Глоток

Пятница. Какое замечательное слово. Такое же замечательное, как и сам день недели. Не весь, конечно, лишь вторая его половина. Работа заканчивается. Усталые мозолистые руки наконец отлипают от горячего станка. На плечи медленно наползает куртка. И ноги шаркая, обгоняя одна другую, ведут меня туда, где пахнет чесноком, вяленой рыбой, табаком и лопающимися пузырьками горьковатой пены.

Глоток.

Какая это по счету? Где-то четвертая. Думаю, на сегодня последняя. Прекрасный напиток. И кто его только придумал? Полная гранённая кружка выглядит, как небольшой кусочек льда. По её запотевшим стенкам медленно стекают прохладные капельки, соревнуясь между собой. Они бы и рады пересечь черту финиша – деревянный залапанный стол с небольшими затертыми лаком сколами, – но, увы, на пути их ожидает непреодолимое препятствие в виде моей руки. Ну и руки у меня. «Настоящие мужские» – сказал бы кто-то из таких же настоящих мужчин. Но мне они не очень нравились. На правой ладони, среди темных пятен въевшегося в кожу масла, красуется длинный шрам. Он напоминает мне один большой такой горный хребет, только без снега. Скалистое слияние кожи друг с другом, с небольшими тропинками, что подводили через бугры-холмики к протяженной вдоль всей ладони вершине. Не пихайте, дети, руки куда попало. Особенно в рабочие станки. Но это уже обращение к большим детям.

Да уж. Точно детям. Вот чем я-то от них отличаюсь? Да, выгляжу я непременно хуже. Лысина блестит за редкими длинными волосами прямо посередине моего черепа, а по бокам седина борется с остатками некогда роскошной шевелюры. Как называет мою прическу жена: «Три тополя на плющихе в окружении стаи горихвосток-чернушек». Ну и в общем-то это все отличия. Да, я крупнее, упитаннее. Я бы сказал, почти колобок, но разве детей нет таких? Каждый день, проходя мимо детсада вижу двух-трёх ребятишек, которых кормят, не жалея хлебов. Точно. Вот теперь то точно всё перечислил. Голова то у меня, как мне кажется, такая же. Я хочу быть где-то не тут всегда – хочу быть завоевателем всего мира. Хочу дымиться чувствами, как салют перед взлётом и взрываться эмоциями так же красиво, как тот же салют, но взлетевший в ночное небо. Мне интересно, что бы могло из меня получиться. Неужели я проиграл самую главную битву в своей жизни? Да-да, в тот самый момент, когда я приехал в Москву поступать. Я стоял у порога института театрального искусства, держа папку с документами. Я стоял, разглядывая высокие полукруглые деревянные двери главного корпуса ГИТИСа, заглядывал в широкие оконные рамы, приглядывался к людям, что заходили внутрь. Я хотел сделать шаг за ними. Шаг в ту, как мне казалось, невообразимо счастливую жизнь. Роли, сцена, быть может и кино. Кто знает, где бы я оказался, если бы я не струсил тогда. Но я знаю точно, где оказался я сейчас. Заводчанин, сидящий один за круглым столом, рассуждающий о жизни и разглядывающий некрасивые квадратные двери пивной каждую пятницу. Я точно проиграл ту битву. И не кому-то, а самому себе. Своему страху.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.