- -
- 100%
- +
Игнорируя их, она поднялась по ступеням и, отбросив назад подол платья, резко развернувшись, села на место, которое раньше занимал её отец, а после него Виктор.
– Войдите! – приказал дворецкий Ласу, после чего открылись двери на противоположной от трона стороне, и через них вошли четверо рыцарей с двумя сундуками.
Солдаты в тяжёлых доспехах, с двуручными мечами, которые крепились магнитом на спине, шли, излучая ауру земных рыцарей, отчего и без того напуганные дворяне чувствовали себя ещё хуже.
Боясь обернуться, мужчины и женщины, пожилые и молодые, отступали в сторону, освобождая дорогу к трону.
Для них дворец Леомвиль раньше являлся местом страха, но и местом возможностей. Алестор был мягким герцогом, который на многое закрывал глаза, но Виктор, носивший в народе титулы «Вершитель», «Сумасшедший Герцог», «Кровавый Рассвет» и «Подпольный Король», стал кошмаром наяву.
У прежнего герцога было множество вассалов, которые также имели собственных вассалов, будь то бароны или баронеты. В общей сложности таких насчитывалось больше тысячи, но с приходом к власти Виктора численность сократилась до трёх или четырёх десятков, все из которых прямо сейчас собрались в тронном зале.
Они все были одеты в свои лучшие одежды, так как предстать перед герцогиней в лохмотьях не посмели бы, даже веди их на эшафот.
Сильвия изучающе разглядывала их. Из докладов разведывательной службы Фрейи она знала о них, наверно, больше, чем они сами о себе.
Дождавшись, когда стража поставит сундуки перед троном, герцогиня обратилась к пожилой баронессе, единственной, кто в силу возраста смотрел на происходящее безразлично.
– Мадам Мишон. Ваш дом являлся вассалом виконта Третта. С его падением и учитывая ваши заслуги, вам будут переданы новые владения и титул. – Как только прозвучали эти слова, все присутствующие оживились, а стража открыла сундуки, в которых лежали мешки с золотом, пергаменты и странные золотые жетоны.
Из-за сундуков, которые принесли, дворяне боялись даже дышать. Им не сообщили, ради чего их привели, поэтому в них могли оказаться головы членов их семей, а может и головы тех, кого убьют прямо здесь и сейчас.
Однако, услышав слова герцогини и увидев, что хранится в сундуках, аристократы стали догадываться, что никто казнить их не собирается.
В то же время через боковую дверь вошли слуги с подносами на руках. Они стали подходить к каждому аристократу и вручать им свитки.
Сильвия, дождавшись, пока всем раздадут бумаги и видя напряжённые лица людей, что-то тихонько приказала дворецкому, а сама продолжила говорить, уже обращаясь ко всем.
– Герцогство не только карает за проступки, но и награждает за заслуги. – Пока она говорила, Ласу откуда-то из-за колонны выволок стенд, похожий на учебную доску, на котором была развёрнута карта герцогства. – Отныне вы единственные выжившие аристократы Леомвиль, и в знак признательности за ваши действия во время войны с демонами, а также за ваши старания поддерживать порядок и достойный уровень жизни людей в ваших владениях, вам выдадут новые территории.
Дворецкий поставил перед всеми доску, карта на которой была совершенно неправильной.
Владения были поделены не так, как были до сих пор, и аристократы даже не могли найти своих наделов.
Сильвия спокойно продолжила говорить.
– Герцогство будет поделено на двадцать регионов, которые возглавят губернаторы. Каждый регион будет разделён на пятьдесят наделов. В свитках вы можете узнать свой новый титул и территорию, которую получили. – Женщина смотрела, как аристократы стали быстро разворачивать бумаги, чтобы увидеть, что им досталось.
Кто-то из аристократов широко улыбался, другие недоумевали, а некоторые и вовсе отнеслись безразлично.
Среди всех один крупный мужчина лет пятидесяти, с седой густой бородой, являвшийся виконтом Солса Муарисом, безразлично принял свою награду и поклонился герцогине.
Сильвия улыбнулась ему, наверно единственному из всех присутствующих, и даже решила отдельно упомянуть его заслуги.
– Виконт Солса, ваш сын доблестно сражался на поле боя, что было отмечено его светлостью. Благодаря его жертве были спасены десятки солдат в битве с демонами, поэтому вам была выдана должность губернатора. Также имя вашего сына будет записано в зале героев. Эта награда несоизмерима с вашей утратой, но, надеюсь, докажет, что герцогство ценит тех, кто готов служить ему.
Солса вновь поклонился, принимая награду. Мужчина хорошо понимал, что, став рыцарем, всегда высок шанс умереть. Даже если бы эту жертву не оценили, он ничего не смог бы с этим поделать. Поэтому посчитал, что то, что сделала Сильвия, достойно жертвы его сына.
Герцогиня окинула взглядом присутствующих, после чего перешла к самой главной новости.
– Ваши земли были выбраны не случайным образом. Его светлость лично участвовал в разделении герцогства таким образом, чтобы каждая территория имела возможность зарабатывать себе на жизнь и процветать. Вдобавок к землям, каждый получит столько же золота, сколько примерно получил мой супруг, когда отправлялся в самую запустелую и забытую землю нашего королевства – Балтес. – этими словами она давала понять, что раз маленькому барону удалось не только выжить в самой удалённой и бесплодной земле, да ещё и развить её до нынешнего уровня, то у них и вовсе не может быть никаких оправданий. – Вам даётся десять лет на то, чтобы заняться восстановлением этих территорий. Через десять лет специально созданный комитет прибудет с инспекцией и проверит вашу работу. Если показатели окажутся неудовлетворительными, вам выдадут предписание, как всё исправить. Если ещё через пять лет после этого вы не сможете всё исправить, вы будете сняты со своих должностей, а наделы вернутся во владения герцогства и вместо вас назначат других людей.
Аристократы тут же всполошились, услышав эту новость. Они уже и забыли, что буквально минуту назад готовы были расстаться со всем, что есть, лишь бы просто выжить. Но теперь жадность вновь брала верх, и им было непросто согласиться с тем, что их делают какими-то чиновниками.
Солса, назначенный губернатором одной из провинций, ещё раз изучил свиток, после чего сделал шаг вперёд и обратился к Сильвии.
– Со всем уважением, ваша светлость, но как будет оцениваться наша работа? – спросил он.
Герцогиня кивнула, давая понять, что услышала вопрос.
– Учитывая, где находятся ваши новые владения, количество проживающих людей и множество других факторов, будет установлен налог, который будет выплачиваться в адрес герцогства, а также установлен прожиточный минимум для простых жителей. Если налог не будет выплачиваться или доходы людей будут ниже обозначенного порога, значит вы не справляетесь со своими обязанностями. – она сделала паузу, после чего добавила: – Если же уровень жизни простых людей будет выше порога, вы сможете рассчитывать на более выгодные земли. Разумеется, будут и другие награды, среди которых место в личной страже его светлости или более высокие титулы, вплоть до графа.
Последние слова были бальзамом на сердце аристократа, отчего присутствующие зашумели, словно лесные деревья на ветру. Титулы графов в Лантарисе, да и во всей империи, получить было практически невозможно. Чтобы такое случилось, как минимум какой-то из графов должен был пасть, а это случалось только в войне за трон или при уничтожении королевства.
Прямо сейчас была возможность получить этот титул, просто поддерживая должный уровень жизни в своих владениях, ведь герцогиня практически не акцентировала внимания на налогах, на что обратили внимание все аристократы.
Сильвия, наконец увидев то, чего ждала, решила закончить собрание на высокой ноте.
– Королевство и империя перестраиваются. Больше ничего, что было раньше, не будет. Ваши титулы в будущем станет получить гораздо сложнее. Не важно, почётный или с наделом, титул станет отличительной чертой. Если сумеете это понять и перестроиться вместе с империей, ваши потомки пронесут ваши имена через века. Уже не секрет, что содержание маны на континенте растёт с каждым днём. Будет появляться всё больше магов и рыцарей, а значит ваша исключительность больше не будет абсолютной. Вскоре простолюдины также смогут стать рыцарями, и чем больше их будет становиться, тем вероятнее, что те, кого вы притесняли, поднимут бунт и направят свои мечи против угнетателей. У вас есть время подумать, как вам поступить. Но если мои слова сбудутся, не ждите, что герцогство защитит вас. Только ваши поступки станут вашим щитом.
Сказав это ошарашенной публике, женщина поднялась с трона и, не глядя на то, как все глубоко кланяются ей, покинула тронный зал.
Только с её уходом аристократы посмели вновь заговорить.
Сказанные последние слова стали для них подтверждением того, о чём уже давно ходили слухи – мана увеличивается, а значит, вернулась дриада.
Такая новость давала надежду даже старцам, которые доживали свой век. Если повышается содержание маны в атмосфере, значит и развиваться станет проще, а развитие – это здоровье и продолжительность жизни.
Теперь даже безразличные к происходившему дворяне больше не могли сдерживаться. У них появился шанс пожить подольше, а значит, выданные грамоты не пустые бумажки.
Аристократы шумно обсуждали эти новости, совершенно забыв, что титулы и наделы больше не их собственность, а доверены во временное пользование.
***
Тем временем Виктор на летающем корабле направлялся в Балтес.
Пока его жёны и дети гуляли по палубе или смотрели вниз на землю, он и здесь нашёл для себя работу.
Вместе с двумя дворфами лорд тестировал новое устройство, которое вновь перевернёт этот мир – радио!
В небольшой комнатке рядом с мостиком он уже несколько раз разобрал и собрал устройство, которое упорно не хотело работать.
Тестовый сигнал из Леомвиль никак не хотел приниматься.
Виктору и так пришлось поломать голову, как электричество перевести в радиосигнал и передать дальше. Он лишь примерно себе представлял, как работает эта конструкция, поэтому даже в землях варваров продолжал экспериментировать, пока наконец появились первые результаты.
Проблема заключалась в антенне и частотах приёма сигнала. Он никак не мог понять, почему телеграф игнорирует сигнал, который приходит с расстояния в один метр.
После долгих опытов с частотами, фазами и модуляциями ему наконец удалось достичь нужного результата.
Электрические импульсы модулировались с определённой частотой, после чего передавались на антенну. Другая антенна приёмника захватывала радиосигнал, после чего этот сигнал вновь преобразовывался в электричество и подавался на телеграфный ключ.
Чем дальше от излучателя, тем сильнее должен быть сигнал, для чего используются усилители, а также промежуточные антенны, которые должны компенсировать изгиб планеты.
В случае с Лимеей Виктору повезло, так как планета гораздо крупнее Земли и её изгиб не такой сильный, поэтому количество требуемых антенн на одно и тоже расстояние разное.
Но там, где были плюсы, были и минусы. В отличие от Земли, где образованных людей было великое множество, здесь практически не было.
Даже аристократы, имевшие доступ к образованию, порой были тупее хлеба, из-за чего наука практически не развивалась.
Ковыряя радиотелеграф отвёрткой, лорд злился с каждой секундой.
– Чёрт! Да работай же ты, тварь! – негодовал он.
Дворфы впервые видели герцога таким злым, и тут явно что-то было не так.
По их мнению, вряд ли всегда спокойного Виктора могло вывести из себя неработающее устройство, и они были правы.
Лорд злился не из-за телеграфа, а из-за Алганиса, и возвращался в Балтес он по большей части из-за своего первого рыцаря.
Тайная стража докладывала много нехороших новостей из Эрона, которых, казалось, не должно быть вовсе.
Алганис получил одну из лучших вотчин, но ситуация там становилась всё хуже день ото дня, а коррупция и криминогенная обстановка росли как на дрожжах.
Некоторые бандиты уже настолько не боялись последствий, что их имена стали известны среди простых жителей.
Такое могло произойти, только если криминал считает себя неуязвимым. Учитывая, что Виктора боялись даже в столице империи, позволить то, что происходит в Эроне, было равносильно тому, чтобы сообщить всем о своей слабости.
Лорд слишком долго и упорно работал, чтобы допустить такое.
Единственная проблема была в том, что всё это происходило из-за попустительства Алганиса.
Он был отличным и верным рыцарем, но управленцем оказался просто никчёмным. Вот почему Виктор так злился на него.
– Кумовство! Будь оно неладно! – выругался он отвёрткой, замыкая контакты, после чего ключ телеграфа застучал азбуку Морзе.
– .–. .-. .. .–. – — Лорд улыбнулся во всё лицо, читая этот текст. – И тебе привет, – произнёс он, радуясь тому, что вновь смог продвинуть науку этого мира вперёд.
Глава 403. Предвестник (из цикла "Этюд в мрачных тонах")
«Неужели я лечу? Кажется, что пространство кружится…» Необычное ощущение сопровождало пробуждение сознания. Короткий миг между сном и реальностью затягивался, переходя в головокружение и боль в уставшем теле.
На удивление для детектива Барнэлла, голова продолжала ясно соображать, хоть и слегка казалась горячей.
Открыв глаза, он пытался сфокусировать зрение на привычном интерьере собственной квартиры, однако единственное, что удавалось понять: «Я дома». Остальное же ускользало из восприятия, подобно слизи, что просачивается сквозь пальцы от каждого прикосновения к ней.
Каждая деталь была ему знакома: шкаф в углу, содержащий три комплекта полицейской формы. Тумбочка у кровати, на которой всегда покоился особый полицейский арбалет, а также графин с водой и стаканы, что остались от предыдущей ночи. Жёлтые обои на стенах, которые так понравились Карен. И, конечно же, безбородый дворф, взирающий на него с заботой.
«Подождите? Дворф?»
Подняв голову от подушки, Барнэлл почувствовал непреодолимое желание опорожнить свой желудок. Едва он только издал первый звук подступающей тошноты, как тут же перед его лицом возникла посудина, которой и пришлось воспользоваться.
– Не пугайте меня так, мальчик мой, вы не должны утруждаться после пережитого. – Дворф держал миску правой рукой, а другой аккуратно гладил детектива по голове, как бы проявляя отеческую заботу. – Вы слишком дороги нашему «мастеру», а потому обязаны жить.
Минуту спустя Барнэлл вытер рот от остатков вчерашнего обеда и хотел было обратиться к мужчине перед собой, но смог только указать трясущейся рукой на стакан воды на тумбочке. Староста бережно взял стакан и помог тому напиться, затем, долив воды, поставил обратно.
– Тише, тише.– Продолжал хлопотать карлик. – Ваша жизнь слишком ценна для меня, за неё я теперь отвечаю головой.
– Не… понимаю… – Хриплый голос прозвучал в тишине комнаты, отчего казался далёким и чужим.
– Логично. Позвольте мне всё объяснить вам. – Дворф почесал подбородок и, собравшись с мыслями, понял, с чего начать свой рассказ. – Дело в том, что вы слишком дороги нашему «мастеру». Я уже говорил, да. Мы с товарищем, – он махнул куда-то за пределы зрения полицейского, – обязаны вас выходить, иначе нас казнят.
«Почему он? Балтес светоносный, защити меня!»
– За… чем?
– Если бы я только знал! Наш «мастер» – гений! Мы не понимаем его планов, но они всегда работают, и, по его словам, вы – ключевой элемент его нового плана, а потому обязаны жить.
С этими словами дворф решил встать и выйти за пределы зрения детектива вместе с посудиной. По доносящимся звукам стало понятно, что на кухне что-то происходит.
«Должно быть, Карен решила приготовить еду, а тот человек, которого дворф назвал товарищем, помогает ей.» Подумал детектив.
Невероятным усилием воли Барнэлл передвинул сначала свою левую руку выше к голове. Затем постарался упереться ей в перину, набитую пухом местной птицы, чем-то схожей с гусём. Правой рукой он старался проделать тот же манёвр, удавшийся только с третьей попытки.
Уперевшись в мягкость кровати, полицейский кое-как поднял себя над подушкой, отчего голова упала подбородком на грудь, причинив боль в шее и тревогу.
«Что происходит?» – единственная мысль, что заставила его двигаться.
Простояв некоторое время на руках, он постарался сесть на кровать, для этого подтянув ноги. Удивительно, но двигались они легко и без усилий, что не могло не обрадовать в подобной ситуации.
Спустя минуту детектив уже сидел, свесив ноги с кровати, но вот поднять голову оказывалось непосильной задачей.
– Эй! Есть тут кто? – Чуть более окрепшим, но сиплым голосом он постарался позвать помощь.
Сразу же за спиной раздались шаги, а значит: некто находился всё это время в комнате. «Аккрист тебя подери, помочь сразу нельзя было?» – выругался про себя Барн.
– Чего пожелаете, мой господин? – Раздался знакомый голос. Барнэлл вспомнил, что слышал его недавно. «Имя этого человека было важным, не могу понять, почему… Может, работа?» – Подойди ко мне, мне нужно встать. – Скомандовал детектив, тщательно подбирая слова.
– Как прикажете, мой господин. – Человек подхватил полицейского под правое плечо и поднял его, выступая в роли костыля. То, что голова никак не хотела отлипать от груди, мешало посмотреть на слугу, а потому оставалось только спросить:
– Ты кто?
– Гил Зин, ваше бродие. – Нараспев прозвучал ответ.
Стало яснее, кто подхватил его тушку в трудную минуту, но почему именно зверолюд находится здесь? И не успел вопрос сорваться с губ, как ответ пришел от самого слуги.
– Я тот, по чьей вине вы сейчас не здравствуете, а потому обязан оказать вам посильную помощь, иначе меня, цитирую: «Подвесят за мои крохотные яйца прямо над барной стойкой и оставят висеть, пока не надоест или не сдохну».
– Почему… ты? – Мысли путались в голове, пол под ногами, казалось, переливается всеми возможными цветами, да и двигается сам собой, словно он смотрит на пролетающую мимо землю из окна поезда или кареты.
– Я вырубил вас за баром ударом ноги, господин. – Откровение было понятным, и его неизменный, холодный тон заставлял усомниться в наличии чувств этого существа.
– Веди на кухню… Мне нужна Карен.. – Едва не блеванув от подступающей тошноты, детектив сдерживал себя как мог, к счастью, его желудок сейчас был пустым.
Зверолюд помог детективу обогнуть кровать и продолжить идти по направлению к цели. Через несколько ужасно долгих минут они добрались до обеденного стола и Барнэлл занял своё место.
«Странно, я совсем не слышу Карен.» – подумалось ему, отчего сразу же позвал её.
– Карен, как ты?
– Барнэлл, я в полном порядке. Твои друзья просто замечательные люди.
– Рад слышать это, тебя не обижали? – с тревогой в осипшем голосе спросил детектив.
– Всё хорошо. Мы готовим завтрак. – Её голос звучал странно, как бы изнутри головы детектива, однако слова успокоили его душу и дали возможность сбросить хотя бы часть хлопот.
– Вы прояснили всё, что хотели у своей куколки? – Аккуратным тоном спросил его дворф.
– Не называй её так. – Рявкнул детектив, попытавшись ударить по столу, но промахнулся, так как видел только свои колени и грудь, а потому обратился к жене мягким голосом, как только мог. – Карен, не обращай внимания на такие колкости. Ты сногсшибательно красива, вот они и говорят подобное.
– Как скажешь, дружище. – Подытожил дворф и явно встал из-за стола. Судя по звукам, он прошел несколько шагов и, оказавшись со стороны, откуда доносился голос возлюбленной подопечного, заговорил. – Приношу свои извинения. Это было ужасно с моей стороны.
Далее прозвучал звук поцелуя, очевидно, девушка протянула свою руку, а дворф поцеловал её в знак извинений.
– Ничего страшного, многие так говорят. – Уже более привычно прозвучал голос Карен, теплом отозвавшийся в груди детектива. Краем глаза уловив движение, заметил, как та протянула к нему свою руку, которою детектив взял в ответ.
– Теперь мы можем поговорить нормально? – уточнил староста.
– Ответьте мне на вопросы. – парировал Барн. – Как давно я вернулся с завода?
– Прошло два дня. Вернее, вы проспали целый день вчера и не вышли на работу. «Мастер» прислал нас сюда удостовериться, всё ли с вами хорошо. – Ответил Гил Зин и поднял голову Барнэлла, застегнул у него на шее какую-то вещь, что держала голову за него. – Вы не приходили в себя, а потому нам пришлось вызвать жреца ещё раз.
– Это надолго? Моё состояние, оно пройдёт?
«Не хотелось бы так прожить всю жизнь.» С горечью подумал детектив, отметив при этом, что головокружение почти полностью прошло, однако восприятие цветов явно было нарушено, ведь привычный стол переливался странной смесью размытых пятен, тёкших по белоснежной скатерти. Он был уверен, что скатерть белоснежная только потому, что Карен приобретала только такие.
– А вот на этот вопрос я могу дать ответ! – перебил староста Гила. – Через несколько часов всё должно пройти. Как говорил жрец, вы поправитесь полностью к завтрашнему дню! Эти новые целители наголову выше тех, что были у нас до всего этого. – Он сделал круговой жест пальцем в воздухе, как бы намекая на недавние события.
– Мне нужно… на работу. – Детектив попытался подняться, но Гил мягко остановил его за плечи.
– Не сейчас. Вы потеряли много сил и вам необходимо поесть. – С этими словами перед полицейским возникла тарелка с какими-то овощами и мясом вепря, отчего детектив тут же обратился к дворфу, что сидел прямо перед ним.
– Что значит: «Твоё мясо купил демон?» – От неожиданности голос детектива немного подпрыгнул в тембре, почти достигая фальцета.
Помявшись пару секунд, староста ответил, медленно подбирая слова в процессе:
– Петя он… Особенный. Понимаешь? Когда-то он был как мы все. Я, ты, Гил. – Он попеременно показал пальцем на себя, детектива и зверолюда.
– И как Карен?
– Хм, сомневаюсь. – Встретившись глазами с детективом, он перевёл взгляд в сторону девушки и, поразмыслив, добавил. – Я не хотел вас задеть, просто Петя не настолько красив, как Вы.
– Не отвечай ему, Карен. – Сжал её руку детектив, а дворфу велел продолжать.
На что карлик поведал историю неуклюжего увальня.
Когда-то Петя был обычным лесорубом в Селитас, но после несчастного случая, когда на него упало дерево и пробило ему череп одним из сучков, он превратился в ничто. Единственное, что он мог делать, это лежать и пускать слюни.
Никто не думал, что он сможет выкарабкаться из этого состояния, и хотели уже отправить его «к предкам», как вдруг явился Лами и уговорил супругу отдать его в лечебницу Хэмарк. Там он подвергся различным мерзким процедурам, и в итоге его выпустили из здания, но он утратил свою былую личность, зато мог мычать и передвигаться, а также выполнять несложные команды.
Так как эксперимент продолжался, Петю устроили на местную ферму, где он с лёгкостью справлялся с задачей смотреть за барыками, чтобы те не разбежались за ограду. После нескольких месяцев и регулярных процедур Петя стал отвечать на вопросы кивком или мотанием головы.
Тогда его перевели на бойню, где он боялся делать свиньям больно, отчего каждый раз, когда протыкал им шею, чтобы спустить кровь, крепко «обнимал» их до тех пор, пока те не переставали визжать и не становились холодными.
Внезапно люди почувствовали, что Петя начал повышаться в магии. Пускай он и изначально был «послушником», но буквально за год он преодолел железный и бронзовый уровни.
– Оказалось, что если крепко сжимать свинью, что выросла в неволе, в момент её смерти, то часть магии, заключённой внутри туши, передаётся ближайшему живому существу. Лами говорил, что это из-за того, что барыки являются монстрами, пусть и одомашненными. – Сказав это, он продолжил свой рассказ.
Таким образом, Петя спускал кровь с тысяч и тысяч свиней, ведь ферма переросла в завод, а он оставался единственным мясником, ведь других нанимать запретил «Звёздный маг». Другие пытались повторить успех Пети. Держали свинью в момент смерти, и у многих получалось, но эффект становился тем слабее, чем сильнее маг пытался его повторить, а потому они перестали пытаться, тем более Петя отгонял любого, кто пытался «играть с его свинками».
– Собственно, тогда он и наслушался разных историй про демонов и думает, что они едят людей, ведь мы же едим «свинок», а ты висел, как одна из них. – Дворф закончил говорить, осушив свой бокал, подозвал Гил Зина и попросил убрать со стола.
Детектив хотел было повернуть голову к Карен, но повернул всю верхнюю часть тела, потому как шея была зафиксирована. Девушка слушала старосту, и по её щекам катились слёзы, так сильно она прониклась историей одинокого мясника.
Барнэлл часто приносил домой новые книги, и уже много раз Карен читала их ему вслух перед сном. Особенно ему полюбилась история про гениального мага, что раскрывал запутанные дела, используя «деструктивный» метод.