Идеальный мужчина. Дамский роман
- -
- 100%
- +
И тут мы достигли первого светофора с красным светом, как положено, он стал снижать скорость и тормозить, вот тут… и произошло самое впечатляющее: вследствие сил инерции, при торможении транспортного средства, тело продолжило движение вперед, и я начала скользить по кожаному сидению. Через пару секунд мои груди влипли в его спину, живот – в поясницу, а промежность касалась ягодиц. «Очуметь! Вот это сандвич!» Я не шевелилась, только сглотнула слюну, а кровь уже прихлынула к голове. Это был полный аут! После такого непреднамеренного слияния, мои ладони, продолжавшие покоиться на его боках, показались абсурдно, смешными с чертовски неуклюже растопыренными в стороны локтями, к тому же, это было очень неудобно. «М-да-а-а, его – то ничего не удивляет, он точно знал, что произойдет именно так, опытный!» Только мощный выплеск мужской энергии прокатился между слипшимися телами и, словно обжег нас, его сзади, меня спереди. Ощущая мои груди, живот и промежность, чуть ли не всем собственным телом, он был явно в восторге, сквозившем даже через спину. Мне только и оставалось, что выдавить из себя что-то подобное стону королевы и начать отодвигаться назад. Тут загорелся зеленый, и мы поехали дальше. Добравшись до набережной, немного покружили в поисках парковки, преодолели бордюр, въехав на неположенное место, и остановились у десятка других байков. В теплых странах, особенно в черте города, мотоцикл очень удобный вид транспорта, на нем можно проехать и припарковаться где угодно.
– Всё, можно вставать? – поинтересовалась я, как ни в чем не бывало.
– Да, – аналогично ответил он.
Я встала, потрясенная этой поездкой, где-то на глазном дне все еще мелькали фонари и рисунок асфальта, а за ними и мысли, когда мозг пытался разложить всю информацию по полочкам, что восприняли сенсоры. Ощущение было совсем не из приятных, поэтому я, на автомате подправив вздыбленные волосы в лирический беспорядок, стояла как вкопанная и тупо смотрела в пространство перед собой. Он привычным движением перекинул ногу, прикрепил шлем специальным проводом к рулю, ключиком закрыл бардачок под моим сидением, повернулся и только теперь посмотрел на меня. Его лицо сияло от радости, но отчаянно сдерживало обуревавшее чувство, которое могло сию секунду перейти в смех, однако позволить он себе этого не мог, и я лицезрела только учтивую улыбку.
– Ну, что идем? – спросил он.
В этот момент я увидела, что строптивый ветер запутал веревочки от бубенчиков на моем рюкзачке, также пережившего поездку на мотоцикле, и стала их распутывать. Он молча смотрел, нет не смотрел, он любовался нами: мною и бубенчиками. Я не поднимала глаз, как вдруг увидела его руки, аккуратно прикоснувшиеся к веревочкам, на секунду я остановилась, и когда он понял мое молчаливое согласие на принятие помощи, мы вместе продолжили этот процесс. «Господи, он так мил и заботлив, так мягки и аккуратны движения его рук. Он сам предлагает помощь, как и в прошлый раз, делая это ненавязчиво и тактично, словно опасаясь навредить ценному экспонату.» Уровень искренности был на столько высок, что отодвигало на задний план все негодования по мотоциклетной истории. И вдруг я ощутила, как в моем животе вспорхнула бабочка. Она была самая первая, я даже не успела ее «рассмотреть», взлетела, шелохнув во мне какое-то непередаваемое чувство, которое слишком сложно описать словами, а в груди, на уровне сердца, появился первый лепесток нежного бело-розового лотоса.
– Зайчик, – его слова вывели меня из состояния легкого транса.
– Что? – переспросила я удивленно, так как ничего похожего не находила, быстро оглядываясь вокруг.
– Зайчик, – повторил он.
– Что зайчик? – недоумевала я, пытаясь все-таки догадаться, что он имеет ввиду.
В руках он держал мой рюкзачок, веревочки от бубенчиков были уже полностью распутаны, и, поглаживая белый мех, повторил:
– Он как зайчик, белый и пушистый.
– А-а-а-а, – недоуменно протянула я, не понимая, в какой же момент рюкзак полностью перешел во владение его рук и покинул мои.
Наверное, я выглядела смешно, даже не смогла додуматься, что речь о рюкзаке, когда, вроде бы, это было так очевидно. Быстро встряхнувшись, отбросила смущение и переживание, так как совсем не стоило заморачиваться по таким мелочам, поблагодарила его за помощь и одела рюкзак на плечо. Мы отправились гулять по набережной. Их в Салониках две, новая – не́а парали́я, широкая и красивая, облагороженная современными дизайнерскими решениями, и старая – парали́я, узкая, представляющая собой бетонную дорогу метров в четыре-пять шириной вдоль берега моря.
Глава 5
Неа парали́я
Людей было очень много. Я-то бегаю по утрам, когда неа паралия полупустая, а вечером движущийся людской поток можно было сравнить с транспортным движением по автостраде, только гораздо медленнее. Особенность также его в том, что толпа не только «текла» в определенном направлении, но и многие покидали ее, покупая всякую мелочевку у лотков, что нарушало стройность движения, делая его неравномерным. Решив, что такая суета не для нас, мы стали удаляться ближе к ме́гаро, там было куда свободнее.
Как всегда, говорила я много, он в меру поддерживал диалог. Повествование было достаточно поверхностным: про впечатления о Греции, работу, родственников, проживающих здесь, и другое, а он с удовольствием и внимательно слушал, словно старался ничего не пропустить и осмыслить. В итоге я пропела припев из песни, которую накануне мы все вместе исполняли дома:
Яблоком солнце по небу катится,
Даст Господь, я тебе пригожусь,
Ты одна в моем сердце, красавица,
Жизнь моя, сарафанная Русь.
Я, конечно, совсем не вокалистка, голосок слабый, но не фальшивлю, поэтому пела с желанием и довольно неплохо. Затем, хотела еще что-нибудь исполнить, но кроме «В траве сидел кузнечик…», ничего вспомнить не могла, как отшибло память. Мне стало очень обидно, потому что я знала много небольших фрагментов из песен, особенно популярных припевов. Он же улыбался, смотрел на меня своими темно-карими, похожими на маслины, глазами, в которых блестели искорки, струилось наслаждение и любование происходящим.
И это могло только нравится, так как он не заморачивался на такой информационной ерунде, как сколько у меня детей, сколько им лет, сколько раз я была замужем, почему развелась, надолго ли я здесь, какие у меня родственники, кем работают они и кем работаю я, каков наш доход и другие, бесконечно «дежурные» вопросы, ответы на которые интересовали большинство потенциальных женихов. Я в этом видела то, что он просто наслаждается моментом бытия, воспринимая как факт ситуацию, которую ему подарила судьба. Вы можете сказать: «Только ему? А тебе нет?». А я отвечу вам так: «Осознание того, что он, видимо, понимал с самого начала, мне пришло гораздо позже.»
Мы прошли туда-сюда пару раз вдоль всей паралии, и усталость в ногах дала о себе знать. Решили присесть, но не нашли ни одной свободной лавки, однако поодаль стояли невысокие, покрытые мраморной плиткой ограждения, которые вполне подходили на роль лавочек, при полной-то загруженности людскими телами настоящих. Он сел и предложил мне сделать тоже самое, но я отказалась, так как была ночь и мрамор уже не отдавал тепло, а «высасывал» его из тела, ну, и там могло быть грязно, а на мне белые брюки.
– Садись ко мне, – вымолвил он.
После сандвича на мотоцикле, это предложение как из детского сада, и стесняться было бы абсурдно. Ко мне вернулась свойственная дерзость и я, откинув все сомнения, села боком к нему на колени, потому что тоже хотела ощущать его тело и чувствовать его энергию, которую уже успела чуточку вкусить на красном сигнале светофора.
Он уткнулся лбом в мое плечо, я тихонько болтала ногами, что позволяло немного разряжать обстановку, превращая ее в менее серьезную. Складывалось впечатление, словно он терпеливо ждал этого момента долгие годы, и вот теперь, получив то, что искал, позволил себе расслабиться и «вкушать», уткнувшись головой в желаемое. Я перестала двигаться, мне совсем не хотелось нарушать его идиллию. Всеми фибрами души, воспринимая происходящее, пыталась чувствовать то, что испытывает он и осознала, что ощущаю безумно приятное обволакивающее тепло. Наша прана уже медленно и синхронно кружилась в чакрах, соединяясь в одну спиралевидную молекулу ДНК, а феромоны наполняли мозг, лишая трезвости восприятия. Это были первые минуты счастья, осознание которых пришло мне гораздо позже. Сколько мы так просидели, не знаю, наверное, не долго, около получаса. Из-за отсутствия спинки у импровизированной лавочки, позы были очень неудобными, и моя спина начала стонать, тем самым прерывая беззвучную и уже общую идиллию.
– Может быть, поедем куда-то еще и поищем, где есть лавочки? А то, я устала от этой набережной, – каким-то разочарованным голосом спросила я.
– А куда? Сегодня выходной день и везде полно народа.
– Ну, я не знаю, ты же местный, подумай куда можно.
Посовещавшись, решили ехать к Ле́вкос Пи́ргос (Белой башне), которая также находилась на набережной, в самом центре Салоников. Мы отправились к тому месту, где оставили припаркованный мотоцикл. Имея чисто женский склад ума, я очень плохо разбираюсь в марках автомобилей, а уж в марках мотоциклов и подавно. Вся информация, которой я владела, могла уложиться в одно предложение: «Двухколесные транспортные средства, работающие на бензине.» К тому же, мотоциклы в моем регионе проживания, совсем не популярны, из-за довольно холодного климата. Подойдя к парковке, задалась вопросом: «И какой наш? – в голове лихорадочно заработал процесс воспоминания цвета и формы, потому что на марке мой мозг даже не сфокусировал внимание, такое мне было совсем не под силу. – А вот по цвету могу, черный с серым! Да-да, именно черный с серым. Ага, вот же он.» – заключила я и подошла к нему первой. Он, не спеша, продолжая движение прямо, с удивленным видом спросил:
– Что ты там делаешь?
– Как что? – недоумевая ответила я, – К мотоциклу подошла.
– Это не мой, – бросил он в мою сторону, абсолютно без улыбки, наверное, даже нахмурившись, в темноте особо не разглядела.
«Как не твой? – удивленно подумала я, пуще прежнего вглядываясь в очертания мотоциклов, стоящих на парковке. – Хм-м, они же все, как близнецы-братья одинаковые.»
Он шел дальше, приглашая меня следовать за ним.
– Мой припаркован вот там. Как ты могла подумать, что тот мотоцикл мой?
– Ну-у-у, он очень похож на твой, – извиняющимся тоном ответила я, потому что почувствовала его искреннюю обиду за мою ошибку.
– Тот плохой, – резюмировал он.
– Ц… о-о-о, Боги… – цокнула и вполголоса произнесла я.
Мы прошли еще тридцать метров. Для себя я отметила, что эта парковка ничем не отличается от предыдущей, а все мотоциклы похожи как лица чернокожих в темноте, но говорить ему об этом, конечно же, не стала, так как уже восприняла его тонкую обиду за не заценённый байк. Он просто не мог понять, что для опознания мотоцикла из массы подобных, мне сначала надо было провести ликбез (ликвидацию безграмотности) о характеристиках двухколесных транспортных средств, затем осуществить сравнительный анализ, и уж только потом, сделать умозаключение. С незаполненными информационными пустотами в голове, узнать его мотоцикл среди других, было просто невозможно, поэтому из всего происходящего, мною был сделан только один вывод: «Наверное, у него крутой байк!».
Усевшись на который, он спросил:
– Может ты будешь держаться крепче? Ехать долго.
– Хорошо, – ответила я и сцепила руки в замок вокруг его талии. По сути дела, заключив в свои объятия, поняла, что мне так благодатно и хорошо, даже хочется еще положить голову на спину, прижаться и полностью довериться, расслабленно наслаждаясь дорогой. Ветер опять вел себя агрессивно, разрывая одежду и раздувая волосы, но я уже была прикрыта его спиной и так сильно меня это не беспокоило.
Глава 6
Подарок судьбы
На старой набережной, возле Ле́вкос Пи́ргос, людей оказалось еще больше, чем на неа парали́и, так как она узкая и не вмещает всех желающих прогуляться после заката палящего южного солнца. В выходной день народу было так много, что молодежь сидела прям на асфальте. Бесчисленное количество торговых палаток, подсвеченных электрическими лампочками, таверн, кафе и ресторанов не имели свободных мест. Это было похоже на пчелиный улей. Немного прогулявшись, мы поняли, что лавочки здесь нам точно не найти, а перспектива сидеть на асфальте никак не прельщала, даже отталкивала. Мне хватило восседания на мраморном ограждении без спинки.
– А ты знаешь, где-то здесь рядом есть очень хороший парк, красивый и современный, с фонтаном, беседками и лавками. Мы с сестрой как-то в нем гуляли, нам понравилось. Пойдем туда?
Он позадавал уточняющие вопросы, понял, о чем речь, и мы отправились пешком. Парк располагался метрах в пятистах от паралии, в нем было абсолютно пусто, потому что всех притягивало море. Полная тишина, даже слышно стрекот цикад, аккуратные дорожки, деревья и огромное количество пустых лавочек были только в нашем распоряжении. Прогуливаясь, два художника, обращали внимание на особенности ландшафтного дизайна, рассматривали и обсуждали детали, я же еще сравнивала, что изменилось за три года, когда в последний раз здесь была.
Так потихоньку мы добрели в какой-то дальний угол, в котором стояли турники, неподалеку виднелось футбольное поле с воротами, а рядом беседка с лавочкой. «Какой-то скромный, но все же спортивный уголок», – подумалось мне. Он, недолго думая, подошел к турнику, подпрыгнул и ухватился за перекладину, повисев, хотел уже спрыгивать, как я запричитала, что надо обязательно подтянуться, но он уже стоял на земле. Тогда я произнесла тираду о том, как мой зять накануне сделал это десять раз, что мужчина должен уметь подтягиваться, а сможет ли он, хотя бы как зять, раз десять? Он внимательно слушал, не перебивал, потом повернулся к турнику, потер руки, подпрыгнул, ухватился и начал подтягиваться. Моей радости не было предела. Я громко и весело считала: «Раз, два, три…., деся-я-ять!». Окончив, спрыгнул, я захлопала в ладоши, выкрикивая слова: «Браво! Молодец!», – продолжая улюлюкать от радости. Я была не просто довольна, меня наполняло за него чувство гордости, потому что он не постеснялся продемонстрировать мне не только свою физическую силу, но и духовную, не спасовав и выполнив мое предложение. Он мне нравился все больше. Приходило осознание, что все, что он делает, мне в определенной степени приятно. Наши мысли, ощущения, желания и чувства совпадают, и этот симбиоз доставляет поистине удовольствие.
Как сейчас, так и в будущем, он давал мне возможность делать все, что я вздумаю, при этом внимательно наблюдал, считывая информацию: каждое движение, шаг, мимика, слово, умело или неумело совершенные, впитывались им словно утоляя жажду, и приносили только факт довольного познания меня. Крайне редко бывает, когда тобой любуются, принимают и наслаждаются только потому, что ты просто живешь на белом свете. Этим я была очень довольна, и сама того не понимая, сделала первый шаг к нирване.
Сели на лавку, но прежде я ее протерла салфеткой, и не зря. Он обнял меня за плечи, посидев так некоторое время, повернулся и нежно одарил мягким поцелуем. Я застыла в неподвижности, верхние и нижние чакры закружились, опьяняя сознание и сковывая мышцы, само тело дало ему понять мое молчаливое согласие на продолжение. Он, воспользовавшись этим, стал осыпать меня нежными поцелуями. Какое же это было упоение! С лица переходил к шее, потом возвращался обратно, покрывая чудесными прикосновениями каждый сантиметр чувствительной кожи. Его страсть нарастала, мне казалось, что он входит в раж, и это начинало беспокоить. Осторожно отодвигая лямочки маечки, процеловывал плечи и декольте, затем возвращал их на место. Глубочайшему наслаждению мешала его щетина, приводящая мой ум к трезвости восприятия, которая периодически неприятно и даже болезненно шкрябала. Не выдержав, я все же попросила его быть поаккуратнее. Он выслушал, любовно глядя на мое лицо, и предложил сесть к себе на колени. Я это сделала и поцелуи стали еще страстнее.
Через определенное время, по прошлому жизненному опыту, полным ходом должны были уже запуститься в работу руки, лезущие, куда им вздумается, но не тут-то было. Эти руки безупречно контролировались хозяином, что не могло не удивлять и держало определенную интригу. Вскоре они вышли из-под жесткого контроля, пробравшись под лиф. Поцелуи, следуя за руками, тоже стали опускаться ниже. Не смотря на обуревавшую его страсть, руки полного контроля не лишились, заветная черта, определяющая путь до самого сокровенного, нарушена так и не была. Это было блаженство!
Когда сцена с поцелуями явно затянулась и стала появляться толика привыкания, он, с прерывающимся от возбуждения дыханием, вдруг прошептал:
– Проведи эту ночь со мной. Подари мне себя сегодня.
Первая-то фраза мне была давно знакома и могла бы вызвать, если уж согласие, то в большей степени по принуждению, но вторая, которую я слышала впервые от мужчины, вызвала легкое помутнее, словно ударило в голову мысленным потоком, которому не было до этого места в голове. Я не верила своим ушам, современный мужчина, не позволяет себе перейти заветную черту, спрашивает разрешения провести ночь с женщиной, и бархатно-ласково просит подарить себя ему, как самый желаемый и долгожданный подарок. Про-о-сит, не требует, не берет нахрапом, а про-о-осит! Большинство других, как правило, считают это святой обязанностью женщины только за то, что она сама же пришла к нему на свидание, а уж если он ее покатал на авто или покормил в ресторане, то отказ от интима воспринимается ими, как унижение.
Мало того, что он уже посчитал меня подарком судьбы, так еще и не торопится его распаковывать, нежно и ласково, наслаждается процессом и каждой дозволенной клеточкой, предвкушая самый смак. Я была сильно впечатлена, это было так благородно и красиво, как будто он, подобно святому или ангелу, снизошел с небес, не хватало только крылышек для полного образа. Отказывать ему совсем не хотелось, я так же жаждала продолжения столь чудесного начала, но мучавшая меня совесть, упорно напоминала, что соглашаться с первого раза ни в коем случае нельзя. «О-о-ох, ну, что же мне делать, ну, как же мне быть? – параллельно с потоком страсти, кружились в голове мысли. Две волны словно боролись друг с другом, кто кого победит и завладеет мозгом хозяйки. Особенно было стыдно сразу говорить „да“ после его сдерживаемых рук. – У него такой самоконтроль жесткий, а ты плывешь как клей из тюбика, совсем не подстать ему, – рассуждала я про себя, поэтому в ответ стала мямлить что-то среднее, между „да“ и „нет“, не отказываясь, но и не соглашаясь.»
Насидевшись в страстных объятиях на лавочке, мы посмотрели на часы, которые показывали два ночи. Очень поздно, но спать нам совсем не хотелось, а вот перекусить – еще как. Мы отправились из парка к Ле́вкос Пи́ргос, в надежде что-то покушать в стоящих там бесчисленных кафе и ресторанах, которые, по нашему мнению, должны были работать. Шли по дороге, держась за руки.
С этого момента моя рука всегда была в его руке, он держал ее крепко, но нежно, постоянно перебирая и поглаживая пальчики, и выпускал, только когда была на то особая необходимость, например, вести мотоцикл или расплачиваться в кафе. Такая тактильная близость усиливала ощущение взаимопонимания и искренности отношений, и я сама, того тогда еще не ведая, уже уверенно двигалась по дороге к нирване.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.