- -
- 100%
- +
– Вар-рвара, какая тряпочка? Один маленький порез и я труп. Позволь, я не буду так глупо рисковать своей жизнью?
– Как-то странно ты его боишься. Рядом сидишь и бровью не ведешь, а брать в руки не хочешь.
– Поверь, это дается мне с большим трудом. – Прищурился оборотень и посмотрел на меня потемневшим взглядом. – Я до сих пор не знаю, чего от тебя ждать. Ты можешь меня прирезать.
– Я? – Оскорбилась я.
– Ты. Случайно или чтобы потешить любопытство. По этому, повторюсь – не приближайся к выходу до рассвета. И держи клинок как можно дальше от меня.
– Ладно. – Я снова погладила сталь и пробормотала. – Обижают нас с тобой, правда?
– Ты разговариваешь с мечом? – Бровь оборотня взлетела к волосам. – И как, отвечает?
– Песни поет. – На полном серьезе ответила я.
Войн покосился в мою сторону и снова уставился на огонь.
Докатилась: за сумасшедшую меня считала даже собственная галлюцинация. То ли ещё будет, когда я начну рассказывать про свои сновидения психологу.
– Ты должен поспать. – Я отложила меч в сторону и серьезно посмотрела на Война. – Даю честное и благородное слово, что не буду в тебя тыкать мечом.
Оборотень улыбнулся уголками губ и покачал головой.
– Плохая идея.
– Почему?
– На нас могут напасть или костер прогорит, и мы останемся в темноте.
– Я тебя разбужу, если пойму, что тоже хочу спать. Тебе нужен отдых. Необходим.
Войн тяжело вздохнул собственным мыслям, но всё же лег на бок. Раненую руку он вытянул ближе к огню, согнул и разогнул пальцы, проверяя работу кисти. Это он сделал зря, – на лбу тут же выступили капли пота, а щеки на секунду побледнели.
– Сильно болит? – Я посмотрела на его рану, покрытую толстым слоем опилок и запекшейся кровью.
– Терпимо. Я привык быть один. Твое присутствие нервирует. – Войн сжал губы и стрельнул в мою сторону настороженным взглядом. – Немного.
– А я чувствую себя комфортно. Мне приятно находиться рядом с тобой. – Я тоже легла на бок, рассматривая огонь. – Не впервые разы, когда ты пытался меня убить, но сейчас точно комфортно.
Оборотень усмехнулся и, подложив здоровую руку за голову, попросил:
– Расскажи что-нибудь ещё о твоем мире.
Я замешкалась. В голову почему-то сразу полезли проблемы: коммунальные платежи, неподписанные договора и Светка, которая вечно тащит из дома рыбу и разогревает ее в микроволновке. На весь офис потом стоит такой аромат, что мы полдня окна держим открытыми. А они, между прочим, выходят на улицу с оживленным движением. Так что к рыбе присоединяются запахи выхлопных газов и жареного лука из кафе напротив.
– Что ты хочешь знать?
– Что-нибудь о тебе.
– Ну-у, – я задумалась, – родителей у меня нет, квартиру купила сама.
– Квартиру?
– Это комната в большом доме, – объяснила я, – несколько месяцев ходила на шейпинг… Эм-м, несколько полнолуний занималась своим телом – бегала, прыгала. Спорт, в общем. Работаю… казначеем. Знаешь, кто это?
– Монеты считает. – Кивнул Войн. – Высокая должность.
– Не в нашем мире и не в моем офисе. Мы только бумажки подписываем.
– Ты замужем, Вар-рвара? – Войн спросил спокойно и даже как-то отстраненно, но голубые глаза потемнели. Или это просто упала на его лицо тень.
– Нет. – Я улыбнулась. – Встречалась, даже жила с двумя мужчинами, но не срослось.
– Одновременно?
– Нет. Боже ты мой. По очереди.
– Почему расстались?
– Один любил себя больше, чем меня. Второй любил работу.
– Разве это плохо? – Заинтересовался моим ответом оборотень.
– Наверно, нет. – Я провела рукой по земле, собирая целую горсть песка. – Может, эта была лишь причина, чтобы расстаться. Ты скучаешь по ней?
Оборотень сразу понял, кого я имею в виду, улыбнулся, но ответил:
– Да. Она замечательная.
Мне стало совсем грустно. Ревновать свой сон к его же жене было глупо, но я успешно справлялась с этой задачей.
– Я надеюсь, что у вас всё получится. – Пожелала от чистого сердца. – Пройдет время, и вы сможете быть вместе.
– Нет, Вар-рвара, – в глазах оборотня запрыгали отсветы искр от костра. – Даже просто увидеть её было бы счастьем, но вернуться в стаю – несбыточная мечта.
– Что ты такого натворил? Убил вожака? Почему тебя изгнали?
– Я… – Войн задумался. Он был готов признаться, рассказать…
Клокочущий вой пролетел по пещере. Тени мелькнули у входа, но я даже не обернулась, высыпала песок, отряхнула ладони и подкинула веток в огонь.
– Что ты?
– Не спрашивай меня, Вар-рвара. – Он покачал головой. На его лице вдруг отразились все муки ада. – Иначе мне придется тебе ответить.
Вот как?! Он хотел скрыть причину, но ответил бы, если бы я попросила? Что изменилось? С чего вдруг он стал мне почти доверять? Не «почти», а точно – доверять! Настолько, что был готов поделиться со мной секретом, который причинял ему боль.
Я кивнула, принимая его просьбу. Захочет, сам расскажет. Залезать в его душу и бередить старые раны, чтобы потешить любопытство, было глупо.
– Есть специальный состав. Отвар. – Я провела рукой по волосам и смущенно улыбнулась оборотню. – Его наносят на волосы, и они меняют цвет. Я выбрала такой.
Войн заметно оживился и даже привстал на локте, рассматривая меня в свете костра:
– А твои настоящие, они какие?
– Русые. Почти как у тебя.
– Интересно. – Оборотень сел, протянул руку и пропустил прядь моих волос между пальцев. – Они вьются.
– У тебя тоже.
– Твои локоны крупные. Как пенные барашки на горной реке.
Я поняла, что улыбаюсь. В его глазах светился такой детский восторг, что будь мои волосы париком, я бы их ему подарила.
– Это называется химия. Волосы отрастают и перестают виться.
– Ты красивая самка, Вар-рвара. С любыми волосами.
– Женщина. – Поправила я Война.
– Но это комплимент. – Нахмурился оборотень. – Самки выносливы, сильны и статны. В твоем мире это не так?
– В моем мире, самки – это животные, а мы с тобой люди.
– Я – Тварь. – Напомнил Войн. – Не человек.
– Да ладно,– махнула рукой и тоже села. Оборотень с сожалением убрал руку от моих волос. – Ты человек со способностями. Мифический персонаж. Если бы ты постоянно был в двух ипостасях, тогда это можно было бы считать новым видом.
– Не понял. – Нахмурился Войн.
– В древней Греции, – я вытянула большой палец, делая ударение на следующих словах. – По мифам! Жили кентавры. Тело лошади, торс и голова человека. Вот они были люди-кони.
– Кентавр-ры… – Протянул оборотень. – Хорошие воины?
– По мифам, да. В основном они были лучниками.
– А еще? – С восторгом спросил оборотень. – Еще кто был?
– Эм-м… – я старательно выковыривала из памяти сказки и легенды. – Минотавры – тело человека, голова быка. Птица Баюн… нет, это кот, Гамаюн – птица с головой человека. Она пела и сводила с ума тех, кто ее слышит. Как Сирены.
– Сирены у нас есть. – Кивнул Войн. – Но они живут за горами в Большой Воде.
– Мы называем это морем. А больше моря – океан.
– Ты живешь в удивительном мире, Вар-рвара. – С восторгом и завистью пробормотал оборотень. – Почему тогда ваши люди такие слабые?
– В каком смысле?
– Судя по твоим рассказам, вы покупаете мясо в лавках, а не охотитесь. Ваша одежда, – он зажал двумя пальцами подол моего пеньюара, – хоть и красивая, но абсолютно не практичная. Вы живете в коробках, которые называете домами, а деревьев в округе так мало, что для них выделяют место. А мужчины? Где это видано, чтобы от них отказывалась самк… женщина?
Я прикусила губу. Да, нравы меняются, жизнь тоже. Но мир оборотня и для меня был странным и чужим.
– Планета большая, на ней еще есть места, где сохранились леса и где живут племена дикарей. В джунглях в основном. А еще остались деревни и села. Почти как Низкинич.
– Не понимаю. – Войн задумчиво провел пальцами по моей руке. – Твоя кожа такая нежная, чистая. А запах…
– Кокос? – Я улыбнулась. – Чего ты не понимаешь?
– От тебя у меня голова кружится. – Просто признался оборотень. – В висках стучит, в жар бросает, перед глазами цветные огоньки. Я бы решил, что это заклятие ведьмы, но ты ведь не она. Тогда что это?
– Это лихорадка. – Я положила руку ему на лоб и с ужасом поняла, что его кожа будто кипит изнутри. – Температура под сорок!
Я схватила оборотня за плечи и с силой уложила на землю.
– Не паникуй. – С трудом пробормотал он. – Выкарабкаюсь.
– В этом я не сомневаюсь.
Что делать? Вспоминать!
Первым делом промыть рану, обработать, перевязать. Затем жаропонижающее. Нужна еда. И антибиотик. Или не нужен?
– Войн, я скоро вернусь. – Я вытащила из костра горящую ветку и наклонилась к оборотню. – Ты меня слышишь?
– Нет… – Прохрипел он и попытался схватить меня за руку. – Нет, Вар-рвара, я запрещаю.
– Лежи тут и не смей выходить. – Я разжала горячие пальцы Война и прошипела ему на ухо. – Если ты выйдешь из пещеры, то я появлюсь в лесу, и меня сожрут Тени. Хочешь, чтобы я была в безопасности? Не двигайся!
– Ты точно вернешься? – Растерянно прошептал он, с трудом фокусируя на мне взгляд.
– Да. – Ответила я и выскочила из пещеры.
Что теперь? Теперь мне нужно срочно умереть!
– Эй, Тени, вы где? – Я заорала так, что осипла. Голос надорвался, став гнусавым и хриплым, в горле запершило.
– Эй, я тут. – Прохрипела, но осеклась. Воплями я привлеку внимание не только Тварей, но и Галии. Если опасения Война верны, она его убьет. Придется искать Теней в тишине и надеяться, что у них острое обоняние.
Отбросила импровизированный факел в сторону, предварительно затушив пламя о землю, и осмотрелась: ни огонька, ни звука. Луна была почти круглой, на небе ни облачка. Деревья стояли черными силуэтами и будто тянули ко мне крючковатые лапы. Только ветер в листве шуршал, да хлопали крыльями птицы. Земля была холодной: ступни быстро замерзли (надо, надо было напяливать шубу!) и неровной: острые колья травинок так и норовили впиться в кожу.
Ветер забрался под сорочку и по телу пробежал озноб.
Если Тени не идут ко мне, я пойду к ним!
Понеслась вперед со скоростью, которую позволяли развить ночь и коряги под ногами. Ветки цеплялись за пеньюар, хватали за волосы, словно пытались меня остановить. Я пробиралась через лес как медведь-шатун и благо, что так же не ревела.
Справа ухнул филин. Большая птица сорвалась с толстого сука и бесшумно махнула крыльями, исчезая в темноте. Затылок неожиданно свело. Такое чувство, словно он онемел, как если бы я долго лежала в неудобной позе. Или?.. Так и было! Я сползла с подушки. Похлопала глазами, привыкая к виду больничной палаты. Как я проснулась? Меня убили? Я ушла от пещеры метров на двести-триста, не больше. Ну, конечно: расстояние! Все дело в расстоянии! Я привязана к Войну. Якорь!
Сползла с кровати, стараясь не шуметь: дверь была приоткрыта, но медсестры на посту не было. Может, плохо кому-то стало или чаю решила попить, или спит. Человек она, в конце концов, или нет? Какая разница! Я покачала головой, прогоняя ненужные мысли.
Телефон показывал половину третьего ночи. И где я возьму воду и лекарства? И как я со всем этим скарбом усну?
Засунула ноги в тапочки и пошаркала к двери, стараясь наступать на пол как можно аккуратнее. Коридор был пуст. Необычную тишину не тревожили ни храп, ни стоны, лишь еле слышно тикали часы на стене.
За постом медсестры стояли несколько кушеток, изо всех сил изображавших мини-диваны, три шатких на вид стола (точно такие же стоят в летнем кафе недалеко от моего дома), тумбочка (на которой красовалась ваза с трехдневным букетом роз) и два холодильника.
Я осмотрела пустующий коридор еще раз и рванула за стойку. Таблеток на посту не обнаружила: нашла лишь бумаги, бланки на выписку и губную помаду цвета бордо. Холодильники содержимым тоже не порадовали. В первом, с угрожающей надписью на дверце «Следите за сроком годности или продукты будут выкинуты в мусорку!», нашла пару упаковок с йогуртом и контейнер с оливье. Не густо. Во втором – соки, молоко и лапшу быстрого приготовления. Чей-то стратегический запас, не иначе. Удача улыбнулась при обыске морозильных камер. Я нашла клад: пластиковые бутылки ядовито-синего цвета, наполненные водой до отказа и потому превратившиеся в ледяные кирпичи. Сойдет!
Потрясла каждую из бутылок и забрала себе ту, в которой плескалась вода. Видимо, ее положили в морозилку совсем недавно.
– Решила приложить? – Раздался позади меня бодрый женский голос. – Болит, что ли?
Я еле удержалась от испуганного вскрика и обернулась, прижимая находку к груди. Не отдам! Ни за что!
– Да. Нет. – Я улыбнулась медсестре через силу. – Ноет просто.
– Это правильно. – Кивнула она и тяжело опустилась в кресло.
Что именно было правильным: боль или моя легенда, осталось загадкой.
– Иди спать. Завтра на выписку.
– Хорошо. Спасибо. – Я проковыляла к своей палате гораздо бодрее, чем шла от нее. Даже боли не почувствовала. Видимо, адреналин в крови помогал на время забыть о перенесенной операции. Выдохнула только после того как прикрыла за собой дверь.
Добралась до кровати, схватила телефон и набрала в строке поисковика «как лечить рану, если поднялась температура». Мама дорогая, роди меня обратно! Вереница картинок с изображениями гниющих конечностей замелькала перед глазами, вызывая острый приступ тошноты. Несколько медицинских сайтов сошлись на одной рекомендации: рану промывать, повязку менять, антибиотик пить.
Я чуть не застонала от ярости: где найти бинты в больнице? В фильмах ушлые главные герои при помощи заколки-невидимки проникают сквозь запертые двери и набирают кучу нужных препаратов. В фильмах. В жизни за мной зорко следила медсестра, я понятия не имела, где именно находится тот волшебный шкафчик с лекарствами и точно не владела навыками вскрытия замков.
Подорожник! Приложу к ране подорожник. Он-то точно растет в лесу. Для перевязки прекрасно подойдет больничное полотенце для рук – застиранное (потому чистое) и с синей печатью «ХГ» в углу. Видимо, таинственные символы призваны означать «хирургия», но утверждать не берусь.
Теперь антибиотики: эта задача была ещё более не выполнимой. Мало того, что они продаются только по рецепту, но еще и купить их в коридоре посередине ночи было не у кого. Да и что греха таить: не на что. Не ношу я с собой кошелек с деньгами и карту, вот такая я глупая!
Я выудила из закромов тумбочки сумку и высыпала содержимое на кровать. Определенный запас лекарств у меня имелся всегда: пластыри (куда без них в офисе), противодиарейное (иногда обедать приходится в бистро через дорогу), жаропонижающее, оно же – прекрасное средство от головной и зубной боли.
Возьмем, на всякий случай.
– Ха! – Чуть не запрыгала от радости, но вовремя прикрыла рот. Я нашла бутылочку антисептика для рук и почти целый тюбик мази, который покупала еще полгода назад. Спасибо, Славик, что пробил себе палец офисным степлером!
Я поцеловала находку и завернула в полотенце все, что мне удалось найти. В кровать легла в тапочках – пусть они домашние, но бегать по земле и колоть ноги я устала. Положила сверток на грудь, закрыла глаза и чуть не чертыхнулась – не сработает же! Одеялом я тоже накрывалась, но оно со мной в сон не переходило!
Засунула сверток под сорочку и поморщилась – вид что надо: или я странно беременна в ребрах или грудь у меня резко выросла до десятого размера и теперь болтается у пупка. Как бы медсестру с утра удар не хватил от моего вида.
Войн, я иду!
– Глупый, глупый дурак! – Злобно прошипела какая-то женщина и, замахнувшись, треснула оборотня по затылку. Войн скривился, виновато пожал плечами, но промолчал.
– Когда ты начнешь думать своей головой? – Продолжала буйствовать незнакомка. – Почему сразу не пришёл ко мне?
Шлепок звонкого подзатыльника снова разорвал тишину пещеры.
– Убила бы!
Такая угроза мне не понравилась. Я вышла из темноты и замерла, поймав взгляд Война.
– Кто это? – Спросила одними губами и многозначительно посмотрела на Коготь, мирно дремавший в метре от костра.
Оборотень еле заметно покачал головой и прошептал:
– Это Галия, Вар-рвара.
Магичка резко обернулась, и мы воззрились друг на друга с одинаковым ужасом и любопытством.
– Это она? – Скривила губы Галия. – Серьезно?
– О вас я тоже не лучшего мнения. – Не осталась в долгу я, разглядывая гостью. – Тронете Война хоть пальцем, и я вас прирежу.
– Она. – Более тепло протянула бывшая магичка. – Теперь вижу.
Галия оказалась… эдакой смесью бабы Яги и цыганки. Черные длинные волосы были одновременно собраны в некое подобие прически на затылке и распущены, они висели тонкими прядями, собирались в мышиные гнезда и торчали в разные стороны. Подведенные глаза были то ли темно-карими, то ли черными, на щеке красовалась миловидная родинка, на пальцах рук блестели кольца. Красная с коричневыми вставками длинная юбка и кофта с оранжевыми воланами сбили с толку. Перед глазами так и вспыхнуло видение: Галия соскакивает с места и с криком «ай-ла-лей, позолоти ручку, дорогой» кружится в танце.
– Н-да, не огонь. – Протянула тем временем магичка, разглядывая меня с головы до ног. – А это что?
Я проследила за ее взглядом и вздернула нос. Не позволю себя оскорблять. Тем более, вот этому… чуду в воланах!
– Это тапочки. – Холодно ответила я и подошла к Войну с другой стороны костра. Я бы с радостью прихватила с собой Коготь, но он лежал слишком близко к новоявленной магичке. – А у вас?
Галия нахмурилась и бросила быстрый взгляд на свои сапоги. К слову, очень даже модные – кожаные, на невысоком каблуке.
– Что ты себе?..
– Хватит. – Неожиданно громко рявкнул Войн. – Галия, ты-то куда?
– С какого она мира? – Магичка отвернулась, демонстративно меня игнорируя.
– Не знаю. – Скривился оборотень. – Она ничего не помнит.
Я поджала губы: Войн врал. Нагло, глядя ей в глаза. Значит, не доверял.
– Ничего, вспомнит. – В голосе гостьи так и сквозило холодное обещание, приправленное яростью и ненавистью. – Что с ее фигурой?
– Может, у меня спросите? – Я села на землю, поправляя импровизированный живот. Бутылка с тающим льдом прикоснулась к коже, и я чуть не заорала от неожиданности. Галия заметила мою нервозность, но истолковала ее по-своему.
– У вас все так выглядят? – Перефразировала она, обращаясь ко мне.
– Как «так»? – Я наивно похлопала ресницами. – А разве у вас не два желудка?
– Два? – Округлила глаза магичка-Яга.
– В один кушаете сразу, в другой складываете про запас. Самое вкусное – падаль. Мясо бродит в желудке несколько месяцев, а после отрыжки им можно кормить мужчин. – Я наклонилась к Галии и доверительно прошептала. – Сила у них от этого ого-го! Если вы понимаете о чём я.
Я согнула руку в локте и сунула кулак под нос женщине, демонстрируя размер предполагаемого «ого-го». Оборотень застонал и поморщился, скрывая рвущийся смех.
– Сколько же ты ешь? – Схватилась за сердце магичка.
– Мало. Я маленькая. – Я пожала плечами. – Кабанчика на завтрак, слоника на обед. Ужин – разгрузка, потому медвежонок и бочка самогона.
– Войн! – Галия посмотрела на оборотня, чудом не сорвавшись на крик. – Я должна кое-что проверить. Вернусь на рассвете.
– Хорошо. – Кивнул оборотень. – Мы будем ждать тебя здесь.
Магичка вскочила с места и понеслась к выходу, но вдруг резко обернулась. В ее глазах заполыхало недоверие, подол юбки взбил песок от резкого разворота.
– А где ты была? – Спросила она и будто случайно положила руку на маленький холщевый мешок, привязанный к поясу.
– Когда? – Я снова захлопала ресницами, изо всех сил изображая куклу.
– Когда я пришла.
– Срыгивала. – Я махнула рукой и демонстративно промокнула губы тыльной стороной ладони. – Я ж в своем мире вовремя этого не сделала и того… окочурилась.
– Ясно. – Мой ответ Галию успокоил, а судя по перекошенному лицу, еще и толкнул в самые глубины омута презрения. – Вернусь на рассвете.
– Ну, ты даё-ошь. – Восхищенно пробормотал Войн через несколько минут после ее ухода. Видимо, прислушивался к удаляющимся шагам магички. Я же все это время с ужасом смотрела в проем, ожидая возвращения взбешенной Яги.
– Чтоб ее Тени сожрали. – Я обиженно надула губы. – Тапочки ей мои, видите ли, не понравились. Как она тебя нашла?
– Выследила. – Оборотень снова откинулся на песок и не сдержался, застонал.
– Почему не убила?
– Убьет. – С холодной уверенностью добавил он. – Ее сердце билось ровно – она не переживала, но хотела показать обратное. У нее был с собой яд и заговоренный клинок. Думаю, ты ей помешала.
– Не особо ты и сопротивлялся. – Я постучала пальцем по его голове в том месте, где совсем недавно отметилась оплеухой Галия.
– Начал бы, как только она напала.
– Начал бы. – Передразнила я и задрала подол пижамы, вытаскивая сверток. – Не думаю, что я ее напугала настолько, чтобы отказаться от задуманного.
– Ты ее не напугала, – улыбнулся Войн, – а озадачила. Не думаю, что она когда-либо сталкивалась с двужелудковыми Иными. Противника надо знать. Вдруг ты маг, как и она? Вдруг ты сильнее?
– Обработаю рану и валим. – Я насупилась, втайне радуясь, что так легко отделалась от Галии. Не представляю, как бы отреагировала, если бы она запустила в меня огненным шаром.
– К Теням? – Усмехнулся Войн, с любопытством рассматривая мои «подарки».
– К кому хочешь, но только тут мы не останемся.
– И куда пойдем?
– Туда, где нет врагов, и куда ты не хочешь возвращаться. – Я потрясла бутылку и с удовлетворением услышала плеск воды. Растаяла, голубушка. Отлично.
– Что это? – Оборотень вдруг схватил меня за запястье. – Что ты принесла?
– Это ваши травы из нашего мира. – Спорить или давить не стала. Гордец может упереться и не принять помощь. – Это вода. Обычная, чистая. Это отвар, он снимет жар, это мазь, чтобы не было заражения на руке.
Оборотень медленно разжал пальцы и посмотрел на меня так, будто увидел впервые.
– Что? – Я подняла бровь, копируя его любимое выражение лица. – Думаешь, я тебя отравлю?
Войн не ответил, продолжил буравить меня взглядом.
– Ладно. Давай так: перед тем как что-то делать, я буду тебе давать это нюхать. Ты распознаешь яд?
– Этого мира. – Откликнулся, наконец, Войн.
– Тогда тебе придется мне довериться. – Я открутила крышку и смочила водой полотенце. – Сейчас мы будем мыть твою руку.
– Этим? – Он скосил взгляд на бутылку. – Синим?
Я чертыхнулась и быстро сделала глоток. Чуть не закашлялась: вода оказалась ледяной.
– Выпей. – Поднесла бутылку к губам Война. – Выпей, кому говорю?!
Пришлось нажать на его челюсть и влить несколько капель в рот силой. Оборотень оскалился, но все же проглотил воду.
– Понял? Вода. Не ключевая конечно, но чистая. Ещё выпей. Вот так. – Вздохнула, завинчивая крышку. – Сейчас промоем рану, будет больно.
– Давай. – Войн замешкался, но руку мне протянул. – Галия быстро бегает.
Просить дважды меня было не надо. Я приложила мокрое полотенце к ране. Оборотень поморщился и судорожно вздохнул.
– Больно? Сильно?
– Терпимо. – Огрызнулся Войн. – Займись делом. Или ты из-за каждой царапины меня жалеть собираешься?
– Ути-пути, какие мы смелые. – Злость придала уверенности. Я смочила полотенце еще раз, счищая с предплечья опилки и песок. Запекшуюся кровь отскребала от раны небольшими кусочками, желтый гной (не много, хвала Богам этого мира, если они есть) стерла чистым концом ткани.
Не так всё и страшно: да, рана глубокая – шрам останется, но судя по крови (фонтаном не бьет, рекой не течет) артерии и вены не задеты. По-хорошему, ее бы зашить, но я не догадалась захватить иголки и нитки, да и опыта в штопке кожаных изделий у меня не было.
Я торопливо распечатала коробку из-под мази и достала инструкцию.
– Что пишут? – Войн, наконец, справился с болью и смог начать разговор.
– Т-с-с… – Я наклонилась к огню, вглядываясь в буквы. – Нашла! Можно наносить на открытые раны, используется в послеоперационный период. Отлично.
– Надеюсь. – Нахмурился оборотень.
Я нанесла мазь на рану, тщательно промазывая края. За неимением бинтов, оторвала от подола пеньюара лоскут, и им же забинтовала Войну руку. Шелк скользил по коже, но, в конце концов, сдался, и я смогла завязать его узлом.
– Повязку нужно менять каждый день. – Я строго посмотрела на Война и только сейчас поняла, что он все это время терпел боль неимоверным усилием. Его лицо полыхало, как новогодняя елка белыми и красными пятнами, на лбу блестел пот, губы сжались в тонкую линию.
– Жалеть не буду. – На всякий случай повторила я. – Вечером, так же промоешь, намажешь и забинтуешь… замотаешь. Понял?
Войн кивнул, медленно выдыхая через стиснутые зубы.