Нештатная ситуация. Фантастический роман

Глава первая

Транспортный самолет спецрейса, набрав высоту, скрылся в кучерявых облаках. Ром Баддл – Белый Гриф кинул прощальный взгляд на лётное поле и направился через зал ожидания к выходу, на ходу отметив про себя четырёх молодых женщин, стоявших отдельно кучкой у окна в конце зала. Он недовольно покачал головой. Что теперь поделать? Ему не нравилось, когда жёны его ребят приходили провожать их в очередную командировку, но он не мог им это запретить.

– Это не экспедиция на Северный полюс, – ворчал он при каждом предрейсовом инструктаже, – это всего лишь командировка на 21 день. Три недели всего. Можно прожить без слез и переживаний. Крепче любить будет, когда соскучится.

Молодые женщины, не слушая ворчания Грифа, всё равно приходили провожать своих мужей. Проследив за тем, как самолёт благополучно улетал, они собирались в баре аэровокзала и делились новостями и мелкими сплетнями. Это был своеобразный женский клуб.

Традиция эта сложилась давно. Даже ровесники Грифа, работавшие на линии четверть века назад, помнят, что клуб жён отряда инспекторов технологического контроля был своеобразным, негласным профсоюзом этой службы. Никаких официальных структур не предусматривалось уставом корпорации, однако, отменить неформальное общение женщин руководство было не в состоянии.

Белый Гриф ворчал, тем не менее и сам приходил провожать каждую команду, отправляющуюся на очередную вахту.

Белым Грифом Рома прозвали его студенты за портретное сходство с этой птицей. Что-то удивительно гордое и презрительное было в его взгляде. Если бы Белый Гриф был бы когда-нибудь избран президентом, это был бы самый жёсткий, самый правильный президент. Он бы жёстоко карал преступников, не давал бы спуску врагам государства, и любил бы своих подданных.

Впрочем, «своих маленьких подданных» – своих внуков – он любил. К ним он сейчас и торопился. Дела сделаны. Можно взять день отдыха. Сейчас он купит фруктов и сладостей и отправится к дочери Пэгг, жившей в зелёном пригороде. На всю оставшуюся половину дня в этом «маленьком государстве» его семьи будет праздник.

Все дела на сегодняшний день были сделаны. Можно отправиться на отдых.

В этом маленьком мире его семьи, его близких, его компании, где он был президентом, от его Грифа ловкости, изворотливости зависело благополучие и покой людей зависящих от него.

Но спокойствие Рома вдруг нарушил звонок смартфона. Звонил Сайрес Вольф:

– Привет Ром, как дела? Отправил ребят?

– Да. Только что. Сейчас еду к дочери. Немного понянчусь с внучатами.

– Это правильно. Ты вот что Ром… На досуге, за выходные, покопайся в материалах профессора Хопфена. Он меня терроризирует уже почти месяц.

Гриф поморщился, едва услыхал фамилию Хопфен. Но реально возразить Сайресу ничего не мог.

– Слушай, Сайрес, я вообще счёл бы его россказни бредом сумасшедшего, – Гриф начал свой ответ.

– Я тоже поначалу, хотел на этом и остановиться, но подумал и отправил тезисы его проекта в Национальную Академию наук, – Вольф был резок, что для него было обычным делом.

– И что?

– Ответили, что вполне реально может быть осуществлено.

– И сколько это стоит?

– А стоит столько, что если мы все свои активы пустим с молотка, то может быть и наберём, на часть его проекта.

– Вот именно. Так что я должен решить за выходные?

– Прикинь, хотя бы примерно, штатный состав подразделения, если нам всё-таки придется этим заняться.

– Но зачем Вольф?

– Прикинь. Чтобы потом, в случае чего, не опоздать.

– О каком случае ты говоришь?

– А что если это будет государственный заказ? Мы должны быть подготовлены заранее.

– Хорошо Сайрес. Я займусь.

«Вот тебе и выходные» – подумал про себя Ром, понимая что теперь спокойствия ему не будет, пока он не сделает всё, чтобы разрушить планы профессора Хопфена.

Гриф, что-то слышал о плане Хопфена. Суть его состояла в том, что опытный Хопфен хорошо понимал, опасность того производства, которым занималась корпорация Сайреса в целом, и подразделение Рома, в частности. Будучи от природы мечтателем-романтиком, Хопфен как-то на банкете в шутку заявил, что если заводы, которыми руководил, перенести на Луну то многие экологические проблемы решились бы сами по себе. В частности, решилась бы утилизация токсичных отходов производства. Они просто разложатся под воздействием солнечной радиации.

Кто-то из гостей одобрительно отозвался о шутке Хопфена, и он воодушевился настолько, что на следующий день сел за теоретическое обоснование своей идеи.

Глава вторая

– Ну, всё, вроде, ушёл старикан, – успокоилась Мэри, проводив взглядом широкую спину Рома.

– Большой Белый Гриф улетел, – съязвила Люси, – полетел доклёвывать свою добычу.

– И правильно, пусть летит, а то, видите ли, ему не нравится, что мы провожаем своих мужей, – добавила Сара.

Четвёртая в их компании, Катарина, промолчала.

Риг улетел в командировку, как улетал уже два года. Такова была его работа. К этому он и стремился, и чего тут особо переживать. Провожать его она ходила вместе со всеми «жёнами отряда», как называли они себя сами. Сегодня, кстати, жены Тома не было, и Том поднимался по трапу, глядя вперед, не оборачиваясь.

– Что, девчонки, пойдем в бар, пропустим по кружечке пива? Мы теперь свободны, – предложила Мэри.

– Нет, я – пас, – ответила Катарина и отправилась на парковку к своему автомобилю. У неё уже был план на этот вечер.

Риг, конечно, замечательный муж – и красив, и статен, и заботлив, но раз уж он выбрал себе такую работу, которая требовала его трёхнедельных командировок, то что она – Катарина может с этим поделать. Но не сидеть же целыми днями дома одной.

– А мы пойдём, выпьем, – согласилась Люси. – Ведь нескоро ещё соберемся вот так.

– Когда мужики наши возвращаются, мы сразу по домам разбегаемся, – резонно заметила Сара.

– Да. Мы всё торопимся их по домам растащить, а может нам стоит их собрать вместе на каком-нибудь пикнике или на туристической базе, и отметить их возвращение из командировки, – ответила Мэри.

– Тогда давайте так и сделаем. Кстати, я слышала от Катарины, что Сайрес Вольф распорядился через три недели подготовить базу «Красные холмы» к приёму гостей.

– Ты думаешь, готовиться вечеринка?

– А чего ради тогда замышляется такая подготовка?

– Давайте, девочки, всё разузнаем у Катарины, и если будет интересная тусовка, то напросимся тоже. Не могут же они нам отказать.

– Да, – утвердительно заявила Сара. – Пусть Сайрес хоть научный симпозиум собирает, а мы устроим дискотеку.

– Дискотека в «Красных холмах»! Это круто! – захлопала в ладоши Люси

Глава третья

Трава плотным ковром стелилась под ноги, сплетая замысловатый узор стеблей, листьев и цветов. Кое-где макушки трав проносились мимо так быстро, что их хотелось схватить рукой. И это детское воспоминание отразилось в памяти, как солнечный вчерашний день. Вдруг, блеснувшая змеиными изгибами, лента реки нарушила иллюзию, и трава оказалась вовсе не травой, а смешанным сосново-березовым лесом с редкими проплешинами полян после давних пожаров.

Пилот потянул рычаг на себя, и легкий вертолёт быстро поднялся над облаками, оставив внизу и лесные поляны, и извилистые речки, и зелёную траву.

Полчаса назад, на промежуточной транспортной базе, пятеро бывших однокашников, а теперь его коллег – инженеров-инспекторов пересели с грузового транспортного самолета на маленькие четырёхместные вертолёты и разлетались по рабочим станциям. Теперь, в течение трёх недель, пока длится вахта, им предстояло жить вдалеке от мира и цивилизации, на далёких, затерянных среди лесов и полей, секретных объектах. Тестировать режимы обработки, наблюдать за ходом процесса и регистрировать возможные нештатные ситуации на вверенном каждому объекте.

Риг, оглядев грядки облаков, проплывающие внизу, устроился в кресле удобнее и прикрыл глаза. Через час-полтора – прибытие на точку.

Сон не шёл, пилот с разговорами не торопился, и чтобы занять как-то свои мысли, Риг принялся прокручивать в памяти прошедший отпуск. Собственно, это был не полноценный отпуск, а всего лишь перерыв между вахтами, но Катарина так захотела провести его где-нибудь на берегу теплого моря, что Риг почувствовал это время отпуском.

У Катарины в студии был сезонный спад, и хозяин был рад «распихать куда-нибудь» сотрудников на это сложное время.

Она выбрала небольшой пансионат на одном из группы островов тёплого моря, там, где по утрам их будил не шум авто за окном, а крики чаек и шум прибоя. Позавтракав, они шли на теннисный корт, потом в бассейн. Позже автобусная экскурсия по историческим местам или просто в музей. После обеда, короткий отдых и подготовка к вечерней дискотеке. Иногда дискотека заменялась просмотром фильма или прогулкой по набережной.

В детстве, каждое лето эти южные городки, куда они ездили семьёй во время отдыха родителей, манили воспоминаниями запаха моря и перезревших фруктов. Но отдых на службе у его родителей был редким удовольствием. Позже, уже в студенчестве, Риг мог целое лето пролёживать на диких каменистых пляжах, каждый раз с новой подружкой. Но эти две недели в бунгало на берегу не оставили воспоминания радости, как прежде. Хотя Катарина, как могла, пыталась сделать досуг приятным и полезным – с утренними пробежками и теннисом до обеда, а вечером партия-другая в бильярд и кофе с ликером в баре допоздна…

Свою жизнь с Катариной Риг воспринимал, как продолжение детства. Не отрочества и юности, где было много трудностей и испытаний, а именно детства. Катарина решала за него все бытовые проблемы. Договаривалась с электриками и сантехниками, если в доме что-то ломалось, хотя сам Риг, мог устранить поломку лучше любого профи. Подыскивала квартиру, если очередное жилище ей надоедало. Решала финансовые вопросы. Впрочем, денежных вопросов не возникало. Её папаша – Сайрес Вольф закрывал любые дыры в их семейном бюджете. Так что было даже неинтересно.

Вспомнились и годы учёбы. В школе Риг учился неважно, но к последнему выпускному классу, осознав, что хороший шанс не остаться на обочине жизни даёт только хорошее образование, взялся за учёбу. Записался в секцию бокса. Но бокс ему не понравился, и, проиграв первый официальный бой, он ушёл из бокса. Занялся гребным спортом. Вот в гребле у него всё получалось хорошо. Он даже занимал призовые места на соревнованиях.

Увлечение греблей отчасти помогло ему поступить в университет. Университет славился высокими достижениями студенческих спортивных команд. У высокого, хорошо сложенного, спортивного Рига было явно преимущество перед другими абитуриентами.

Но, впрочем, во время учёбы технические и основные дисциплины спрашивали строго, несмотря на спортивные достижения.

В университете им – студентам-первокурсникам чётко внушили, что будущее место службы напрямую зависит от успеваемости выпускника. Корпорация Вольфа была одним из основных спонсоров и работодателем для будущих специалистов. Годы учёбы больше походили на постоянное соревнование по всем дисциплинам. То и дело администрация вуза проводила олимпиады по различным дисциплинам, и Риг стремился выиграть все интеллектуальные состязания.

Позже, когда он закончил университет с отличием, и, как будущий специалист, проходил годичные курсы высшего инженерного состава, эта конкуренция только ужесточилась. Может, именно это и определило его дальнейшую судьбу. Перед самым выпуском курса, на одной из студенческих вечеринок, он познакомился со стройной шатенкой, которая позже, когда дело шло к свадьбе, к его удивлению, оказалась дочерью президента корпорации – Сайреса Вольфа.

Приёмы, банкеты, куда Вольф приглашал Катарину и Рига, были вроде выставки фигур, бюстов, фасонов модных платьев. Здесь надо было «держать марку» и выглядеть и говорить то, что предполагалось этикетом и модой этого богемного мира.

Внутренне Риг был далёк от этой пустой мишуры тщеславия, но положение обязывало, и он тянулся изо всех сил, чтобы соответствовать уровню.

Странное чувство свободы приходило к Ригу только в такие моменты, когда надо было заступать на вахту, когда его ждал его завод, его приборы и агрегаты, и автоматические линии.

Глава четвёртая

– Ты учился в ЦЕНТРЕ? – нарушил молчание пилот. Под словом «ЦЕНТР» подразумевался Многопрофильный Центр высшего инженерного состава – специализированное учебное заведение для подготовки специалистов-универсалов. Техников и инженеров высшей квалификации.

– Да. Три года «от звонка до звонка».

– Чему вас так долго учат, никак не пойму? Я вот, понятно – вертолеты вожу любые. Да и то сказать, за пару месяцев всё это освоить можно, – он показал рукой на приборную панель.

– Может, чему и лишнему, – задумчиво отвечал Риг, вспоминая учебку. – Я до сих пор не могу понять, к чему нам преподавали строительное дело. Целый курс, с практикой на объектах.

Впрочем, Риг тут же пожалел о сказанном, понимая, что служба проверки не дремлет, и пилот вполне может «заложить» его, Рига, за лишнюю болтовню, хотя по существу они были коллегами.

– Так теперь ты все можешь? И кран водопроводный починить, и телевизор? – продолжал допытываться пилот

– Кран-то это точно, – улыбнулся Риг, думая о чём-то своём.

Годы, проведённые в учебном центре, Риг вспоминал с каким-то странным чувством гордости и сожаления. Да, было безумно трудно на первых порах. На первых двух курсах он даже хотел всё бросить. Особенно тяжело давалась обязательная физподготовка. Одно время ему казалось, что их специально тренируют в спецназ или в отряд космонавтов, но позже, оценив силу налитых мышц, относился к «учебке» с уважением. Те его однокашники, кто, пройдя первые два года, не справились с дальнейшим витком сложности, пошли служить в полицию или в армию. Но Риг и половина парней из группы, сдав первый уровень допуска, вгрызлись в гранит высшей математики. И здесь наступила паника. На матанализе он едва не срезался и от страха ушёл на полгода в академотпуск.

– Ты на рыбалку не ходишь там, на вахте? – пилот не унимался с вопросами.

«Точно стукач», – решил про себя Риг, но ответил легко, без напряжения:

– Я москитов боюсь.

– Да, уж это точно. Комары здесь, как звери. Говорят, человека в лесу съесть могут. А я бы не удержался, сходил бы, половил лосося.

Теперь уже Риг смог перейти в «контратаку» в этой игре вопросов и ответов:

– А какой он, здешний лосось?

– Это, вообще-то, речная форель – рыба замечательная. Её можно прямо сырую есть, до того она вкусна. А ловить так просто. Можно острогой из вилки.

– Как это? – Риг явно брал инициативу в свои руки.

– Форель живет в быстрых чистых лесных реках, – теперь уже лётчику приходилось отвечать, – и, стоя по колено или по пояс в воде, можно бить их острогой. Берёшь стальную заточенную вилку, привязываешь её к крепкому пруту из ивы – и всё, орудие готово.

– Это не каждый может. Пойди, попробуй попасть в плывущую в реке рыбу…

– В жизни бывают ситуации, когда приходится напрячь все способности, чтобы добиться чего-то.

Ещё немного помолчав, пилот продолжил:

– Я вот всё думаю, может и мне пойти поучиться в вашу школу? Как ты думаешь? Ещё не поздно?

– Попробуй, сходи на собеседование, поговори с преподами. Но мне кажется, это не самое главное.

– А что?

– Это сейчас я понимаю, что надо идти не в учебный центр. А тогда, раньше просто ломанулся, как мои друзья однокашники. Да и родители советовали найти работу надёжную, чтобы не зависеть от конъюнктуры рынка или политических коллизий.

– И удаётся?

– Я пока не понял. Я третий год работаю. Ещё только постигаю тонкости профессии.

– И в чём они?

– Главное, чтобы не болтать лишнего, – улыбнулся Риг.

Пилот рассмеялся в ответ.

– Так всё же, к кому обращаться с вопросом?

– Теперь я точно могу на это ответь, – Риг весело глянул на собеседника, думая, что даже если тот захотел стукнуть начальству, или кто-то будет слушать запись его разговора в чёрном ящике, то его слова точно ему зачтут, – Тебе надо сходить на приём к нашему шефу – Белому грифу.

– Это ещё кто? – удивился пилот.

– Ром Баддл. Это директор группы заводов корпорации Сайреса Вольфа.

– Так может тогда к самому Сайресу?

– Попробуй и к нему, почему бы нет. Может тебя примут без переподготовки. Конторе нужны преданные умные люди.

– Да-да, – продолжал твердить лётчик, думая о чём-то своём. – Так надоело болтаться в небе каждый день, в любую погоду. Таскаю вас туда-сюда над лесами и болотами.

Риг отвернулся к иллюминатору. Разговор перетёк в безопасную тему, и можно было слегка расслабиться. А вскоре показался и бетонный «колпак» базы…

О том, что здесь находится бетонный колпак секретного завода, догадаться было невозможно, разве что если просто уткнуться в него, бредя по глухой тайге. Казалось, что просто невдалеке от реки, среди соснового бора возвышается серая скала высотой с десятиэтажный дом. Впрочем, у любопытного туриста, вряд ли бы получилось забраться на эту скалу, даже если он обзаведется альпинистским оборудованием. На то были свои причины.

Вертолёт на несколько минут завис над шлюзом. Риг спустил подвешенный на канате грузовой контейнер, а потом сам спрыгнул на мягкую подушку приёмного шлюза. И мысленно поприветствовал себя:

– Привет, Риг, вот ты и дома…

Глава пятая

Первое правило – после дороги принять душ и выспаться, Риг соблюдал неукоснительно.

Жизнь в этом особом режиме – режиме замкнутого пространства, наедине с собой и своими мыслями, понимая, что при этом все 24 часа в сутки находишься под контролем видеокамер, требовала особого настроя. Впрочем, как утверждалось в должностной инструкции, в личном боксе инженера камер не было. Но это лишь по официальному документу. Как оно было на самом деле, было известно только самому богу, да службе контроля.

Понимая, это Риг всё время несения своей вахты, старался вести себя так, как будто играет роль в бесконечном сериале.

Первым делом он навёл порядок в своём личном боксе. Разложил личные вещи по полочкам, сделал влажную уборку.

Пыли и грязи в термостатическом, герметичном корпусе завода не должно было быть по техническим условиям. Но по привитому в учебке распорядку, и по личным правилам, уборка рабочего места и личного пространства была его персональным «пунктиком».

– Веди себя нормально, и всё вокруг будет в норме, – говорил он сокурсникам.

Прилетая на вахту, каждый раз он ловил себя на мысли, что в нём поднималось чувство ревности к его сменщику – Полу. По всё тем же, диктуемым должностной инструкцией правилам, заканчивая вахту, Пол был обязан убрать все следы своего пребывания на объекте. И это неукоснительно выполнялось. Единственным исключением оставалась личная комната – личный персональный бокс, где разрешалось оставить фотографию, альбом, личный журнал, книги.

Не смотря на то, что Пол, так же как Риг, «зачищал» полностью все подконтрольные ему помещения, неприятный осадок, в первые несколько часов, оставался.

Уборка, душ, сон снимали это психологическое напряжение первых часов несения вахты, и дальше можно было спокойно приступать к своим обязанностям. Обязанности состояли в обычном наблюдении за помещениями и технологическим оборудованием.

Выспавшись и наскоро перекусив, он отправился на осмотр. В принципе, этого можно было и не делать. Весь завод-автомат работал стабильно, и данные производственных процессов выдавались на мониторы в пультовой, а в центре мониторинга собирались данные со всей группы заводов, входящих в технологическую цепь, но Риг любил проверить всё сам. Мало ли что…

Вдруг сменщик забудет что-нибудь не на своем месте или он сам, Риг просмотрит. Но, тьфу-тьфу, за все двадцать пять лет работы завода сбоев не было. Когда два года назад, после окончания учебы Риг заступил на свою первую вахту, он принял завод в том же состоянии, как будто строители и наладчики ушли отсюда только вчера.

Первым делом Риг проверил реакторный отсек. Показания приборов в пультовой показывали, что всё идет штатно. Температурный режим был в норме. Урановые стержни заменили полгода назад, и они сейчас выработали менее четверти ресурса. Тепло вырабатываемое реактором и полностью обеспечивало энергией все потребности завода.

Шахта, цех переработки, и главный технологический блок – всё питалось горячей энергией ТВЭЛ-ов – сборок стержней с урановым топливом.

Входя в реакторный зал, Риг всегда надевал полный комплект защитной экипировки: резиновые бахилы выше колена, герметичный костюм, респиратор и каску. Само осознание, того, что в нескольких десятках метров ниже, под слоем свинцовых блоков радиационной защиты, сотни рентген излучения которые могут, вырвавшись наружу, в секунды испепелить всё вокруг, вселяло в него не страх, а уважение к своей работе.

Он понимал, что в случае обнаружения нештатной ситуации, он не сможет остановить ректор или как-то замедлить её развитие, но он Риг – инженер первой категории всегда сможет вовремя подать сигнал руководству компании, а главное – службам экстренного реагирования.

Четверть века назад, здесь в глухом далёком от цивилизации месте, несколько сотен человек, вооружённые знаниями и энергией созидания, построили это технологическое чудо. Даже сейчас, после стольких лет, это величие их трудового подвига не утратило своего значения. Они прорыли котлованы и шахты, установили железобетонные конструкции и смонтировали сердце всего этого комплекса – атомный энергетический блок. Собранное без единого отклонения от проектного задания, оборудование четверть века исправно работало.

В полнейшей тишине, без шума и вибрации, обычных на других производствах, здесь распадались атомы урана на ядра криптона и бария, выделяя колоссальное количество энергии. И всё это год за годом, десятилетиями служило какой-то цели, которой Риг не очень-то и понимал, но знал точно, что и его скромное участие приносит пользу его стране, а может, и всему человечеству.

Закончив осмотр энергетического блока, Риг поднялся на этаж выше и проверил производственный участок. Первый цех – рудно-обогатительный был, наверное, самым интересным на всём заводе.

Уникальность места расположения завода определялась геологическим составом пород, находящихся в этом месте. Голубоватая на сколах полиметаллическая руда залегала почти вертикально, под бывшим здесь много миллионов лет назад руслом многоводной реки. И необходимый для пластин кварц, и все легирующие добавки – всё находилось рядом. Главное – нужно было оснастить завод топливом и запустить все технологические линии.

Когда-то, три десятка лет назад, когда Рига ещё и в проекте не было, геолог Манферсен со своей группой отметил на карте крестиком место, где через пять лет строители компании Сайреса Вольфа построили это чудо технологии.

Старому геологу понравилась линза чистого кварцевого песка, которую он обнаружил под корнями соснового бора. В том, что сосновый бор вырос на песке, ничего удивительного не было. Многие боры вырастают на месте огромных борозд оставленных древними ледниками, и заполненными позже речными отложениями. Удачным оказалось то обстоятельство, что под слоем песка, который оказался и не слишком уж толстым, обнаружились залежи полиметаллических руд, и прослойка углей речного генезиса в которых обнаружилась концентрация химических элементов пригодных для изготовления деталей электронных микросхем.

Когда решался вопрос, стоило ли открывать месторождение в столь отдалённом месте, геолог, то ли в шутку то ли всерьёз, предложил построить предприятие, где всю работу делали бы роботы и отправляли готовую продукцию на склад.

Идея была воспринята на ура. И разработчики, инженеры-конструкторы и архитекторы принялись за работу, а корпорация Сайреса Вольфа получила от государства огромный заказ, обеспечивший подъём компании на много лет вперёд

Вспоминая рассказы ветеранов о том времени, Риг наблюдал за слаженной работой механизмов обогатительного цеха.

Несколько оборотов шнекового вала, и порция песка попала на просеивающее сито. Начался сложный технологический цикл, который закончится процессом кристаллизации кремниевого стержня, из которого роботы-автоматы вырежут кремниевую пластину.

На другом конце цеха, из шахты, которая уходила много ниже слоя песка, поступило плановое количество руды. Руду размелет в пыль шаровая мельница, и из этой пыли другой робот, добудет крупицы редкоземельных металлов, которые тончайшей, в несколько слоёв атомов, плёночкой будут осаждены на поверхность кремния.