Солнечный мальчик

Старшей сестре Алисе в честь 80-летия посвящается

Первый раз, «по-настоящему», Сашка влюбился в третьем классе. В соседку Нинку. Через два дома жила. Старше на четыре года, почти на голову выше и гораздо упитаннее. Было в её лице что-то такое загадочно-притягательное, чему он не мог сопротивляться. И каждый раз, думая о своей ненаглядной, рисовал в своём воображении картину: вот приходит он к ней с огромной сумкой, открывает и выкладывает прямо под ноги любимой и Луну, и звёзды (слышал где-то, что в доказательство любви надо это хозяйство с неба достать), а она, потрясённая, растерянно и счастливо улыбается, раскрывает свои объятия, и … Дальше – тьма кромешная! Страшно почему-то было подумать о том, что будет дальше, но эта воображаемая улыбка вызывала в нём такой внутренний восторг, что наворачивались слёзы. Почему? Любовь, потому что!

«Старуха!» – презрительно сплюнув через губу, безапелляционно сказали бы сверстники, и были бы правы. Сашка и сам бы так сказал, если бы дело касалось кого-то другого. Но сердцу-то не прикажешь! Да и не возраст был главной проблемой этой первой любви, не упитанность любимой, а Сашкина стеснительность. Мальчишка с рождения был скромным, боялся нахлынувшего невесть откуда сладостного чувства, и делал всё, чтобы его пассия, или кто-нибудь другой, не дай Бог, не догадались об этом. Засмеют ведь! В общем, шансы на какую-то взаимность не рассматривались вообще.

Закончилась любовь также внезапно, как и началась. Играли на улице в снежки. Удачно брошенный снаряд попал Нинке в подбородок, и та, возмутившись, погналась за обидчиком. Погоня длилась недолго, потому что трепетное мальчишечье сердечко втайне мечтало, чтобы его поймали. Желание исполнилось, но вместо волнующих обнимашек наступила суровая действительность – зазноба повалила воздыхателя на спину и стала запихивать за шиворот жгуче холодный снег. И всё это на глазах у соседских ребят. Во попал! Позорище – не приведи, Господи! Никак не ожидал! Ошарашенный Сашка извивался под её тяжестью, от бессилия и обиды мысленно вопил: «Что же ты делаешь? Я же тебя люблю!», но Нинка, понятное дело, о пламенных чувствах не догадывалась, а поэтому со смехом продолжала экзекуцию. Тут-то любви и пришёл капут. «Так с любимыми не поступают!» – до слёз обиделся Сашка и принял единственно приемлемое для попранного мужского самолюбия решение: «Ну, и чёрт с тобой! Сама виновата!». Выскользнув, наконец, из-под неподъёмной Нинки, отбежал в сторонку (так, на всякий случай), отряхнул налипший снег, злобно прошипел: «Жаба!», и отправился домой залечивать сердечную рану паровыми котлетками любимой прабабушки. Что может быть полезней и утешительней?

Первый жизненный опыт в отношениях с женским полом оказался неудачным. О том, что люди должны учиться на своих ошибках, Сашка даже не догадывался. А когда всё-таки впитал в себя это драгоценное лекарство от будущих бед, то по прошествии весьма непродолжительного времени, может даже и мгновения, избавился от него, как тело избавляется от той самой паровой котлетки. Можно было бы подосадовать на такое пренебрежение к извечной истине (ему же ещё жить и жить), но что в этом удивительного? Люди, как известно, без устали талдыча, что надо, мол, учиться на своих ошибках, почему-то никогда этого не делали, не делают и делать не собираются. Поговорить с умным видом – это, пожалуйста! А делать… . «Сами знаем, что делать! Не указывайте! Не те времена!». И надежды на то, что когда-нибудь такие времена всё-таки наступят, нет, откровенно говоря, никакой. А потому человечество, с достойным более разумного применения упорством, слепо продолжает наступать на те же самые грабли, вопить от боли, каяться, божиться, мол, «Всё! Больше никогда в жизни…», и тут же возвращается к своей блевотине. Исключением наш герой не был.

Конец любви – несчастье для любого, но только не для Сашки. Горевать-то он горевал, но как-то спустя рукава. Тем более после прабабушкиных паровых котлеток. Пальчики оближешь! На следующий день и позабыл. А чего горевать? Девчонок вокруг – пруд пруди! Море разливанное! Какое уж тут горе? Приглядись повнимательней и выбирай. Обязательно в кого-нибудь, да влюбишься. Он и влюблялся. Полыхнёт какая-нибудь симпатяшка от десяти до тридцати лучезарной улыбкой, просто так, от хорошего настроения, он и влюбится. Влюбится, помечтает, и тут же забудет, потому как возникавшие чувства, так же внезапно гасли. Искорки. Как ветром выдувало. Почему? Возраст, наверное. А ещё любознательность. Не до них было. Только почувствовал всю завораживающую притягательность познания мира, а тут какие-то девчонки. Тьфу ты! Позорище! Девчонок тоже, конечно, хотелось познать, но они занимали в этом процессе далеко не первое, и даже не третье место. Где-то в хвосте болтались. Не пришло ещё время выползти им из засады, вцепиться мёртвой хваткой, и заполонить душу сладостным ядом любовного безумия.

В общем Сашкина любознательность простиралась на всё, а с девчонками как-то не задалось. Откладывал-откладывал, а когда жаренный петух в темечко тюкнул, времени разбираться в женской сущности не оказалось вовсе, и пришлось ему, как говорится с зажмуренными глазами, да именно туда. «Куда?» – спросите. В омут, конечно же! Куда ещё? Он и сиганул. Скромность и трусость, знаете ли, не одно и то же, потому и решился. Но грабли-то никуда не делись. Тем более в омуте. Вот они, милые: и кучками, и поодиночке. Приглашают, сладострастно зазывая: «Ждём-с! Родненькие вы наши!». Кто же тут устоит? Сами понимаете единицы, в число которых Сашка, увы, не входил. Слава Богу, до роковых событий успел закончить институт и получить диплом инженера-строителя.

Прежде, чем продолжать наше повествование, уточним – наш герой, от рожденья человек скромный и мягкий, что по всем раскладам предвещало ему судьбу какого-нибудь рохли и мямли, обладал непонятным даже ему самому качеством, позволявшим не превращаться во всеобщего подкаблучника. Был он по отношению к себе был предельно строг. К другим – нет, а к себе – во всём! Ничего не прощал, и если допускал ошибки, то старался их не повторять, тем самым воплощая в жизнь упомянутый нами ранее постулат. Сказалось влияние незабвенной прабабушки. Добавляла, видно, в паровые котлетки какие-то крайне полезные для становления характера ингредиенты. Именно это качество и было отмечено руководством, и через два года после работы в должности мастера, Сашка, несмотря на молодость, был назначен прорабом, а это уже, как ни крути, фигура на стройке весьма заметная и влиятельная. Более сотни рабочих в подчинении, немалую часть из которых составлял женский коллектив.

Первое время после повышения в должности дамы приглядывались, пытаясь понять, как поведёт себя новоиспечённый прораб, но, не заметив каких-то негативных перемен, выдохнули и принялись каждое появление молодого начальника встречать шутками-прибаутками:

– Сергеич, а, Сергеич! А как нынче больничный оплачивают?

– Заболела, что ли?

– Да, не я!

– А кто?

– Да, вон, Танька! – хихикнула сорокалетняя бригадирша Ирина, кивнув в сторону молодой симпатичной подруги. Татьяна лукаво зыркнула в сторону прораба, и смущённо опустила глаза. Раздался дружный смех бригады.

– Серьёзное что-то? – не обратив внимания на смех, спросил Татьяну Александр.

– Серьёзней не бывает! – ответила за неё Ирина.

– Да что случилось-то? – обеспокоенно спросил Александр.

– Сохнет она, Сергеич! – со смехом ответила Ирина.

– В каком смысле сохнет? – не понял прораб.

– В прямом! Оросить её надо! – пояснила бригадирша, и тут уж вся бригада, бросив работу, принялась хохотать.

– Срочно! – добавила Ирина, и новый взрыв хохота потряс помещение.

– Хватит зубоскалить! Сдача через месяц, а вы… – укорил Александр.

– Не переживай, Сергеич, успеем! – заверила бригадирша.

– Не успеете, пеняйте на себя! – пригрозил прораб, и, уходя, бросил взгляд на Татьяну.

Посмотрел и, сам того не подозревая, погиб. Сразу и безоговорочно. И ведь не змеёй какой-то подколодной вползла в его сердце, а едва заметной тенью, но какая разница? Устроилась там, будто у себя дома, и давай наводить порядки. Жуть просто какая-то! И посыпались сами собой вопросы, на который у Сашки ответа не было. Почему не обращал на неё внимания раньше? Может потому, что в рабочей одежде все они, как под копирку? Или просто некогда было разглядывать? Трудно сказать. Но после того, как ему прямо намекнули на неравнодушное отношение девушки к его персоне, не обратить на неё внимание было невозможно.

Глава 2

Впервые в жизни не он в кого-то влюбился, а влюбились в него. Может быть, кто-то когда-то и испытывал к нему некие трепетные чувства, но он, всецело погружённый в мир познания, не обращал на это никакого внимания, а у цветка, который не поливают, сами знаете, шанса на жизнь нет никакого. Так что новое ощущение, ещё совсем не чувство, почему-то насторожило. Пугала Татьяна чем-то. Может предчувствие какое? Может и так, но она и пугала, и притягивала одновременно. И стал он исподволь следить за ней. Вроде бы ничего выдающегося. Ну, да, симпатичная. И при теле – что спереди, что сзади. Но, в принципе-то, всё как у всех. И нет бы поступить просто и незатейливо, как поступают обычные люди, пригласить на свидание, поближе познакомиться, и тогда уж принимать решение, наш герой начал совершать какие-то несуразности. Взял в отделе кадров личное дело и узнал, что родом она из деревни, закончила строительный колледж и в один с ним год пришла на стройку. Живёт в общежитии. Ни в чём предосудительном замечена не была. Обыкновенная, с первого взгляда, положительная девушка. Весёлая и, в то же время, по нынешним меркам, достаточно скромная. Но всё это внешне. Волновало, что у неё внутри, но в личном деле об этом ничего сказано не было. Недоработка! Упущение в кадровой политике!

Сколько бы продолжалось это теоретическое знакомство неизвестно, если бы однажды, в конце рабочего дня, они не столкнулись при выходе с объекта:

– Таня! – удивился прораб. – Ты чего так задержалась?

– Вас ждала, Александр Сергеевич, – с улыбкой ответила девушка.

– Зачем? – спросил Александр.

– Слухи странные ходят.

– Что за слухи?

– Говорят, вы моё личное дело зачем-то изучали. Интересно стало.

– Я? – смутился Александр. – Ну, да, изучал, – начал неуклюже оправдываться прораб. – Девушка ты положительная, хорошо работаешь, образование по профилю. Есть, так сказать, перспектива роста. Кадры, знаешь ли, надо готовить загодя.

– Не выдумывайте, Александр Сергеевич! Я что, маленькая что ли?

– А я и не выдумываю, – ещё больше смутился Александр.

– Можно задать вам личный вопрос?

– Задавай, конечно!

– Я вам нравлюсь? Только честно! – спросила Татьяна.

– Честно говоришь? Ну, если честно, то нравишься, – решился прораб.

– Тогда зачем этот спектакль? Подошли бы прямо и сказали!

– Ну,… – замялся Александр. – Разобраться надо было. В себе. Я, знаешь ли, не ходок, как говорится, и все эти шашни на пять минут не люблю. Так что, сама понимаешь.

– Разобрались? – улыбнулась Татьяна.

– Не очень, – улыбнулся прораб.

– Давайте вместе попробуем, – предложила Татьяна.

– Как?

– Для начала приглашаю вас на чашечку кофе. Поговорим, познакомимся поближе.

– Прямо сейчас?

– А чего тянуть? Эдак мы с вами ещё не один год будем ходить вокруг да около.

Решительность девушки насторожила, но каких-то видимых причин отказаться не было.

Их первое свидание оказалось судьбоносным. Проговорив около часа, Татьяна предложила не тратить время на ухаживания и пустые свидания, а прямо с сегодняшнего дня начать жить вместе. Без каких-либо обязательств и официальностей. Почему? Да потому, что нет более эффективного способа лучше узнать друг друга, чем совместная жизнь. «Все так живут! – подытожила девушка. – Не сойдёмся характерами, разъехались и всё. Никаких тебе разводов, ругани, раздела имущества и всей этой грязи.». Отказаться Александр не решился, понимая, что таким образом может потерять Татьяну навсегда.

Так неожиданно и неординарно и началась их совместная жизнь. Первые месяцы до беременности Татьяна была предельно ласкова, любвеобильна и заботлива. Единственное, что Александру не нравилось, так это то, что при любой возможности новоиспечённая супруга тут же хватала в руки смартфон и полностью погружалась в виртуальный мир, но он терпел. Тем более, что почти все окружающие делали то же самое.

Беременность, как Татьяна ни предохранялась, застала врасплох. Её жизненная философия не предполагала немедленного материнства. Хотела «хоть немного пожить для себя», а уж потом, когда-нибудь, возможно, и стать матерью. Возможно! Но жизнь зачастую не обращает никакого внимания на наши желания, от того и кажется нам несправедливой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.