В плену сердца

Еще полчаса полежав в горячей воде, я смываю с себя душистую пену и выбираюсь из ванной. Питаю все тело маслом, пахнущим экзотическими цветами и покрывающим кожу мерцающими бронзовыми частичками. Лицо оставляю без грамма косметики – в отдохнувшем, здоровом виде оно и так мне кажется вполне прекрасным.

Вхожу в свою личную гардеробную, забитую брендовой одеждой и аксессуарами. Надеваю один из многочисленных пикантных комплектов нижнего белья с не менее соблазнительным шелковым платьем и до идеальности выпрямляю волнистые, слегка пушистые волосы.

Николина никогда так не делала, а, наоборот, закручивала их в крупные спирали, но сейчас я хочу хоть каких-то перемен в образе. Да и считаю, что мне так больше подходит. Выглядит более дерзко, что ли. Мне нравится. Улет!

А затем я такая вся красивая, благоухающая, соблазнительная и готовая во всеоружии весь день смиренно жду звонка или прихода Адама домой, надеясь, что, может быть, именно сегодня он решит вспомнить о моем существовании.

Вновь читаю книги, смотрю несколько эпизодов «Отчаянных домохозяек», занимаюсь растяжкой, чтобы хоть немного размять мышцы, непривыкшие к отсутствию физической нагрузки. И вот так чудо!.. Внезапно слышу приближающиеся к моей комнате шаги, предельно точно зная, что в этот раз Сьюзен ко мне идти не может.

Женщина заранее оповестила, что на пару часов отлучится за покупками. Это точно не она идет ко мне, а значит…

Неужели мистер Харт наконец соизволил ко мне явиться?

Ловко поднимаюсь со шпагата, подправляю платье и подбегаю к зеркалу, чтобы проверить свой внешний вид. Убедившись, что по-прежнему выгляжу чертовски сексуально, грациозно заваливаюсь на кровать, где якобы с интересом продолжаю читать книгу.

Секунды идут, я вся в предвкушении встречи со своим ключиком от клетки, да только вот же невезуха: долбаный ключик что-то совсем не торопится попасть в мои ручки. Судя по звукам шагов в коридоре, мой запропастившийся босс движется не по прямой, а какой-то извилистой змейкой, сопровождая свой хаотичный путь шумом открывающихся дверей соседних комнат.

Адам напился, что ли, и забыл, в какой спальне я нахожусь? Очень надеюсь, что его тормознутому путешествию до меня есть другое объяснение, ведь в хлам пьяный Харт в мои планы точно не входит – это попахивает работой без поощрения, что меня вообще не воодушевляет.

Я его, значит, сейчас ублажу, так сказать, высосу билет на улицу, а он потом проспится и заявит, что ничего не помнит. Вот уж совсем не хочется подобного сценария. Но ладно. Как будет, так будет… Разберемся.

Отбрасываю книгу в сторону, поднимаюсь с кровати и направляюсь к двери. Прислоняю к ней ухо, напрягаю слух, желая четче расслышать шумы, доносящиеся в коридоре. Но там все те же шаги и все те же звуки открывающихся дверей спален.

Может, мне стоит его позвать? Услышит зов и сразу же сумеет найти выход из дебрей леса, в которых он как будто заплутал?

– Адам?! – вскрикиваю я, и за дверьми мгновенно воцаряется тишина. – Адам, я вообще-то здесь! Ты потерялся в своих гигантских хоромах или просто забыл, где я нахожусь?! – добавляю с усмешкой и остаюсь без ответа.

Лишь неторопливые шаги все-таки добираются до нужного места. Ручка моей двери тут же начинает дергаться, но не позволяет долгожданному гостю войти внутрь.

Да уж… Он точно нажрался!

– Похоже, о том, что ты держишь меня в заточении, ты тоже напрочь забыл, – протяжно выдыхаю, покачивая головой, и следом вздрагиваю от неожиданности, когда вместо низкого мужского тона слышу недоуменный девичий голос:

– Какого черта Адам держит тебя в заточении, Николина?

Вот тут я впадаю в неслабый ступор. Такого поворота никак не ожидала. Даже зависаю на пару десятков секунд в усердных попытках по голосу идентифицировать личность девчонки, которая определенно меня знает.

– Эй! Ты меня слышишь? Ты почему сидишь взаперти? Что это еще за приколы? – не на шутку озадачивается она.

И не без основания, ведь это никакие не приколы, а моя новая реальность на ближайшие… неизвестное количество времени.

– Николина! Ты чего замолкла? Почему он тебя закрыл? У тебя там все в порядке?

А теперь девчонка заметно пугается, повышая громкость голоса, тем самым позволяя мне наконец сообразить, кто стоит по ту сторону двери.

Камилла Лоретти… или сейчас уже правильней говорить: Камилла Харт.

Что она тут вообще забыла? Кого-кого, а ее я точно не ожидала здесь хоть когда-либо встретить. И вот уж совсем не думаю, что неожиданное появление девчонки благоприятно скажется на мне.

Харт, без сомнений, не придет в восторг, если узнает, что я разболтала его нежеланной сестренке о наших с ним особенных секс-недоотношениях. А лишний раз злить его не в моих интересах, поэтому…

– У меня все отлично, Милла, не переживай! Я просто удивилась услышать тебя. Как ты здесь оказалась? – с деланным радушием интересуюсь я, решая попытаться увести ее от ненужной темы.

– Как-как? На лифте поднялась. Другой вопрос – что тут делаешь ты?

Блин! Не получилось! А ну-ка попытка номер два.

– На лифте? И тебя так просто пропустил охранник?

– Не просто, но пропустил. Сначала хотел выкинуть меня из здания, но, когда увидел в моих документах фамилию Харт и услышал, что я пришла к брату, мигом изменил свое отношение, – с возмущением рассказывает Милла. – Но ты, давай, не увиливай от ответа.

Эх… А так хотелось.

– Что случилось? Почему твоя дверь закрыта? Ты можешь ее открыть со своей стороны?

Могла бы – уже давно бежала бы отсюда быстрее Флэша.

– Нет, не могу, но ты не переживай – Адам скоро вернется с работы и откроет. Тут просто с замком что-то произошло. Заклинило механизм или нечто вроде того.

– А почему ты сказала, что он держит тебя в заключении? – с недоверием спрашивает Милла.

– Когда Адам сегодня с утра уходил, так неудачно хлопнул дверью, что замок заглючил – они в апартаментах все электронные. И вот так я тут нечаянно застряла на целый день. Чем тебе не заточение? – добавляю голосу озорные нотки, надеясь, что она поверит.

– Точно?

– Ну, естественно. Ты же не думаешь, что он меня здесь, как в тюрьме, ежедневно держит?

– Нет, конечно, нет… Но… почему ты не вызвала мастера?

– Я телефон где-то в доме оставила.

– А компьютер?

– Его у меня нет. Только у Адама в кабинете.

– А прислуга?

Уф… вот же заноза!

– Представь себе, именно сегодня домработница взяла отгул. И тоже должна вернуться домой только в ближайший час. Так что мне повезло, так повезло, – преспокойно вру я, будто заранее готовила ответы.

Хоть в чем-то мы схожи с моим альтер-эго. Искусно врать – наша единственная общая способность.

– Да уж! Не то слово. Я бы повесилась, если бы меня оставили на целый день в закрытой комнате.

Даже не сомневаюсь – этой торпеде всегда был необходим простор, свобода и движение.

– Помню, в детдоме за непослушание меня именно так и наказывали: запирали в маленькой пустой комнате на несколько суток. Прямо, как в карцере. Без окон и света. Только еду приносили с водой, и все. Это было кошмарно. На всю жизнь запомню этот ужас и суровое лицо моей воспитательницы, которая делала это со мной, – с неприкрытой злостью рассказывает Милла и замолкает, как предполагаю, застревая в неприятных воспоминаниях.

Вот только ее негатива мне сейчас не хватало.

– Так, а что ты тут делаешь? И почему ходила по соседним комнатам? – желая вернуть Камиллу в ее привычный жизнерадостный режим, задаю весьма интересующий меня вопрос.

– Я?.. Так я… это… Адама искала… Думала, может, он уже пришел домой, – неуверенно мнется она, что кажется мне до жути странным.

– Адама? Зачем?

– Поговорить.

– О чем?

– О кое-чем важном.

– О чем кое-чем важном? – с улыбкой любопытствую я. Настала моя очередь допытывать ее.

– Это тебя не касается, – выпаливает она. На этот раз уверенно и твердо, отчего мне становится еще любопытней.

– Неужели решила подружиться со страшим братом? – прислонившись спиной к двери, выдвигаю резонное предположение.

– Нет… Ну… точнее, это тоже было бы неплохо сделать, но в первую очередь не для этого.

– А для чего?

– Я же сказала, Ники, это тема тебя не касается. Ты не знаешь, когда Адам вернется со встречи? – спрашивает Милла, и по шуршанию с той стороны понимаю, что она тоже прислонилась к двери.

– Со встречи?

– Да, я ездила к нему в офис, и его секретарша сказала, что он уехал на важную встречу, а после уже не вернется в офис. И так как он завтра покидает Рокфорд, у меня не оставалось других вариантов, как прийти сюда и ждать его возвращения.

– Завтра покидает Рокфорд?

Вот так новости!

– Ну да, возвращается в Нью-Йорк. Почему ты так удивляешься? Разве ты не была в курсе? Вы же с ним встречаетесь? Или уже живете вместе, я правильно понимаю?

Не совсем правильно, Камилла, но тебе об этом знать не стоит.

– Да, конечно, я знала об этом. Я же с ним лечу.

Наверное, лечу, если он не забудет меня здесь, как какую-то собачонку.

– Просто не заметила, как дни пролетели. Я думала мы уезжаем на следующей неделе, а оказывается, уже завтра!

Удивление в моем голосе все сильнее закрашивается восторгом, стоит только подумать, что уже завтра, возможно, я не просто выберусь из этой комнаты, но и отправлюсь в один из самых крутейших городов мира.

Мое настроение только что взлетело ввысь, как тот самый частный Боинг, на котором мы непременно завтра полетим.

– Здорово! Завидую тебе. По-хорошему, конечно же… Я тоже не прочь куда-нибудь выбраться из Рокфорда, – мечтательно вздыхает Камилла.

– А почему ты этого до сих пор не сделала? Ты же новоиспеченная дочь самого Роберта Харта. Неужели не можешь выклянчить у папы путевку в какое-нибудь теплое экзотическое местечко?

– Я же несовершеннолетняя. Я не могу никуда лететь одна.

– Так в чем проблема? Бери старика собой, и отправляйтесь вместе греть косточки на Сейшелы или Гавайи.

Я бы с превеликим удовольствием сейчас оказалась бы под палящим солнышком на белоснежном песочке.

– Он не может, – сдержанно произносит она, но мне удается уловить грусть в ее голосе.

– Почему?

– Потому что ему сейчас не до путешествий. Он с головой ушел в работу благотворительного фонда.

– Понятно, – тихо фыркаю я. – Отец с сыном – два гороха в стручке. Работа – их все.

– Да… это точно, – соглашается девчонка вновь как-то очень грустно, зарождая во мне праздный интерес развить эту тему дальше, но, к сожалению, не получается.

Уже в следующий миг раздается звон ее смартфона, и она резко отстраняется от двери.

– Черт!

– Что такое?

– Ничего… Просто Роб звонит.

– Ты забыла, на какую кнопку нажимать, чтобы ответить?

– Нет… Нет… Сейчас отвечу… Подожди…

Да куда же я денусь-то? Ждать – это вообще мое второе имя в последние недели.

Она отходит дальше от моей комнаты и лишь тогда отвечает на вызов, вынуждая мое ухо намертво прирасти к деревянной поверхности и по максимуму навострить слуховые рецепторы.

– Да, Роб… Да… Нет… Я скоро буду… Нет… Не злись… Да… Откуда ты знаешь? – немалое удивление с крупицей страха сменяется протяжным выдохом. – Я же просила не следить за мной! Что за недоверие такое?! – а сейчас ее напряженный тон наполняется знакомой мне злостью.

Подумать только! Выходит, Адам действительно точная копия своего отца – тот тоже, оказывается, любитель приставлять к людям слежку.

– Да… Я здесь… Ну и что?.. Его дома нет… Не переживай… Я ничего не сделала, а просто принесла ему свой подарок… Да… Да… Что? Ты уже внизу?.. Но… Ладно… Да, поняла… Спускаюсь… Да! Роб! Сейчас же спускаюсь! – Камилла отключает звонок и сдавленно ругается, посыпая Роберта нелицеприятными словами.

– Что-то случилось? – напоминаю о своем существовании.

– Нет, ничего, – отвечает Милла, но ее резкий, нервный тон говорит об обратном.

– Уверена? Роберт тебя не обижает? Ваш разговор мне показался не совсем дружелюбным.

– Нет, все хорошо. Правда. И, конечно, Роб меня не обижает, а скорее наоборот – чересчур усердно опекает. Из-за этого и так сильно бесит.

Ох, как же мне это знакомо! Излишняя опека Остина меня годами прямо-таки душила, как удавка.

При воспоминании о нем я непроизвольно прислоняю руку к груди, чувствуя странное колебание между ребер. Секундное, но ощутимое, человеческое, душевное, мать его, – и это нехорошо. Совсем нехорошо. Такая слабость мне не свойственна, но очень даже присуще Николине. Так что никаких больше мыслей о Риде – ни к чему мне они. Подобные внутренние реакции позволять ни в коем случае недопустимо.

– А что за подарок ты принесла? – бросаю еще один вопрос, чтобы быстрее отвлечь себя от запретной темы.

– Что?

– Ты сказала Роберту, что принесла какой-то подарок. Что это? Или это тоже секрет?

– А-а, нет, не секрет. Я нарисовала картину. Думаю, и тебе она тоже понравится. Я оставила ее у входа, надеюсь, вы возьмете ее с собой в Нью-Йорк. Я очень старалась. Впервые рисовала по памяти, – сообщает Милла, возвращаясь к моей двери. – Слушай, мне нужно бежать, а то Роб еще сильнее разозлится. Но давай, может, я вызову мастера? Пусть посмотрит замок. Зачем ждать Адама? Неизвестно, сколько тебе придется еще сидеть взаперти.

– Нет, не стоит. Он меня тут запер, так что пусть сам и вызволяет.

– Ах, поня-я-ятно. Устроите сексуальные ролевые игры? – ошарашивает своим предположением девчонка. – Принц спасает заточенную принцессу, а она его за это великодушно благодарит?

Этой фразой она доводит меня до раскатистого, громкого смеха.

– Принц? Адам? – сквозь хохот выдавливаю я. – Ну ты, Милла, выдала!

Смеясь, скольжу спиной по двери вниз и усаживаюсь на пятую точку.

– А что? Разве это не так? Адам же такой… Такой… Ох… Такой…

Жестокий?

Безэмоциональный?

Эгоистичный мерзавец?

– Он такой красивый, высокий, сильный, сексуальный… обалденный! Просто мечта! – с благоговейным придыханием выдает Камилла.

Девочка, как же ты собиралась вести с ним важные разговоры, если расплываешься в кашу от одного только произношения его имени? Честно слово, смешная.

– Да уж! Адам та еще мечта, – усмехаюсь я, но Милла не улавливает моего сарказма.

– Тебе так повезло, Ники! Наверное, это невероятно – быть любимой таким мужчиной! – восторженно произносит она, продолжая меня изрядно забавлять своими фразами.

Как быть любимой таким мужчиной – мне неизвестно, зато как быть им затраханной до полной потери пульса – очень даже.

– Как и мне хочется нечто подобного!

Тише, Милла, поосторожнее с желаниями.

– Так хочется безумных эмоций и приключений! Хочу встретить своего красавчика, который смотрел бы на меня так же, как Адам смотрит на тебя. Я часто мечтаю, чтобы мой герой втайне ото всех взобрался ко мне в спальню и всю ночь напролет любил бы меня. Это же так романтично! Лучшее, что можно себе представить!

Святые угодники! Как мило. Даже завидую ее сладким эротическим фантазиям. У меня таких нет. У меня вообще никаких нет. Фантазировать и мечтать не умею, да и оно мне не надо. Уверена, мне вполне хватит «ролевых игр» с Адамом, в которых однозначно не будет слащавой романтики. Они будут куда грязнее, жестче, виртуозней, без чувств и исключительно с целью получить как можно больше привилегий во время моего заточения. Так точно! И уже завтра я очень-очень постараюсь заработать первую из них.

Так что, мистер Харт, жду не дождусь встречи с вами и обещаю – вы останетесь полностью довольны своей игрушкой, которую сами же и создали.