Лунные воины. Рок Альтаира

Май был ярким. Пронзительно голубое небо расстилалось над Стокгольмом, отражаясь в стеклах автомобилей, пестрило в зеркальных дверях торговых центров, усаживалось на шпили крыш и свысока наблюдало за происходящим. Со стороны озера Меларен двигалась крохотная серая тучка, словно стараясь не пропустить что-то, что должно было произойти в городе, но, зацепившись за башню Скандинавского музея, замерла и растаяла буквально на глазах. В воздухе держался запах цветущей сакуры, переплетающийся с дыханием чуть солоноватой воды и выпечки из небольшой пекарни. Молодой преподаватель Мартин Фредрикссон перекинул через руку легкую куртку и еле заметным движением подтолкнул по направлению выхода с территории детского сада белокурую девочку лет четырех, которая, пятясь, что-то изображала в воздухе, болтая без умолку.

– Нет, она синяя. Вот таких размеров! Я завтра покажу… Папа, можно я возьму в садик жабу, которую мне мама купила?

– Я подумаю, – отозвался тот и снова аккуратно направил дочь к воротам. – Скажи «до свиданья».

Приняв эту фразу за разрешение, девочка прощально замахала руками и вприпрыжку побежала по направлению выхода с территории, потом встала на цыпочки, пытаясь нажать на кнопку.

– Не достаю, – пожаловалась она отцу. – Никак не вырасту!

– Согласен поменяться, – пробормотал еле слышно Мартин, толкая решетчатую калитку, и тут почувствовал легкую вибрацию в заднем кармане брюк.

– Мария, стой тут, – строго сказал он и достал телефон. На экране отображался входящий звонок от его научного руководителя. Сделав еле заметную гримасу, выражавшую нечто вроде досады, молодой человек скользнул пальцем по экрану:

– Слушаю…

– Мартин, – пробубнил невыразительный мужской голос. – Я выслал на твою почту новые замечания. Постарайся внести правки до конца следующей недели…

– Да… Хорошо… Спасибо. Посмотрю, – ответил он и уже по окончании разговора негромко прибавил: – Опять! Я такими темпами подготовлю докторскую диссертацию в аккурат к своему пятидесятилетию!

Молодой человек вздохнул и прищурился на солнце, слегка сдвинув светло-русые брови. Взгляд его серых глаз на секунду задержался в небе на пушистой борозде, оставшейся от пролетевшего недавно самолета, и скользнул по крышам многоэтажек. Где-то, будто совсем рядом, с шумом проехал трамвай, и Мартин внезапно вспомнил, как в детстве, поругавшись с бабушкой, ушел из дома в гордом одиночестве. Он тогда даже проехал несколько остановок автобуса, пока кто-то из пассажиров не забеспокоился и не сообщил вожатому. Тот восьмилетний мальчик был очень сердит на вредных взрослых, а сейчас, кажется, этим самым вредным взрослым уже стал он сам, вчера вот Мария…

Мысль оборвалась. Только сейчас молодой человек осознал, что девочки, которая всего минуту назад крутилась возле его ног, что-то рассказывая, рядом нет, и на мгновение оцепенел.

– Мария!

Взгляд налево. Пустынный тротуар с несколькими припаркованными машинами, включая автомобиль самого Мартина, голубь, демонстративно расхаживающий туда-сюда, дорожный указатель и поворот налево. Затратив на осмысление этого не более двух секунд, молодой человек резко повернул голову направо. Шагах в пятидесяти спиной к нему стояла маленькая девочка, а перед ней на карточках сидела мужская фигура в огромном странном плаще и надвинутом на лоб капюшоне, который сильно скрывал лицо.

Из горла Мартина вырвался легкий хрип, характерный для человека, который хотел что-то сказать, но от ужаса забыл все слова.

– Мария! – почти прыжком он преодолел расстояние до ребенка и, схватив дочь за плечо, буквально отдернул ее в сторону.

– Ты! – с ощущением закипавшего внутри негодования молодой человек выпрямил плечи перед незнакомцем, стараясь казаться как можно выше. – Знаешь что…

Фраза осталась недосказанной. Тот медленно встал, возвысившись во весь свой исполинский рост, и теперь нависал над ним, по-прежнему не открывая лица. Широкие плечи скрывал плащ странного покроя, словно у героя исторического фильма, под капюшоном можно было рассмотреть только прямоугольный подбородок и кожу нездорового сероватого оттенка. Мартин был готов поклясться, что за всю свою жизнь не видел таких гигантов.

– Знаешь что… – запальчиво начал он, но осекся: незнакомец цепко схватил его за запястье длинными тонкими пальцами.

– Я вам не враг, – спокойно сказал он низким тембром и усилил хватку.

Мартин сделал попытку освободиться, но это ему не удалось. Рука стала гореть так, будто ее держат над открытым огнем. К горлу подступила тошнота, картинка поплыла перед глазами, колени подкосились. Звон в голове перемешался с гулом проезжавших неподалеку машин, во рту пересохло. Усилием сознания молодой человек перевел взгляд на стоявшую в двух шагах от него маленькую светловолосую девочку в синей курточке, которая не выказывала ни тени беспокойства, и сделал последнюю попытку освободить руку, со всей силы дернув ею. На удивление, все получилось очень легко и он чуть не упал от совершенного резкого движения. Болезненно захватывая ртом воздух, Мартин уставился на свое запястье, которое, как ни странно, выглядело абсолютно нормально, и вновь повернулся к обидчику.

– Тебе нужны неприя… – начал он и замер. Странный человек в плаще исчез, словно его и не было: впереди тянулась неширокая улица, где-то за углом сигналила машина, моющая тротуары. Рядом не было никого, кроме Марии, которая спокойно стояла на месте, словно ничего не произошло. По руке Мартина к плечу пополз мерзкий холодок, смешанный с зудом. Несколько раз судорожно вывернув кисть, чтобы избавиться от странного ощущения, молодой человек присел перед дочерью, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

– Родная, ты в порядке? Пожалуйста… Мы же тебя просили. Нельзя подходить к чужим людям. С ними нельзя разговаривать!

Девочка молча кивнула.

– Что он тебе говорил?

– Ничего, – ответила Мария. – Мы едем домой?

– Да. Идем к машине, – с некоторым облегчением кивнул Мартин, не заметив, как дочь опустила в карман курточки то, что зажимала в кулаке.

…Перед тем, как повернуть ключ зажигания, молодой человек осмотрел свою кисть, на которой не было и следа необъяснимых маневров, сосредоточился на ощущениях, убедился, что с самочувствием все в порядке, и взглянул в зеркало заднего вида.

– Можно еще пока не бриться, – подумал он, потерев подбородок, потом провел рукой по волосам, слегка прикрывавшим шею и уши. – Когда мне было семнадцать, это расстраивало, в тридцать – это преимущество. Когда ты «облезлый блондин» без претензий на пышную лицевую растительность…

Он бросил осторожный взгляд на заднее сиденье: Мария молчала, перебирая пальчиками ремень безопасности. Ее материнский, слегка вздернутый носик был опущен. Она что-то изучала в окне и, казалось, думала о чем-то очень важном. Мартин щелкнул языком и вздохнул, поворачиваясь:

– Прости, родная, я не хотел повышать на тебя голос, – мягко сказал он. – Я испугался.

– Он не плохой, – спокойно ответила девочка, внезапно оживившись.

– Возможно, – молодой человек попытался уклониться от поворота разговора. – Но я его не знаю, а мы ведь условились, что с незнакомыми взрослыми ты не разговариваешь, правильно? – та кивнула. – Вот и хорошо… А маме мы говорить не будем, а то она нам обоим… воспитательную беседу представит, – уже еле слышно заметил он и повернул ключ зажигания.

Вишневый «Мерседес» выехал на перекресток…

За двадцать восемь лет до описываемых событий. Где-то в третьем измерении.

Огромная зала с высоким потолком, белыми стенами и резными колоннами выглядела пустой. Здесь не было окон и сквозняков, однако легкое кружево полупрозрачных занавесок, которыми были украшены стены, еле уловимо дрожало. На отображавшемся в воздухе экране показывались разные картины обычной городской жизни: двигались люди, проезжал транспорт, плотно стояли дома. Со стороны можно было подумать, будто тайные камеры в ускоренном темпе что-то ищут в огромном городе. Молодая девушка лет семнадцати внимательно наблюдала за происходящим, не выказывая каких-либо эмоций. Её трудно было выделить из общего числа многих сверстниц: бледная кожа, прямые светлые волосы, тщательно собранные на макушке, ровный нос, тонкие губы. Длинное платье с высоким лифом, выполненное из струящейся ткани, волочилось по полу и его кремовый оттенок гармонировал с обстановкой. Сцепив в замок пальцы с длинными, сверкающими, словно металл, золотистыми ногтями, юная особа изучала картинки на экране. Все вокруг дышало величественным спокойствием.

Резиденция королевства Лунных Островов была погружена в тишину.

– Ищешь свою подопечную, Розана? – звоном колокольчиков прозвучал по зале немного усталый женский голос, и девушка сделала взмах кистью руки, заметно смутившись. Экран исчез, будто его здесь и не было.

– Ты зачем встала, Виктория? Вернись в постель, – сдержанно сказала она, обернувшись. Выполнявшие роль светильников золотистые шары под потолком опустились чуть ниже, обнимая обеих принцесс теплым светом.

– Я чувствую себя хорошо ровно настолько, насколько положено королеве Лунных Островов в моей ситуации, – ответила та сдержанно. – Ты слышала о демоне, который был выпущен где-то на южных землях планеты? – и, не дожидаясь ответа сестры, грустно кивнула. – Мой долг требовал присутствия там, но в теперешнем положении я ничем не могла помочь воинам. Оставалось лишь верить в них…

И Виктория мягко вздохнула.

Это была красивая девушка лет двадцати, которой поздний срок беременности придавал особенное очарование. Длинные вьющиеся волосы цвета жженой карамели рассыпались по плечам, украшая собой вырез длинного белого платья с кружевом на груди. На слегка бледном от волнения лице горел румянец, зеленые глаза светились энергией. Несмотря на внешнюю хрупкость и изящество, в королеве Лунных Островов ощущалась огромная сила, как физическая, так и моральная. Сейчас волнение придавало ее правильным чертам лица выражение, схожее с желанием разрыдаться, но это была лишь видимость. На секунду опустившись в высокое кресло у стены, она снова встала, и, поддерживая руками большой живот, начала ходить по зале туда-сюда, слегка шелестя платьем.

– Это был демон третьего класса, – заговорила она после молчания. – Полагаю, на его формирование ушло минимум три человеческих жизни. Пострадало пять лунных воинов, Розана, одна погибла…

– Есть информация, что подобное готовится и в одной из северных стран, – неохотно сказала та. – Я просто не хотела тебе сообщать.

– Не стоит меня щадить, дорогая, – на печальном лице Виктории вдруг появилось суровое выражение, и она остановилась. – Ты знаешь, я достаточно сильна для любых известий. Сущее безумие посылать на подобного врага простых воинов, у которых недостаточно сил для этой борьбы. Но сейчас… – она сделала паузу, опустив взгляд. – Сейчас я должна думать о своей дочери в первую очередь, – и внезапно обернулась. – Розана!

– Да, – вздрогнула та, уловив особую интонацию в голосе сестры.

– Ты понимаешь, что если со мной что-то случится…

– Виктория, пожалуйста!

– Не перебивай! – королева Лунных Островов подняла указательный палец, на котором блеснул коричнево-золотой ноготь. – Для нашего рода не бывает жертв, существует только долг. И мой – защищать эту планету… Но нужное время еще не пришло, – она приложила ладонь к животу. – Андре отдал свою жизнь за будущее Земли, и эта наша жертва не должна стать напрасной. Если что-то случится со мной, у моей дочери останешься только ты. Но, – Виктория сделала паузу. – Девочка не должна расти как принцесса. Пусть она живет среди тех людей, спокойствие которых ей надо будет защищать любой ценой. Среди землян.

– Но… Ты уверена? – в больших глазах Розаны появилась растерянность. Она посмотрела на старшую сестру с испуганным недоумением, сжав губы в полоску и приподняв светлые брови. Подобная воля казалась странной и нелепой.

– Да! – слегка заостренный подбородок молодой королевы подался вперед, к щекам прилил румянец. – Её отец – житель Земли, в моей дочери кровь людского мира. Уже ничего не будет, как раньше, понимаешь? То, что сложилось веками, нарушила я, когда выбрала Андре. Как и гласили наши предания, мой выбор стоил ему жизни, и эта жертва не должна стать напрасной. В моем ребенке кровь землянина, а, значит, новорожденная принцесса должна обладать особой силой, которой не было ни у кого из нас. Это будет новая эпоха! – Виктория вдруг глубоко вздохнула и прибавила другим тоном, что-то вспомнив. – И мне страшно подумать о том, что уже сейчас у нее могут быть враги.

Розана повела бровями, слабо усмехнувшись:

– Один враг, скорее всего… Если он узнает о девочке…

– Именно поэтому, – запальчиво воскликнула Виктория, перебивая сестру. – Ты должна уберечь мою дочь! Мне больше некому доверять, ты ведь знаешь. Пусть она растет среди населения этой планеты, пусть живет этим миром… Миром, который был частью ее отца. Я знаю, ты сильная, еще сильнее, чем я, ты справишься с этой задачей.

Повисло молчание. Сестры не смотрели друг на друга, буквально кожей ощущая тяжелую атмосферу, повисшую в воздухе после этих слов, потом Розана сдержанно кивнула:

– Принимаю твою волю, дорогая, и смиряюсь с этим решением. Если обстоятельства потребуют от меня этого, я сделаю все, что ты просишь, – и прибавила: – Возвращаюсь к началу нашего разговора. Думаю, мне стоит сейчас отправиться на Землю. Туда, где хотят создать демона. Воины не справятся в одиночку.

– Возьми Тамару, – почти приказным тоном сказала Виктория.

– Она – начальница четырнадцатого сектора, это личная охрана, – в голосе младшей из принцесс было недоумение, смешанное с протестом.

– И сильный лунный воин, видевший многое, – кивнула королева Лунных Островов. – Только единицы из них имеют право доступа сюда, это о чем-то говорит, правда? Хорошо. Можешь идти одна, но привлеки воинов той страны. Только не рискуй своей жизнью, это безумие в сложившейся ситуации. Если что-то случится с тобой, у моей дочери точно не будет будущего. А это было бы неправильно по отношению к этой планете, прежде всего. Как бы тревожна ни была ситуация, я не имею права ставить спасение нескольких людей важнее всего этого мира. Будь крайне осторожна, – Виктория медленно села на стоявший у стены диванчик с розовой обивкой и внезапно сменила тему разговора, с улыбкой взглянув на сестру. – Когда я вошла, ты наблюдала за той девушкой с Земли? Кажется, она из Аргентины, да? Как она поживает?

– Ожидает ребенка от человека, который попросту сбежал, – мрачно ответила Розана, погруженная в свои мысли.

Виктория прочитала в этих словах гораздо больше, чем было сказано, и отрицательно покачала головой:

– Я понимаю, ты не очень высокого мнения о людях, но я верю, что моя девочка справится с любой ролью, и возможно, заставит тебя что-то пересмотреть. Кстати, я придумала ей имя, сестра! Милагрос! Это имя ее корней!

– Среди имен, популярных в тех странах, большое количество других, более… подходящих для ее статуса, – аккуратно заметила младшая принцесса, но Виктория снова покачала головой:

– Нет. В переводе с родного языка ее отца это означает «чудесная». Она – чудо! Чудо для планеты, для этого мира… для нашего рода!

Молодая королева встала, гордо подняв голову. В ее зеленоватых глазах отражалось счастье, закрывая собой хрупкие женские слезы.

Около месяца спустя.

Принцесса Розана металась по комнате, путаясь в платье, и пыталась принять решение. Она несколько раз делала попытку открыть канал на Землю через измерения, чтобы узнать, где Виктория, и не нужна ли ей помощь, но все энергетические потоки были заблокированы. Кажется, королева Лунных Островов меньше всего хотела, чтобы сестра ринулась ей на помощь в этой схватке.

– Это была ловушка, – бормотала Розана, до боли сдавив виски пальцами. – Я уверена, что ОН был там… Я должна что-то придумать, но что?

В углу внезапно раздался тихий детский плач, и молодая принцесса, подхватив шлейф наряда, подбежала к кроватке, увитой белыми цветами, чтобы успокоить ребенка. Почти бесшумно – настолько легкими были шаги – в комнату вошла девушка в белом коротком костюме и в перчатках до локтей. От плеча к талии по диагонали тянулась золотая лента – знак отличия лунного воина особого сектора.

– Ваше Высочество…

– Тамара, не продолжай. Я знаю, она заблокировала все потоки. Виктория не хочет принимать помощи, – Розана обернулась, губы ее дрожали. – Не хочет! Я видела часть этой схватки! Я боюсь дать волю своей фантазии…

– Ее Величество доверила вам куда более ценное, чем ее собственная жизнь, – смиренно ответила лунный воин. – Если я могу для вас что-то сделать, принцесса…

– Я обдумывала недавно… – неуверенно начала та, поправляя цветы на детской кроватке и ни на кого не глядя. – Ты ведь знаешь волю Виктории? Она хочет, чтобы девочка жила на этой планете, как будто…

Фраза оборвалась. Розана дернулась, словно получив удар в живот, и начала судорожно глотать воздух, размахивая руками. Она уставилась в одну точку, ничего не видя перед собой, и в ее синих глазах застыл страх.

Сверкающий купол под потолком мигнул, погас, потом вспыхнул с новой силой. Пол задрожал, занавески вдоль стен затрепыхались, словно на сильном ветру, свет моргнул снова. Громко зарыдал ребенок, захлебываясь криком так, словно острая боль пронзала все его тело. Превозмогая собственную дурноту, Розана бросилась к девочке, во лбу которой сверкала цепочка полумесяцев, и взяла ее на руки. Заливаясь слезами, она крепко прижала к себе племянницу и медленно сползла на пол.

Буэнос-Айрес. Наши дни.

– Сеньора, прошу прощения, – в приоткрытую дверь спальни заглянула приходящая домработница. – Я закончила, можно идти?

– Спасибо, Глория, – сидящая перед туалетным столиком девушка кивнула, не отрываясь от своего занятия. – Завтра приди, пожалуйста, попозже. Нас все равно не будет после обеда.

– Да, сеньора. И чуть не забыла, – горничная положила перед хозяйкой сотовый телефон. – Вы оставили его в гостиной, и он звонил несколько раз.

– Джеффри? – спросила та, пытаясь нарисовать на веке тонкую карандашную линию.

– Да.

– Спасибо, Глория, ты бесценна! Можешь идти, – отпустила служанку девушка и пробормотала уже тише. – Милагрос, ты кривая. Однозначно: один глаз ровнее другого. Если вспомнить, сколько минут это держится на тебе в таком виде, то ты еще более безрукая.

Она хотела откинуться назад, но вовремя вспомнила, что спинки на ее стуле не имеется, и встала, убрав назад длинные вьющиеся локоны цвета жженой карамели, которые ярко сверкали в свете электрической лампы.

Ей было двадцать семь лет, но на вид никто не давал больше двадцати трех. Идеальные черты лица, аккуратный подбородок, длинные темные ресницы, обрамляющие выразительные зеленые глаза. Домашнее платье черно-красных цветов подчеркивало тонкую талию и гармонировало с обстановкой комнаты, где на окне висели бордовые шторы. Брошенный на комоде ноутбук, уйдя в спящий режим, монотонно мигал синей лампочкой. Через полуоткрытое окно врывался прохладный осенний воздух.

Достав из ящика туалетного столика двустороннее зеркало, Милагрос забралась с ногами на широкую кровать и, как бы между прочим, коснулась пальцем узора на левой щиколотке. Со стороны он выглядел татуировкой, при ближайшем рассмотрении – родимым пятном светло-коричневого цвета. Завитки, из которых состоял рисунок, по форме напоминали полумесяцы и причудливо переплетались между собой. Убрав ногу под себя, чтобы было удобно сидеть, девушка взглянула в зеркало и прищурилась:

– Нет, все-таки неровно, – она склонила голову к плечу, осторожно потрогала бровь, стараясь не попасть в глаз длинным блестящим ногтем золотистого оттенка, потом потерла кончик носа, подавляя желание чихнуть, и прислушалась.

В просторной двухэтажной квартире было тихо. Дочь оставалась у бабушки, муж вчера вылетел в Парагвай на очередное партнерское совещание, а приходящая помощница по хозяйству только что ушла. Через шторы снаружи проникал дневной свет, отражаясь от светлых стен, громко тикали фигурные настенные часы. От тонкого слуха Милагрос не ускользало ни одного лишнего шороха. Где-то снаружи пронзительно взвыла пожарная сирена, потом в вентиляционной шахте дома прогудел ветер, кто-то громко хлопнул дверцей автомобиля…

Осень в Аргентине прощалась со своим правом хозяйки.

Вдруг в маленьком зеркале, которое по-прежнему было у девушки в руке, отобразилось мерцание в воздухе за ее спиной, и Милагрос резко вскочила, мгновенно выставив локти в стороны и отставив одну ногу назад. От боевой стойки лунных воинов всем из них отказаться было трудно, а ей – еще и незачем.

Мерцание увеличилось в размерах и стало ярче. Со стороны могло казаться, будто пригоршни бриллиантовых крошек крутятся в чаше миксера, становясь с каждым мгновением все плотнее… Раз! И на этом месте вдруг возникло юное создание лет четырнадцати на вид, в руке которой был длинный посох, чей наконечник напоминал алебарду, украшенную вензелем из светящегося камня. На явившейся девушке было длинное бело-зеленое платье из тяжелой ткани, на голове – широкая диадема. Несмотря на нежный возраст, выражение темных глаз девушки было невозмутимым и серьезным, в них практически ничего не читалось, кроме холодности. Весь ее вид выражал абсолютное величие и спокойствие.

– Тринита! – облегченно выдохнула Милагрос, узнав гостью, и опустила руки.

– Прошу прощения, Ваше Величество, – сказала та низковатым прохладным голосом, который пропитывал уважением всех, кому доводилось общаться с Хранительницей Времени. – Мне сейчас сложно концентрировать свою энергию, у моей планеты-покровителя крайне слабая фаза, поэтому телепортация просит лишние секунды. Не хотела вас пугать, извините.

– Ладно уж, – миролюбиво пожала плечами та, и тут комнату заполнила популярная мелодия. Смартфон, брошенный на туалетном столике, слегка завибрировал.

– Милый, я тебе перезвоню через пару минут. Нет, ничего не случилось, я просто… Макияж делаю… И я тебя люблю! – выдохнула королева Лунных Островов, потом швырнула гаджет на кровать и кивнула. – Тринита, говори, с чем явилась. Я прекрасно понимаю, что Хранительница Времени вряд ли зашла просто выпить матэ в хорошей компании, поэтому – извини за мою негостеприимность.