Сильные мужские руки крепко прижимают меня к горячему торсу в приглушённом свете ночника. Комната покачивается перед глазами. Слишком много алкоголя этим вечером…
Тёплые настойчивые губы смело прокладывают влажную дорожку поцелуев вверх по моему плечу к шее и мочке уха:
– Вив…
– Да… – голова невесомо лёгкая и в то же время мутная. Слабо соображая, я просто подчиняюсь прикосновениям, которые с каждой минутой становятся всё более смелыми и властными.
Спиной ощущаю жар, исходящий от мускулистого тела.
– Вив… – с другой стороны раздаётся ещё один мужской голос.
Вторая пара сильных рук присоединяется к первой, и я оказываюсь зажата между моими новыми знакомыми. Пьяная паника вызывает лишь приступ головокружения. Сопротивляться по-настоящему нет сил.
– Не бойся, малышка, – хриплый шёпот пускает по коже мурашки. – Просто получай удовольствие.
Ощущаю только стягивающий талию корсет и… две пары горячих губ, исследующие моё тело. Кажется, праздник удался…
* * *
Тремя часами ранее
«Вив, пожалуйста, ответь! Том ужасно раскаивается!»
Раздражённо сжимаю челюсти и отправляю Джиму, парню моей сестры, эмоджи с вытянутым средним пальцем. Тут же добавляю: «Ещё одно сообщение, и ты улетишь в чёрный список следом за этим мудаком!»
Порыв ветра зло ударяет меня по лицу мелкими снежинками, и я плотнее укутываюсь в пальто, ускоряя шаг. Зима решила как следует задержаться в Нью-Йорке и щедро осыпает его снегом всю последнюю неделю.
Окончательно продрогнув, ищу глазами приличное место, чтобы перевести дух, собраться с мыслями и согреться.
Дурацкое четырнадцатое февраля. Тут и там сияют красные сердечки. Витрины увенчаны гирляндами роз и забиты плюшевыми медведями. Чёрт бы всё подрал.
Шмыгаю носом и замечаю через дорогу симпатичный ресторанчик. Обычно я в такие не хожу: слишком дорого для студентки, подрабатывающей визажистом. Но сегодня не хочу думать о том, чего могу себя лишить, если спущу кровно заработанные на чашку кофе с десертом или пару коктейлей.
Спешно перебегаю дорогу, стряхиваю с волос снег и несмело тяну на себя дверь. Запоздало зажмуриваюсь: две трети гостей ресторана – влюблённые парочки. Да чтоб меня!
Ладно…
– Добрый вечер! – ослепительно улыбается хостес в тёмно-синем шёлковом платье. – Вы бронировали столик?
– Э…
Как будто я похожа на ту, кто бронирует столики в подобных местах…
– Или вы приглашены? – девушка улыбается ещё шире.
– Я… Нет… – бросаю взгляд на бар и уточняю: – Мне бы просто кофе.
– Могу предложить только место за стойкой, – хостес чутко угадывает мою мысль.
– Идеально.
Стараясь не привлекать к себе лишнее внимание, усаживаюсь в самом углу и терпеливо слежу за барменом. Некрасивый коренастый парень с зализанными назад чёрными волосами поворачивается ко мне через несколько минут с натянутой улыбкой:
– Что пожелаете?
Успев ознакомиться с ценами, начинаю сомневаться, что мне так уж сильно хочется десерт, поэтому ограничиваюсь кофе:
– Американо со сливками, пожалуйста.
Кажется, он рассчитывал, что я закажу алкоголь и, возможно, накину пару баксов чаевых, поэтому читаю во взгляде лёгкое разочарование. Улыбка бармена становится совершенно пластиковой, и он безразлично кивает:
– Пара минут. Чизкейк хотите?
– Нет, спасибо, – неловко отодвигаю от себя меню и прячу ладони между коленями.
Да, дружок, я бедная студентка, и на мне ты не заработаешь.
Мысли тонут в жалости к себе, пока я задумчиво рассматриваю обстановку в ресторане. Интерьер выдержан в тёмных тонах: глубокий синий, холодный бежевый, сдержанная бронза. Бархатные кресла, белоснежные скатерти, массивные свечи на столах, украшенные живыми цветами.
Сама себе усмехаюсь: «Эх, Вивиан. Ты явно ошиблась дверью. Нужно было пробежать ещё пару кварталов и зайти в более подходящий тебе и твоему кошельку дайнер с самым обычным кофе и порцией вафель с мёдом за пять баксов…»
Слишком поздно понимаю, что в своей задумчивости рассеянно пялюсь на мужчину, сидящего на противоположной стороне стойки. Широкоплечий блондин в белой рубашке явно заметил мой взгляд и улыбается в ответ. Чёрт.
Резко опускаю глаза и, выставив локоть, смущённо прячу лицо за ладонью. Господи, вот я дура. С трудом сглатываю и проклинаю себя за решение зайти сюда.
«Ладно. Быстро выпью кофе и свалю. День Святого Валентина не вечен. Завтра утром сердечки и мишки исчезнут с витрин, и я начну с новой главы. Сперва запомню, что в такие места лучше не ходить, если в кармане нет лишней пары сотен…»
– Ваш американо, – от голоса бармена вздрагиваю.
– Спасибо. Э… Сколько с меня?
– Шесть пятьдесят, – мерзкий брюнет насмешливо вскидывает брови.
Скрипнув зубами, лезу в сумочку за наличкой и протягиваю ему десятку:
– Сдачи не нужно.
Пусть засунет себе эти несчастные три с половиной бакса в задницу.
Не думала, что моё дерьмовое настроение может стать ещё хуже. Оказывается, очень даже может.
Мельком замечаю, что блондин продолжает разглядывать меня, и утыкаюсь в чашку с кофе. Одну ладонь всё ещё сжимаю между коленями, второй обхватываю тёплый белый фарфор.
«Вивиан, всё наладится. Давай будем честны, Том никогда и не претендовал на звание парня года. Мало того что вечно перебивается какими-то мутными или случайными заработками, так ещё и в постели, прямо скажем, посредственность. Просто обидно, что…» – унылые мысли прерываются внезапным вторжением в моё личное пространство. Терпкий мужской запах ударяет в ноздри, и я закашливаюсь от неожиданности, прижав ладонь к губам.
– Привет.
Резко поворачиваюсь и замираю. Блондин. На вид ему тридцать лет и тысяча баллов мужской привлекательности. Глупо хлопаю ресницами и пялюсь на него, забыв, как говорить.
– Я Грейсон, – его губы растягиваются в ленивой улыбке, оголяя оскал сытого хищника.
– Вивиан… – выдыхаю шёпотом, будто под гипнозом.
– Красивое имя.
Почему у него такой хриплый голос? Пожалуйста, пусть это будет простуда. Иначе я готова поспорить, что передо мной сидит зверь в человеческом обличии.
– Э… Спасибо, – упорно продолжаю тупить, но не нахожу в себе сил отлепить язык от нёба и поддержать диалог.
– Ты не против компании? Или кого-то ждёшь? – Грейсон усаживается вполоборота к стойке, закрыв мне весь обзор своими невозможными плечами, обтянутыми гладкой тканью дорогой рубашки.
– Не жду.
Видимо, у меня слишком красноречивое выражение лица, потому что он безошибочно угадывает:
– Сложный день?
Серо-голубые глаза излучают откровенно мужской настрой, и я честно признаю́сь:
– Да.
– Тогда кофе вряд ли поможет.
– В смысле?
– В прямом, – блондин хмыкает, качая головой. – Как насчёт чего-нибудь покрепче? Что ты любишь? Вино? Коктейли? Я угощаю.
– О… Не думаю, что…
Но Грейсон уже подаёт знак бармену, и тот услужливо внимает, хотя всего пять минут назад одарил меня отвратительной насмешкой:
– Бобби, подай нам винную карту.
– Конечно.
Передо мной тут же возникает обтянутая серебристой кожей папка.
– Выбери, что тебе нравится.
– Я не очень… – заикаясь, нервно переплетаю пальцы.
– Вив… Я ведь могу называть тебя Вив? – Грейсон упирается локтем в поверхность стойки и расслабленно прижимается виском к ладони.
– Можешь.
– Я просто хочу угостить тебя. Парочка коктейлей ни к чему не обяжет, поверь. Зато расслабишься и, возможно, расскажешь, кто тот мудак, который заставил тебя грустить.
– Прости? – от удивления я почти роняю меню и глупо хихикаю. – Как ты догадался?
Грейсон хрипло смеётся:
– Никак. Я попытался угадать. И судя по всему, попал в цель.
– Да уж…
Его запах окончательно окутал меня. Оказавшись зажатой между стеной и новым знакомым, ощущаю какой-то подозрительный… уют. Скользнув взглядом по строчкам винной карты, останавливаюсь на списке коктейлей и, мягко говоря, охреневаю. Ещё ни разу не встречала маргариту за двадцать пять баксов… И она тут – главная ценовая скромница.
«Грейсон упомянул ни к чему не обязывающую парочку. Ха-ха…»
– Спасибо, но я, наверное, пас, – закрываю папку и не нахожу в себе смелости поднять взгляд.
– Эй… – блондин наклоняется вперёд и еле ощутимо касается моей спины. – Поверь, если я решил тебя угостить, значит, имею представление о местных ценах и могу себе это позволить.
– Прости, но мне неловко.
– Парни редко тебя угощают?
– Ты снова угадал, – вздыхаю и решаю признаться на берегу, чтобы не вводить Грейсона в заблуждение касательно моей скромной персоны: – Я вообще зашла сюда по ошибке. Обычно, если и выбираюсь куда-нибудь, то прохожу мимо дорогих ресторанов. Поэтому и…
– Ты такая милая скромница…
Замолкаю, наконец-то заметив, что ладонь блондина всё ещё прижата к моей спине, и по позвоночнику растекаются опасные мурашки.
– Я вынуждена жить по средствам, – слегка выпрямляюсь, разрывая наш странный физический контакт. – Таких, как я, тысячи.
Грейсон отпивает немного алкоголя из своего стакана и кивает в сторону выхода:
– Через пару кварталов есть бар поскромнее. Без всего этого… – он забавно взмахивает рукой, – этого лишнего пафоса. Если тебе здесь не нравится, можем переместиться.
– Неужели ты настолько жаждешь меня угостить? – хихикаю, закрыв глаза ладонью.
Грейсон наклоняется вперёд и, легко коснувшись лбом моего виска, шепчет:
– Да. Мне нравится твоя улыбка. Позволишь насладиться ею чуть дольше?
Шумно вдыхаю воздух от испуга и по инерции поворачиваюсь на его голос. Мы в полудюйме от того, чтобы столкнуться носами. Чёрт, почему он такой красивый? Похож на смертельную ловушку для недолюбленных скромниц. Да и плевать…