No CTRL

Глава V

Стас отключил микрофон, но остался в конференции. Экран ноутбука темнел, лишь редкие вспышки уведомлений отражались на кружке с остывшим кофе, стоявшей на столе. Запах напитка смешивался с теплом старого радиатора, гудевшего под окном. Конфликт с Витей, как тень, нависал над ним. Он знал, что ссора неизбежна, но тяжесть сжимала грудь.

– А как давно вы с Витей познакомились? – неожиданно спросил Бон, его голос в наушниках был мягким, но прямым. – И при каких обстоятельствах?

– Ты никогда не спрашивал, Нельсон, – он редко называл Бона по имени, но сейчас это казалось правильным. – Может, и не время, но раз спросил…Стас выдохнул, пальцы замерли над клавиатурой.

Бон хмыкнул, его прямолинейность, пропитанная латиноамериканским теплом, всегда разряжала напряжение. Стас привык к его бестактности, как к солнцу, которое слепит, но греет.

– Нам было по пятнадцать, – начал он. – Выставка в Москве, конкурс юных изобретателей.

Март в Москве был промозглым. Снег таял, обнажая грязный асфальт и лужи, блестевшие под фонарями. Коляска Стаса тяжело катилась по мокрой брусчатке к стеклянному зданию выставочного центра. Внутри пахло черным чаем, который разносили волонтёры. Зал гудел: десятки подростков проверяли свои изобретения, программировали, спорили, показывали механизмы жюри. Здесь были те, для кого наука была дыханием жизни.

Стас чувствовал себя чужим. Он не искал общения, не верил в дружбу. Не потому, что не хотел, а потому, что знал: в итоге останешься один. Год назад он ещё думал иначе, но всё изменилось. Дружба хрупка, как стекло.

Одним из ярких проектов был дрон с автономной навигацией, созданный девушкой с короткими рыжими косичками и веснушками, рассыпанными по лицу, как звёзды. Дрон гудел под потолком, строя карту зала, а она теребила косички, кусая губы, пока жюри тестировало её работу. Её глаза, голубые, как кукла из детства, запали Стасу в память.

– Это было его пятое участие, – продолжил Стас, голос дрогнул от воспоминаний. – Трижды он брал третье место, но тогда занял второе. Я снова был первым.Но главным соперником был Виктор.

Витя злился. Стас видел, как он сжимал кулаки, когда объявили результаты. Его проект – умный протез руки с точной передачей импульсов мозга – был крут, поэтому никто не переиграл Стаса.

– Тогда он подошёл ко мне сам, – сказал Стас. – Хотя не хотел.

– Виктор, подойди, – строго сказал отец Вити, высокий мужчина с холодным взглядом, кивнув на жюри. – Учись у лучших.

– Подойди, говорю.– Но пап…

– Поздравляю, твой протез – мощный, – выдавил он, протягивая руку, его глаза горели упрямством.Витя сжал челюсти и шагнул к Стасу.

– Спасибо. А мне понравился твой датчик для мониторинга сетевых шумов. Имеет большие перспективы, и, – Стас чуть улыбнулся, – ему можно найти применение в многих сферах.Стас посмотрел на него. Зависть Вити была осязаемой, как жар. Но он пожал руку.

Витя промолчал, лишь кивнул, будто сдерживая бурю.

– С тех пор мы стали друзьями, – сказал Стас, возвращаясь к Бону. – Но, похоже, он всегда видел во мне соперника.

Тяжесть ссоры с Витей легла на плечи, как мокрый снег. Экран ноутбука мигал, отражая имя Бона. Тишина в чате была густой, но тёплой, без неловкости.

– Я не хочу его терять, – тихо сказал Стас, удивляясь, как легко слова вырвались наружу.

Бон молчал, лишь поправил наушники, скрипнув стулом.

– Я доверил вам VR, – продолжил Стас. – Секрет, который скрывал даже от семьи. Никто больше не знает. Я рискнул, потому что верю: настоящая дружба – это без секретов. Без страха предательства.

– Я уже потерял друга, Бон. И, может, сам виноват.Холод кольнул сердце.

Бон вздохнул, но не перебил.

– Я думал, дружба – миф. Люди уходят, когда ты перестаёшь быть полезным, – Стас перевёл взгляд на кружку, где кофе остыл, как его надежды. – Но потом появились вы. Ты и Витя.

Слова разрывали душу. Он доверял им, верил, что с ними не одинок. Но если они предадут? Эта мысль резала, как лезвие.

– Мне страшно, Бон, – признался он. – Страшно снова ошибиться. Потерять тех, кто мне дорог.

– Ты думаешь, Витя отдаляется? – спросил он, голос мягкий, но серьёзный.Бон пожал плечами, его тёмные глаза на экране мигнули.

– Не знаю. Но сегодня… это было странно..Стас помедлил.

– Я не мастер разговоров, – пробормотал он. – Но, может, не всё потеряно?Бон задумался, потирая подбородок.

– Надеюсь, ты прав, – выдохнул Стас. – Думаю, я должен доверять больше. Дружба держится на этом, особенно в трудные времена.

Тишина легла, как тень пальм за окном. Оба молчали, думая о ссоре. Телефон мигнул чужим светом, будто напоминая о сбое.

– Я сделаю первый шаг, – добавил Стас. – Витя не сделал ничего ужасного.

– Верно, – поддержал Бон, его улыбка мелькнула на экране, как луч солнца. – Проект почти готов, и нам надо держаться вместе, чтобы показать его миру.

Стас кивнул, глядя на фото с той выставки, стоявшее на полке. Рыжая девушка, Витя, он сам – трое юных мечтателей. Но упрямый взгляд Вити на снимке пробудил тревогу

Глава VI

Стас не спал всю ночь. В темноте комнаты мерцал экран его ноутбука, отбрасывая синие блики на стены, покрытые постерами с формулами и схемами. За окном, где пальмы Стэнфорда шелестели под ночным бризом, пахнущим океаном и эвкалиптом, мир спал спокойно. Но внутри Стаса бушевала буря. Мысли метались, сталкиваясь в бесконечном потоке сомнений: как поступить? Сделать шаг навстречу? Довериться снова?

Витя был ему другом. Пусть иногда упрямым, вспыльчивым, местами даже чрезмерно, но другом. Несмотря на конфликт и обиду, Стас понимал, что за этими вспышками гнева скрывается нечто большее – возможно, Витя чувствовал себя недостаточно значимым в их команде, или просто устал быть вечно вторым. А если он и правда считает себя лишним? Стас не хотел повторять старых ошибок.

«Я сделаю первый шаг», – сказал он вчера Бону. Тогда слова звучали твёрдо, но теперь сомнения возвращались, как волны к берегу. Что, если Витя решил уйти из проекта? Или не захочет говорить?

«Давай забудем спор. Ты прав насчёт транспорта. Можем добавить. Созвонимся?»Ближе к утру сомнения отступили. В голове оформилось чёткое решение. Он открыл телефон, набрал короткое сообщение и отправил:

Экран молчал. В Калифорнии было шесть утра, в Москве – вечер.

В это время Витя сидел за деревянным столом в своей московской квартире. Его комната походила на лабораторию гения: изогнутый монитор, кастомный ПК с топовой видеокартой, процессор, опережающий рынок, и система охлаждения, бесшумная, как дыхание. Отец не жалел средств, но роскошь не грела.

За окном сияла новогодняя Москва. 24 декабря. Снежинки медленно опускались на улицы, украшенные гирляндами. Аромат глинтвейна и выпечки витал в воздухе, люди спешили за подарками, выбирали ёлки. Праздник был повсюду, но не здесь.

В огромной квартире с панорамными окнами, открывавшими вид на Красную площадь, Виктор был один. Хрустальные люстры отражали свет камина, кашемировый плед лежал на кожаном диване, кофе остывал на стеклянном столе. Всё идеально – и всё пусто. Отец уехал на приём, мать – в Швейцарию на форум. Одиночество было привычным.

Телефон завибрировал. Виктор ожидал уведомления от банка, но имя Стаса стянуло грудь.

«Давай забудем спор. Ты прав насчёт транспорта. Можем добавить. Созвонимся?»

Он перечитал текст, улыбка мелькнула на губах. Стас уступает? Хочет сотрудничать? Дружба жива?

Но радость сменилась сомнением. Почему он передумал? Чувствует вину? Витя сжал телефон. Транспорт в VR – его давняя мечта, но не ради реализма. Ему нужен был контроль.

Машины, поезда, самолёты в виртуальном мире – кто будет управлять их алгоритмами? Кто задаст маршруты, законы движения? Датчик сетевых шумов, его изобретение с выставки, мог бы стать ключом. Незаметно отслеживая сигналы, он даст власть над перемещениями пользователей. Его территория в мире Стаса.

Парень выдохнул. Он хотел радоваться примирению, но в глубине души видел шанс на большее. Пальцы забегали по клавиатуре, он щурился на экран, обдумывая ответ. Показывать радость нельзя – пусть Стас чувствует себя виноватым.

«Рад, что ты задумался. Но не так просто забыть, как ты отмахнулся от моей идеи. Готов обсудить серьёзно. Видео?»

Стас согласился мгновенно.

Через минуту на экране появилось его лицо – усталое, с тёмными кругами под глазами, волосы растрёпаны. Ночь выдалась тяжёлой.

– Здорова, Витёк. Как дела? – начал он с улыбкой, будто ничего не было.

– Привет, – откинувшись в кресле и лениво потянувшись послышалось в ответ. – Скукота. Родители опять разъехались, даже не предупредили. Отец на переговорах, мать в Европе тратит деньги. Новый год на носу, а будто обычный день.

– Да уж, паршиво, – кивнул Стас. – Но, может, так лучше? Не придётся сидеть с толпой занудных бизнесменов за столом.

– Ха, точно. Сколько себя помню, у нас дома на праздниках – важные шишки, а не семья. Классика.

Они болтали, возвращаясь к старой лёгкости, но вскоре разговор стал серьёзнее.

– Слушай, Витя… – Стас замялся, теребя край футболки. – Я обдумал всё. Жаль, что так вышло. Ты мне важен. Спасибо за всё, что сделал.

– Ну, хоть осознал, – Виктор изобразил лёгкую обиду, но его глаза оживились.

– Насчёт транспорта. Идея крутая, но я боялся перегрузить систему. Это требует ресурсов.Стас кивнул, пропустив тон мимо ушей.

– Деньги – моя забота, – тот усмехнулся. – Как всегда, я покрою всё.

– Хорошо. Давай подумаем, как это реализовать.Стас не стал спорить, видя энтузиазм друга.

– И ещё кое-что, – друг подался вперёд, голос стал мягче, будто идея только родилась. – Добавим в VR массовые мероприятия. Концерты, стадионы, торговые центры – места, где кипит жизнь.

– Не уверен. Это огромная нагрузка. И зачем?Стас нахмурился, тень тревоги мелькнула в его чертах.

– Подумай, – Виктор говорил медленно, давая словам осесть. – Люди с ограничениями смогут ощутить стадионы, концерты, гулять по моллам, будто они там. Заниматься спортом в VR. Если мы добавим эти места, потенциал ПИД раскроется в полной мере. Весь мир признает твоё изобретение. Ты получишь за него Нобелевскую премию.

Стас замер. Нобелевка? Мысль кольнула, как искра. Его ПИД – для людей, как он сам. Если добавить массовые события, мир увидит, как ПИД меняет жизни. Это не просто код – это свобода.

– Ладно, – выдохнул он. – Если сможешь, пробуем.

– Я знаю, как, – Витя ответил с лёгкой насмешкой. – Мне пора собираться в аэропорт.

Они ещё шутили, обсуждали детали, будто ссоры не было. Виктор улыбался, искренне, как в старые времена. Но когда звонок закончился, его улыбка стала острой, как лезвие. Он добился своего. Транспорт, мероприятия – его датчик уже вплетался в код VR, незаметно, как шум в эфире. Фундамент для контроля был заложен.

Глава VII

В бизнес-классе самолёта, летевшего в Сан-Франциско, Витя откинулся в кресле-кровати, гудение двигателей сливалось с шелестом страниц журнала, который листала стюардесса. Телефон в его руке мигнул странным сигналом, будто отголосок старого датчика. Он закрыл глаза, вспоминая момент, изменивший всё – первое рукопожатие со Стасом.

Москва, несколько лет назад

Зал выставки блистал огнями, сотни гостей обсуждали проекты юных изобретателей. Конкурс, поддерживаемый крупнейшими меценатами, был событием года. Среди них выделялся Виктор Сергеевич Рудин, отец Вити. Высокий, статный, в идеально сидящем костюме, он внушал уважение одним присутствием. Его аккуратно уложенные волосы и выверенные манеры казались кадром из журнала о бизнесе. Строгий, но справедливый, Рудин был легендой.

– Если мой сын победит незаслуженно, я прекращу финансирование.Он никогда не хвалил сына публично и не позволял продвигать его незаслуженно. Когда организаторы однажды предложили Вите первое место за пожертвования, Рудин отрезал:

– Без папочки он бы и в финал не попал.Его честность укрепила репутацию, но за спиной Вити шептались:

Рудин не замечал слухов, зная цену справедливости. Сегодня он внимательно следил за Станиславом Любимовым, чей протез уже вызывал восторг.

– Как же достал этот умник, – пробормотал он, не сдержав эмоций.Витя стоял в толпе, скрестив руки, вглядываясь в сцену, где вот-вот объявят победителя. Он знал исход – и это бесило.

– Кто тебя заставляет с ним тягаться?Незнакомец рядом хмыкнул:

Витя промолчал. Выбора не было.

– Победитель – Станислав Любимов!

– Подойди к нему. Познакомься. Покажи уважение.Аплодисменты, вспышки камер. Витя стиснул зубы. Очередная победа Стаса. Его протез был гениален, но восхищение толпы, устремлённое к сопернику, жгло, как раскалённый металл. Рудин наблюдал с трибуны, его лицо оставалось непроницаемым. Когда шум утих, он повернулся к сыну:

– Что?! Зачем? – Витя резко обернулся.

– Это не обсуждается. Стас умён, учись у него, а не завидуй.

– Я не завидую! – отрезал Виктор.

– Я вижу, что завидуешь. Это слабость. Соперник – не враг.Рудин прищурился, его глаза сверкнули холодом.

– Иди, – голос отца стал стальным, без тени уступок.Витя молчал, тело напряглось, как перед прыжком.

– Поздравляю. Крутая работа.Сын шагнул через толпу к Стасу, чувствуя любопытные и насмешливые взоры. «Папочка заставил», – наверняка шептались за спиной. Но ослушаться он не мог. Подойдя, он выдавил улыбку и протянул руку:

Стас пожал руку, его лицо было спокойным, но настороженным, будто он ждал подвоха.

– Знай соперников не только по конкурсу, но и лично.Через час Рудин сам подошёл к Стасу. Его учтивость и уважение поражали. Он похвалил протез, затем сказал сыну:

– Отец, мы слишком разные, – возразил Витя, сжимая кулаки.

– Тем более. Чтобы быть лучшим, пойми тех, кто впереди.

– Но…

– Мы ужинаем вместе, – перебил Рудин. – Я приглашаю.

Стас растерялся. Дорогих ресторанов он не знал и не был уверен, хочет ли продолжать знакомство. Витя щурился на него, будто всё ещё решал, стоит ли говорить. Но отказать Виктору Сергеевичу было невозможно.

Москва сияла предновогодними огнями, но в элитном ресторане царил покой. Мягкий свет хрустальных люстр, приглушённая живая музыка, белоснежные скатерти, тонкий фарфор на столах. Аромат трюфелей и выдержанного вина витал в воздухе, подчёркнутый теплом камина. Это был храм роскоши, где суета растворялась.

– Господин Рудин, вам как обычно? – спросил менеджер, почти кланяясь.Метрдотель выпрямился, увидев Рудина, официанты замерли, словно солдаты.

– Да, но дайте меню гостям, – спокойно ответил он, поправляя манжет.

Только тогда заметили Стаса в старом инвалидном кресле. Пауза была короткой, но ощутимой. Официанты вернули улыбки, но Стас уловил их замешательство. Здесь, среди люстр и фарфора, он казался чужим. Лицемерие резало, как холодный ветер.

Если бы он вошёл один, его бы даже не заметили.

– Пройдёмте, лучший столик готов, – сказал метрдотель, указывая на уединённый уголок с панорамным видом на заснеженную Москву.

Стас чувствовал себя неуютно, но молчал, теребя край старого свитера. Витя листал меню, бросая короткие взгляды на соперника, будто всё ещё злился на отца.

– Чего сидишь, выбирай, – буркнул он.

Стас вгляделся в кожаную карту. Цены поражали – суммы, равные его стипендии за год. Названия блюд – сплошь французские и итальянские термины, словно загадки.

– Возьми фуа-гра с грушами, вкусно, – бросил Витя, не поднимая глаз.

– Спасибо, я сам, – коротко ответил Стас, отложив меню.

Он не хотел быть обузой, но спорить было бессмысленно. Напряжение за столом ощущалось, как сжатая пружина.

– Ну что, сын, теперь знаешь, кто тебя обошёл, – сказал Рудин с лёгкой улыбкой, скрестив пальцы на столе.

– Я и так знал, – буркнул Витя, откинувшись в кресле.

– Тогда расскажи, в чём его сила?

– Он упрощает. Вместо сложных технологий – решения, которые работают сразу.Витя помедлил, постукивая пальцами по столу.

– Сложное – для избранных. Мои проекты – для всех. Разве не в этом смысл?Стас вскинул брови, его пальцы замерли на свитере.

– Вот почему ты проиграл, сын.Рудин усмехнулся, его улыбка была тонкой, как нить.

Он добился своего – свёл их. Официанты расставляли блюда, шёпот их шагов тонул в переливах скрипки. Напряжение не уходило: Витя молчал, Стас держался отстранённо, а отец ждал, будто знал, что будет дальше.

– Я видел твой проект, – сказал Витя Стасу. – Нейросеть для VR, но ты знал, что она снижает точность?Разговор оживился, когда зашла речь о науке.

– Знал, – Стас хмыкнул. – Ошибки делают систему живой.

– Живой? – переспросил Рудин, приподняв бровь.

– Если всё идеально, система предсказуема. А случайность – как человеческий разум. Представьте ИИ, который ошибается намеренно.

– Как человек? – Рудин кивнул, задумчиво потирая подбородок.

– Как средненький программист! – усмехнулся Стас.

Тишина повисла на миг, а затем Витя рассмеялся – громко, искренне. Рудин улыбнулся, оценив шутку. Напряжение спало, как занавес. Витя уже не видел в Стасе чужака. Они спорили о технологиях, делились теориями, и Витя поймал себя на мысли, что ему интересно.

Он вспомнил своих «друзей» – избалованных, хвастающихся яхтами, клубами, брендами. Они не могли его удивить, их болтовня давно наскучила. Стас был другим – живым, настоящим.

– Давай обменяемся номерами, – вдруг сказал Витя, потянувшись за телефоном.

– Раз уж мы теперь коллеги по ошибкам… – он ввёл номер, ухмыляясь.Стас удивился, но кивнул.

Витя улыбнулся, его пальцы замерли над экраном.

Наши дни

В самолёте, среди облаков, Витя улыбался, откинувшись в кресле-кровати бизнес-класса, его пальцы скользили по гладкой обивке. Огни Сан-Франциско уже мерцали в иллюминаторе, с каждым метром приближая его к замыслу, родившемуся в тот вечер, когда судьба свела его со Стасом – человеком, от которого теперь зависело так много. Ещё несколько шагов, мелких, но точных, на этой большой земле, и его замысел, тонкий, как шепот в проводах, оживёт.

Глава VIII

Аудитория Стэнфорда гудела привычным шумом: шелест страниц, стук пальцев по клавиатурам, приглушённые голоса. Преподаватель, высокий, с тонкими чертами лица и очками в строгой оправе, стоял у доски, увлечённо чертил схемы алгоритмов машинного обучения. Проектор высвечивал их сложные переплетения, но половина студентов лишь притворялась, что следит за лекцией.

Стас и Бон сидели в передних рядах. Нельсон, как обычно, занял место у окна, рассеянно постукивая пальцами по стеклу, где тени пальм дрожали под ветром.

– Так ты мне так и не сказал, как всё прошло? – пробормотал Бон, наклоняясь к Стасу.

– Что именно?

– Примирение с Витей. Ты ж позвонил ему, да?

Стас кивнул, но не торопился делиться. Он знал Бона – тот не отстанет, пока не вытянет всё.

– Поговорили. Долго.

– И?

– И всё нормально.

– Слушай, ты иногда так многословен, что напоминаешь ChatGPT с глюками.Бон прищурился:

– А ты – версия, которая выдаёт одни шуточки вместо кода.Стас хмыкнул:

– Зато народ меня обожает!

– Господин Любимов, раз вы так увлечены беседой, ответите на вопрос?Стас покачал головой, но ответить не успел – голос преподавателя разрезал их шепот:

– Конечно.Стас спокойно повернулся к доске.

– Как система глубокого обучения адаптируется к новым данным без полной переобучки?