Кино для чайников

Говорит сценарист

– Тебе подработка нужна?

С этой фразы началась первая в моей жизни сценарная работа. Было самое начало нулевых. Я работал с детьми в частной школе по первой своей психолого-педагогической специальности. Параллельно что-то писал и уже активно публиковал рассказы в периодике. Мне позвонил приятель, который, в отличие от меня, на тот момент активно искал работу и сидел в обнимку с газетой «Из рук в руки». В ней он и наткнулся на объявление: некая контора искала сценаристов для флэш-анимационного сериала.

На волне дикой популярности «Масяни» все тогда хотели делать флэш-мульты. Школа, в которой я работал, находилась на улице Заморенова, а контора, которой необходимы были сценаристы, располагалась в еще не снесенном киноцентре «Соловей» на Красной Пресне – два шага, почему бы не зайти? И я зашел.

Как писать сценарии, я тогда себе не представлял вовсе, знакомых сценаристов у меня не было. Но у меня и знакомых писателей никогда не было, и как писать литературу, я тоже на старте не имел ни малейшего понятия, что не помешало начать писать и публиковаться. Так что опыт влезания в авантюры имелся. Прибавьте к нему живой интерес к новому творчеству и естествоиспытательский азарт – и разойдитесь. Кто-то скажет, что в профессию невозможно зайти с улицы, я на своем примере отвечу – возможно все. На кураже можно прошибить любую стену.

Со словами: «Я по объявлению» – я зашел в киноцентр, поднялся по лестнице, прошел по коридору, увешанному портретами тех, кого я видел только на экране телевизора, и вошел в кабинет. Наверное, мне повезло: люди в кабинете видели во флэш-анимации способ быстрого заработка без серьезных вложений, в связи с чем людям в кабинете было совершенно плевать, кто я и что у меня в бэкграунде. Можешь написать трехминутную историю на полторы странички – покажи. И я показал. Им понравилось.

Так я написал десяток незамысловатых полуторастраничных шутейных историй, три из которых даже успели снять. И еще пару выпусков музыкальной передачи – что-то среднее между «Утренней почтой» и «Бивисом и Баттхедом», только постебывались там над попсой того времени не укурки, а герои этого самого флэш-мульта. Герои весьма специфические.

Люди, сидевшие в киноцентре, придумали конкурировать с Масяней при помощи яиц. И это не фигура речи. Мир, в котором существовали персонажи их мульта, походил на наш, но был населен яйцами. Главными героями, соответственно, тоже были яйца – серый меланхолик Право и неунывающий оранжевый сангвиник с шилом в заднице Лево. Так с пары яиц, если угодно, правого и левого, начался мой долгий путь в кинодраматурги.

За полуторастраничный сценарий мне платили по сотне баксов, сколько стоил сценарий передачки, уже не помню. Но при месячной зарплате на основной работе в четыреста долларов это было коммерчески привлекательно. А уж насколько это все было привлекательно творчески, притом что я ничего подобного никогда не делал, словами не передать. Впрочем, первый шаг в сценаристике оказался, как первый оргазм, – таким же ярким и таким же скоротечным. Проект, видимо, не оправдал ожиданий создателей, полыхнул и закрылся, но сделал главное – посеял во мне интерес к работе над сценарием. И следующий шаг не заставил себя ждать.

Второй «подход к снаряду» оказался более серьезным, хоть и таким же спонтанным. Мне позвонил мой друг – сценарист Сережа Юдаков, хотя на самом деле никаким сценаристом он тогда еще не был. Мы задружились в конце девяностых в зарождающемся интернете, где мы выкладывали свои первые тексты, по-дружески делились контактами редакций газет и журналов, параллельно печатали в них свои рассказы и нащупывали пути в творчество. Только в отличие от меня Сережа ощупью, хоть и не с первого раза, зашел во ВГИК и учился там уже несколько лет, потому он для меня тогда был полноценным сценаристом. Тем более что ВГИКовские мастера, видя талант, охотно подкидывали ему подработку. Параллельно Сережа занимался славяно-горицкой борьбой, на тренировке неудачно пропустил удар в голову и вскоре лег в больницу с гематомой на треть черепа. Череп вскрыли, гематому откачали, будущего сценариста поставили на ноги, но возникла проблема. Голова после операции у Сергея работала с трудом, а ВГИКовский преподаватель, подкинувший работенку, ждал обещанный сценарий, и сроки там дымились. С этой бедой друг-сценарист мне и позвонил. Я выслушал, сказал, что если от меня понадобится помощь, то я готов помочь, хоть и мало что в этом понимаю. Сережа сказал, что учтет, и мы попрощались.

Перезвонил он недели через полторы с лаконичным предложением: «Приезжай». Я приехал. У Сережи и его преподавателя была идея, у самого Сережи были немногочисленные наброски. А сделать нужно было четыре серии лирической комедии в тональности «Любовь и голуби» – ни больше ни меньше. И мы сделали. Веселую и трогательную историю про моряков, которые болтаются между Архангельском и Соловками, а так как живут они на два берега, то так случилось, что и на две семьи.

С шутками да прибаутками мы учились писать, уж я-то – во всяком случае, и притирались друг к другу, потому как писать в соавторстве – отдельное умение, доступное далеко не каждому автору. Потом, много лет спустя, мы с Сережей напишем вместе еще кучу заметных фильмов. Но той четырехсерийки вы, увы, не увидите.

Нет, она получилась, и получилась неплохо. Просто так бывает. Не все кино, которое написано, бывает оплачено. Не все кино, которое оплачено, бывает снято. Не все кино, которое снято, доходит до зрителя. В кинобизнесе царят свои безжалостные законы, и ориентированы они не на творчество, а на деньги.

Мы продали четыре серии в опцион, то есть за небольшие деньги на несколько лет, с условием, что если кино за это время не начнут снимать, то права на сценарий по истечении срока вернутся к нам. Кино не сняли. После этого сценарий продавался еще несколько раз, но до съемок так и не дошло. Сейчас, кстати, закончился очередной договор опциона, так что можно попробовать продать его еще раз. Но это теперь, а тогда… фильм не сняли, знаменитыми мы не проснулись, но кое-что базовое про кино я для себя понял.

Говорит режиссер

«Как стать режиссером?» – спросили меня на одной из встреч со зрителями.

«А никак!» – автоматически ответил я.

Ответил – и задумался. А ведь действительно так случилось, что я не знаю ни одного приличного представителя своей профессии, который бы пришел в нее простым и понятным путем. Школа – институт – площадка. Все какие-то непростые. Всех покидало по жизни, пока они не осели в режиссерском кресле.

Кстати, об этом определении. Есть расхожее и, поверьте, весьма превратное представление о том, что режиссер сидит в том самом кресле и лениво отдает команды. Увы. Режиссер бегает. Нет, не так. Режиссер бегает, носится, мечется, снует и шныряет по площадке. А чего вы хотите? На площадке минимум семьдесят человек, и все они пытаются сделать все не так, как надо.

В общем, за одну смену я прохожу по площадке минимум пятнадцать тысяч шагов. Вот такое оно, режиссерское кресло.

Всю школьную пору я был физиком. Я участвовал в физических олимпиадах, более того, побеждал в них. Учителя мне прочили карьеру физика. Знакомые кандидаты и доктора наук утверждали, что я пойду по стопам отца и тоже стану физиком.«Физик, физик, физик»,– звучало отовсюду. Создавалось впечатление, что физиком я уже родился. Родился, напѝсал в пеленки – и стал.

И неудивительно, что в школьном альбоме все желали мне совершить великие открытия, разумеется, в физике. И только одна девушка скромно, в углу виньетки, написала: «Желаю тебе стать клоуном».

И я стал.

То есть я, конечно, сопротивлялся. Поступал в Бауманку и уходил из нее. Потом снова поступал и снова уходил. Попутно я, естественно, участвовал во всевозможной самодеятельности, где, кстати, преуспел. И в конце восьмидесятых годов уже был актером одного из известных в стране театров пластической драмы. Вполне себе профессионального театра.

Но был изгнан оттуда.

И вот еду я в электричке сумрачным осенним днем. За окном серое Подмосковье тех лет. Мне двадцать лет, и моя жизнь, разумеется, закончена. То есть Бауманка еще ждет меня. Замдекана поможет восстановиться, он питает ко мне какую-то слабость, помогая удерживаться в институте, в котором я уже полгода не появлялся. Проблема в том, что я не хочу. Я хочу в тот странный ненастоящий мир придуманных эмоций и страстей. Но он меня не желает. Буквально пару часов назад мой режиссер, которого я буквально боготворил, выгнал меня из своего театра.

Все это я по третьему разу пересказываю своему товарищу, напрочь игнорируя тот факт, что он при этом присутствовал.

Он вздыхает и говорит:

– А ты помнишь, с какой формулировкой тебя выгнали?

– Нет, какая разница?! Меня выгнали!!!

– Идиот! Он сказал, что два режиссера ему в театре не нужны!

– Бред какой-то! Он же один, откуда второй?

Товарищ жалостливо смотрит на меня, вздыхает и отворачивается к окну.

И тут я понял! Меня благословили на режиссуру!

То есть, конечно, ничего я не понял. Впереди было еще несколько лет метаний.

Физфак КазГУ, куда я поступил, поддавшись на уговоры мамы, и откуда благополучно вылетел через год, потому что: «Какая сессия? У меня спектакль на выпуске!»

Театр, потом опять театр, потом варьете в городе Одессе, куда меня каким-то чертом занесло, потом собственный сериал, который я придумал и, не поверите, снял. Да что там снял! Я умудрился прийти к старому прожженному телевизионному директору, который к тому времени стал гендиректором коммерческого телевизионного канала, и доказать ему, что мой сериал нужно поставить в эфир. Спасибо вам, Изя Эйнехович, что не выгнали молодого идиота, наряженного в костюм, сшитый для школьного выпускного вечера, и вошедшего с фразой: «Я сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться!»