- -
- 100%
- +
Пролог
– Вот она, здесь, товарищ капитан! – радостно завопил дед Николай. – Видите, и не скрывается даже!
Кристина закатила глаза, прикрыла дверь и осторожно спустилась с поскрипывающего крыльца. Подошла к калитке и неприветливо спросила:
– Вы ко мне?
– Старший участковый капитан Прошин, – взмахнул удостоверением стоящий рядом с дедом Николаем мужчина. – Вас не затруднит ответить на несколько вопросов?
– Не затруднит, – вздохнула Кристина.
Мстительно захлопнув калитку перед носом у деда Николая, она завела участкового в единственную более-менее чистую комнату и махнула рукой:
– Присаживайтесь на тот стул, он довольно крепкий.
Капитан Прошин стул с сомнением оглядел, но отказываться не стал. Сама Кристина устроилась на маленькой пластиковой табуретке, оперлась спиной на стену и спросила:
– Что, Николай Петрович заявление написал?
– Написал, – осторожно согласился участковый. – Вы не могли бы…
– Вон перед вами папка, там все документы. Я купила этот дом, три дня назад перевезла сюда свои вещи, и с тех пор только и делаю, что отбиваюсь от его претензий. Он, видите ли, не желает верить, что дом теперь мой.
– Николай Петрович он такой, недоверчивый, – покивал участковый, листая бумаги.
Выяснив все, что хотел, капитан засобирался. Вручил Кристине визитку со своим номером телефона и отбыл ругаться с дедом Николаем.
Проводив нежданного гостя, Кристина вернулась в дом и с отвращением посмотрела на ноутбук. Работать не хотелось совершенно. Прикинув, что времени до сдачи заказа осталось три дня, а работы часа на четыре, она малодушно закрыла крышку и толкнула дверь во вторую комнату.
Бывшая спальня хозяев дома была битком набита старой мебелью, какими-то книгами, фотоальбомами и прочими артефактами начала прошлого века. Вчера Кристина вытащила из нее стул и удивительной красоты вазочку молочного стекла, после чего раскопки пришлось прекратить, потому что от потревоженной пыли не спасал даже респиратор.
– Сейчас окно открою, чтобы все это на улицу летело, – пробормотала Кристина, перелезая через спинку затянутого в чехол кресла. – И еще немножечко тут пороюсь. Часик, не больше. А потом работать.
Разбухшая деревянная створка долго сопротивлялась, цеплялась за подоконник, но наконец распахнулась. Отдернув в сторону пыльную штору, Кристина краем глаза уловила какое-то движение сбоку и резко обернулась.
– Тьфу ты, зеркало, – буркнула она. – А грязное какое!
В мутном, покрытом толстым слоем пыли стекле смутно просматривалось ее отражение. Жалея, что не взяла тряпку, Кристина боком протиснулась между креслом и грудой книг, погладила резную деревянную раму и провела пальцем по стеклу. Отражение послушно повторило ее движения. Усмехнувшись, Кристина помахала ему рукой. Отражение махнуло в ответ, а потом вдруг наклонилось, выудило откуда-то из-под рамы кусок ветоши и принялось протирать стекло со своей стороны.
Остолбенев, Кристина смотрела, как светлеет зеркальная гладь. Отражение деловито оттерло пыльные разводы, отбросило тряпку в сторону и отряхнуло руки.
Чувствуя, как колотится сердце и подгибаются колени, Кристина уставилась на проявившуюся в зеркале девушку. У отражения было ее лицо, такие же большие голубые глаза и длинные каштановые волосы. Вот только они были не скручены в пучок, а забраны в сложную прическу. А вместо джинсов и черной футболки на зазеркальной девице было надето длинное, в пол, коричневое платье с вышивкой.
Кристина поморгала, пытаясь прогнать непонятный морок. Потом ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон. Отражение послушно повторяло все ее движения, но ни его одежда, ни прическа не изменились.
Дрожащей рукой Кристина осторожно коснулась зеркальной глади. Отражение тоже прикоснулось к стеклу кончиками пальцев, замерло, а потом вдруг резко дернулось вперед.
Заорав от ужаса, Кристина попыталась вырваться, но было уже поздно. Схватив ее за запястье, зазеркальная девица с нечеловеческой силой дернула ее на себя. Кристина непроизвольно зажмурилась, ожидая, что сейчас врежется лбом в стекло, но почувствовала только окативший ее поток горячего воздуха.
– Все мое – твое, все твое – мое, – забормотала у нее над ухом охамевшая копия. – Обмен без обмана: мне твое счастье, тебе мои ненастья, да будет так!
Сверкнула яркая вспышка, отражение отпустило руку Кристины и сильно толкнуло ее в спину. Кристина качнулась вперед, споткнулась, запуталась в юбке и чудом избежала падения, успев ухватиться за какой-то выступ.
– А ну отпусти, ишь, вцепилась, – прикрикнул кто-то. – В сторону отойди!
Разжав пальцы, Кристина отступила на два шага назад и осторожно открыла глаза. Четыре мужика в странной полотняной одежде, крякнув от натуги, сняли со стены огромное зеркало в резной деревянной раме и осторожно понесли в распахнутую дверь.
– Куда? – всполошилась Кристина, у которой из-под носа забирали ее единственный шанс вернуться обратно. – Куда вы его тащите?
– Известно куда, продавать, – хмыкнул один из мужиков.
Глава 1
Лавируя в собравшейся во дворе толпе, Кристина быстро выяснила, что находится в доме, принадлежавшем некоему господину Роберу, потомственному трактирщику. Постоялый двор господина Робера давно уже не принимал посетителей, а сам хозяин практически не выходил на улицу, довольствуясь обществом своей племянницы.
– Долгов в лавках понаделал – страсть, а сам, гляди, на сундуках добра сидел, – бормотала какая-то толстая тетка, придирчиво щупая разложенное на столе кружево. – Так бы и сгноил все, а за молоко мне полгода ни гроша не платил.
– Он и зеленщику должен был, и портному, – кивала ее товарка, прикладывая к оплывшей груди шелковую шаль. – Да и по налогу земельному за ним недоимка числится.
– Откуда вы, госпожа Маршан, это знаете? – вытаращилась на нее первая тетка.
– Я, госпожа Симон, проходила мимо приставов, и тут такая незадача, пряжка на туфле возьми да расстегнись. Поневоле что-то да услышишь.
Тихо фыркнув, Кристина двинулась дальше по двору. Интересно, кто она такая и что делает в этом доме? Как бы это выяснить? Может быть, ей встретится кто-нибудь знакомый? И куда, черт побери, делось зеркало? Вроде бы со двора его не выносили…
– Барышня Робер? – окликнул ее один из приставов. – Где же вы ходите, мы вас обыскались.
– Там, – неопределенно махнула рукой за спину Кристина. – А в чем, собственно, дело?
– Могу вас обрадовать, дом продавать не придется, – сообщил ей пристав, важно пошевелив усами. – Дядя ваш, большой оригинал, скопил немало хлама. Я бы за всю эту рухлядь и трех грошей не дал, а поди ж ты, кому-то нужно.
Кристина покивала, глядя, как довольный пожилой мужчина в черном сюртуке и широкополой шляпе тащит к калитке резной деревянный столик. Из кармана у него свисали ленты кружев, а на шее висела та самая шелковая шаль. Следом за ним похожая на бледную моль девица волокла корзину с кухонными принадлежностями. Кто-то с воплями гонял по двору разбежавшихся кур, грузчики вытаскивали из двери секретер, явно составлявший столику пару, а толстая молочница орала на распорядителя. От шума и мельтешения у Кристины закружилась голова, она отступила к забору, облокотилась на столб и спросила:
– Скажите, а зеркало продали уже? Там было такое большое зеркало…
– Да вон оно стоит, – ткнул пальцем в сторону ворот пристав. – Продали какому-то, а как же. Он мальчика послал за телегой, да говорит, сена побольше надо, а то разобьется в дороге. А сам караулит.
– И то верно, без присмотра ничего оставлять нельзя, – вступил в разговор второй пристав. – Украсть не украдут, а вот разбить могут. Вы, барышня Робер, трактир открывать собираетесь? Ежели да, так мы с вырученных денег сразу можем налог удержать.
– Удерживайте, – рассеянно кивнула Кристина, пытаясь определить, кто из толкущихся возле ворот людей купил интересующий ее предмет. По всему выходило, что это был рыжий парень в заплатанном сюртуке.
– Да подожди ты с налогом, видишь, сомлела девица, того гляди в обморок грохнется, – разволновался первый пристав. – Сюда вот присядьте, барышня, в тенечке, вам и полегчает. Да не переживайте так, и дом при вас останется, и мебель какая-никакая. Все не на улицу идти.
Не заботясь о чистоте платья, Кристина примостилась на краешек замшелого бревна и продолжила пристально следить за повернутым стеклом к забору зеркалом, заодно продолжая подслушивать доносящиеся до нее обрывки разговоров.
Племянница господина Робера, как оказалось, была сиротой, которую дядя взял в свой дом из милости, с тем, чтобы она скрасила его одинокую старость. Девицу он держал в черном теле, не разрешал выходить на улицу, денег в руки не давал и закатывал скандалы, даже если она задерживалась во дворе дольше определенного им времени. В целом, было неудивительно, что девица сбежала. Но Кристина все-таки предпочла бы, чтобы она сделала это как-то по-другому.
Постепенно толпа со двора схлынула, оставив после себя кучу мусора. Уставший распорядитель распродажи утер пот со лба и принялся шептаться с приставами, загадочно косясь на Кристину. Рыжий хмырь, купивший зеркало, все так же торчал возле забора, время от времени нервно выглядывая на улицу.
– Грамоте-то вы обучены? – осведомился у Кристины один из приставов. – Бумаги надо подписать. Вот тут все честь по чести прописано. Распродано имущество, вот вырученные деньги, а вот сумма долгов дяди вашего.
Кристина мазнула взглядом по листу желтоватой бумаги и вздохнула:
– Давайте, подпишу. Надеюсь, теперь ни у кого не будет ко мне имущественных претензий?
– Чего? – растерялся пристав. – А, не, тут все в порядке. Я вам, барышня Робер, бумагу выдам, и ежели кто придет и чего потребует, смело гоните в шею, потому как это мошенник.
Расписавшись под длинной колонкой корявых цифр, Кристина получила на руки лист, гласящий, что Кристель Робер теперь является хозяйкой постоялого двора «Фиалка», и все долги и налоги ею уплачены.
– А это вот деньги оставшиеся, – пристав сунул ей в руку глухо звякнувший кожаный мешочек. – Восемь грошей, все без обмана.
Судя по довольному лицу распорядителя, к рукам официальных лиц прилипла куда более весомая сумма, но протестовать Кристина не стала. Она вообще не собиралась задерживаться в этом странном месте. Сейчас приставы и распорядитель уйдут, можно будет как-то отвлечь рыжего, заглянуть в проклятое зеркало и выдернуть оттуда занявшую ее место нахалку.
Официальные лица потопали на выход. Возле ворот они задержались, чтобы перекинуться парой слов с рыжим, который немедленно принялся жаловаться, что телега с сеном запаздывает.
– А вон то не твой возок тащится? – спросил распорядитель, кивая куда-то налево.
– Точно, он! – обрадовался рыжий. – Господа, не пособите зеркало погрузить? Я в долгу не останусь!
Приставы дружно скривились, но рыжий весело забрякал монетками, и они сдались:
– Ладно, так уж и быть. Эх, взяли-понесли! Да осторожнее, раму обдерешь!
Заломив руки, Кристина смотрела, как телега выезжает в проулок. Потом спохватилась и кинулась следом. Не заглянуть, так хоть проследить, куда его повезли!
С тихой улочки, на которой располагался постоялый двор, телега выехала на другую, широкую, запруженную толпами людей, тележками с зеленью, рыбой и молоком, возами с дровами и овощами. Кристина пыталась бежать вслед за мелькающей рыжей макушкой сидящего на козлах покупателя, натыкалась на прохожих, спотыкалась об бродячих собак и грязных полуголых детей. Вслед ей летела ругань и проклятия, но она не обращала на это внимания, одержимая только одной мыслью: догнать телегу.
На очередном перекрестке она растерянно остановилась и завертела головой, пытаясь понять, куда же поехал рыжий. Однако, телеги с зеркалом нигде не было, словно она провалилась сквозь землю.
Досадливо выругавшись, Кристина шарахнулась от пронесшегося мимо нее верхового и испуганно замерла. Только сейчас она поняла, что не сможет найти дорогу назад.
Глава 2
– Тетя, дай монетку, – заныл кто-то противным тонким голосом.
Опустив взгляд, Кристина обнаружила чумазого пацана лет восьми, вихрастого, с нахальным выражением лица.
– Подай сироте, тетечка, всего один грошик, чтобы не ложиться спать на голодный желудок, – привычно запричитал пацан, стреляя глазами по сторонам. – Не оставь милостью своей…
– «Фиалку» знаешь? – спросила Кристина. – Постоялый двор.
– Это где сумасшедший жил? Обижаешь, тетя, как не знать, – выпятил цыплячью грудь пацан.
– Проводишь туда – два гроша дам, – пообещала Кристина.
Пацан неторопливо смерил ее взглядом, утер нос рукавом и пожал плечами:
– Отчего не проводить. А ты, тетя, вроде племянница евонная?
– Племянница, – вздохнула Кристина. – Заблудилась вот.
– Оно и неудивительно, к большому городу привычку надо иметь, – важно сообщил ей пацан.
Город и вправду выглядел очень непривычно, словно Кристина попала в средневековье. Каменные двухэтажные здания с обязательными цветочными горшками в окнах, выщербленная булыжная мостовая. Первые этажи домов были заняты лавками или конторами, снабженными яркими вывесками. Кристина, ничего не евшая с самого утра, засмотрелась на изображение румяного кренделя, вдохнула сладкий хлебный запах, сглотнула слюну и окликнула своего провожатого:
– Эй, дитя природы, притормози ненадолго.
– Чегось? – обернулся пацан. – Тетя, шевели ногами, коли я до вечерней стражи домой не вернусь, не миновать мне отведать веника перед ужином.
– Я быстро, – пообещала Кристина.
Пацан скорчил страшную рожу и прислонился к фонарному столбу. Кристина выудила из кармана платья кошелек и решительно толкнула дверь булочной.
Свежевыпеченный хрустящий багет стоил полтора гроша. Кристина купила сразу два, и тут же, обжигаясь, откусила хрустящую хлебную корочку. Стоявшая за прилавком тетка недовольно поджала губы, но ничего не сказала.
Тайные опасения Кристина не сбылись. Пацан не сбежал, бросив ее на незнакомой улице, а терпеливо ждал возле входа. Заметив голодный взгляд, Кристина отломила половину багета:
– Держи, сиротка. Звать тебя как?
– Жанно, – шмыгнул носом пацан и вгрызся в багет, как червяк в яблоко. – Идем дальше, или тебе еще в какую лавку надо?
Взвесив кошелек в руке, Кристина отрицательно помотала головой и вдруг застыла. На одной из пестрых вывесок, приветливо поскрипывающих на ветру, огромными красными буквами было начертано: «Городской маг мэтр Мишель».
– Это что? – ткнула она пальцем в надпись.
– Контора мага, – пожал плечами Жанно. – Тебе надо? Учти, он дорого берет.
– А что он делает? – Кристина насторожилась как гончая, почуявшая дичь.
– Эликсиры продает всякие дурацкие, – отмахнулся Жанно. – От прыщей, для волос, ну всякое, что тетечки любят. Двери и окна заговаривает, чтоб воры не влезли, пропажу может отыскать, если в доме потерялось что важное. Ну и следит за порядком, чтоб без лицензии не колдовали. Так что, пойдешь за эликсирами?
– В другой раз как-нибудь, – пробормотала Кристина, пытающаяся переварить наличие официальной магии в свободном доступе.
Жанно кивнул и потрусил вперед, иногда оглядываясь, не отстала ли Кристина.
Миновав еще два перекрестка, они свернули на узкую улочку, в середине которой Кристина с облегчением увидела мотающуюся створку ворот.
– Дальше я сама дойду, – сообщила она Жанно, вручая ему честно заработанные два гроша. – Спасибо, выручил.
Пацан крепко зажал деньги в кулаке, подмигнул и резво порысил обратно, поднимая тучу пыли босыми ногами.
Накрепко заперев ворота и калитку, Кристина задумчиво оглядела дом. Какое-то время придется в нем жить, пока не подвернется возможность вернуться обратно, к протекающему потолку, зависающему ноутбуку и деду Николаю с его претензиями. Главное – побыстрее найти зеркало. А пока нужно хотя бы осмотреть свое временное жилище.
К обеденному залу трактира и комнатам для постояльцев Кристина отнеслась равнодушно. Окинула взглядом убогую мебель, зачем-то попыталась приподнять тяжеленную дубовую лавку, не смогла, и на этом знакомство с обстановкой постоялого двора сочла законченным. Заглянула в кухню, расположенную в полуподвале, и тяжело вздохнула. Оттуда явно выгребли всю более-менее приличную посуду.
Второй этаж, где располагались хозяйские комнаты, тоже основательно подвергся разорению. С распродажи ушла практически вся мебель, кроме неподъемных шкафов и кроватей. С окон поснимали шторы, с полов – ковры, из огромного трехстворчатого гардероба выгребли все его содержимое. Нетронутой осталась только небольшая темная комнатка, больше похожая на чулан, служившая жилищем племяннице господина Робера. Впрочем, там и брать-то было особо нечего. Два платья в сундуке, шаткий табурет и таз с кувшином для умывания, вот и вся обстановка.
Ночь она провела сидя в кресле, вздрагивая от каждого звука, на которые старый трактир был необычайно щедр. Что-то поскрипывало, шуршало, потрескивало, а к полуночи в угол комнаты заявилась наглая мышь и принялась громко грызть плинтус. Когда Кристина несколько раз грохнула по полу табуреткой, мышь с достоинством удалилась, но о нормальном сне после этого не могло быть и речи.
С трудом дождавшись рассвета, Кристина умылась остатками холодной воды из кувшина, позавтракала половиной зачерствевшего багета и спустилась на первый этаж. Нужно было поискать, не осталось ли на кухне каких-нибудь припасов, а еще осмотреть задний двор. Вроде бы, вчера тут бегали какие-то куры?
Кур, как выяснилось, вчера переловили и унесли всех. Причем не факт, что заплатили за них распорядителю. Нацелившаяся на горячую яичницу Кристина приуныла и принялась рассматривать царившее на заднем дворе разорение.
Распахнутые двери конюшни и курятника, разбросанное сено, обрушенная поленница. Небольшой обнесенный плетнем огородик с чахлой зеленью и вянущими капустными кочанами.
– Поливать не буду, пусть хоть совсем засохнет, – пробормотала Кристина, живо представив себе, как она раз за разом крутит тяжеленный колодезный ворот, а потом тащит ведро, чтобы вода тут же бесследно впиталась в каменистую потрескавшуюся землю.
– А зря, капусту если с салом потушить, ох и вкусная штука получается, – наставительно произнес у нее за спиной противный тонкий голос.
Кристина обернулась, несколько секунд молча смотрела на явившееся из курятника крылатое чудовище, а потом громко завизжала.
Глава 3
В кухонном шкафу Кристина обнаружила початый мешок муки, полотняный куль с пшеном, горшочек топленого сала, миску какого-то зерна, немного гороха и несколько луковиц. Жанно, одной рукой так и прижимающий к себе пеструю курицу, а второй отряхивающий с себя солому, резко повеселел:
– Гляди, голодными не останемся.
– Слушай, дитя природы, мне гороха не жалко, – решительно сказала Кристина. – Но ты уверен, что тебя дома не хватятся?
– Нужен я там кому, – резко погрустнел пацан. – Мамка померла давно уж, а батя женился на одной такой… Нашла у меня вчера твои два гроша, и излупила всего. Говорит, украл. А я не воровал никогда! А она и слушать не хочет. Уж лучше в курятнике жить.
– Да уж, – неопределенно промямлила Кристина. – Ситуация. А курицу ты где взял?
– Так это твоя, в крапиве пряталась, – доложил Жанно. – Хитрая скотина, еле изловил. Покормить ее надо бы.
– Вот и займись, а я пока еды приготовлю, – кивнула Кристина, вручая ему миску с зерном. Курица немедленно оживилась, заквохтала, забила крыльями и со всех ног понеслась в курятник, время от времени оглядываясь: несут ли за ней вот это вкусное?
Через пару часов на кухонном столе стояла стопка румяных лепешек с зеленью, на плите в помятой кастрюле томилось овощное рагу, а Кристина, тихо ругаясь, рассматривала мозоли на пальцах. Ни одного нормального ножа, и наточить нечем!
– Можно к точильщику отнести, – подсказал Жанно, поедающий глазами лепешки. – Тут недалеко, на площади.
– Точильщику платить надо, – буркнула Кристина.
Жанно понимающе кивнул и затих, глядя, как Кристина наполняет миски дымящимится тушеными овощами. Похоже, что он так до конца и не поверил, что его тут действительно покормят.
Перемешивая ложкой горячее рагу, Кристина лихорадочно искала выходы из финансовой ямы. Нужно было срочно раздобыть денег, желательно много. Надо купить нормальных продуктов, нужны свечи, чтобы не сидеть в темноте, а самое главное – нужно сходить к мэтру как его там и узнать все о зеркалах и возможности обмена телами через отражение. Может быть, ей и не придется искать то самое зеркало, в которое ее затянула эта наглая баба?
Помянув нехорошим словом загнавшую ее сюда племянницу господина Робера, Кристина задумалась о самом бывшем владельце трактира. Судя по всему, дядечка был скорбен на голову, но отлично разбирался в дорогих вещах, а еще очень не любил расставаться с деньгами. Интересно, не пришло ли ему в голову устроить пару тайников? Если они были в мебели, то кому-то очень повезло, а вот если покойный сообразил припрятать деньги где-нибудь под половицей… Воспрянув духом, Кристина решила пойти и тщательно обыскать жилые комнаты. Прямо сейчас, пока еще светло.
Отодвинув миску с недоеденными овощами, она мазнула взглядом по икающему Жанно и вздохнула. Еще одна проблема, которую нужно как-то решать. Вчера его дома выпороли, а сегодня его родственнички возьмут да и явятся с обвинением, что она украла ребенка, и что тогда?
– Шел бы ты домой, что ли, – посоветовала она, глядя, как Жанно с трудом доедает остатки третьей лепешки.
– Нет уж, спасибо, – отказался тот. – Там не воду таскать заставят, так огород полоть, а я это дело страсть как не люблю. А батя все грозится меня к угольщику отдать, чтоб я тележку катал, так мне ему на глаза не резон днем попадаться. К вечеру пойду, а то и к ночи, авось Тереза устанет и драться не полезет. Можно я лучше еще в курятнике посплю? Там хорошо, соломы много, мягко.
– Поспи, – смирилась Кристина. – Я в доме буду.
Прихватив с тарелки еще одну лепешку, Жанно сунул ее за пазуху, зевнул и побрел по лестнице. Задумчиво посмотрев ему вслед, Кристина решила, что проблема утрясется как-нибудь сама собой, и двинулась на поиски сокровищ.
В бывшей спальне дядюшки витал аромат лаванды и камфоры. Кристина распахнула окно и принялась методично осматривать комнату. Простукивать стены, нажимать на завитушки лепнины и тыкать во все половицы, в надежде, что какая-нибудь из них приподнимется или отъедет в сторону.
В спальне ничего не нашлось. Энтузиазм у Кристины немного угас, но она упрямо сжала губы и перешла в гостиную. Быть того не может, чтобы в таком большом доме не было ни одного тайника!
Тщательный обыск всех комнат затянулся до вечера и обогатил ее на два свечных огарка и засохший огрызок пирожка, который кто-то засунул за шкаф. Выбросив пирожок, Кристина попрощалась с надеждами на богатство и задумалась.
Все, что в этом доме можно было продать, уже было продано. Открыть трактир? Кормить постояльцев горохом и капустой? Вряд ли кто-то соблазнится ее сомнительным гостеприимством. К тому же, кроме приготовления еды, в трактире нужно было убирать, а этот процесс Кристина терпеть не могла. Устроиться на работу? Маловероятно, что кому-то в этом странном месте понадобятся навыки копирайтера. Горничная из нее выйдет никудышная, прачка, пожалуй, тоже. Если только попроситься помощницей в какую-нибудь лавку…
– В крайнем случае продам это проклятое наследство и куплю себе домик поменьше, – пробормотала Кристина. – Только вот как это проделать, чтобы не остаться и без денег, и без дома?
Вернувшись на кухню, Кристина обнаружила, что от стопки лепешек осталась всего одна, а кастрюлю из-под овощей Жанно выскреб и вылизал. Самого мелкого нахала нигде не было. Видимо, сытно поужинал и ушел домой, к тетке Терезе и ее грозному венику. Прихватив лепешку со стола, Кристина малодушно оставила мытье грязной посуды на завтра и побежала на второй этаж.
На улице уже сгущались сумерки, и в комнаты постепенно затапливала мягкая темнота. Стремясь сберечь свечи, Кристина в полутьме нырнула в чуланчик племянницы, не глядя сгребла все подвернувшиеся под руку вещи и потащила их в хозяйскую спальню. Ютиться на низеньком жестком топчане при наличии в доме нормальной кровати она не собиралась.
Постельное белье было чистым, похрустывающим от крахмала. Кристина взбила подушки, уселась на край кровати и вдруг услышала подозрительный треск.
– Кто только додумался украшать кровать резьбой, – недовольно забубнила она, пытаясь отцепить кружево ночнушки от какой-то загогулины. – Так никакие вещи долго не… Ой!
Видимо, она слишком сильно нажала на какой-то деревянный завиток. Скрипнула пружина, и часть рамы кровати поехала в сторону, окончательно отрывая от ночной рубашки кусок кружева. Не обратив на это никакого внимания, Кристина соскользнула на пол и увидела, что в раме кровати устроен небольшой тайник. В наступившей полутьме только и можно было разглядеть, что внутри лежит что-то белое.