Убийство, поцелуй и домовой из чата

С утра у Артёма были назначены две презентации, одна, в госучреждении, не состоялась. Но прождать 40 минут в приёмной ему пришлось, пока выяснилось, что начальство срочно отбыло на важное совещание.

Вторая презентация, в небольшой частной фирме, наоборот, прошла на ура. Правда, успех дался непросто, много вопросов и уточнений, а потом пришлось ещё около часа общаться с собственником компании. Тот, гуманитарий по образованию, на беду Артёма, оказался программистом-любителем, дотошным, как дятел.

Затем в офисе до вечера затянулось совещание с обсуждением предварительных итогов года. В общем, к 19 часам Артём чувствовал себя словно выжатый цитрусовый.

А дома ждала Ляля. Не то чтобы он был не рад, но в этот момент даже мысль о предстоящем вызвала почему-то дикую тоску.

После того как бабушка Галя тактично переселилась к соседке на девятый этаж, каждый вечер с Лялей превращался в маленький спектакль соблазна. Свечи, отбрасывающие янтарные блики на стены, кьянти в хрустальных бокалах из дедушкиного «секретера» (дед почему-то упорно называл так старый буфет в своей комнате).

Смех Ляли звенел, как серебряные колокольчики. Почти до рассвета они не размыкали объятий, а утром Артём едва находил силы подняться с постели.

В выходные это было даже приятно. Но сегодня он категорически не готов к празднику. К тому же пять дней подряд с алкоголем были для него перебором.

Он уже который день собирался сказать об этом подруге, и вот сегодня разговор точно назрел. И бабушку Галю надо возвращать домой, не стоит ей в гостях жить на старости лет.

Разбираться со всем этим придётся прямо сейчас. Хотя на самом деле, ему хотелось одного: наскоро поужинать, выгулять ворчливого Амадея и без лишних разговоров провалиться в сон.

На площадке первого этажа пахло хлоркой и котлетами. «Боже, я превращаюсь в развалину», – думал он, поднимаясь к лифту.

Выходя на пятом, Артём попытался придать себе бодрый вид. Звонок прозвучал натужно, будто кнопка сопротивлялась. Тишина. Странно. Обычно Ляля встречала его у порога, источая аромат любимых ею духов – что-то томное, похожее на абрикос и ваниль.

Может, наконец-то решилась выйти на улицу? Вчера она даже показывала ему упражнения йоги – тело гнулось как у кошки, завораживающе и пластично, никаких последствий травмы не наблюдалось.

Второй звонок вызвал взрыв негодующего лая. Амадей явно не в духе – лай сменился рычанием, низким и раздражённым.

Артём вздохнул и достал свой ключ, тот повернулся в замке с металлическим скрежетом. Стоило хозяину переступить порог, как бульдог, продолжая ворчать себе под нос, стремительно направился на кухню.

Что-то в его поведении заставило сердце Артёма сжаться от смутной тревоги.

Не снимая куртки, он последовал за собакой. В коридоре висел неправильный запах – не сладких духов, не ужина, пахло тяжело и затхло. Артём щёлкнул выключателем, и жёсткий белый свет люминесцентной лампы выхватил из сумерек картину, которая намертво врезалась в память.