Авантюра золотой лисицы

Глава 8. Те, кто слышат Богов

Hic locus est ubi mors gaudet succurrere vitae

Вот место, где смерть радуется, помогая жизни

Отец говорил, шторм не страшен, пока он за бортом – корабль тонет, лишь когда вода попадает в трюм. Удивительное дело, если смерть отца заморозила и повергла меня в оцепенение, то эта вторая трагедия словно освободила и вернула к жизни. Стало понятно – помощи от мужа ждать незачем, других покровителей у меня нет, а значит, жизнь сестер и собственную придется устраивать самой. Уж насколько хватит ума, влияния и сил. В конце концов, Одейра Клисс когда-то тоже была робкой неопытной девой, а теперь – влиятельная вдова-интриганка с собственными источниками дохода. Раз мне так не везет в любви, пусть Боги предпринимательства примут под свое крыло.

Мне не давал покоя единственный вопрос, червоточина, которая занимала ум в течение дня и даже во сне. Поэтому поднявшись из-за стола после завтрака, я кивнула привычно молчаливому Даллену и отбыла в свои покои. Нужно обставить все так, чтобы не вызывать подозрений.

Муж словно оттаял и стал проявлять больше внимания: в один день наградил комплиментом мою серо-голубую, цвета грозового неба накидку, в другой раз приехал к ужину с ларцом, полным замоченных в меду фруктов. Дома он стал появляться чаще: то ли, наконец, доказал, что способен вести дела компании, то ли просто перестал бегать из дома. А может – скривилась от этой мысли – у любовницы начались недомогания. В любом случае, мне до перемен в его настроении дела не было. Из дома не выгонит, а остальное… Какая, в самом деле, разница, любит он меня или нет? Даже лучше, что не приходится делить с ним постель. Только жаль, что это не может стать причиной для аннуляции брака – доказать свою невинность я не смогу. Да и что толку, если мужчин в роду Хеллов больше не осталось? Без покровителей и денег далеко не убежишь.

Я облачилась в ту самую «грозовую» тунику, закрепила для статусности крупную серебряную брошь на груди – вдруг кого-то в Нижнем городе обманет излишне простой наряд? – и привычным движением сколола волосы на затылке, оставив часть медовых прядей каскадом рассыпаться по плечам. Пора в путь.

Я заранее продумала, зачем не нужно в северную часть Нижнего города – мол, лишь там можно найти бальзам для полоскания волос, необычайно действенный и полезный. Долгие поиски нужной косметической лавки оправдывали медленное передвижение по улицам и мое любопытство к местному пейзажу. Спустя пару часов тщетного катания по солнцепеку, Матиас, обливающийся потом в плотной рубахе, попросил сделать остановку и ушел на поиски воды. Я, признаться, тоже порядком утомилась от жары и безуспешных поисков. Где же прячется этот ненавистный дом из ракушечника с цитрусовым садом? И как выглядит та, что способна с раннего детства терпеть характер Даллена Берна? Вероятно, я так никогда и не узнаю. Придется сворачивать предприятие. Значит, сейчас нужно чудесным образом «найти» заветный бальзам в ближайшей лавке и благополучно вернуться домой.

Я вышла из кареты и направилась к ближайшей лавке. И что же из скудного здешнего ассортимента сгодится за чудодейственное средство? Пока выбирала, краем глаза увидела в толпе копну подозрительно знакомых шоколадных волос. Да это же Виктория, моя знакомая из центральной библиотеки! Девушка юркнула в неприметную калитку, ведущую на соседнюю улицу. Наверное, мне действительно не хватало компании в городе, потому что я последовала за ней. Виктория ловко лавировала между повозками с двумя корзинами белья наперевес. Мне, со свободными руками и в удобной одежде, пришлось приложить немало усилий, чтобы поспеть за ней. Вот ведь юркая! Тем временем девушка подошла к дому и скрылась за воротами, под сенью апельсиновых деревьев. Я подняла голову на небольшой двухэтажный домик из светлого ракушечника. На крыше виднелись горшки с цветами и травами… Все как и описала Одейра.

Мерзавка. Змея. Зеленоглазая демоница. Я прислонилась к ближайшей ограде и прикрыла глаза. Так вот почему она подошла ко мне в библиотеке под столь странным предлогом! Хотела своими глазами посмотреть на жену возлюбленного… Выходит, все это время они играли со мной. И ведь она действительно хороша собой: тонкая и стройная, явно имеет вкус, несмотря на свою бедность и невысокий статус, складно говорит… И теперь имеет собственный дом, чтобы видеться с Далленом в любое время. Вот куда он носит все свои печали и радости, вот с кем делит постель, пусть и не ночами, вот для кого готов сутками напролет зарабатывать деньги. А мой удел до конца дней – коротать время в женском обществе, кататься по театрам и кондитерским да видеть постную мину мужа за столом.

Плохо понимая, что делаю, я подошла к небольшому установленному на обочине алтарю, усыпанному высохшими на солнце финиками, сморщенными абрикосами и разноцветными камнями. Посреди подношений горела свеча, зажженная для соединения с Богами. Я медленно, словно чужой рукой, подняла ее с алтаря и всмотрелась в огонь. Затем так же медленно открыла ворота и двинулась сквозь апельсиновый сад. Взгляд упал на стоящий у порога кувшин масла, которое обычно заправляют в светильники. Стоит лишь уронить свечу…

– Остановитесь, госпожа. – Тяжелая рука Матиаса легла на мое плечо. – Это ничего не изменит.

С меня словно спало оцепенение. Я огляделась по сторонам и меня охватил страх. Что я делаю? Стою посреди бела дня в саду любовницы своего мужа, без прикрытия и какого-либо объяснения.

– Есть другие способы добиться справедливости, госпожа, – тихо продолжил Матиас. – Боги милостивы и слышат наши молитвы.

– Сомневаюсь, ведь последние недели я провела в Храме, дни напролет моля их о помощи и заступничестве. Ни одно из моих желаний до сих пор не сбылось.

– Зависит от того, как просить. И где. Я помогу вам, но давайте прежде уйдем отсюда.

Слуга обещает научить меня молиться. Абсурд. Но уж точно не глупее, чем пытаться спалить чужой дом.

До кареты шли молча. Матиас уверенно вел меня под руку, лавируя в уличной суматохе не хуже Виктории. Прежде, чем тронуться в путь, я все же спросила:

– Ты расскажешь об этом Даллену?

– Если спросит.

– Что именно?

– Если господин Берн пожелает знать, пытались ли вы сегодня окунуть горящую свечу в кувшин с маслом у дома некоей Виктории Тегль, я отвечу как есть. – Взгляд Матиаса стал ироничным. То ли у него отличное чувство юмора, то ли у меня опять нервы расшалились.

– Благодарю.

– Я верен заветам Храма и почитаю наших Богов, – продолжил он, – однако знаю и другие пути для общения с ними. Более… действенные. Если желаете, я могу провести вас в место, откуда они лучше слышат наши молитвы.

– Уж не угрожаешь ли ты лишить меня жизни, дорогой Матиас?

– Для начала предложил бы попробовать менее радикальные методы. – Все-таки с юмором у него все нормально! – Если решитесь, покиньте свои покои ровно в полночь и приходите на задний двор. Накиньте плащ и возьмите с собой маску или любой предмет, который позволит вам скрыть лицо.

Надо же, еще одно тайное общество. Как интересен подпольный мир Аргентополиса.

– Что ты желаешь получить взамен? – Непростительная глупость оставаться в долгу перед собственным слугой.

Матиас посмотрел как-то… разочарованно. И стоило мне подумать, что он откажется от ответной услуги, как мужчина ответил:

– Будьте поласковее с Энией. Это незаметно, однако она изрядно страдает от вашего холодного к ней расположения, а мне больно видеть ее слезы. – Я не нашлась с ответом. Занятая собственными проблемами, я даже не замечала, как раз за разом обращалась к служанке излишне резко. Да ведь я обхожусь с ней не лучше, чем Даллен со мной! И пусть она лишь прислуга, ни к чему обижать тихую и расторопную работницу.

– Договорились.

В полночь, как и было оговорено, я появилась на заднем дворе дома. Чересчур свежий ветер продувал даже плотную ткань плаща, поэтому я обрадовалась, когда услышала неподалеку приглушенный рокот самоходной кареты. Она оказалась совсем простой – черная, без опознавательных символов и с наглухо зашторенными окнами. Матиас вышел, чтобы открыть дверь и помочь забраться внутрь.

– Не передумали, госпожа?

– А ты?

Мы покатили по пустынным улицам Аргентополиса в Нижний город. Я мало смотрела по сторонам, поэтому удивилась, когда заметила знакомый пейзаж с кладбищем. Стало неуютно. Тем временем, Матиас направил карету к ближайшей гробнице, остановив перед самым входом.

– Будем играть в некромантов? – Я постаралась, чтобы вопрос звучал шуткой и не выдал моего напряжения. Матиас оставил его без ответа.

– Госпожа Берн, позвольте на время церемонии обращаться к вам без титула. Иначе мы рискуем выдать себя. – Мне вспомнились слова Одейры, которая предлагала опустить официальные обращения в «Агатее». Похоже, правила игры везде одинаковые.

– Веди, Матиас. – Надеюсь, я не пожалею о принятом решении. С другой стороны, что мне терять?

Спуск в гробницу был недолгим. Я едва успела натянуть на глаза повязку из тонкой полупрозрачной ткани, как оказалась в небольшом полукруглом помещении. Вместо гроба посередине возвышалась каменная плита, служившая местом для алтаря. Дымчатая вуаль пропускала свет множества свечей по периметру и темные размытые силуэты. Все присутствующие пребывали в молчании. Я дернулась в поисках Матиаса, и тут же ощутила его ладонь на спине. До безумия неприличный жест, если бы не обстоятельства.

– Вы собрались здесь, дети Божьи, дабы просить и уверовать, дабы служить и обрести воздаяние, дабы идти вслед за зовом сердца, а не разума. – От стены отделилась высокая фигура в мантии и шагнула к алтарю. – Да будут Боги милостивы к вам в эту ночь и всякую другую, покуда вы блюдете истинные ритуалы и вершите Их волю!

Толпа разразилась аплодисментами, а затем расступилась, чтобы пропустить вперед хрупкую фигуру, закутанную в мантию с головы до пят.

– Я желаю, чтобы мой отец никогда более не поднял руки ни на кого из членов своей семьи. – В руках говорящего блеснуло лезвие, и в следующий миг пламя стало ярко-фиолетовым. Присутствующие благоговейно ахнули.

– Твое желание было услышано, дитя. Ступай с миром.

К алтарю подошел следующий проситель.

– Что они делают? – Одними губами спросила я у Матиаса.

– Приносят Богам жертву в доказательство серьезности своих намерений. Окропляют алтарь своей кровью.

– Это обязательно?

– Так боишься получить небольшое увечье?

Тем временем, очередь приближалась. Кто-то просил шепотом, едва слышно, другие говорили громко и уверенно. Просили разного, но в основном, денег, защиты от жестокости близких, здоровья и – лишь изредка – счастья.

А какое желание хочу загадать я? Мне не хватало отца, но просить вернуть его из мертвых – вот уж истинная глупость. Хотелось обеспечить достойную жизнь своим сестрам, но, по правде сказать, собственные беды занимали меня сейчас куда больше. Наконец, собравшись с духом, я приняла от стоящей по соседству фигуры в плаще ритуальный клинок и подошла к алтарю.

– Я желаю, чтобы мой супруг познал ту же боль, что и я в браке с ним. Чтобы испытал на себе всю несправедливость действующих законов и явственно ощутил страх надвигающейся смерти. – Лезвие легко скользнуло по ладони, рассекая кожу. Пламя окрасилось фиолетовым и еще долго продолжало переливаться всеми оттенками от сиреневого до ультрамарина.

– Твое желание было услышано, дитя. Ступай с миром.

От волнения я слегка перестаралась, и теперь ткань плаща щедро заливала кровь. Матиас ловко перевязал мою руку платком.

– Это был храбрый поступок. А теперь уходим, ни к чему рисковать, оставаясь на пиршество.

Быть может, все это лишь игра, но на сердце стало легко и радостно. Бушующий в крови адреналин, наконец, отступил, оставив место покою и безмятежности. Все случилось, как должно было быть.

Глава 9. Пьеса на троих

Fraudem facere lege

Обманом обойти закон

Я раскрыла перед собой газету, внимательно изучая содержимое разворота. Брови Даллена медленно поползли вверх.

– Эния, дорогая, еще кофе и сырных лепешек, будь добра. – Я ласково улыбнулась служанке. Та от неожиданности чуть не выронила кувшин с молоком.

– Никогда не думал, что чтение новостей способно придать человеку столь благожелательный настрой. – Хохотнул муж.

– Быть может, вы путаете причину и следствие? – Я ловко скопировала интонации Даллена. – Уверяю вас, газеты, как и книги, созданы для того, чтобы читать их в хорошем расположении духа. – Я игриво вздернула бровь. Все случившееся прошлой ночью казалось сном, однако я проснулась в прекрасном расположении духа и с ясным осознанием необходимых действий. А еще у меня появилась надежда, что Боги все же отзовутся и покарают супруга без моего вмешательства. А вот и то, что мне нужно! Юрист и толкователь законов господин Тоссен прибыл в Аргентополис из столицы и готов оказать услуги всем заинтересованным лицам. Я хищно облизнулась и отправила в рот пышную булочку с маслом. Какое блаженство!

– Рад, что к вам вернулись аппетит и хорошее настроение, Эйлисс.

– Эния, это ты вялила оливки?

– Йa, госпожа… Что-то не так?

– Вовсе нет, они изумительны. Благодарю за труд. – Две пары глаз изумленно уставились на меня. Матиас у стены едва заметно улыбнулся.

Стоило Даллену уехать из дома, как я распорядилась отправить посыльного за господином Тоссеном. В письме объяснилась кратко: есть работа, приезжайте с визитом в дом Бернов.

Гость прибыл к вечеру, когда я устала наматывать круги по дому в ожидании. Эния проводила пожилого поджарого мужчину с серебристой ухоженной бородой в гостиную и замерла на пороге – по этикету ей полагалось присутствовать в помещении, если я находилась наедине с мужчиной. За исключением общества мужа, разумеется.

– Ясного вечера, господин Тоссен! – Лучезарная улыбка, полупоклон. Да начнется игра.

– Рад встрече, госпожа Берн. Меня желает видеть ваш супруг?

– Не совсем. Я инициатор приглашения, – Брови мужчины взметнулись вверх, но прежде, чем он успел перебить меня, добавила, – согласна, ситуация необычная, однако я слышала, вы мастер в решении нестандартных вопросов. Особенно учитывая ваши расценки…

Вот так, пусть лучше думает, сколько взять за работу, а не соглашаться или отказываться. Я продолжила:

– Могу я быть с вами откровенной? – Господин Тоссен снисходительно улыбнулся, мол, что за секреты могут быть у юной особы. – Дело в том, что мой муж – удивительного таланта человек. В свои годы сумел подхватить управление огромной компанией и посвящает всего себя работе сутки напролет. Но даже при всей самоотверженности и отдаче, – я понизила голос, – наших средств не хватает, чтобы достойно позаботиться о многочисленной родне. Понимаю, в нашем положении грешно жаловаться на отсутствие денег, однако факт остается фактом. Вот я и решила, что смогу помочь господину Берну, если хоть немного овладею правовой и финансовой грамотой. Буду знать, какие мы имеем права и как лучше вести дела…

Тоссен помолчал, переваривая услышанное.

– Признаться, госпожа Берн, вы меня озадачили. Впервые за свою практику сталкиваюсь со столь заботливой и неравнодушной позицией со стороны женщины. Не сочтите за оскорбление. Любая другая на вашем месте скорее обратилась бы с целью проведения тайного аудита состояния мужа. Или для создания предлога, дабы и дальше тратить желаемые суммы.

– В таком случае, уверена, вы согласитесь на столь благое дело. Жажду узнать о своих правах от такого умудренного опытом человека.

– Едва ли это поможет в той мере, как вы себе представляете. Все же одно дело – пускать деньги на наряды и увеселения, и совсем другое – вводить их в оборот… то есть вкладывать в развитие компании. Законы для бизнеса и простых граждан разительно отличаются.

– И все же. Быть может, если я пойму хоть малость, смогу поддержать беседу с мужем и найти способ помочь ему.

Тоссен посмотрел с сомнением. В нем явно боролись желание заработать и скука от общения с избалованной богатой особой.

– Я готова оплатить наши занятия по двойному тарифу.

– И это будет вашей первой финансовой ошибкой. Никогда не предлагайте на переговорах сумму, значительно превосходящую стартовую цену, так вы лишь продемонстрируете свой интерес. Вместо этого создайте видимость, будто исход разговора едва ли вас занимает: меняйте тему, отвлекайтесь на сторонние размышления, задавайте неожиданные вопросы. А затем сделайте вид, будто устали от дискуссии и выскажите последнее слово.

– Значит, хотя бы выбор вашей кандидатуры не был ошибкой. – Я улыбнулась Тоссену и обратилась к стоящей у двери Энии. – Принеси нашему гостю вина и закусок. – Девушка заколебалась. – Оставь дверь открытой, если так беспокоишься.

Как только служанка выскользнула из гостиной, я отклеила глуповатое выражение с лица и в упор посмотрела на Тоссена.

– Я хорошая ученица, и занятий может понадобиться не так много, как вы ожидаете. Поэтому не спешите отказываться от гонорара. Тем более, что расплачиваться я предлагаю не деньгами, – Тоссен предостерегающе поднял руку, – ничего аморального, уверяю вас. Оборот моего супруга составляет больше миллиона золотых в год, вместе с делами моего покойного отца, Андреаса Хелла, – все полтора. Каретная империя обеспечивает повозками всю страну и стабильно имеет самые быстрорастущие акции уже более семи лет. Уверена, вы и сами знаете, иначе не приехали бы в наш дом всего спустя несколько часов после получения малоинформативной записки. Поэтому мне нет смысла вас уговаривать – вы уже продемонстрировали свою заинтересованность. И наша семья – не просто очередные клиенты на получение ссуды или открытие лавки, а ваш пропуск в лигу крупнейших игроков рынка. Если нам удастся договориться, конечно.

В коридоре послышались шаги Энии. Пора заканчивать демонстрацию собственной эрудиции и переходить к сути.

– Господин Тоссен, я обеспечу вам такую возможность, если вы поможете выбить из мужа щедрое приданое для двух моих младших сестер. Законными способами или нет – это уж как пожелаете. Вы станете личным консультантом одного из богатейших домов Аргентополиса. Решайтесь.

Служанка вошла в гостиную с большим подносом вяленого мяса и оливок, свежего пышного хлеба с чесноком и кувшином гранатового вина. Я бросила на нее благодарный взгляд. Все же лучший способ расположить к себе мужчину – как следует его накормить. И, судя по голодному взгляду Тоссена, гость разделял эту позицию.

За едой говорили о моде-природе-погоде: что все три цикличны, но при этом бывают совершенно безумны и непредсказуемы. Все это время Тоссен предпринимал попытки вывести меня на чистую воду: то начинал рассуждать о стоимости акций разных компаний, то о длине облигаций… Я не поддавалась и щебетала про новые фасоны платьев, однако теперь это скорее повергало мужчину в ступор, нежели в скуку. Правильно, в каждой женщине должна быть загадка. В моем случае к ней бонусом прилагаются шарада и палиндром. Имя им – Маргери и Минтея Хелл.

Прощание прошло быстро.

– Благодарю за визит, господин Тоссен. Дайте мне знать о вашем решении. Если мое предложение вас заинтересовало, буду ждать встречи на следующей неделе. Я бы хотела обсудить вопрос недвижимости, – я выразительно посмотрела на юриста, – хочу понять, какое удовольствие мой муж находит в приобретении дешевых домов из ракушечника в Нижнем городе и есть ли более выгодные варианты финансовых вложений.

Если господин Тоссен действительно профессионал, быстро догадается, как отыскать неофициальное приобретение Даллена по таким приметам, и поймет, что к чему. А если нет… Зачем мне такой человек? Но судя по хитрому прищуру, он правильно оценил ситуацию и больше не смотрит на меня, как на легкомысленную дурочку.

– Премного рад знакомству, госпожа Берн. Говорят, мир преподносит дары в неожиданных формах, и наша встреча стала для меня самым лучшим тому доказательством.

– Я польщена.

Эния подала гостю его добротную шерстяную накидку шоколадного цвета и трость из дорогого дерева с бронзовым набалдашником. Надеюсь, он не зря получает свои деньги.

Когда дверь за мужчиной закрылась, послышался тихий голос Энии:

– Госпожа Берн, я никогда не видела, чтобы кто-то так беспокоился о состоянии супруга. Я буду молиться, чтобы господин Берн по достоинству оценил ваши старания и проявил к вам свою благосклонность. – В глазах служанки блестели слезы. Похоже, сегодня вечером Даллен получит от нее отчет о моем стремлении к учебе.

Неделя незаметно промелькнула хвостом рыжей белки. Перестав беспокоиться об атмосфере в доме, я занялась собственными делами: посетила несколько приемов, чтобы увидеться с Одейрой и незаметно расспросить ту обо всех завидных женихах Аргентополиса, зашла в библиотеку, чтобы разузнать побольше о компании Бернов – надо же разобраться, как сделать господина Тоссена привлекательным специалистом в глазах мужа. Запомнила, что все Берны любят держать две трети своего состояния в надежном месте, а оставшейся частью рисковать так, словно речь идет о винных пробках, а не миллионах. Наконец, я заказала наряды для обеих сестер. Раз Даллен отказывается напрямую выделить деньги на приданое, я смогу обеспечить девочек необходимым сама, в виде дорогих подарков. Благо, мои расходы на «увеселения» должны значительно сократиться. За последний месяц я приобрела десяток мягчайших рубах в пол наивысшего качества, заказала несколько туник на разные случаи, пошила в лучшей лавке города удобные кожаные сапожки и такие же сандалии с бронзовыми застежками. А остальной гардероб без сожалений продала в ближайшей лавке. Так у меня появился небольшой запас денег.

Сам Даллен к переменам отнесся положительно, даже подарил несколько затейливых бронзовых заколок, на которые удобно крепить к одежде украшения и тайные карманы. Повертев вещицы так и эдак, я пришла к выводу, что это удачное приобретение – заколки отлично сочетались с рыжим золотом волос и помогли спрятать под туникой миниатюрный нож. Не то, чтобы я ждала нападения, но слухи о нашем практически раздельном проживании с мужем разнеслись по всему городу, и мне не хотелось чувствовать себя беззащитной.

К концу недели пришел ответ от господина Тоссена. Судя по тону письма, тот успел навести справки в отношении меня, моего супруга и его мужских увлечений, обитающих на севере Нижнего города. Уж не знаю, что именно возымело больший эффект, но юрист согласился оказать «любую посильную помощь» в моих начинаниях. Ожидаемо, узнав о новом визите господина Тоссена, муж пожелал присутствовать на встрече. Я не возражала – пусть себе созерцает.

Встреча превзошла все мои ожидания. Терис Тоссен прибыл с кипой документов и учебных пособий, превосходно всем видом демонстрируя свою готовность к проведению учебного процесса. Большинство этих учебников я уже читала на досуге вместе с отцом, однако признаваться в этом перед двумя мужчинами явно не стоило. Даллен расположился в кресле с бокалом вина, а мы с учителем погрузились в дискуссию. Быстро оказалось, что мои теоретические познания весьма скудны, и на практике многие законы, обычаи и правила торговли работают совершенно иначе. По ходу дела мне удалось задать несколько важных вопросов о возможности женщинам распоряжаться собственным состоянием и наследовать имущество. Даллен, с которым мы уже вели разговор об отсутствии удачных прецедентов ведения бизнеса женщинами, понимающе хмыкнул.

– Видите ли, госпожа Берн, это весьма неоднозначный вопрос. С одной стороны, любой образованный мужчина скажет вам, что женщина не имеет права вести предпринимательскую деятельность или вступать в наследство. С другой, существует огромное количество иных способов поправить свое финансовое положение: принять деньги в дар, организовать благотворительный сбор, выиграть суд и получить финансовую компенсацию, запатентовать собственное изобретение и определить процент за его использование…

– Только если женщина действительно достаточно умна, чтобы создать нечто настолько востребованное, – вмешался в разговор Даллен.

– Разумеется, не существует легких путей. Однако если задаться целью, человек начинает видеть возможности, а не ограничения… – юрист почти дословно процитировал слова моего мужа. Даллен удовлетворенно кивнул. Понятно, мужчины нашли общий язык.

– Знаете, господа, дело ведь не только в умственных способностях. Деньги любят азартных игроков. К примеру, мой супруг обожает скупать акции мелких компаний в надежде, что те вырастут в цене.

– Речь вовсе не о надежде, а об умении грамотно прогнозировать, дорогая Эйлисс.

– О, так вы балуетесь спекуляциями на рынке, господин Берн? Позвольте же рассказать вам о нескольких модных веяниях, которые еще не дошли до Аргентополиса из столицы. – Поддержал разговор Тоссен.