Орельен – герой Колмекулы

Полюбовавшись, юноша двинулся направо к башне магов, которая была чуть выше собора. Это были две из трёх доминант города, а третьей, самой высокой точкой города, считался замок императора, стоявший во внутренней крепости.

Вдоль внешней крепости Игнисбурга стояли двухэтажные и трёхэтажные дома с красной черепицей. Основные улицы города были небольшими – семь-восемь шагов в ширину. Этого было достаточно, чтобы два паланкина, идущих на встречу друг другу, могли разминуться.

Центральные улицы были вымощены камнем и выглядели чисто. Но если зайти в немощёный переулок, то прохожий рисковал утонуть в грязи. Орельен услышал запах свежеиспечённого хлеба и остановился у дома пекаря. В арочном окне появилось миловидное лицо девушки в белом чепчике.

– Благородный господин желает хлеба? – спросила дочь пекаря.

– Да, разыгрался аппетит, – ответил маг, – дайте каравай белого.

– Пять медных монет, – пропела девушка и протянула аппетитный, горячий кругляшок.

Орельен в ответ вложил в тёплую руку барышни золотой, а та отсчитала ему пригоршню серебра и меди в виде сдачи. Юноша пересчитал монеты с изображением императора Аврелия и убрал их в поясной мешок. Погрузившись в думы, маг жевал вкусную булку и не заметил, как подошёл к общежитному дому. Здание было каменным, в три этажа. На первом и втором этажах жили студенты университета, а на третьем – учителя и наставники. У каждого жильца была своя небольшая отдельная келья. Из мебели в ней был стол, табурет да кровать. Сама комнатка освещалась через крохотное круглое окошко. В коморке Орельена ждал гость, его наставник, Катон.

– Здравствуй, мой юный ученик! Прости, что не встретил тебя в порту. Ноги уже не те, как у молодых. Поздравляю тебя с прохождением испытания. Теперь ты стал полноценным магом. Вот возьми кольцо с печатью и рекомендации, подписанные самим Верховным магом – Гордианом. Также я позаботился о твоём трудоустройстве. На Рисовом острове мой старый друг, маг воздуха, как ты, хочет уйти на покой, ему нужен достойный преемник. И оклад там замечательный – сто золотых в год. В твои обязанности будет входить вызов осадков в жаркие дни, борьба с грызунами и развлечение семейства достопочтенного Аргуса.

– Спасибо тебе большое, наставник. Ты позаботился обо мне больше, чем некоторые отцы заботятся о своих сыновьях. Все эти годы ты опекал меня и спасал от многих неприятностей. Благодаря случаю я немного разбогател, и поэтому хочу поделиться с тобой своим золотом.

Орельен достал из мешочка десять золотых и отдал их пожилому наставнику. Катон бережно взял деньги и обнял юношу.

– Как жаль, что у меня нет сына, – сказал старик, – а если бы он был, то я хотел бы, чтобы он походил на тебя. Я вижу, что ты устал с дороги, поэтому более не буду тебя беспокоить. Не забудь, лорд Аргус будет ждать тебя в начале Жёлтой луны.

Катон поклонился юноше, Орельен поклонился в ответ, и наставник исчез за входной дверью. Юноша устало зевнул и, раздевшись до нижней рубахи, лёг спать.

Паланкины с Лукианом и Беллой остановились у богатого двухэтажного особняка, во всех окнах которого горел свет. Как только отец и дочь покинули носилки, к ним подбежал слуга и проводил их в главную залу дома.

Стены комнаты были украшены портретами императоров и архиепископов. В центре помещения стоял дубовый стол на одиннадцать персон. Стол был заставлен всевозможными яствами: жареная баранина, курятина и свинина соседствовали с апельсинами, мандаринами и ананасами. В качестве гарниров в тарелках лежали картофель, овощи и грибы. Также на столе стояли бутылки с ромом и альбийским вином.

В комнате было только два человека. Один из них – хозяин дома, архиепископ Целестин III. Это был толстый человек в светлой рясе и белой, вышитой золотом митре, который с удовольствием поглощал жирную рыбу с картошкой из серебряной тарелки. Губы и пальцы архиепископа блестели в свете свечей. Второй – стройный юноша с рыжими волосами, одетый в чёрную рясу с красной оторочкой по краям одежды и пурпурным поясом. Молодой человек пил только воду из железной кружки. На лбах у обоих служителей Огненного культа стояли клейма в виде языков пламени.

– Лукиан, наконец-то ты пришёл! – жуя, сказал глава церкви. – Позвольте представить вам моего сына – Далмата. Он один из моих монахов-воинов, обучен фехтованию и отличный стрелок. А это, как я вижу, твоя знаменитая дочь из огненной школы магов – Белла.

– Да, владыка Целестин III, – ответил пожилой маг.

– А она красавица. Будь я моложе, я бы за ней приударил. Но мои годы уже позади, поэтому оставим любовь молодым. Так, сынок? – сказал архиепископ и хлопнул ладонью по спине сына.

– Как скажете, отец, – смиренно ответил воитель.

– Ладно, перейдём к делу, – вытерев руки о скатерть, произнёс архиепископ. – А вы не стойте как истуканы, кушайте, когда ещё такое поедите.

Белла и Лукиан присели за стол и положили себе на тарелки немного еды.

– Как вы знаете, – начал архиепископ, – в империи происходят разные происшествия, и местные власти не всегда могут их адекватно разрешить. Поэтому на Императорском Совете мы решили создать Особый отдел, куда будут входить маги и воины, способные решать сложные задачи. Так что мы активно набираем людей. В этот отдел уже входит мой сын – Далмат, а также вам, Белла, я тоже хочу предложить вступить в нашу новую организацию. Как вы к этому относитесь?

– А что насчёт денежного содержания и полномочий? – поинтересовалась колдунья.

– Полномочия у вас будут исключительные, – зевая ответил Целестин III, – отчитываться будете только передо мной. Годовой оклад у вас будет пять сотен золотых. Это более чем достаточно. Конечно, работа будет в основном на островах. Зато увидите нашу империю во всём её многообразии. Я вам даже завидую.

– Сколько человек будет в Особом отделе?

– Думаю, что не более пяти: трое магов и двое воинов.

– Я согласна, но могу ли я предложить ещё одну кандидатуру мага?

– Конечно, кого вы хотите? – архиепископ с любопытством взглянул на Беллу.

– Мой бывший однокурсник, маг воздуха Орельен. Он отлично проявил себя на Кукурузном острове, и на него можно положиться.

– А, да, наслышан, наслышан, его хвалил Гордиан. Хорошо, раз вы с ним сработались, возьмём его в отдел.

Целестин III встал со стула.

– Что ж, всё, что я хотел мы обсудили, – вновь зевнув, сказал архиепископ. – Молодёжь, может идти по домам. А мы с Лукианом ещё пропустим стаканчик – другой вкусного белого вина.

Белла и Далмат поднялись из-за стола, поклонились и вышли.

В дверь бессовестно колотили. Орельен открыл глаза. Нет, это был не кошмар. Стук прорывался из реальности. Маг накинул кафтан и открыл. На пороге стояла Белла, одетая в зелёный плащ, скреплённый золотой пряжкой в виде двух львиных голов. Волосы девушки были заплетены в косы и уложены по краям головы. Это была модная причёска «бараний рог». На ногах колдуньи красовались белые сапоги с тупым носком.

– Я смотрю, ты не изменяешь своим привычкам и продолжаешь спать до обеда, – входя, сказала девушка.

– Учёба закончилась, – предлагая колдунье стул, ответил Орельен, – поэтому не вижу смысла вставать ни свет ни заря. К тому же мне дали пару дней отдохнуть перед моим новым назначением.

– Ты получил место? – удивилась Белла.

– Да, Катон постарался. Я буду главным магом Рисового острова с окладом в сто золотых. И взгляни, что ещё он мне принёс, – Орельен продемонстрировал девушке серебряное кольцо с изображением молнии.

– Ты не оригинален, у меня такое тоже есть, – сказала Белла и протянула юноше кольцо с символом огня.

– Моё всё равно лучше.

– О, вся ваша школа лучше! – возмутилась девушка. – Вы, «воздушники», только и умеете, что дождь призывать, а как что случится, сразу нас зовёте.

– Ой, кто бы говорил! А вы как дом подожжёте, потом сразу к нам бежите с криками, что ещё пара оболов и город сгорит! – эмоционально парировал Орельен.

– На золотом листе университета большинство – это маги огня.

– Да, потому что первому, чему вас учат – это лебезить перед учителями и жалостливо заглядывать им в глаза!

– Да ты списывал у меня все три года! – вскричала колдунья.

– Не списывал, а проверял твои записи. Вспомни, сколько недочётов я у тебя нашёл в пентаграммах!

Колдунья покраснела, глаза её сверкали бешеным огнём, казалось, что она готова была испепелить юношу одним из наиболее проверенных заклинаний. Но девушка сделала над собой усилие и успокоилась.

– Я не препираться с тобой пришла, – примирительно сказала Белла. – Я хочу узнать: тебя, правда, здесь ничто не держит? А как же Акарио?

– Ууу, – махнул рукой юноша, – с Акарио пусть разбирается Верховный маг, это не мой уровень. Да и жить нужно на что-то. На Каменном острове слишком много замечательных волшебников, они-то работу найти не могут, что уж говорить про меня. А тут мне сделали такое предложение, которое бывает только раз в жизни.

– А если бы я сказала, что для тебя есть хорошая должность в столице, ты бы остался? – спросила Белла и пристально посмотрела на Орельена.

Юноша опустил глаза.

– Я не знаю, Белла, не знаю… ладно, сколько хоть предлагают?

– Пять сотен золотых в год.

– Ничего себе. И что это за работа такая? Наёмным убийцей? Или нужно будет чистить нужник у императора?

– Нет, – смеясь, ответила колдунья, – мы будем работать в Особом отделе, под руководством архиепископа. Расследовать деликатные и сложные дела.

– Что ж, работа интересная, но нет.

– Почему нет?

– Потому что такие, как я… в общем, я не гожусь для такого дела. Ты права, я маг средней руки. Я действительно списывал у тебя всё это время. Я никогда не хватал звёзд с неба. Я боюсь, что я не справлюсь. Мой потолок – это сидеть на острове и ловить грызунов, попивая пшеничное пиво.

– Ты не такой. В тебе есть потенциал.

– Ты считаешь?

– Да.

– Ну, если только ради тебя, – Орельен покраснел, – точнее, ради нашей дружбы.

– Отлично, – обрадовалась девушка. – Тогда встречаемся сегодня вечером в таверне «Чёрная роза».

Белла хотела поцеловать Орельена на прощание, но в последний момент передумала и закрыла за собой входную дверь.

В таверне было душно от табака и перегара посетителей. Бард в центре зала под аккомпанемент деревянной арфы, покрытой рунами, пел заунывную песню про сокровища и дракона. За шестью длинными столами сидели немногочисленные гости. Здесь были и монахи, и сервы, и обычные горожане. За самым крайним столом у стены примостились Белла, Орельен и Далмат. Служанка принесла для троицы сладкий ром, хлеб, рагу из баранины и сыр.

– Орельен, отведай здешнего сыра, – сказал Далмат, – такого ты не пробовал ни на одном из островов.

– О, я смотрю, ты знаток, – заметила колдунья, – а когда у архиепископа сидел, то прикидывался невинной пташкой.

– Должность обязывает, – ответил воин-монах, – к тому же там был отец. Он за этим строго следит.

– Видимо, он следит за другими, а не за собой, – сказала девушка.

– Тут другое, – ответил ратоборец, – он объедается специально: владыка считает, что паства должна видеть, что тот, кто верит – живёт хорошо. А тот, кто верит усердно – живёт ещё лучше. И если все будут верить, как архиепископ, то у всех будет большое брюшко.

– Бедный, страдает за нас всех, – язвительно заметил Орельен.

– Попрошу без иронии, – возразил воитель, – это всё-таки мой отец и ваш наниматель.

– Слушай, Далмат, – попыталась перевести тему Белла, – а ты не знаешь, почему эта таверна так называется?

– Вы не слышали эту историю? – удивился воин-монах, – а я думал, что все её знают. Что ж… жил-был пекарь, вдовец, у него был сын, по имени Кук, который влюбился в девушку, работавшую в пекарне по найму. Отец был не против. Но девушку приметил ещё один жених – колдун. Начал он за ней ухаживать: и так, и сяк клинья к ней подбивал. В общем, дала она ему от ворот поворот. Тогда чародей озлился и возлюбленную решил проучить. Наслал на неё вурдалака. Солдаты, понятно, девушку отбили, но тварь успела её укусить. В результате красотка зачахла и умерла.

Похоронили её, а она возьми и из гроба вылези – тоже вурдалаком стала. И принялась люд изводить: стоит по вечерам у большака, словно уличная девка, и в кусты проезжих заманивает. Кто на девичью красоту повёлся, того уже и не видели. Прознал про это Кук и сам ночью вышел на дорогу. Не известно, что он хотел сделать: то ли убить упырицу, то ли сам в вурдалака обратиться, но с собой он захватил чёрную розу. Чёрная роза – это ценнейший цветок империи. Говорят, что растёт она в земле, где пролита кровь хетов, и видят её только чистые души во время затмения Багряной луны. Розу эту нашёл прадед пекаря, и с тех пор она передавалась по наследству: от отца к сыну. Чёрный цветок юноша хотел подарить девушке на свадьбе, но поскольку свадьбы не случилось, то решил подарить после смерти. И вот Кук нашёл её на дороге, вручает цветок, а вурдалачку словно обухом по голове стукнуло: увидела она чёрную розу и глаз отвести не может. Так и простояла всю ночь, и парень с ней, поскольку у него ноги от страха отнялись. А там и петухи пропели, солнце появилось, и упырица рассыпалась в прах.

Вот такую роковую роль чёрная роза сыграла в судьбе девушки. А Кук погоревал, погоревал, да и решил таверну открыть. Отец ему денег дал на первое время, а заведение горемыка решил назвать «Чёрная роза» в честь волшебного цветка. Говорят, что хозяин таверны до сих пор держит розу в большом сундуке под пудовым замком.

– Вот это да, поэму можно написать! – удивилась Белла.

– Да, – согласился воин-монах, – у каждого места и названия есть своё прошлое, нужно только его разведать. Это очень интересный процесс. Я в свободное время занимаюсь сбором всяких таких историй.

– Ладно, – прервал Орельен, – давайте заканчивать с байками и перейдём к делу.

Колдунья одобрительно посмотрела на мага.

– Хорошо, к делу, так к делу. Отец дал нам первое задание. На Картофельном острове, как вы знаете, разразилась эпидемия, погиб почти весь урожай. Какая-то зараза поразила ботву, она почернела и отпала. Естественно, церковь выделит денег, и людей без еды не оставят. Но нужно выяснить что является источником эпидемии, чтобы эта гадость не перекинулась на другие острова. По уверению главного мага острова, Максиана, источник эпидемии имеет магическое происхождение. Маг пытался выяснить, кто наложил порчу на урожай, но сам пропал и перестал присылать нам соколов. Перед нами стоит две задачи: первое – прекратить эпидемию и второе – найти главного мага острова.

– Работёнка по мне, – весело сказала Белла, – люблю искать загулявших волшебников.

– И когда мы отплываем? – поинтересовался Орельен.

– Завтра утром корабль будет ждать нас в порту, – ответил Далмат.

– Тогда пойду собираться, – сказал черноволосый юноша и попрощался со спутниками.

Когда Орельен ушёл, воитель подсел ближе к Белле.

– Не производит этот паренёк впечатления, – начал воин-монах, – надеюсь, мне не придётся вытаскивать его из каждой передряги.

– Первое мнение бывает обманчиво, – заметила колдунья, – иногда и безобидные мухи очень больно кусают.

– Посмотрим… – протяжно произнёс Далмат. – А ты где сегодня будешь ночевать? Может, пойдём ко мне?

Белла удивлённо взглянула на воина.

– Я предпочитаю проводить вечера в одиночестве, – ответила волшебница, – штудируя заклинания и вычерчивая пентаграммы. Но я девушка свободная и поэтому не буду против твоих ухаживаний.

Колдунья подарила Далмату воздушный поцелуй, накинула капюшон и вышла прочь из таверны, а сын архиепископа ещё долго сидел, ковыряя ложкой в тарелке с рагу и размышляя о чём-то своём.

Путешествие на Картофельный остров прошло тяжело. Корабль попал в шторм. Орельена рвало, и у него поднялась температура. Ранним утром третьего дня плавания корабль наконец достиг цели маршрута. На причале сотрудников Особого отдела встречал сенех ближайшей деревни.

– Здравствуйте, гости дорогие, – сказал веснушчатый рыжий мужичок в коричневом кафтане и заштопанных брюках, – рады вашему приезду! Меня зовут Томас, я сенех здешнего посёлка. Предлагаю вам разместиться в моём доме. Там вас ждут мягкие постели и вкусный завтрак.

– Да, кров нам не помешает, – заметил Далмат, – учитывая, что один из нас выбыл из строя.

– Это всё временно, – ответил бледный и шатающийся Орельен, – видимо, я съел несвежую рыбу. Несколько чакров сна, и я буду как огурчик.

– Боюсь, что тут нужно несколько дней, – смеясь, сказал воин-монах.

Шестеро севров принесли паланкины, и сотрудники Особого отдела сели в мягкие кресла. Для сенеха носилок не оказалось, и он двинулся пешком, указывая путь.

В скором времени процессия прибыла в деревню. Некоторые селяне уже проснулись и занимались привычным утренним делом: доили коров, кормили птиц, кололи дрова, шли за водой к общему колодцу. Дом сенеха представлял собой деревянную постройку в два этажа с соломенной крышей.

На пороге стояла жена главы деревни – Марилла, полная женщина с красным лицом. Она была одета в белую рубашку и голубой сарафан, украшенный растительным орнаментом. Голову её покрывал синий платок.

Хозяйка поприветствовала гостей и провела их в просторную комнату, в которой стояли три деревянные кровати. Орельен, не раздеваясь, тут же грохнулся на одну из них. Белла и Далмат вышли на кухню.

На покрытом белой скатертью столе стояло парное молоко, варёные яйца, свежеиспечённые блины с маслом, в кружках пенилось картофельное пиво. Воин и колдунья сели на лавку и принялись за простые деревенские кушанья.

– А что же ваш приятель? – спросила Марилла. – Есть не будет?

– Нет, он сыт на всю неделю, – смеясь, ответил воин-монах.

– Пока его не беспокойте, ему надо немного отдохнуть, – со вздохом сказала Белла.

– Да, пожалуйста, пожалуйста, пусть лежит сколько потребуется, – запричитала хозяйка.

В комнату вошёл сенех и тут же принялся уплетать блины с вареньем из ежевики.

– Томас, как вы думаете, куда мог подеваться ваш островной маг? – спросила колдунья.

– Не могу знать, благородная, – ответил глава деревни, – мы, простые селяне, в ваши дела не лезем.

– Быть может, он оставил какие-то записи? – продолжала допрос Белла.

– Может быть, я не знаю.

– Когда последний раз его видели в вашей деревне, где он останавливался? – поинтересовался Далмат.

– Да вот тут рядом, у соседки нашей – Лилии, – встряла в разговор хозяйка дома.

– А почему не у вас? – поинтересовалась волшебница.

– Да, у меня тогда племянник с женой приехали, – волнуясь, отвечал Томас. – Не выгонять же родню? А так я почтенных гостей всегда у себя селю. Я самый радушный хозяин на деревне: у кого хотите – спросите.

– Хорошо, давайте тогда пройдём немедленно к этой Лилии, и, может, там что-то найдём, – резюмировала брюнетка с изумрудными глазами.

Сенех, волшебница и воин-монах вышли на улицу и направились к соседнему дому, стоящему напротив. Это была одноэтажная деревянная постройка синего цвета с прямоугольными окнами. Ставни были открыты, а на подоконниках стояли многочисленные цветы. Томас подошёл к двери и постучался. Никто не ответил. Сенех толкнул дверь – она оказалась не заперта.

– Видно, за водой ушла, – сказал Томас, – а муж у неё на заработки уехал. Я знаю, где у неё гостевая комната, я вас проведу.

Белла и Далмат прошли в дом в след за сенехом. Проследовав через кухню, они очутились в небольшом помещении, в котором стояла новая кровать, небольшой столик со свечкой, платяной шкаф и резной стул.

Колдунья распахнула шкаф, но он оказался пустым. Воин-монах перевернул постель и тоже ничего не обнаружил.

– Может, магию какую попробовать? – спросил воин.

– Дайте мне обол, и я что-нибудь…– начала волшебница, но остановилась на полуслове, когда услышала шум шагов.

Дверь отворилась, и в комнате появилась юная блондинка в белом сарафане и с кочергой в руке.

– О, Лилия! – воскликнул сенех. – А мы тебя не застали, и вот решили зайти, не стоять же на улице целый день.

– То-та я смотрю, входная дверь нараспашку. Подхожу и думаю: кто это у меня тут шастит? Чё удумали-то? Кровать у меня перевернули! Али подозреваете в чём-то? Уж не ты ли, Томас, придумал что-то супротив меня?

– Девушка, успокойтесь, – холодно сказал Далмат. – Никто вас ни в чём не подозревает. Лучше скажите, вы не знаете, где в данный момент находится маг Максиан?

– Вот, значит, в чём дело. Был у меня такой тип. Всё говорит, заплачу, заплачу, а сам ноги в руки и пропал.

– Так вы не знаете, где он? – уточнила Белла.

– Да есть у меня одно предположение. У него привычка такая дурная была: он все свои мысли про себя бурчал. Целыми днями трещал про Живой лес, что, мол, надо туда идти, что все ответы там. Вот, видно, и остался в лесу со своими ответами.

– А что это за «Живой лес» и откуда такое название? – полюбопытствовал ратоборец.

– Это тот лес, что к северу от деревни, – начала рассказывать девушка, – а называть стали от того, что деревья в том лесу не простые истуканы, а будто бы живые существа. Бывает, заночуешь в том лесу под деревом. Утром просыпаешься, а дерева рядом с тобой никакого нет. Или начнёт сосну в том лесу мужик рубить, а она возьмёт и прям на рубщика упадёт или соседнее дерево на него свалится. Поэтому местные туда за дровами не ходят – опасаются. Но и доброе бывало в том лесу. Потерялся как-то ребёнок, когда с мамкой по грибы пошёл. Думали всё– волки его съели. А потом смотрим, он из леса живой выходит. Говорит, что деревья его спасли. Мальчишке, конечно, никто не поверил, но кто его знает.

– Надо же, я про такое и не слыхивал, – удивился Далмат. – Значит, приплыли не зря. Заодно и достопримечательности местные осмотрим.

– Тогда вперёд за ягодами и орехами! – задорно сказала Белла.

Трое незваных гостей попрощались с молодой хозяйкой и отправились к лесу.

Лес не казался «живым». Наоборот, его можно было бы назвать «мёртвым». Птицы не пели, ветра не было, и листья на длинных соснах и елях не шевелились. Высота некоторых деревьев достигала двухсот локтей. В лесу стоял туман, и далее десяти шагов ничего не было видно. Под ногами путников шуршали гнилые листья. Белла поёжилась от холода и завернулась сильнее в плащ. Путники шли по широкой тропинке за сенехом.

– А в лесу кто-то живёт? – спросил Далмат Томаса.

– Да, знахарка одна, – ответил сенех. – Травки собирает, селянам помогает. Мне вот зуб вылечила. Хорошая баба. Правда, последнее время её не видно. Кузнец наш всё к ней захаживал. А как он уехал, так и она появляться в деревне перестала.

– Может, заглянем к ней на огонёк, – согревая руки тёплым дыханием, сказала колдунья.

– Конечно, благородные, вот тут тропинка сделает поворот, и как раз её дом будет.

– Как только вы тут ориентируетесь? – удивилась Белла.

– Я здесь живу с рождения, так что облазил здесь всё вдоль и поперёк.

– И не страшно в этом лесу?

– Да не верьте вы Лильке, – махнул рукой сенех. – Всё это бабские сплетни. Нормальный это лес, и деревья как деревья. Никто вас тут за шиворот не схватит и не съест.

– И деревья рубите? – поинтересовался Далмат.

– Нет, деревья бережём. И не потому, что боимся, а постольку лес этот лорду принадлежит и потому трогать его нельзя.

– Вот оно как, – смеясь, сказала Белла.