Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1
- -
- 100%
- +
Не было во всех трех Мирах жениха и невесты счастливее и краше них. Как жаль, что спустя пару лет жених вонзил меч ей в сердце.
Добравшись до красных стен Тайгуна, паланкин замер. Некоторое время было тихо, но вот раздались быстрые шаги, и ткань паланкина немного приподнялась, являя недовольное лицо Чунь Цин.
– Госпожа, паланкин отказываются пускать дальше. Стражники хотят, чтобы мы продолжили путь пешком.
– Раз так, то нет смысла спорить, – вздохнула Ян Юмэй. – Помоги мне выйти.
Придерживая ткань паланкина, Чунь Цин помогла ей спуститься, оправив алое платье, расшитое золотыми фениксами. Оно было большим для хрупкой Ся Юань, которую морили голодом. Если бы не Чунь Цин, успевшая в последний момент подшить рукава и талию, то невеста смотрелась бы так, словно ее завернули в красную ткань и подвязали на поясе. Голову же с высокой прической скрывала полупрозрачная вуаль, не дающая разглядеть лица.
– Госпожа, вы так прекрасны, – выдохнула служанка. – Как жаль, что второй старший господин вас не видит!
Промолчав, Ян Юмэй пошла за Чунь Цин через распахнутые ворота, оказавшись на просторной дороге из серого камня с возвышающимися по сторонам стенами домов. Впереди их ждал мужчина с черными одеждами и мечом на поясе.
Поклонившись, он произнес:
– Приветствую вторую дочь семьи Ся. Меня зовут Дун Ляо – я страж второго принца Тай Фансиня. Прошу, идите за мной.
– А как же приданое? – заволновалась Чунь Цин.
– Слуги отнесут его, – только и ответил Дун Ляо.
Он шел в двух чжанах[23] впереди, напоминая высеченную из черного камня статую, высокую и широкую в плечах. Ян Юмэй едва бы смогла достать до его плеча. Если этот человек обнажит меч, то ей можно попрощаться с головой.
– Госпожа, – тихо прошептала Чунь Цин на ухо Ян Юмэй, – у него белая прядь на виске.
Надо же, а предков рода Юнь даже больше, чем думала Ян Юмэй. Как бы отчаянно они ни пытались скрыться среди обычных людей, все равно находилось то, что выдавало в них кровь Юнь. К счастью, та была слишком слабой, чтобы вернуть кого-то с того света, иначе этих детей давно бы отловили и продавали их кровь как лечебную. Для личного стража она даже играет на пользу, делая его более выносливым и быстрее заживляя раны.
Минуя сады и галереи, небольшая процессия все дальше и дальше уходила от главного дворца. Встречающиеся на их пути евнухи и служанки, хоть и кланялись, но с заметной неохотой, провожая их высокомерными взглядами.
Ничего не изменилось. Что в доме семьи Ся, что в этом месте Ян Юмэй считали за мелкую букашку, которая не стоит внимания. Эти люди слишком высокого о себе мнения.
Дворец Старого Холода можно считать тюрьмой, где жили нелюбимые дети императора. Мрачное и темное место, за которым не ухаживали – черная черепица, припорошенная снегом, кое-где отсутствовала, стены были покрыты трещинами, а небольшой сад больше напоминал могилу с засохшей ивой. Впрочем, дом, где жила все эти годы Ся Юань, выглядел не лучше.
– Где же второй принц? – так и не заметив никого во дворе, насторожилась Чунь Цин.
Дун Ляо помедлил с ответом, обратившись к Ян Юмэй:
– Возможно, его сейчас нет во дворце. Прошу простить второго принца за такое отношение, я постараюсь найти и привести его.
Поклонившись, Дун Ляо ушел, оставив девушек одних во дворе.
– Как же это… так? – растерялась служанка, топнув ножкой. – Что же происходит?! Госпожа, не обижайтесь! Наверняка это все случайность, не более!
– Я не обижаюсь, – спокойно ответила Ян Юмэй.
Случайность? Кто знает. Возможно, второму принцу навязали этот брак.
Они стояли долго. Ян Юмэй в своих теплых многослойных одеждах почти не замерзла, а Чунь Цин дрожала от холода, грея горячим дыханием пальцы.
– Зайди внутрь, – вздохнула Хуанъянь. – Не мерзни тут ради меня.
– Но госпожа!..
– Иди, мне не холодно. Лучше приготовь чай.
Помедлив, Чунь Цин все же сдалась. Она то и дело оглядывалась на свою госпожу, пока не вошла в дом. Ян Юмэй же так и осталась стоять, сомкнув веки и вслушиваясь в тишину. Досюда почти не долетал шум, а высокие стены скрывали от чужих глаз. К сожалению, покинуть дворец через лаз, как в доме Ся, невозможно – вокруг был ров с ледяной водой. Как жаль, что Ян Юмэй утеряла свои заколки, способные обратить ее в стайку белых мотыльков.
Подойдя к старой иве, Ян Юмэй коснулась шершавой коры. Сидевшая на ветке птица чирикнула, привлекая внимание. Она была похожа на ворона, только чуть крупнее и с длинным хвостом, как у павлина. Умные черные глаза, не моргая, смотрели на Ян Юмэй, изучая ее.
Эта птица чем-то напоминала фэнхуана[24], разве что так и не сумевшего разжечь свой внутренний огонь.
За спиной раздались шаги. Обернувшись, Ян Юмэй взглянула на стоявшего в чжане от нее мужчину. Он казался немного ниже Дун Ляо, а его одежды были более свободными, без лишней роскоши. Длинные черные волосы с мелькающими в них лазурными камешками неопрятно забраны назад короной-гуань[25] и едва заметно вились, а правую половину лица скрывала маска из серого металла – она не прикрывала губы, однако прятала темную полоску шрама, пересекающего глаз, и часть лба.
Из-за вуали Ян Юмэй так и не смогла разглядеть его лицо и, поклонившись, произнесла:
– Приветствую второго принца Тай Фансиня. Я Ся Юань из Дома Ся.
– Ты могла бы войти в дом и не ждать меня здесь.
Голос Тай Фансиня казался тихим и спокойным, напоминая глубокую реку без дна. Его было приятно слушать.
– Эта глупая Юань хотела дождаться вас.
Качнув головой, второй принц произнес:
– Пойдем.
Дойдя до двери, Тай Фансинь распахнул ее. Наливающая чай в чаши Чунь Цин радостно произнесла:
– Юная госпожа, я уже… ах! – испуганно воскликнула служанка, чуть не выронив чайник и поспешив поклониться. – Цин приветствует второго принца! Прошу простить за своеволие в вашем доме!
– Ты пришла со служанкой? – спросил Тай Фансинь, взглянув на Ян Юмэй.
В его голосе нет ни укора, ни негодования. Он был пустым и безразличным, словно лишенным жизни. От этого голоса могло бросить в холод.
– Да, это Чунь Цин, она сопровождает меня, – кивнула Хуанъянь. – Второй принц позволит ей остаться?
– Хорошо.
Незаметно выдохнув, Чунь Цин вновь поклонилась Тай Фансиню и поспешила уйти в боковую комнату, оставив их наедине.
Взяв длинными тонкими пальцами пиалу с чаем, второй принц взглянул на Ян Юмэй и произнес:
– Дева Ся, не сочтите за грубость, но я не могу признать вас своей женой. Вам стоит взять свое приданое и вернуться в Дом семьи Ся. Здесь вы не найдете ни счастья, ни радости. Вас силой выдали за меня и…
– Эта Юань сама вызвалась, – перебила его Ян Юмэй. – Должно быть, вы уже слышали про меня: я глупая и нелюбимая дочь семьи Ся. Мне нет разницы, где жить, ведь что там, что тут мне не сыскать любви. Просто позвольте жить рядом и не мешать вам.
Хуанъянь склонилась в поклоне, терпеливо ожидая ответа. То, что Тай Фансинь не был в ней заинтересован, могло сыграть на руку. Разве она могла бы вновь полюбить кого-то после предательства? Все, что осталось в ее сердце, – пустота, которую ничем нельзя заполнить.
Послышались шаги, и рук Ян Юмэй коснулись теплые пальцы, веля выпрямиться. Второй принц стоял менее чем в шаге от нее. Одна его рука едва ощутимо держала ее ладонь, словно боясь сжать сильнее, вторая же протягивала пиалу с чаем.
– Ты можешь звать меня Тай Хао, когда мы наедине, – негромко произнес Тай Фансинь, и его дыхание всколыхнуло вуаль. – Я не буду тебя ни к чему принуждать, ты можешь пойти куда хочешь. Мне не нужна жена, как и подруга. Мы лишь живем под одной крышей, не более.
– Эта Юань понимает слова второго принца. Могу ли я надеяться на вашу защиту здесь? – спросила она, взяв пиалу из его рук.
– Здесь? Разве ты не хочешь защиты от меня и за стенами дворца?
– Эта Юань и так просит слишком много.
– Хорошо, – не стал противиться Тай Фансинь, тоже взяв пиалу. – Когда ты пожелаешь покинуть этот дом и меня навсегда, я не буду противиться.
Они выпили крепкий чай, заменяющий вино. Видимо, императорский дворец даже не удосужился предоставить его для церемонии.
Придя сюда, Ян Юмэй ожидала худшего, но получила то, о чем и мечтать не могла. Ей тоже не нужен муж, условия Тай Фансиня оказались лучше, чем она могла подумать. Главное, чтобы он потом сдержал свои слова и дал ей покинуть Тайгун.
Протянув руку, принц скинул с головы Ян Юмэй алую вуаль. Моргнув от неожиданности, она подняла глаза, застыв при виде лица Тай Фансиня. Ему было чуть больше двадцати, кожа казалась словно высеченной из белого куска льда, на котором черной кистью вывели брови, слегка изгибающиеся на концах вверх, и выразительные глаза, похожие на черный омут с ледяной водой. Его губы оказались тонкими, напоминая по цвету нежные лепестки персика – красивые для мужчины, но не слишком женственные. Если бы не маска, скрывающая часть лица, Тай Фансиня можно было бы назвать несомненно привлекательным.
Вот только это лицо принадлежало тому, кто вонзил в грудь Хуанъянь меч.
Перед Ян Юмэй стоял Мин Хань.
Ее убийца и ее возлюбленный небесный муж.
Глава 7
Милый сердцу убийца
– Дева Ся? – позвал Тай Фансинь.
Вздрогнув, Ян Юмэй поспешила опустить голову, впиваясь ногтями в ладони. Стук сердца гремел в ушах, мешая сосредоточиться.
Это правда Мин Хань? Это его душа заключена в теле второго, нелюбимого принца? Ян Юмэй слишком хорошо помнила лицо Мин Ханя, оно навсегда отпечаталось в памяти. В конечном счете именно она выбрала его своим мужем три тысячи лет назад.
– Тебя испугало мое лицо, – догадался Тай Фансинь, и на его губах скользнула горькая усмешка. – Прошу простить, мне стоило бы полностью закрыть лицо маской и…
– Меня не пугает ваше лицо, – хрипло перебила Ян Юмэй, через силу заставив себя взглянуть на него. Она боялась, что в ее взгляде может отразиться как ненависть и гнев, так и отблески старой любви. – Оно просто напомнило мне облик человека, который мне часто снился. Прошу простить эту глупую Юань за то, что обидела принца.
Ее слова удивили Тай Фансиня.
Для людей со смерти Хуанъянь прошло несколько тысячелетий, для нее же меньше недели. Благородный Ляньцин, который из малоизвестного бога стал чуть ли не главным на Небесах, теперь был нелюбимым сыном императора. Если это и правда так, то древо Цышань сыграло с ним злую шутку.
– Могу я узнать, где моя спальня? – не в силах смотреть на него дольше, Ян Юмэй опустила голову.
– Иди за мной.
Хоть здание, в котором жил Тай Фансинь, и звалось дворцом, на деле от обычного дома оно отличалось лишь названием. Здесь не было слуг и стражников, в пустых комнатах холодно и лежала пыль, а где-то и снег из-за недостающей черепицы.
Тай Фансинь привел Ян Юмэй и Чунь Цин к комнате, которая, хоть и выглядела бедно, все же обустроена лучше, чем в доме Ся. Здесь стоял кан[26], резной стол, разукрашенная ширма и металлическая печь в виде лотоса. Все выглядело так, словно было специально куплено для Ян Юмэй.
– Если понадобится что-то еще из вещей – скажите об этом Дун Ляо или мне, – произнес на прощание Тай Фансинь.
Закрыв дверь, Чунь Цин громко выдохнула, без сил опустившись на стоявший у стены сундук.
– Ох, думала, у меня сердце из груди выскочит… правду люди говорили – от второго принца не знаешь, чего ждать: беды или добра. Юная госпожа, вы в порядке?
– Да… да, все хорошо, – соврала Ян Юмэй.
Что ей делать? Убить Тай Фансиня? Но если в нем нет души Мин Ханя и она лишь подставит себя? Нужно проверить душу второго принца, и, если в ней будет след Ляньцина… она, несомненно, убьет его.
Сняв свадебную одежду и с неохотой расставшись с красным цветом, Ян Юмэй переоделась в теплое платье и надела аоцзы[27]. Они с Чунь Цин перекусили и решили осмотреться, неторопливо исследуя небольшой дворец и сад. В этом месте был застой ци, отчего птицы сюда не прилетали и даже в самое жаркое лето холодно.
– Как жутко, – пробормотала служанка, держась поближе к Ян Юмэй. – Ну хоть слуг надоедливых нет… как думаете, госпожа, мы приживемся тут?
– Как знать. Это место тихое, хотя и правда немного безжизненное, – призналась та. – Все же Тай Фансинь не настолько пугающий, как говорят про него остальные.
– Ох, не знаю, госпожа, я даже взгляд боялась поднять. Надеюсь, слухи все же врут, и он правда обычный человек.
Если в нем душа Мин Ханя, то он точно не обычный человек. Кто знает, ослабла ли его душа спустя столько тысяч лет? И помнит ли она свою прошлую жизнь?
Когда Ян Юмэй и Чунь Цин вернулись к главному зданию, во дворе уже стояли сундуки из Дома Ся.
– Господин Дун, поможете мне их отнести? – окликнув стражника, взмолилась служанка. – Я одна их навряд ли подниму.
Помедлив, Дун Ляо подошел к ним. Ян Юмэй наконец смогла разглядеть мужчину – тот выглядел на пару лет старше Тай Фансиня, напоминая людей из Южной Хэ – широкие плечи, хорошо развитые мускулы и слегка заостренные черты лица. На виске Дун Ляо и правда была единственная белая прядка, словно внезапная проседь. Левую бровь мужчины разрезал шрам, отчего выглядел он и вовсе как один из кочевников, которого насильно облачили в одежды Великой Ци.
– Вы единственный страж второго принца? – поинтересовалась Ян Юмэй, смотря, как он легко поднимает сундук.
– Да. Если у вас возникнут вопросы, не бойтесь спрашивать меня. Тай Фансинь не особо разговорчив.
Несмотря на грозный вид, Дун Ляо оказался весьма вежлив, даже его голос не был грубым и хриплым.
– Вы ведь не из главной ветки Дун? – осторожно спросила Ян Юмэй.
– Да. Я даже не принадлежу семье Дун, – признался мужчина, слегка смутившись ее вопросом. – Они усыновили меня и дали свой фамильный знак, я же стараюсь не опорочить их имя.
Ян Юмэй понимающе улыбнулась.
У них и правда собралась интересная компания: Хуанъянь в теле глупой дочери семьи Ся, нелюбимый сын императора, не оправдавшая надежды и сосланная в чужой дом служанка из Дома Чунь и охранник с кровью Юнь и фамильным знаком одного из Домов.
Не став мешать Чунь Цин и Дун Ляо переносить вещи, Ян Юмэй прошлась по комнатам дворца. Половицы неприятно поскрипывали при каждом шаге, а внезапно налетающий откуда-то ветер пронизывал до костей. Это место легче снести, чем попытаться восстановить. Радовало, что в комнате Хуанъянь была печка и не нужно переживать, что слабое тело Ся Юань совсем придет в негодность из-за этого места.
Дойдя до приоткрытой двери, Ян Юмэй заглянула внутрь. На полу небольшого кабинета горели бумажные фонари в деревянной раме. На квадратном резном столике стояла курильница с поднимающимся под потолок ароматным дымком. За столом у окна, придерживая широкий рукав, что-то писал Тай Фансинь. Льющийся из окна свет мягко освещал его прямую фигуру, серебря черные волосы и вызывая старые воспоминания.
Мин Хань любил так же сидеть в тишине кабинета и рисовать то, что повстречал в Среднем Мире. Порой, когда Ян Юмэй находила один из редких свертков с рисунками в развалинах, она приносила его ему. Что может быть ценнее для бога живописи и цветов?
Тогда казалось, что все в порядке. Они понимали друг друга с полуслова, даже при том, что являлись демоном и небожителем. Их дни были наполнены беседами, а ночи страстью, не угасающей ни на день.
Они любили друг друга, пока один из них не стал предателем.
– Дева Ся? – заметив на пороге замершую Ян Юмэй, позвал Тай Фансинь.
– Прошу простить, если отвлекла вас, – тут же опустила глаза она. – Я осматривала дом и наткнулась на этот кабинет…
Не дожидаясь разрешения, Ян Юмэй вошла, заламывая руки и всем видом показывая смущение. Ей надо лишить второго принца бдительности, показать, что она является не более чем глупой девушкой, которая не имеет дурных мыслей.
– Что вы делаете, господин Тай? – поинтересовалась она, намеренно «забыв» про то, как он просил себя называть.
На столе перед Тай Фансинем лежала небольшая стопка листов, исписанных жутким почерком. Даже у Ян Юмэй, которая не особо старалась при написании, челюсть свело. Кто это писал? Неужели второй принц? Но у Мин Ханя был совершенный почерк – лучше, чем у кого-либо!
– Ничего особенного, – накрыв длинный лист бумаги рукавом, ответил он. – Сегодня во дворце Праздной Радости будет пир в честь нашей свадьбы. Нам придется предстать перед императором и императрицами.
– Эта глупая Юань никогда не была на пирах, – сев напротив стола Тай Фансиня, призналась Ян Юмэй. – Там будет много людей? А еда? Она ведь там будет?
Спрятав левую руку под столом, она создавала печать, мысленно надеясь, что та сработает. В этом теле благодаря крови Юнь совсем немного светлой ци[28], и если она не поможет, то Ся Юань и правда жалкая – даже слабые печати создать не может!
Тай Фансинь странно взглянул на Ян Юмэй, отложив кисть и спросив:
– Разве дева Ся не была на пирах Дома Ся?
– Я… глупая дочь семьи Ся, – опустив взгляд, пробормотала она. – Как я могу показываться перед гостями и позорить имя своей семьи? Я рада получить и остатки со стола.
Взгляд Тай Фансиня потемнел, и если бы на него сейчас смотрела Хуанъянь, она была бы поражена тем холодом и безразличием, что сквозили в нем.
– Я много слышал про второго господина Дома Ся – Ся Гана. Он прославился в Хэчжоу своей добродетельностью, так как же он мог покинуть Дом Ся и оставить в нем свою единственную дочь? – скажи это кто другой, то его слова полнились бы насмешкой, но голос Тай Фансиня оставался ровным.
– Отец сказал, что хочет найти лекарство от моего слабоумия. В Доме Ся я хотя бы буду есть и спать, а рядом с ним стану лишь обузой, – живо поделилась Ян Юмэй, изобразив на лице милую улыбку. – Отец обещал вернуться, когда найдет лекарство. Жаль, что он не знает о нашей свадьбе, иначе собрал бы богатое приданое.
Тай Фансинь вздохнул и тихо произнес:
– Ты действительно глупа, раз думаешь, что здесь тебе будет лучше жить. Императрица И ненавидит меня и доставит много проблем, если ты привлечешь ее внимание.
– Эта Юань умеет быть тихой и незаметной. Второму принцу не стоит за меня бояться.
– Раз ты глупа, то все еще хуже, – нахмурился Тай Фансинь. – Все, что ты скажешь в стенах Тайгуна, мечами обернется против тебя. Стоит же покинуть дворец Старого Холода, и за каждым твоим шагом будут следить. Семья Ся не защитит тебя в этом месте.
– Но второй принц ведь защитит, – возразила Ян Юмэй.
На лице Тай Фансиня мелькнуло сложное выражение. Он еще не знал, что невольно пустил волка в свой дом[29].
– Ты так надеешься на нелюбимого сына императора?
Стоило Ян Юмэй кивнуть, как второй принц вздохнул, подперев пальцами лоб.
– Отдохни перед пиром, – посоветовал он, вновь взяв кисть.
– Эта Юань хотела бы кое-что спросить, – скромно произнесла Хуанъянь, почти закончив создавать печать. – Могу ли я просить у второго принца деньги для выхода в город?
Ее вопрос озадачил Тай Фансиня, заставив задуматься. Вздохнув, он все же признался:
– Для дворца Старого Холода в год выделяется не больше пятидесяти таэлей[30], сорок из которых уходит на еду, а десять на новую одежду. Боюсь, этот принц не сможет достойно обеспечить свою жену.
Ян Юмэй чудом удержалась от того, чтобы не крикнуть: «Сколько?!» Одно ее украшение в прошлой жизни стоило не меньше тысячи таэлей! Насколько же сильно не любили второго принца, раз лишили его слуг, стражников и денег для жизни?!
– Эта Юань поняла второго принца, прошу простить за проявленную наглость, – поклонилась она, поднявшись на ноги. – Я последую вашему примеру и отдохну перед пиром.
Перед глазами вдруг ярко вспыхнула алая нить, пронизывающая сердце Ян Юмэй. Хуанъянь невольно замерла, смотря, как та закручивается в спирали, прежде чем войти в сердце Тай Фансиня. Все же он и есть Мин Хань.
Медленно покинув кабинет, Ян Юмэй замерла посреди коридора.
Хоть Тай Фансинь и имел тот же облик, что Мин Хань, его взгляд был холоднее и безразличнее. Второй принц напоминал драгоценный кусок белого нефрита прямиком из северных гор, был отстранен, но не глуп. Он изучал Ян Юмэй, словно пытаясь рассмотреть ее настоящую, скрывающуюся за маской глупой девицы.
На алых губах Хуанъянь мелькнула улыбка, а в синих глазах заплясали искры. Тай Фансинь и есть Мин Хань… у Ян Юмэй вдруг появился повод жить дальше.
⁂Хэчжоу шумел, напоминая всполошившийся улей с пчелами. По дорогам проезжали повозки и паланкины со знатными сановниками, бегали слуги и прогуливались господа.
Войдя в город, Бай И некоторое время вдыхала аромат еды и живой ци, что била из здешних людей. Облизнувшись, девушка с улыбкой пошла вперед, ловя на себе множество взглядов: завистливых женских и завороженных мужских.
Оправив задравшийся рукав нежного платья, похожего на сорванный бутон пиона, Бай И вошла в ресторан «Улыбчивое облако, желающее удачи», где подавали лучший чай, а взору открывалась река Люхэ, и заняла столик на втором этаже. Гости провожали ее заинтересованными взглядами, замечая украшения из нефрита и драгоценных камней. Никак дочь знатного вельможи, если не одна из детей четырех великих Домов! Вот только была ли среди них такая красавица?
Служанка принесла чай, мягкий аромат которого привел Бай И в восторг. Она часто слышала про «Улыбчивое облако», мечтая когда-нибудь побывать в нем. Даже не верилось, что это наконец свершилось!
Наслаждаясь пряным вкусом и довольно жмуря глаза, девушка вслушивалась в разговоры.
– …Что за пара! Глупая девица и принц-урод.
– Во всей Великой Ци не сыскать более странную пару! Ну хоть Дом Ся избавился от головной боли.
– Вот уж представление будет, когда Ся Ган вернется в столицу и не найдет своей дочери!
Бай И скользнула ленивым взглядом по гостям ресторана. До ее чуткого слуха уже дошла новость про свадьбу второго принца Тай Фансиня и глупой Ся Юань. Возможно, этим вечером она даже своими глазами увидит их.
Заметив на себе пристальный взгляд, Бай И обернулась. За соседним столиком сидел мужчина, который тут же смутился и поспешил отвернуться, но девушка его увидела. Растянув губы в улыбке, она поднялась, пройдя мимо и едва ощутимо коснувшись пальцами мужского плеча. Тот вздрогнул, его глаза затуманились, и он послушно встал с места, следуя за Бай И.
За время своего путешествия она успела проголодаться, и обычная еда не утолила бы ее жуткий голод, от которого чесались десны. Как хорошо, что Хэчжоу был большим городом, где Бай И могла затеряться и не бояться быть пойманной.
Зайдя в тихий закуток, Бай И прильнула к мужчине, прижав его к стене. Ее мягкие губы, похожие на алые лепестки розы, приникли к его губам, и мужчина застонал от наслаждения.
Черные глаза девушки вспыхнули алым цветом, из ее волос поднялись красные лисьи уши, а за спиной закачались девять хвостов, из общей рыжины которых выбивался лишь один белый. Заметивший это мужчина в ужасе попытался отшатнуться, но его плечи сжали острые когти, порвав одежду и впившись в податливую плоть.
Бай И с упоением выпивала из человека его душу, жадно поглощая ее и утоляя свой голод, пока хвосты и уши не исчезли.
Мужчина упал на землю с широко раскрытым ртом и круглыми от ужаса глазами. Его сердце все еще билось, но теперь он был лишь пустой оболочкой без души.
– Благодарю господина за обед.
Вытерев платком губы, Бай И поспешила покинуть закуток, поправляя сбившуюся в волосах шпильку. Теперь ее путь лежал во дворец.
Глава 8
ПИР
Несмотря на то что женился второй нелюбимый сын императора, во дворце Праздной Радости все равно был праздник. Столы ломились от разнообразной еды, а служанки то и дело убегали за новыми кувшинами вина. Казалось, и император, и чиновники празднуют неудачный брак Тай Фансиня.
Когда Ян Юмэй и Тай Фансинь прибыли во дворец Праздной Радости, резко стало тихо. Приглашенные гости старались получше разглядеть нелюбимого второго принца, чью правую часть лица скрывала маска, а также его глупую жену.
– Разве не говорили, что вторая дочь семьи Ся уродлива?
– И правда, а оказывается, она вполне недурна собой…
– Хоть с внешностью жены второму принцу повезло!
На возвышении стоял трон дракона[31], сделанный из отломавшейся во время битвы Хуанъянь и Ляньцина ветви Цышань, в которой был вырезан дракон. Днем он разгорался мягким золотым светом, а ближе к ночи становился серебряным, словно напитавшимся светом звезд. Чуть ниже от него стояли еще два трона, на которых сидели императрицы. Было и еще одно кресло, однако оно пустовало и предназначалось для великого советника, которого император почитал выше, чем наследного принца.
Из записей Ся Гана Ян Юмэй узнала, что в третьей эпохе император Великой Ци издал указ – отныне было две императрицы, одна из которых должна принадлежать народу Южной Хэ, а вторая – Северной Сюэ. Таким образом Великая Ци контролировала две соседние страны, не давая им повода для нападения.