- -
- 100%
- +
Глава 1 Доверенный секрет
Последний звонок прозвенел для Артёма не как радостный финал, а как освобождение от пытки. Учитель физики, Виктор Петрович, с особым, изощренным пристрастием допрашивал его сегодня у доски. Каждый вопрос был заточен как стрела, а каждый неуверенный, путаный ответ Артёма встречался ледяной усмешкой и уничижительной паузой. В дневнике теперь красовалась жирная, рвущая бумагу двойка – финальный аккорд унижения. Парень торопливо, почти сбиваясь, совал учебники в потертый рюкзак, мысленно умоляя судьбу позволить ему улизнуть до начала дежурства, исчезнуть в спасительной тишине пустых коридоров.
Но планам не суждено было сбыться. В дверях класса, тяжело опираясь о косяк и переводя дух, появилась запыхавшаяся Марья Ивановна, учительница младших классов. Её обычно круглое и доброе лицо было раскрашено ярким румянцем от беготни, а глаза выражали отчаянную мольбу.
– Артём, родной, выручи, умоляю! Нянечка на больничном, а у нас репетиция к утреннику идёт кошмарно… Фух… Что-то я совсем запыхалась… Совсем ребята раскапризничались без присмотра, просто беда, а не дети!
Артём, всё ещё чувствуя на себе жгучий взгляд физика и пятно стыда на щеках, кивнул, стараясь придать лицу спокойное выражение.
–Конечно, Марья Ивановна, не волнуйтесь. Сейчас зайду, всё уладим.
Актовый зал встретил его оглушительным, почти физически ощутимым гамом. Тридцать детей носились между рядами плюшевых кресел, с визгом гоняясь друг за другом с бумажными мечами. Воздух был густым от смеха и криков. Лишь одна девочка – Леночка, в своих неизменных, идеально завязанных фиолетовых бантах, – стояла на краю сцены. Она не участвовала в общей неразберихе, тихо шепча слова своей роли, вживаясь в образ Весны. Её сосредоточенность была похожа на маленький оазис спокойствия в этом хаосе.
Артём, не говоря ни слова, молча прошел к первым рядам. Его появление поначалу осталось незамеченным. Он поставил портфель на пол с мягким стуком и принялся что-то искать в его глубине. Самые любопытные, привлеченные таинственными движениями, сразу же замедлили бег. Вдруг конфеты? Скоро вокруг него собралась целая толпа, глаза детей с надеждой были устремлены на таинственный рюкзак. И тогда он с торжествующим видом, будто фокусник, достал из недр сумки большой целлофановый пакет, переливавшийся всеми цветами радуги.
– Ну что, мои дорогие артисты, начинаем репетицию? – громко спросил Артём, покачивая заветный пакет с мармеладом. – Или мне эти сладости обратно убрать и съесть всё одному?
Дети дружно заныли, начался недолгий, но шумный торг: «А можно сначала мармелад?», «А я потом выйду!». В конце концов, после обещания раздать сладости самым прилежным, было достигнуто согласие. Артём поднес палец к губам, и – о чудо! – в зале воцарилась почти абсолютная тишина, нарушаемая лишь сдерживаемым хихиканьем.
– Начинаем с лесной сцены, – объявил он, открыв потрепанный сценарий. – Лена, выходи вот отсюда, из-за кулис, помни – ты не просто идешь, ты несёшь Весну.
Репетиция пошла на лад. Артём, забыв о двойке и насмешливом взгляде физика, полностью погрузился в процесс. Он поправлял неуклюжие движения «ёлочек», подсказывал сбившимся «зайчатам» слова, успокаивал особенно расшумевшихся. Леночка ловила каждое его слово, каждую интонацию, старательно повторяя каждое указание. Когда он взял её за локоть, мягко поправляя жест – рука, тянущаяся к «солнцу», – по его руке разлилось странное, согревающее тепло. Оно было не просто физическим, а каким-то глубоким, смущающим, идущим от самой её детской, беззащитной серьезности. Артём поспешно отнял руку, будто обжегся, смущённый собственной внезапной реакцией.
– Режиссёр, а я правильно делаю? – тихо спросила она, обернувшись. И в её больших, светлых глазах читалось такое чистое, безграничное обожание и доверие, что у Артёма внезапно и сильно ёкнуло сердце, заставив сбиться дыхание. В этот момент он почувствовал не просто симпатию, а щемящую, болезненную нежность, которую было невозможно объяснить и еще страшнее признать.
После того как последний ребенок, получив свой мармелад, выпорхнул из зала, Артём остался в наступающей тишине. Гулкое эхо шагов затихло. Он медленно собирал разбросанные картонные деревья и бумажные цветы, его мысли путались и возвращались к одному и тому же образу – фиолетовые банты, серьезное личико и взгляд, полный безоговорочной веры. Этот образ вызывал сладкую и в то же время мучительную тоску.
У выхода его поджидал Денис. Он стоял, прислонившись к косяку, и скептически, свысока наблюдал за выбегающими на улицу младшеклассниками, его поза выражала превосходство и легкое презрение.
– Опять в няньки играл? – бросил Денис, хмуря брови. – Не надоело возиться с этими сопляками? Ты бы лучше делом каким полезным занялся.
Артём промолчал, лишь пожал плечами. Он никогда не понимал, почему для Дениса и его компании «взрослость» измерялась исключительно сигаретами за гаражами, похабными анекдотами и циничным отношением ко всему, что нельзя потрогать.
– Пошли на стройку, – коротко бросил Денис, отталкиваясь от стены. – Есть что обсудить. Дельное.
Заброшенная стройка на самой окраине города была их привычным, почти ритуальным местом встреч. Здесь время остановилось: из окон многоэтажных каркасов зияли пустые глазницы, ветер гулял по бетонным лабиринтам, завывая в пустотах. Пахло ржавым металлом, влажной землей и остывшим бетоном.
– Я хочу рассказать тебе один секрет…– выдохнул Артём, останавливаясь у груды покоробленной арматуры. Его голос прозвучал неестественно громко в звенящей тишине, – только ни кому
Тот лениво подбросил ногой обломок кирпича:
–Ага, что, влюбился наконец? А то я уж думал, ты вообще не по этой части… – Его ухмылка медленно сползла с лица, когда он поднял глаза и увидел выражение друга. Артём стоял, опустив голову, его плечи были напряжены, а всё тело выражало такую глубокую, безысходную муку, что стало не до шуток.
– Ей… одиннадцать, – прошептал Артём, и слова повисли в воздухе, как приговор.
Воздух вокруг застыл, стал густым и тяжелым. Камень, который Денис неосознанно сжимал в руке, с глухим, окончательным стуком упал на бетон. Несколько секунд, показавшихся вечностью, слышался только свист ветра в арматуре.
– Ты… это серьёзно? – наконец выдавил Денис, и его голос сорвался на хрип. – Так это та самая… с фиолетовыми бантами? Из твоего кружка?
Артём лишь молча кивнул, сжимая кулаки в карманах куртки так, что костяшки побелели.
– Блин… – Денис провел рукой по волосам. – А я-то думал, ты просто из-за своей дурацкой доброты с малышнёй возишься… – Он прищурился, его взгляд стал пристальным, анализирующим. – А ты… что-то чувствуешь к ней? Ну, понимаешь… Физически?
– Нет! – Артём отпрянул, будто его ударили плетью по лицу. Его глаза расширились от ужаса и отвращения. – Я просто… Мне нравится с ней говорить. Она какая-то… нежеланная в своей семье, кажется. Родители вечно заняты. А тут… она смотрит на меня, как на героя. Говорит такие вещи… Она необыкновенная. Умная не по годам. Понимает всё с полуслова…
Денис с силой швырнул другой камень в разбитое окно на третьем этаже. Стекло звякнуло с сухим, трескучим звуком, и эхо, словно злой дух, покатилось по пустым бетонным этажам.
–Ты же понимаешь, как это выглядит со стороны, да? – безжалостно продолжил он. – Семнадцатилетний парень и одиннадцатилетняя девочка… Все, абсолютно все, увидят в этом только одно. – Он сделал паузу, давая словам впитаться. – Ладно, не парься. Всё решаемо. Я же друг.
На следующий день в школьной раздевалке Денис уже не церемонился. Он видел растерянность и уязвимость Артёма и, как хищник, почувствовал кровь.
–Смотрите-ка,наш усатый нянь пожаловал! – громко, на всю раздевалку, крикнул он.
Вокруг пронёсся сдавленный, недоуменный смешок. Артём почувствовал, как горит лицо, а в ушах зазвенело. Он уткнулся в замок своего шкафчика, делая вид, что не слышит.
– Что, на репетицию к своей пассии? – Денис подошел ближе, его голос стал сладким и ядовитым. – Фиолетовые банты сегодня одела? Она же тебя ждёт, влюблёнными глазками строит!
– Иди к черту – пробормотал Артём, с отчаянием дергая ручку замка. – Ты же сам знаешь, что я просто помогаю с кружком. Всё не так.
– Помогаешь… – Денис усмехнулся, оглядываясь по сторонам. – Интересно, что скажут родители твоих «артистов», когда узнают, о чём ты там на самом деле мечтаешь, глядя на своих дочек?
Слова впивались в Артёма, как лезвия. Он чувствовал на себе тяжёлые, оценивающие взгляды одноклассников.
После уроков Денис поджидал его уже не с насмешкой, а с лицом, выражающим искреннюю, почти братскую озабоченность.
–Слушай,я тут весь день думал… Ты же не больной, правда? Не маньяк какой-то. Ты просто запутался. Так, говорят, бывает в переходном возрасте. – Он понизил голос до доверительного шепота. – Но это надо лечить. Пока не поздно. Есть один специальный центр… «Моренте» называется. Там помогают как раз разобраться в таких… сложных, запретных чувствах. Специалисты.
В глазах Артёма, потухших и полных стыда, мелькнула слабая, испуганная надежда.
–Правда?– прошептал он. – Они… они помогут?
– Ага. – Денис дружелюбно, ободряюще улыбнулся, но в его глазах было что-то холодное и расчётливое. – Конечно, помогут. Разберутся, откуда у тебя эти мысли берутся. Научат с ними справляться. И ты сможешь спокойно дальше работать с детьми, как и хотел. Станешь лучшим детским хореографом! Просто нужно пройти небольшой курс.
– Разве такое возможно? – голос Артёма дрогнул. – Я думал… это же наверное… как геи… Что-то вроде врождённого. Неисправимое…
– Да ну, какое врождённое! – Денис махнул рукой, словно отгоняя глупую муху. – Чушь полная. Всё поправимо, главное – желание и хорошие специалисты. Не переживай. Я поговорю с отцом, у него есть связи, он поможет устроить.
Он хлопнул Артёма по плечу и ушёл, оставив его наедине с внезапным, болезненным облегчением и горьким, едким осадком стыда, который теперь приобрёл новый оттенок – оттенок надежды на «исцеление». Парень не знал, не мог даже представить, что эта «дружеская помощь» станет для него первым, необратимым шагом в кромешный ад. Он не подозревал, что «Моренте» – это не клиника, а жесткая, карающая система, где не лечат, а ломают людей, выжигая в них всё человеческое. Он верил, что идёт к спасителям, что его поймут и помогут, не подозревая, что его лучший друг, Денис, только что с холодной улыбкой подписал ему пожизненный приговор, который навсегда определит и исковеркает всю его дальнейшую жизнь.
Глава 2 Плата за проект
Денис вошёл без стука. Дубовая дверь бесшумно отъехала в сторону, впуская его в святая святых – кабинет отца. Пространство было выдержано в строгих тонах: тёмное дерево панелей, полированный до зеркального блеска гранитный пол, массивный стол из морёного дуба. Воздух был насыщен запахом старой древесины, дорогой кожи и чего-то ещё – неподвижного и холодного, как воздух в склепе.
Владимир Сергеевич сидел за столом, его пальцы бесшумно скользили по сенсорному экрану терминала. Он не поднял глаз, когда сын пересёк комнату.
– Знаешь, у меня есть друг… – начал Денис, опускаясь в кожаное кресло напротив.
Только тогда отец медленно поднял на него взгляд. Их глаза – одинакового ледяного серо-стального оттенка – встретились. Во взгляде отца не было ни любопытства, ни одобрения – лишь привычная аналитическая холодность.
– У всех есть друзья. Пока они не перестают быть полезными. – Голос Владимира Сергеевича был ровным, без тембра, как скрежет камня.
– Этот… – Денис откинулся на спинку кресла, стараясь придать своему телу показную расслабленность. – У него проблема. Склонности. К детям.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.