без определенного места жительства и руферов. Был еще лифт для грязного белья, но и его заколотили за ненадобностью.
– Вай-вей! – Высказал Абрам Моисеевич то, о чем подумал каждый.
– Через подвал не пройти, – «перевёл» оборотень. – Нужен другой план.
– Таки какой? Берем лопати и копаем подкоп?
– Нужна разведка, – Кейн снова провел по волосам рукой. – Вдруг лифт получится открыть? Тогда мы поднимемся сразу на третий этаж. Я пойду, а вы ждите здесь.
– Никак нельзя! – Еврей строго погрозил Кейну пальцем. – Ви таки сами говорили, шо вас заметят. Если вас убьют, то я буду плакать всю ночь!
– Это еще почему? – Нахмурился оборотень, тщательно скрывая, что слова старика пришлись ему по душе.
– Вас ждет еще один заказ! И я таки уже взял за него предоплату! Если ви погибните, то мне таки придется отдавать деньги, а я их уже потратил.
– Вы соглашаетесь на работу, даже не спросив об этом меня? – Оборотень так удивился, что даже забыл рассердиться.
– Вай-вей, я таки делаю это постоянно! Ми с вами знакомы уже много лет, и я ни разу не давал вам глупую и неинтересную работу. Я таки знаю, шо требует ваше сердце, и сам отбираю заказчиков.
Кейн прорычал что-то невразумительное, но промолчал. Сейчас выяснять отношения было неразумно. Сначала девочка и ее кот, потом разборки!
– И что делать? – Мяукнул Изя и поправил пушистой лапой чертежи.
– Таки на разведку пойду я, – важно заметил еврей. – Они меня знают, к тому же, я сильно мечтаю отплатить им за унижение!
– Плохая идея! – Заметил Кейн. – Второй раз они могут и не быть такими милыми.
– Милыми? Таки они пнули меня по тому месту, где заканчивается спина! – Абрам Моисеевич потер поясницу. – Мое самолюбие задето, а душа требует мести.
– Ха! – Громко выпалил котолак и хитро сощурился. – Чтобы еврей первым лез на рожон? Такого быть не может!
– Таки ви меня оскорбляете, но я витерплю и это. – Важно заметил старик, напустив на себя максимально расстроенный вид.
– Сара! – Воскликнул Изя.
– Где? – Перепугался Абрам Моисеевич.
– Это Сара сказала, чтобы ты нам помог! – Догадался котолак. – Верно?
– Таки нет! – Притворно ужаснулся еврей. – Моя Сара сказала: «Абраша, я таки жду тебя дома завтра к полудню. И если ти не явишься, то я сама передам котика девочке». А ви знаете, шо это значит?
– Что? – Оборотень и котолак внимательно посмотрели на старого еврея.
– Шо она таки туда пойдет! И вай-вей, мне будет сильно жаль тех, кто рискнёт ее остановить.
– Я обязан с ней познакомиться! – С восторгом прошептал Кейн и, сложив чертежи, кивнул. – Вперед, Абраша, на разведку.
– А ви таки следите, шобы…
– Никто не плюнул в ваш чай!!!
{31 декабря. 8:30 утра.}
Абрам Моисеевич свернул за угол дома и сбежал по ступеням с резвостью подростка. Чтобы открыть дверь в подвал, пришлось повозиться – замок проржавел и даже проверенные временем стальные отмычки с трудом справлялись с задачей. Еврей от усердия даже высунул язык и сдвинул на затылок шляпу. Ветер тут же подхватывал искусственные косички и озорно загнул их вверх.
Щелкнул замок, натужно скрипнула ручка…
Абрам Моисеевич заглянул в черноту подвала и поморщился – запах сбивал с ног.
– Проходите, не стесняйтесь, – в спину еврея ударил стальной голос. – Побеседуем.
– Ой-вей, – Перекупщик присел от неожиданности, но нашел в себе силы вовремя схватиться за грудь. – Премного благодарен, но я, пожалуй, откажусь.
– Это не просьба, – берцы застучали по ступеням – высокий мужик, завернутый в черную спецовку как в саван, бодро спустился по лестнице. А из темноты подвала вынырнула рука в перчатке, схватила Абрама Моисеевича за шкирку и втащила внутрь.
– Мне совершенно не нравится ваше гостеприимство! – Завопил еврей сразу, как только смог рассмотреть в свете мигающей тусклой лампы обстановку. – Я буду жаловаться в профсоюз!
Тяжелый удар в спину заставил Перекупщика замолчать и рухнуть на шаткий металлический стул. Хорошо, не носом.
– Где кот?
Угроза в голосе заставила Абрама Моисеевича всплакнуть:
– Много где – таки в квартирах, в домах и просто на улице. Ви знаете, шо котики – санитары каменних джунглей? Они везде! Но я бы советовал вам обратиться к заводчикам – дерут они втридорога, зато подбирают породу!
– Ты сумасшедший? – Удивленно спросил мужик в спецовке и посмотрел на двоих столь же ошарашенных громил. – Он сумасшедший?
– Таки нет! – Возопил оскорбленный еврей. – Моя Сара меня проверяла!
– Где кот? – «Первый» угрожающе помахал перед носом старика резиновой дубинкой.
– Слушай, он же старый совсем, – вступился за еврея «второй». – Мы ж не изверги?!
– Таки я полностью согласен с вами, молодой человек! – Абрам Моисеевич скукожился, принимая вид дряхлого столетнего деда. – Я стар аки древняя мышь, глух аки слон и нем аки рыба! Мне нужен клозет, но господа уже доходчиво объяснили, шо и здесь его тоже нет.
– Что ему надо? – Не понял «третий».
– Сортир, – «первый» поморщился. – Ты Перекупщик?
– Таки все евреи в какой-то степени… Нет! – Уверенно кивнул Абрам Моисеевич.
– Я не понял! Да или нет?
– Я – не он! Даю честное благородное слово! Позвоните моей Саре, и она таки вам всё подтвердит!
– Что за Сара? – «Третий» толкнул в плечо «второго». – Баба его?
– Ох-вей! – Снова вскрикнул еврей. – Таки Сара – не баба! Сара – женщина, от которой нужно держать как можно дальше заначку и свое мнение! Она и то и другое может изничтожить одним взглядом!
– Точно, его баба! – Ухмыльнулся «второй». Его довольную улыбку было видно даже через черную тряпичную маску, с прорезанными дырками для глаз и рта.
– Таки я не буду передавать Сарочке ваши слова, – скуксился Абрам Моисеевич. – Ви хорошие люди и мне будет крайне жалко ваши ребра.
– Что ты делаешь в подвале, старик? – «Первый» наклонился к Перекупщику. Плотный кокон из ароматов чеснока и детской присыпки ударил в нос, обнял, вызывая тошноту.
– Сдаюсь, – Абрам Моисеевич поднял руки и улыбнулся. – Но я интересуюсь в свою защиту, как бы ви поступили на моем месте? Клозета нет, часики никому не нужни! Моя Сара плачет – ей нужна крупа, чтобы накормить ребенка, и бензин, чтобы доехать до магазина. А бедному еврею отказывают в пописать и больно бьют по тому месту, шо пониже спины!
– Что. Ты. Тут. Забыл? – Снова процедил «первый».
– Ой-вей, я хотел узнать цени на квартири! Ви таки мне не отвечаете, а как узнать о доме, как не в подвале? Есть ли протечки, сколько плесени и крыс. Мусор – бесценний свидетель. По нему таки можно узнать, шо предпочитают кушать соседи на завтрак – Рокфор или макарошки!
– Где кот? – Стальная ласка в голосе «первого» пробрала еврея до мурашек.
Абрам Моисеевич поджал губы, но всё же упрямо посмотрел в холодные синие глаза громилы:
– Таки я вас не…
Тяжелая пощечина обожгла щеку старика, рот осолонило кровью из рассеченной губы.
– Где кот? – Снова повторил амбал. – Скажешь сам или я вытащу это из тебя клещами!
Абрам Моисеевич закряхтел, но смог выпрямить спину и посмотреть на «первого». В его глазах вдруг засветилась радость и ехидство, а разбитые губы скривились в довольной улыбке.
– Чё ты скалишься, дед? – Удивленно спросил «второй». – Скажи по-хорошему, где кот?
– Таки он за вашей спиной, господа.
По пустому подвалу еле слышно прошелестело злобное рычание.
Кейн стоял в дверях, сжав пальцы в кулак. Тяжелый взгляд из-под бровей буравил охранников, верхняя губа подрагивала, обнажая крепкие белые зубы.
На широком плече оборотня шипел рыжий котолак. Длинная шерсть поднялась в холке, уши почти лежали на голове, а острые длинные клыки зверя угрожающе сверкали в тусклом свете лампы.
– Таки фас, мальчики!
{31 декабря. 8:50 утра.}
Котолак оттолкнулся от плеча Кейна и спикировал на голову «первого».
Под какофонию грозного мява Изи и отборного мата охранников еврей рухнул на пол, прикрывая голову руками.
Оборотень ударил «второго» правой рукой. Резко, без замаха. Точно в солнечное сплетение. Левой тут же догнал его в челюсть. Пока охранник летел, вскинув руки, Кейн шагнул к «третьему». Прямой удар ногой был его коронным, – Хрусь! – и мужик тяжело приземлился на пол, ловя ртом воздух.
Мимо оборотня, визжа на одной ноте, промчался «первый». Изя сидел на его голове, запустив когти охраннику в глаза, и счастливо подвывал в тон пострадавшему.
Абрам Моисеевич ползком добрался до двери, нащупал в сумраке кусок кирпича и, поражаясь собственной смелости, бросился на помощь котолаку.
– Не сметь обижать котика! – Завопил он больше для храбрости и замахнулся кирпичом. А так как нападать на охранника было страшно, еврей зажмурился и только потом опустил руку на затылок «первого».
О том, что он промазал, Абрам Моисеевич узнал через несколько секунд. Раненый в плечо Кейн зарычал, схватил его за грудки и с чувством встряхнул так, что зубы щелкнули:
– Абраша, ты чего творишь?
– Ой, таки я дико извиняюсь! – Еврей застенчиво спрятал кирпич за спину. – Я чютка-чютка промазал.
– В следующий раз смотри, куда бьешь, – прошипел оборотень и тут же улетел к стене, сбитый с ног очухавшимся «вторым».
– Ой-вей, – пробормотал Перекупщик и швырнул кирпич в спину нападавшего. Сработало наполовину – «второй» охнул от боли, отвернулся от оборотня, но вытащил из-за пояса шокер. Треск разряда и синие искорки охладили пыл старого еврея лучше, чем ведро ледяной воды.
– Ма-ма-а! – Завопил он, с ужасом рассматривая приближающегося охранника. – Я таки снова промаза-ал!
– Мя-у-у! – Радостно проорал Изя с головы «первого» и, вонзив когти в уши своей жертвы, направил ослепшего мужика на шокер. Два тела столкнулись лбами и завалились на пол. Кот едва успел отскочить в сторону.
«Третий» оказался более сообразительным – быстро просчитал исход и припустил к выходу со всех ног. Но в шаге от двери его затылок поймал тот самый многострадальный кусок кирпича, на этот раз брошенный меткой рукой оборотня. Охранник ткнулся лицом в пол и замер.