Полнолуние

«Невидимой красной нитью соединены те, кому

 суждено встретиться, несмотря на время,

место и обстоятельства.

 Нить может растянуться или

 спутаться, но никогда не порвется»

Древняя китайская пословица

Пролог

Как мы с Матвеем оказались на улице, я не помню. Поднимаю голову – и замираю. Небо преобразилось: ни облачка, кристальная чистота, и огромная луна, заливающая все вокруг. Кроваво-красный диск, зловещий и манящий. Никогда не видела такой луны. От мысли о крови подступает тошнота. Холодный, загадочный свет… В детстве я часами наблюдала за лунными циклами. Что я вообще знаю о полнолунии? Только то, что это самая яркая фаза. Но ведь полнолуние – это еще и мифы, суеверия… Сейчас в голове пусто, лишь ощущение чего-то особенного, мистического. Полнолуние… время оборотней, магов, колдунов. Вспоминаю книгу, которая когда-то меня потрясла. Неужели это было пророчество? Пророчество о моем конце? В голове всплывает отрывок:

Босые ступни Виктории неслышно скользили по мягкому ковру. На плечах – полупрозрачная сорочка, в волосах – венок, мерцающий драгоценными искрами. В тишине дворца лишь трепетные огоньки свечей вторили её дыханию, извиваясь в такт шагам. Достигнув конца коридора, она замерла перед дверью. За ней зияла тьма каменистого помещения. Как этот мрачный склеп мог таиться в сердце роскошного дворца?Света свечей здесь не было. Лишь лунный свет, проникающий сквозь огромную брешь в крыше, заливал комнату, превращая её в зловещую сцену. Сердце Виктории заколотилось, предчувствие беды сковало её холодом. Бежать! Но куда?Внезапно из мрака донёсся шёпот, тихий, как дыхание смерти. Виктория застыла, ловя каждый звук. Шёпот креп, сплетаясь в слова: "Тебе не уйти…"Страх парализовал её. Она бросилась к двери, но та не поддавалась. Комната – каменная ловушка, без единого выхода.Из тени выступила фигура в тёмном плаще. Лицо скрыто капюшоном, но в глубине глаз мерцал нечестивый огонь. "Ты пришла, как и было предсказано," – прозвучал тихий, но властный голос.Силы покидали Викторию. Страх сковал волю. Фигура приблизилась, подняв руку. В тот же миг тело девушки начало меняться, корчиться в мучительной трансформации. Крик застрял в горле. Лунный свет вспыхнул, и комната наполнилась энергией, пожирающей её изнутри.Когда всё стихло, фигура исчезла, оставив лишь тишину и лунный свет, медленно гаснущий за горизонтом. На каменные плиты рухнуло бездыханное тело. Прекрасное лицо застыло в вечном сне. Смерть похитила душу Виктории.

Глава 1

Утренний свет, пробиваясь сквозь неплотно задернутые шторы, настойчиво щекотал веки. Я проснулась от этого настойчивого света и, моргнув, попыталась сфокусировать взгляд. Первое, что привлекло мое внимание, был знакомый, но сегодня почему-то пугающий циферблат круглых часов на стене. Красная стрелка безжалостно указывала на время, которое я должна была уже давно перешагнуть.

«Проспала», – выдохнула я, приподнимаясь на локте. В голове пронеслась мысль о быстротечности времени, о том, как незаметно пролетают дни, недели, годы. Вот и утро, которое казалось таким далеким вчера вечером, уже ускользнуло. «Да, проспала», – повторила я себе с легким вздохом. Пора вставать.

Ноги сами собой нашли путь к пушистым тапочкам, словно привыкшие к этому утреннему ритуалу. Я почти бегом направилась в ванную комнату. Включив воду, я встала под теплые струйки, позволяя им смыть остатки сна. Обожала это ощущение – стоять так, чувствовать, как вода стекает по коже, унося с собой все заботы. Но сегодня времени было в обрез. «Мысленно напоминаю я себе», – пронеслось в голове.

Завернувшись в мягкий белоснежный халат, я наслаждалась прикосновением нежной ткани, словно облачко, окутывающее тело. Выйдя из душа, с тюрбаном на голове и феном в руке, я вернулась в комнату. Включив прибор, я принялась сушить свои длинные, пшеничного цвета волосы. В отражении зеркала я видела себя, похожую на маму – те же светлые волосы, светлые глаза, бледно-желтая кожа. Но мама была куда более складной, женственной и утонченной. Она всегда говорила, что у меня фигура даже лучше, потому что я молода, и все в таком духе. Но я никогда не воспринимала ее слова всерьез, думая, что она просто хочет меня приободрить.

Глядя на себя в зеркало, я видела лишь жалкое существо, худую, нескладную гусыню. Красавицей себя я не считала, хотя знакомые и делали комплименты, а на фотографиях я получалась неплохо. Но в отражении зеркала я себе совсем не нравилась. Мне больше нравились темненькие девушки, в них был какой-то особый шарм.

Наконец, волосы высохли. Я собрала их в хвост и принялась выбирать одежду. Перебирая вещи в шкафу, я отметала одно за другим. «Так, это не то, не то… А вот эта кофточка будет к месту», – решила я. Я схватила новую кофточку цвета неба с миленькими перламутровыми пуговками – подарок мамы на день рождения. Сверху я накинула вязаную кофту на молнии. Майское солнце уже пригревало, но легкая прохлада все еще чувствовалась. Застегнув кофту до самой шеи, я натянула свои любимые серые джинсы.

Спешить уже не было смысла – на свой автобус я точно опоздала. «Поеду на следующем», – решила я, чувствуя, как легкое разочарование сменяется спокойной решимостью.

На экране телефона высветилось расписание. В этот момент я услышала, как открывается дверь – вернулась мама.

– Лада, ты ещё не уехала? – удивилась она, глядя на меня.

– Проспала, – виновато ответила я, поднимая глаза. – Сейчас перекушу и поеду. Успею на следующий.

– Может, останешься дома? Скоро свадьба, а у нас ещё ничего не готово, – с мольбой в голосе предложила она.

– Я решила ехать. Мне нужно отвлечься, – вздохнула я, стараясь скрыть раздражение. Мама, конечно, хотела как лучше, но сейчас я должна была подумать о себе. Мне просто необходимо было ненадолго сменить обстановку.

– Мы жили там, когда ты была маленькой. Многое изменилось. И Матвей против, – настаивала она. Я знала, что мама беспокоится, но это было моё решение, и я должна была его придерживаться.

– Мало ли кто против, – огрызнулась я, выходя из комнаты. Мама машет рукой, давая знак, чтобы решала сама, и выходит. Я так и делаю. Всем говорю, что мне нужна смена обстановки: вздохнуть перед будущим, побывать в любимых местах. На самом деле бегу от себя. Но сегодня мама быстро сдалась. Бросаю последний взгляд на светлую комнату и выхожу с жёлтым чемоданчиком и сумкой. Отправляюсь туда, где надеюсь найти ответы.

Иду завтракать. Мама постаралась на славу: омлет с помидорами, апельсиновый сок, сырники со сгущёнкой, блинчики с мясом, чай с конфетами. Целый пир! Я снова закатываю глаза и морщу лоб, но делать нечего. Смиренно сажусь за стол и ем. Каждый кусочек, каждый глоток – это акт неповиновения, замаскированный под послушание. Я не голодна, совсем. Но мама смотрит с таким трепетным ожиданием, что я не могу ее расстроить.

Налопавшись до отвала, я откидываюсь на спинку стула, чувствую тяжесть в животе. Ещё бы, мой желудок полон до краёв, а мне ещё ехать, напоминаю я себе. Думаю, самое главное, чтобы меня не растрясло в пути.

Немного передохнув, я заторопилась выходить. Мама уже собиралась попрощаться и, как обычно, попытаться вновь меня переубедить. "Может, останешься еще на денек? Погода такая хорошая, погуляем вместе…" Я мотнула головой в знак отказа. Мама поморщилась, но больше ничего не сказала – её выражение лица и так было красноречиво. В нем читалась тревога, забота и, наверное, немного обиды.

Бросив последний взгляд на дом, я вышла. У подъезда ждало такси. На мгновение меня захлестнула радость – неужели я наконец-то вырвусь из-под маминой опеки?

Мама, директор школы, всегда держала руку на пульсе моей жизни. Ее неусыпный контроль, желание знать все, что со мной происходит, в последнее время давили невыносимо. Она знала, с кем я дружу, какие книги читаю, какие оценки получаю. И все это, конечно, из лучших побуждений. Но я чувствовала себя птицей в золотой клетке. И все же, признаюсь, я чувствовала какую-то зависимость от этой заботы. Это было тепло, безопасно и… удушающе.

Как же хотелось свободы! Самой принимать решения, самой нести за них ответственность. Это пугало, как прыжок в неизвестность, но и манило с невероятной силой. Я мечтала о своей квартире, о работе, о друзьях, которых выберу сама, а не тех, кого одобрит мама.

Час спустя я уже стояла на автобусной станции. В руках – небольшой чемодан, в сердце – смесь волнения и предвкушения. Еще пятнадцать минут – и я уеду… в другой город, к новой жизни. Я оглянулась, словно ожидая увидеть маму, бегущую за мной, умоляющую остаться. Но ее не было. И это было одновременно облегчением и… грустью.

Автобус подъехал. Я сделала глубокий вдох и поднялась по ступенькам. Заняла место у окна и смотрела, как станция медленно удаляется. В животе все еще ощущалась тяжесть маминого завтрака, а в душе – тяжесть прощания.

Не знаю, почему вдруг вспомнились школьные годы в Залесье и наш чудаковатый учитель истории. Иван Петрович, кажется, его звали. Худощавый, с вечно взъерошенными седыми волосами и глазами, которые, казалось, видели сквозь стены. Он был не просто учителем, а настоящим рассказчиком, который оживлял прошлое, заставляя нас, подростков, забыть о контрольных и предстоящих дискотеках.

Один из его уроков врезался в память навсегда. Это было в конце весны, когда солнце уже щедро грело, а воздух в классе был наполнен запахом пыли и старых книг. Иван Петрович, как всегда, начал урок с какой-то местной байки, но в этот раз его голос звучал как-то особенно низко и торжественно. Он говорил о заброшенном особняке на окраине Залесья, особняке, который мы, дети, обходили стороной, даже днем.

"Когда-то, – начал он, обводя нас взглядом, – в этом особняке жил очень богатый человек. Говорили, что он был настолько богат, что мог позволить себе все, что пожелает. И больше всего он ценил… молодых девушек. Красивых, невинных. Он нанимал их в качестве служанок, компаньонок. Но со временем они стали исчезать. Одна за другой. Без следа. Люди перестали отправлять своих дочерей к нему на службу. Боялись. А куда они исчезали, никто не знал. Шептались, будто хозяин старого особняка – не человек вовсе. Будто он – вампир, пьющий кровь невинных красавиц, чтобы продлить свою жизнь."

Я помню, как по классу пробежал холодок. Одноклассница, сидевшая рядом, вцепилась в мою руку. В детстве эта жуткая сказка казалась пугающе правдивой. Я верила каждому слову Ивана Петровича. Я боялась ступить за порог дома одна, особенно когда солнце начинало садиться. Мне казалось, что из тени деревьев за мной наблюдают чьи-то недобрые глаза, а где-то там, в темноте, ждет тот самый особняк.

Потом, кажется, Ивана Петровича уволили. Никто точно не знал почему. Говорили, что он слишком много рассказывал детям всяких страшилок, что это не педагогично. Но историю о вампирском особняке я запомнила. Она стала частью моего детского мира, приправленной страхом и любопытством.

Годы стерли острые грани страха, превратив его в смутное воспоминание, в некий детский фольклор. Но сейчас, в преддверии поездки в Залесье, воспоминания нахлынули с новой силой.

Я ехала туда впервые за много лет, и почему-то именно этот урок истории, именно эта жуткая легенда всплыла в моей памяти.

За городской чертой дорога стала ухабистой, автобус ощутимо трясло. "Зря я так плотно поела," – промелькнула недовольная мысль, отвлекая от нахлынувших воспоминаний. Я не отрывала взгляда от пейзажа за окном. Сначала – изумрудный луг, залитый солнцем, где паслись коровы, похожие на белые облака. Затем, словно по команде, луг сменился мрачным, непроницаемым лесом. Деревья стояли стеной, их кроны сплетались над дорогой, создавая ощущение сумрака даже даже в этот ясный день. Небо над лесом казалось иным – более глубоким, насыщенным, цвета моей кофточки.

В памяти всплыло укромное местечко на берегу реки – небольшой песчаный выступ, где я любила прятаться от родителей. Там, под сенью раскидистой ивы, я любовалась закатами, раскрашивающими небо в багряные и золотые тона, и лакомилась ягодами, которыми меня угощала моя лучшая подруга, Аня. С ней мы давно не разговаривали. "Вот и узнаю, как она поживает, и заодно вручу пригласительный," – размечталась я.

Автобус немного задержался в пути. Одному высокому мужчине в очках стало плохо, и мне искренне было его жаль. Вдруг и со мной могло случиться то же самое? Я заметила, как разделились мнения пассажиров: одни сочувственно поглядывали на мужчину, другие – с презрением. Наконец, автобус остановился на станции. Я выскочила из него первой и, уже на улице, жадно вдохнула свежий воздух. Теплый ветерок обдувал лицо. Даже жарковато, подумала я, и расстегнула молнию на кофте. Так гораздо лучше! Настроение сразу улучшилось. Бежать за чемоданом не буду, пусть сначала заберут те, кому он нужнее. Мне спешить некуда.

Оглядевшись, я увидела несколько ларьков с напитками и едой. От одного вида пищи меня слегка затошнило. Сейчас поеду в отель, сразу заселюсь, а потом сообщу о своем приезде всем. Думаю, моя подруга Аня будет очень рада.

Я заранее выбрала отель в центре города, в одном из самых живописных мест. С детства засматривалась на его круглое белое здание с куполом и высокими колоннами. Такие строения эпохи Возрождения называют ротондами. Напротив отеля раскинулся парк, который за годы преобразился и расширился. Я смотрела фотографии в интернете и с нетерпением предвкушала, как поселюсь здесь и увижу все своими глазами.

Очередь за багажом заметно уменьшилась. Я подошла к стойке и легко вытащила чемодан. Отошла от автобусной остановки, достала телефон, собираясь вызвать машину, когда услышала знакомый голос. Обернулась и замерла, пораженная: через дорогу стояла невероятно красивая девушка. От изумления я потеряла дар речи. Она улыбалась и махала мне рукой. Лишь спустя мгновение я узнала в этой незнакомке свою подругу Аню. Передо мной стояла настоящая красавица, и я растерянно пыталась осознать произошедшие перемены. Последний раз мы общались по видеосвязи пару месяцев назад, и тогда она выглядела совершенно обычно. Видимо, за это время она серьезно поработала над своим имиджем. Особенно поражали ее волосы – густые, длинные, роскошного оттенка красного дерева. Раньше у Ани были тонкие, редкие волосы, и она даже немного завидовала моим. А теперь они словно по волшебству преобразились. На ней было элегантное черное приталенное платье, поверх которого накинута красная кожаная куртка, а на ногах – ботильоны на высоком каблуке. Ничего себе! Вот это преображение! Помню, Аня никогда не любила столь яркие вещи. Интересно, что еще я пропустила в своей жизни? В последнее время я совсем перестала интересоваться чем-либо, вот и результат. Она стояла не одна, а в компании двух крепких парней. Я продолжала любоваться ею, все еще немного ошеломленная. Заметив мое замешательство, она попрощалась со своими спутниками и поспешила ко мне. Легкой, грациозной походкой она перешла дорогу. И вот, когда она почти дошла до меня, случилось неожиданное: из кармана ее куртки что-то выпало, звякнув об асфальт. Один из парней, с которыми она стояла, заметил это и бросился за ней, по пути подняв какой-то маленький мешочек.

– Мне твоя мама позвонила, я решила тебя встретить.Аня подошла ко мне и, раскрывая объятия, произнесла: – Я хотела сделать сюрприз, а получилось, что ты мне его сделала, – улыбнулась я и обняла её в ответ. Но её смех показался мне каким-то странным, даже злобным, отчего меня передёрнуло.

В этот момент к нам подбежал парень и, улыбаясь, протянул Ане какой-то мешочек. Вместо благодарности он получил порцию ругательств. Аня выхватила у него предмет и грубо велела убираться. Я не знала, как реагировать на эту сцену и чувствовала себя такой же растерянной, как и этот несчастный парень. Наши взгляды встретились, и я посмотрела на него с сочувствием. Расстроенный, он ушёл, оставив нас наедине. Мне было искренне жаль его. Что он такого сделал? Я стояла в замешательстве, словно не узнавая свою добрую и милую подругу.

– Почему одна? Где жених? – неожиданно спросила она, сощурив свои зелёные глаза. Я закатила глаза. Мама уже и об этом успела рассказать! Что за человек? Я же просила её никому ничего не говорить.

– У него дела, а я решила приехать, поностальгировать немного и тебе пригласительный вручить, – ответила я, чувствуя, как краснею. Зачем я вообще упомянула этот пригласительный? Он, конечно, лежит у меня в сумочке, но после этой сцены мне совсем расхотелось его отдавать. Ситуация стала неловкой. Что случилось с моей доброй и милой подругой?

– А, я знаю его. Вечно ему плохо, – как-то злобно бросила она, кивнув в сторону мужчины в очках, который всё ещё стоял рядом с автобусом. Он озирался, словно кого-то ждал. Слова Ани кольнули меня. Раньше я не замечала в ней такой неприязни к людям. Помню, как мы в школе, после уроков, навещали одну пенсионерку. Аня всегда бежала к ней первой, выносила мусор, покупала хлеб и молоко. Я её не узнаю. Вместе с внешностью изменилось что-то и внутри. Неужели можно так сильно измениться за такой короткий срок?– Что-то ты задержалась, – произнесла она, оглядывая меня с головы до ног. Её взгляд словно сканировал, отчего я почувствовала себя неловко. – Да, представляешь, мужчине по дороге стало плохо, – ответила я. – Поняла, поняла, не продолжай. Ты мне про это место ещё в детстве твердила, – сказала она, закусив губу. Мне было неприятно слышать это от подруги. – Ладно, я провожу тебя до отеля, а потом пойду. А завтра приезжай к нам, родители будут рады тебя видеть. И всё расскажешь о своём женихе. Надо же, ни словом не обмолвилась подруге, – вспылила она.Зазвонил телефон. Водитель такси, о котором я совсем забыла. Всё произошло так быстро, что у меня вылетело из головы. Я сказала Ане, что вызвала такси и оно уже приехало. – Давай я с тобой, провожу заодно, – как-то неохотно предложила Аня. По её недовольному лицу я поняла, что она устала и мечтает поскорее отделаться от меня. Хотя я и не просила её встречать. – Ты сняла квартиру или номер в гостинице? – Я забронировала номер в центре, в отеле напротив парка. Там такое красивое здание! – с воодушевлением ответила я. Мы сели в такси.

– Ань, я видела, ты что-то обронила на дороге, – непринужденно начала я, надеясь разрядить обстановку. – Что это у тебя такое ценное? Видела, как ты выхватила это у парня, который любезно поднял и отдал. – Я улыбнулась, стараясь сохранить добродушный тон.

Но лицо подруги снова исказилось злостью и отстраненностью. Она смотрела прямо в глаза, молча. Видимо, посчитала ответ ненужным, но в её взгляде я уловила недобрый огонек. "Всё от недосыпа, – убеждала я себя. – Какая-то чертовщина".

Как же она изменилась! И цвет волос, и манера общения… Раньше мы были очень близки. Понятно, что после моего отъезда многое изменилось, но мы всегда поддерживали связь, иногда она приезжала ко мне. Я и не замечала, что между нами образовалась такая пропасть. Мне стало грустно и одиноко. Может, и не стоило приезжать?

Уже в такси я задумалась о том, что произошло за последние месяцы моей жизни. Я стояла на пороге перемен, и менялся не только мой социальный статус, но и что-то еще, более глубокое. Я жаждала этих перемен, но не таких, какие приготовила для меня судьба. Хоть Матвей и дорогой мне человек, но не настолько… В голове вихрем проносились воспоминания…

Я прекрасно помню тот день – 15 февраля, мой день рождения. Проснулась очень рано: нужно было встретить Матвея в аэропорту. Он прилетал из Сочи, где недавно поселился, чтобы отметить праздник вместе со мной. Из-за его переезда мы стали редко видеться, и, честно говоря, я уже не испытывала того трепетного волнения, которое, наверное, должна чувствовать влюбленная девушка.

Мы были парой совсем недавно, оба – новички в отношениях, неискушенные в любовных переживаниях. До этого Матвей всегда был моим лучшим другом: знал все мои секреты и неизменно поддерживал. Говорят, крепкие пары получаются именно из друзей. Наверное, и я, и он так думали. У нас не было романтики, свиданий – зачем они, если мы знакомы девять лет? Но в последнее время я стала замечать, что чувствую к нему неприязнь, чего раньше никогда не было.

Встретив Матвея в аэропорту, я поехала в бассейн, а он – к своим родителям. Вечером он обещал приехать ко мне. Перед тем, как мы расстались, он как бы невзначай намекнул на какой-то особенный подарок. Меня насторожил его таинственный тон. Я и представить себе не могла, что меня ждет. У входа в бассейн меня ждала Катя, моя институтская подруга. Внешне мы были чем-то похожи, но внутренне – совершенно разные. Она – целеустремленная, самостоятельная, всегда знала, чего хочет, и добивалась своего. "Мне такой никогда не стать," – подумала я с грустью. Катя подарила мне масляные краски и несколько полезных мелочей для художников. Я обожаю её за практичные подарки. После бассейна я пошла сушить волосы и одеваться. Взглянув на часы у входа в раздевалку, я забеспокоилась: "Что-то я сегодня засиделась." Мама рассердится, если вернется домой раньше меня. Катя предложила посидеть в кафе, но мне пришлось отказаться. Она не особо расстроилась. Мы договорились встретиться на неделе или зайти куда-нибудь после следующего посещения бассейна. Вдруг она спросила о Матвее. Я сразу поняла, что он ей нравится. Меня это ничуть не задело, в глубине души я даже рада, хотя и не признаюсь себе в этом. Говорить о Матвее мне совсем не хотелось, особенно после его намека на какой-то необычный подарок. Я коротко ответила, что с ним все в порядке, жив-здоров и даже передает привет. Катя просияла.

Несколько недель назад я приглашала её в гости, но она отказалась из-за занятости. Однако, узнав о приезде Матвея, она сама предложила заглянуть. Я, конечно, пригласила, втайне надеясь, что Матвей обратит на неё внимание и захочет расстаться со мной. Мысли мои были не самыми благородными, но я решила рискнуть. Катя сдержала обещание и пришла.

Однако после этого мне было неловко с ней разговаривать. Я не знала, чем закончится вечер. Мне даже в голову не приходило, насколько сильны её чувства, ведь они виделись всего пару раз.

Всю дорогу, от бассейна до дома, я думала о предстоящем празднике, но больше всего меня волновало, то, что такого подарит мне Матвей. Почему меня это взволновало, я тогда не могла себе объяснить. Зато теперь, думаю, что это было предчувствие.

 Я давно собиралась поговорить с ним о нас, но он постоянно был занят работой. Войдя в квартиру, я увидела мамину обувь у порога. Значит, она пришла раньше меня. Услышав, что я вернулась, она тут же заговорила:

– Лада, ну где ты пропадаешь? Время видела? – сердито спросила она.

– Я задержалась всего на десять минут. Пробки, мам, – обиженно ответила я. – Кстати, к нам еще Катя придет.

– Давай, скорее иди мой руки и помогай, нужно еще два салата нарезать. Катя, Катя… – пробормотала мама, словно пытаясь вспомнить, кто это. Потом кивнула, видимо, вспомнив.

– Не понимаю, зачем столько готовить, – спросила я, нахмурившись. Нас всего пятеро, а она готовит, будто на целую роту.

– Лада, я что сказала! Матвей скоро приедет, а ты совершенно не готова! Где твоя прическа, твои локоны? И макияж! – мама округлила глаза, в ее голосе звучало раздражение.

– Мам, я только из бассейна, – с насмешкой ответила я. – И Матвей видел меня без косметики, не думаю, что испугается.

Наряжаться для него совсем не хотелось. Но позже, когда салаты были нарезаны, а мама, кажется, немного успокоилась, я все же сходила в душ и привела себя в порядок. Накрутила длинные волосы, подчеркнула светло-серые глаза черной подводкой и накрасила ресницы.

– Лада! – раздраженно позвала мама. – Матвей уже приехал! Выходи встречать! И Катя твоя тоже здесь, – добавила она после паузы.

Быстро расчесав волосы, я вышла из комнаты. Увидев Матвея, я не почувствовала ни тревоги, ни волнения. Он был красив, особенно выделялись его мягкие светлые кудри. Помню, все мои подруги и знакомые, встречавшие его, проявляли интерес. Поначалу многие даже принимали нас за брата и сестру, а не за пару. За время нашей разлуки он изменился. В аэропорту я этого не заметила, но сейчас его лицо казалось осунувшимся, а под глазами залегли темные круги.

– Много сидишь за компьютером, – подтрунила я, подходя к нему и целуя в щеку. Его щека была колючей и холодной. Тут я заметила Катю, стоявшую рядом. Она тихо и скромно наблюдала за Матвеем. "Точно влюблена", – промелькнуло у меня в голове.

– Ты же знаешь, это моя работа, – сухо ответил Матвей, даже не улыбнувшись. "Сухарь и есть сухарь", – подумала я.

– Это не те же цветы, что ты мне принес? – с улыбкой спросила я, честно говоря, не представляя, что он подарит. Максимум, на что я надеялась, – Матвей исполнит мою детскую мечту и подарит котенка.Он увлеченно рассказывал, как ему живется, как легко дышится у моря. Говорил, что часто гуляет по набережной и подолгу, завороженно смотрит на этот чудесный край. Первая мысль, промелькнувшая в моей голове, была: "Врет! Ни за что не поверю". Наверняка он сидит безвылазно за своим рабочим столом, но я виду не подала, пусть думает, что убедил. Катя тем временем ловила каждое его слово, каждый жест, каждый взгляд. Жаль, Матвей этого совершенно не замечал. Зато моя мама обратила внимание. Она усадила гостей за стол так, чтобы они сидели между мной и папой, пресекая любые попытки взглянуть друг на друга. Расстроились только мы с Катей. Мне было досадно наблюдать эту сцену, но моя попытка схитрить ни к чему не привела. Матвей словно страус спрятал голову в песок, ничего не желая замечать. В повисшей неловкой тишине я поинтересовалась у Матвея: "Где же твой подарок?"