Лимский синдром

Предисловие

Привет, читатель, я пишу этот текст, чтобы мы стали немного ближе, а так же хочу сказать пару слов о своей книге.

Меня зовут Ирина Марс, я живу в солнечном городе Краснодаре, но родом из сибирского городка под названием Абакан. Вы легко можете найти меня в соц.сети и задать любые интересующие вопросы, но только если это касается моего романа.

Моменты, которые я бы хотела обозначить и, которые, по моему мнению, важны:

Первое и самое важное – есть прямое продолжение этого романа, книга называется «Проснись». Я очень рекомендую ее прочитать, так как все замечания из разряда: «Нормально же все было, откуда взялась вся эта мистика с закольцованной реальностью?» и «Как Алиса могла на такое повестись?» «Почему Даниил подружился с А́ртуром, после его стремного рассказа?» «Почему Лиза осталась?» и на много всяких почему, вы найдете там ответ. Скорее всего, уже после первой главы «Проснись», вы скажите: ««Ааа, вот оно что! Ну, тогда ясно».

Не нужно пытаться идентифицировать время, страну и, вообще, реальность, в которой находятся герои. В романе нет прямой идеи времени и местоположения, там выдуманный мир.

Не нужно искать серьезную логику в поступках главных героев, это просто молодые ребята, которые живут эту жизнь, как умеют. Принимают неправильные решения, влюбляются в неправильных людей, дружат, не смотря ни на что, жертвуют собой ради незнакомцев, это мои персонажи и они такие. Прошу любить и принимать их без осуждения. Ведь, не смотря ни на что, даже самые отрицательные герои, достойны того, чтобы посмотрели на их положительные стороны и услышали их историю. Осуждать легко, принять и понять уже не так просто, но я прошу принять их такими.

Домик А́ртура описанный в книге, это реальный дом, принадлежавший моей прабабушке, он находиться в сибирской, полу-опустевшей деревеньке.

В каждом персонаже есть что-то от меня: частичка характера, внешности, мыслей, мечтаний.

Персонажи читают мои любимые книги.

Изначально Алекса не должно было быть в книге, в процессе написания черновика я его придумала, но только для «роли» человека, который привезет Алису в дом. Потом, все же я включила его в каст и по мере написания все больше влюблялась в этого парня, в итоге он стал одним из основных персонажей в этой книге, и главным героем, вставшим наравне с А́ртуром, в продолжении.

С Лизой такая же история, и она единственная из девушек (Алиса, конечно, не в счет), будет в продолжении книги.

Я знаю, что правильно имя Эсмиральда, должно писаться, как ЭсмЕральда, но мне нравиться первый вариант.

Приятного чтения!

Глава 1

Я давно пришла в себя, но не спешила подавать признаки жизни. Рядом разгорался спор, в котором один из голосов реанимировал мою память, вернув к недавним событиям.

Утром я поспешно выскочила из дома, опаздывая на свое первое в жизни собеседование. Мне выпал шанс пройти стажировку сразу в крупном издательстве. И именно в это утро мой будильник решил не звонить, от чего я проснулась, на целый час позже. Времени на сборы и завтрак не осталось, поэтому, накинув на себя первое попавшееся из одежды и на ходу чистя зубы, я выбежала из квартиры, даже не расчесавшись, что заметила уже в лифте. Пригладив волосы рукой, привела их порядок и осмотрела себя в зеркало.

– Да уж…– прошептала я и поправила воротник блузки.

Подбегая к остановке, я увидела отъезжающий троллейбус с нужным мне маршрутом.

– Ну естественно, как же иначе?! – Зло воскликнув, я в ярости сжала зубы и побежала за ним, размахивая руками, в бесполезной попытке привлечь внимание водителя, который не замечал меня, а может просто не хотел останавливаться.

Наконец легкие подвели, и я сдалась. Остановившись, я оперлась ладонями в полусогнутые в коленях ноги пытаясь отдышаться. И только когда сзади услышала визг тормозов и истошный сигнал клаксона, предупреждающий о не лучшем для меня исходе, поняла, что стою прямо на проезжей части.

Сердце пропустило удар. Адреналин разлился по всему телу, ноги напряглись, как струны и я отпрыгнула в сторону обочины, где, как назло, велись ремонтные работы. Ничем хорошим это закончиться не могло. Неудачно приземлившись, я подвернула ногу и кубарем покатилась прямиком в разрытую траншею. Краем глаза, отметив, как именно по тому месту, где я стояла секундой ранее пролетела, почти боком, пытаясь затормозить машина.

Голову обожгло яркой вспышкой боли, а в глазах потемнело и все вокруг стало расплывчатым. Спутанным сознанием я поняла, что ударилась обо что-то твердое затылком и, ловя покидающую меня реальность, попыталась встать. Не получилось. Вокруг уже собирались люди. Мне стало неловко валяться в этой яме, когда вокруг столько народа, и я снова попробовала приподняться на локтях. По виску за ухо, щекоча шею, потекла теплая струйка.

– Кровь, наверное, – пролетела вязкая, как кленовый сироп мысль и все вокруг закрутилось, словно я была на быстрой карусели. Яркие вспышки в глазах ослепили, накрыло ощущение, что я под водой. Голоса вокруг волнительно что-то обсуждали, спрашивали, гудели, как разоренный улей.

– Пропустите я врач, – ворвался в сознание один из голосов, он единственный звучал четко.

– Нужно вызвать полицию и скорую, – донесся другой голос, его я тоже слышала четко, но тише.

– Нельзя медлить, я отвезу девушку в больницу! Не переживайте, я о ней позабочусь, и о полиции тоже, – первый голос послышался уже совсем рядом, почти над головой.

Это было последнее, что я услышала перед тем, как мир окончательно потерялся.

А сейчас я очнулась, лежа на какой-то лавке или очень твердой кушетке, рука свисала вниз, касаясь пола, а в голове полный бардак. Тело и так болело от падения, так еще и все мышцы невыносимо заныли от неудобного положения.

Больше всего, хотелось встать и размяться, но приходилось смирно лежать, притворяясь спящей, чтобы не привлекать к себе внимания. Из-за ускользающей реальности и ужасной боли в голове, голоса рядом казались приглушенными. Пришлось приложить много усилий, чтобы разобрать, о чем именно они спорят.

– Алекс, ты хоть понимаешь, как нас всех подставил? Опять! Зачем, еще раз спрашиваю, ты притащил эту полудохлую девку сюда? – голос принадлежал женщине, очень разозленной женщине.

– Блин, я же говорю, я просто хотел отвезти ее в больницу, но видимо кто-то из толпы все же вызвал полицию, потому что водитель скрылся с места аварии. Они перекрыли дорогу и всех тормозили, а ты сама знаешь какая проблемная моя машина, пришлось развернуться. Не выкидывать же девчонку без сознания на дороге, вот я и привез её сюда, – это был уже знакомый, мягкий голос мужчины, скорее всего молодого парня, который представился врачом, что было, судя по всему, ложью.

– Её будут искать, Алекс, и кто-то из толпы сто процентов запомнил и номер, и марку твоего драндулета. И тебя, я уверена, тоже запомнили!

Женщина замолчала, молчал и парень.

– Ты, дорогой мой, благоразумненький, Алекс, – с издёвкой продолжила она через время, – по сути, похитил человека на глазах у толпы. Это просто невероятно! Ты хоть сам осознаешь, какую глупость совершил? – Послышался тяжелый вздох.

Алекс молчал, а женщина с грозным голосом продолжила его отчитывать, словно учительница нашкодившего школьника.

– Как вообще ты там оказался, и зачем тебе нужно было ее тащить в машину? Пусть бы разбирались полиция и медики!

От истеричного голоса этой дамочки моя, и так изнывающая от боли голова, разболелась еще сильнее, хотя недавно казалось, что сильнее уже невозможно.

Парень по имени Алекс продолжал молчать, а я боролась с панической атакой, которая настигла меня после слов: «похитил человека». Только сейчас я в полной мере осознала, в какое не завидное положение попала.

– Мы знакомы, – я удивленно навострила уши, пытаясь узнать этот голос, но никто кого я знаю, на ум не пришел, – она, конечно, вряд ли меня помнит… Мы пересекались иногда в парке, я там бегаю… бегал. Вот пару раз мы бежали по одному маршруту и болтали потом после пробежки. Ни о чем серьезном, так… погода, дела. Все хотел пригласить ее куда-нибудь, но случая не предоставлялось.

Женщина рассмеялась. Алекс устало вздохнул.

– Ну, что сказать, прекрасный случай подвернулся, – издевательским тоном усмехнулась женщина. На секунду мне стало жаль этого Алекса.

– Иоланта! – голос парня стал уверенным, виноватые нотки пропали вовсе, – ее машина чуть не сбила на моих глазах, и я просто хотел помочь! – Я собирался отвезти ее в больницу и все, потом бы пришел пару раз проведать, а там уж …– парень опять вздохнул, – но полицейская облава все планы испортила, я не знал, что делать и привез ее сюда. Просто, по нелепому стечению обстоятельств, все пошло наперекосяк, – с досадой закончил он.

– Все пошло наперекосяк в тот день, когда ты родился, Алекс, – уже без злости сказала женщина, – что делать-то теперь со всем этим будем, а, прекрасный принц на белой KIA? Ты сам-то в полной мере осознаешь, КУДА ее привез?

– Он не посмеет, – сквозь зубы процедил парень.

Я лежала в полном недоумении, мысли путались, а сердце стучало так, что я испугалась, что привлеку к себе внимание такой тахикардией. В голове лихорадочно метались мысли: «что мне делать? И как выкручиваться?!».

– Ожидание войны хуже самой войны, – подумала я и? уже собираясь встать и отдаться течению обстоятельств, как услышала шаги. Они затихли где-то возле моей головы, и повисла напряженная пауза.

– Ну, – послышался приятный глубокий баритон, – что это тут у нас? – Он явно имел в виду меня, – почему в моем доме какая-то девчонка, еще и в крови?

Молчание.

– Долго ждать? – Его тон стал настолько холодным, что все мое тело и лицо покрыли липкие, неприятные мурашки.

– Твой не самый умный дружок, похитил ее, можно сказать, на глазах у толпы, – спокойно отозвалась женщина, по ее ровному тону сразу стало ясно, что Баритон ее совсем не пугает, – и теперь у нас куча проблем и машина на заметке. Но в оправдание могу сказать, что это все было совершенно по великой любви! – Последнюю фразу она произнесла наигранно восхищенно.

–Вообще-то не похитил, а собирался отвезти в больницу, – я, даже не видя этого Алекса, представила, как он закатил глаза.

– И, что тебе помешало? – Голос хозяина дома приобрел недоумевающие нотки, – зачем она тут?

– Слушай, А́ртур, это максимально тупая ситуация, я на эмоциях поступил, как полный идиот. Давай я просто отвезу девчонку в больницу на твоей машине? В городе кипишь, мужик, который ее чуть не сбил, уехал с места происшествия, вот все и всполошились. Ты сам знаешь, какая моя машина проблемная и номера, скорее всего, кто-то из толпы запомнил, на ней ехать не вариант, сразу тормознут и хана мне, – усталым голосом попытался объясниться Алекс. По тону, которого стало ясно, что он давно не рад всему происходящему, – дай ключи от мерса, я ее отвезу и конец истории.

Снова повисла тишина. Мое сердце чуть не выпрыгнуло от этой вязкой паузы.

– Пустить побудет тут, пока шум не уляжется, потом разберемся, что с ней делать. Девкой больше, девкой меньше, какая разница? – Без эмоций проговорил А́ртур и послышались удаляющиеся шаги.

– Но, А́ртур! – Вскрикнул Алекс, почти в отчаянии, – но был грубо перебит.

– Я все сказал!

– Что этот парень имеет в виду про «девок»? И что теперь будет со мной? – панически подумала я, похолодев от ужаса. Сердце провалилось в бездну, а с каждым звуком удаляющихся шагов разбивались в дребезги надежды на свободу.

Стресс, напряжение и сильнейшая боль в голове сделали свое дело, и мозг отправил меня в тревожную, бессознательную темноту.

Очнувшись в следующий раз, я сразу почувствовала, как голову пронзила сильная опоясывающая боль. Боль настолько яркая, что не позволила сразу открыть глаза. На этот раз я лежала на мягкой кровати, что меня хоть немного порадовало в сложившийся ситуации. Медленно дыша и не шевелясь, я прислушалась к окружающим звукам.

Было тихо, где-то рядом тикали часы. За окном, которое судя по звукам, было прямо над головой, пели птицы, шелестел ветер в деревьях.

Немножко адаптировавшись к боли, я медленно открыла глаза, голова озарилась новой вспышкой боли. Я медленно и осторожно, осмотрела все, на что хватало периферического зрения.

Взору представилась просторная комната в светлых, приятных тонах. Светло – серые стены, которые украшали две интерьерные, абстрактные картины, белая мебель с элементами дерева. На другой стороне комнаты стояла еще одна, заправленная, односпальная кровать с ворсистым плюшевым пледом молочного цвета и парой подушек, такого же материала.

«Думала, очнусь в подвале прикованная цепями к батарее, а на деле оказалась почти на курорте. Птички, ветерок… прям рай!» – Пронеслась ироничная мысль. Следующая мысль, посетившая голову, заставила сердце панически колотиться. «Это бордель!»

Тело покрыли мурашки от ужасающей догадки. «Тот сладкий голосок, говорил о каких-то других девушках, по какой-то причине он не позволил Алексу отвезти меня в больницу, и вокруг все так…ванильно-плюшево!»

– Нет, нет, нет, только не это! Вселенная это уже не смешно! Ну и сколько еще дерьма ты на меня свалишь? – Взвыла я истеричным шепотом и застонала от нового прилива адской боли. «Черт, как же хочется пить…» – пронеслась мысль перед тем, как сознание снова меня покинуло.

– Эй, просыпайся, – услышала я уже знакомый женский голос. Ярко светившая лампочка вызывала сильные приступы, не покидающей меня головной боли, – я принесла тебе поесть и воды.

На меня смотрели зеленые, встревоженные глаза, обрамленные длинными, светлыми ресницами. «Иоланта», – подумала я.

Выглядела женщина хорошо, если не сказать шикарно. Седые волосы, уложенные в аккуратный пучок почти на макушке, придавали ей особый шарм, не одна прядь не выбивалась из прически. Высокий, красивый лоб, глубокие зеленые глаза, аристократичные черты лица, уверенный, спокойный взгляд не могли не восхищать. Сама женщина была достаточно высокой, стройной, а идеальная осанка и приподнятый подбородок, не давали сомневаться, что она полна собственного достоинства. Я засмотрелась. Одета, эта красивая женщина была под стать своей аристократичной внешности. Облегающее, черное, расклешенное от талии платье в пол, из материала похожего на бархат, выделяло тонкую талию. Казалось, под платье надета белая блузка с высоким воротником и кружевными манжетами, но присмотревшись, я поняла, что этот образ цельный. По тому, насколько идеально сидела на ней одежда, складывалось ощущение, что платье пошито по личным меркам хозяйки, что, скорее всего так и было.

Весь её образ напоминал старые фильмы с изящными, хорошо воспитанными женщинами и галантными мужчинами.

И вдруг силуэт стал расплываться, я осознала, что все вокруг потеряло цвет, а затем и вовсе погрузилось в темноту.

Очередное пробуждение было менее болезненное.

Голова все так же, пульсировала от боли, но уже получилось привстать на локте.

Женщина В Черном, как я ее прозвала про себя, была в комнате. Она сидела на пуфике у кровати и дожидалась моего пробуждения. «Интересно, как долго она тут?» – Медленно, словно облако пара проплыла мысль в голове. «Возможно, она и вовсе не уходила».

Быстро подложив подушку так, чтобы я могла облокотиться и остаться в полусидящем положении, женщина мягко улыбнулась и, словно прочитав мысли, поднесла к моим губам стакан с водой. Было сложно держаться в полу-сидячем положении, сильно тошнило, и разрывалась от боли голова, но во рту и горле настолько пересохло, что я все же отпила пару глотков, не без боли разлепив склеенные губы, кажется, нижняя губа треснула, я почувствовала вкус крови. Женщина подержала стакан несколько секунд, давая мне собраться силами, и снова поднесла его к губам, на этот раз я осушила его до дна. Около минуты мы молча смотрели друг на друга.

– У тебя сильное сотрясение. Как ты себя чувствуешь? – спросила она, с явным сочувствием. Голос на этот раз был совсем не грубый и не ироничный, наоборот, теплый и заботливый.

– Ну как бы объяснить в двух словах, кажется, я умерла и попала в ад, – произнесла я и не узнала своего голоса. В голове снова, как будто утроили войну, даже моргать стало больно, – в мыслях созрела длинная, гневная тирада, но сил говорить совсем не осталось, и я не стала, но все же съязвила, не удержавшись, – ну, а в остальном все чудесно, лежу на мягкой кровати под шум ветерка, красота, да и только.

– А у тебя острый язычок, – без особых эмоций прокомментировала женщина, – сейчас я дам тебе таблетку и через время должно стать лучше.

– С этого и нужно было начинать, – моя рука потянулась к ней с раскрытой ладошкой, – надеюсь, вы не отравить меня хотите? – Спросила вдруг я, сжав ладонь в кулак, не позволяя вложить туда таблетку, – а хотя, какая разница, смерть во сне, не самая худшая смерть, – парировала я сама себе и, взяв таблетку, быстро положила ее в рот. Иоланта, проигнорировав мои выпады, поднесла заново наполненный водой стакан к моим губам.

– Меня зовут Иоланта.

– Я знаю.

Женщина не выразила удивления, и немного помолчав, видимо ожидая обратной связи, но, не дождавшись, спросила:

– А тебя?

– Алиса, – ответила я и закрыла глаза, давая понять, что больше не желаю разговаривать. Последовала долгая пауза.

– Я зайду к тебе утром, – голос Иоланты доносился уже где-то возле двери. А через мгновение послышался звук дверной ручки, хлопок и удаляющееся цоканье каблучков.

Сон не заставил себя долго ждать, он был беспокойный, и на этот раз мое скучное существование вечно спящего зомби разбавилось сочным кошмаром.

Я провалилась в песчаную канаву, и тщетно пыталась выбраться. Самое дурацкое, что яма была всего чуть выше груди, но попытки подтянуться и выкарабкаться заканчивались тем, что песок осыпался и я оказывалась лежащей на дне, в луже. Это длилось бесконечно. Вокруг ходили люди, я звала их, плакала, злилась, умоляла помочь, кричала, обзывала, снова плакала. Но все, чего могла добиться от прохожих – это презрительные, мимолетные взгляды.

С трудом вырвавшись из жуткого сновидения, я еще несколько минут лежала и тяжело дышала, приходя в себя, а пот вперемешку со слезами стекали с лица на подушку. В таком состоянии меня и застала, тихо вошедшая в комнату Иоланта.

Она, молча взяла маленькое полотенце, лежавшее на тумбочке рядом с кроватью, зашла в ванную, находившуюся прямо в комнате, намочила его и протерла мне лицо.

– Поешь немного? – после спросила она.

– Скажите мне честно, – спросила я, проигнорировав ее вопрос, – зачем я тут, и что меня ждет?

Иоланта на секунду задумалась.

– Знаешь, Алиса, ты просто оказалась не в том месте и не в то время, жизнь довольно несправедливая штука.

– Жизнь вполне справедлива, это люди делают все несправедливое, что в ней есть, а жизнь просто идет, как было до нас и будет после.

– Может ты и права…

– Вот только философствовать я не намерена, я хочу знать свою судьбу, которая неожиданно и несправедливо оказалась в ваших руках. Где я?

– Это просто дом, – пожала плечами Иоланта, – ты голодна?

– Нет, – внутри все горело от страха и бессильной злобы, но я из последних сил пыталась сохранять спокойствие, – это, что бордель? – собравшись духом, задала я самый главный, беспокоящий меня вопрос.

– Что? – Иоланта на секунду оторопела, но быстро взяв себя в руки, улыбнулась. – Нет, – она задумчиво посмотрела, куда-то сквозь меня и, почему-то уже не так уверенно повторила, – нет.

Мы молча смотрели друг на друга.

– Я все же принесу тебе поесть, – сказала женщина и вышла из комнаты.

– Нужно собраться силами, встать и осмотреться, – пробормотала я себе под нос, как только за ней закрылась дверь. Попытка подняться с кровати оказалась безуспешной. Немного привстав на локтях, я тяжелым мешком упала обратно, абсолютно обессиленная.

– Черт, когда же закончатся эти мучения? – Отчаяние начало брать верх, – неужели я и правда умерла под колесами этой чертовой машины и попала в ад?

Глава 2

Неделю я, как овощ провалялась на кровати. Все это время я очень много спала. Иоланта заходила несколько раз в день, приносила еду, лекарства и воду, помогала с передвижением до ванной комнаты.

Так отвратительно в физическом и моральном плане я не чувствовала себя никогда в жизни. Иоланта, даже подарила колокольчик «на крайний случай», например, позвать ее, если захотелось в туалет, но я ни разу им и не воспользовалась. Положение было хуже некуда, но окончательно признавать свою беспомощность посредством этой металлической брякалки не было никакого желания, и так первые три – четыре дня, Иоланта ходила тут с уткой,1 потому что самостоятельно дойти до туалета я была не в состоянии. Такого позора я еще не переживала никогда в жизни.

Первым делом, когда, с огромным трудом, я смогла встать с кровати я открыла окно, с большим трудом забралась на подоконник и открыв одну створку, передвинулась на ее сторону, затем, навалившись спиной, прижала к внутреннему откосу. Посидела так немного, не шевелясь и позволяя ветру играть с ресницами и волосами. После недельного, практически обездвиженного существования теплое дуновение ветра по лицу и свежий воздух заполнивший легкие, ощущались, как что-то волшебное.

До носа донесся аромат свежескошенной травы, сначала еле заметно, но постепенно заполняя легкие, приглашая к себе другие запахи: ярких цветов, влажной земли, залитого поливалками асфальта и бабочек. Середина весны, солнце уже достаточно теплое, но еще осторожное и смущенное.

Глаза закрылись сами по себе, а лицо подставилось под теплый ветер. В таком положении я просидела минут тридцать, абсолютно счастливая и напрочь забыв о всех ужасных событиях последних дней. Я сидела, совсем не шевелясь и аккуратно дыша, словно боялась отогнать, как пугливую бабочку ветерок, нежно окутывающий теплыми объятиями. Мысли переместили меня в деревенский домик у озера, куда мы с родителями приезжали каждые выходные и на целый месяц или два летом.

Это было счастливое время. В голове, как отрывки кинофильмов замелькали воспоминания из детства:

Я бегу в высокой траве, тогда она была почти по пояс, а сзади бежит папа, выкрикивая: «Я тебя поймаю! Берегись!» От смеха дыхание сбилось и, в конце концов, я изнеможенная бегом и хохотом, свалилась в траву. Папа упал рядом на колени и стал щекотать, выкрикивая: «Я говорил, что от меня не убежать». Мой детский смех периодами переходил на визг, и видя всю эту суматоху, отдыхавшая в тени дерева мама не выдержала и подбежала. Она со смехом начала оттягивать отца с криками: «Не бойся Зефирка, я спасу тебя!» И мы вместе повалились в траву.

Зефирка – так мама называла меня. Всегда, не только в детстве. До самой своей смерти этой зимой. Последние ее слова, тихие, словно угасающий в печи уголь, навсегда останутся в моей голове: «Ты такая уже большая, моя любимая Зефирка, жалко я не смогу побывать на твоей свадьбе».

А тогда, давно, в детстве мы веселились и смеялись, потом лежали, с улыбкой наблюдая, сквозь траву за меняющими свои очертания облаками и пытались угадать, на каких животных они похожи. Эта идиллия продолжалась, пока самый любопытный кузнечик из всех присутствующих кузнечиков на той поляне не запрыгнул мне прямо на нос. Я подняла такой визг, что в находившейся за холмом деревне залаяли собаки, чем рассмешила родителей до слез.

Потом мы сидели на летней кухне, пили парное молоко со свежевыпеченным хлебом и клубничным вареньем. Я, щурясь от солнца, наблюдала за кошкой, которая неудобно устроилась на тонком карнизе и, как ни в чем не бывало, умывалась. Родители в полголоса обсуждали переход на удаленную работу и переезд в этот домик. На счет работы это было не сложно, они и так находились в основном дома, папа иллюстрировал детские книги, а мама писала статьи в журнал. Мы так и не переехали в этот дом…

– Ты, что решила покинуть этот бренный мир, распластавшись на асфальте у окна? – Прервал воспоминания, мужской, знакомый голос и, не успела я никак среагировать, как сильные руки одним быстрым движением переместили меня на кровать. Я ошеломленно уставилась на высокого, кудрявого, голубоглазого парня в сером свитере, голубых джинсах и красных кроссовках.

Он сел рядом и молча посмотрел мне в лицо, по растерянному и, какому-то жалкому виду, я поняла, что парень мысленно перебирает варианты, с чего бы начать разговор.

– Не дом, а крепость, какая-то! – Я растерялась и сказала первое, что пришло в голову, еще не успев, что-либо осознать и начать злиться на виновника своего заточения. Прозвучало это настолько невпопад ситуации, особенно мой задумчиво -таинственный тон, что я смутилась и в итоге так и не смогла начать нормально злиться. Он растерянно кивнул.