Моя любовь к тебе больше, чем жизнь. Воскресший вновь

Глава 1.

Встреча первая. Знакомство

Вадик

Я тебя никому не отдам.

Пусть палящее солнце погаснет.

Я мольбы вознесу к Небесам.

Эта встреча была не напрасной.

Ирина Стефашина, стихи

Я, Вальдемарас Петраускас, собственной персоной. Закончил недавно лётное училище. Офицер. Лейтенант. Получил назначение. Приехал на службу.

Военный городок построен в пяти километрах от города. Если этот забытый богом угол можно так назвать. Вот так занесло. Глухомань. Маленький городишко в сердце Поволжья. Кругом серые пятиэтажные дома, дорожки, посыпанные гравием, нехитрые песочницы для детей. Есть столовка, Дом культуры. Центральное место занимает ВОЕНТОРГ, где можно приобрести продукты, товары и получить бесплатный паёк на месяц.

Заселились в трёхкомнатную квартиру с Николаем. Каждому по комнате, зал – пока общий. Жилье, как казарма: железная кровать, тумбочка, шкаф для одежды.

Вальдемарас, 21 год

Познакомились. Сдружились. Вдвоём веселее. Лето. Август. Жара. Пыль.

Кольке не спится, не лежится, тащимся в центр из военного городка. Хотим прошвырнуться. Себя показать, на людей посмотреть.

Николай, 21 год

Автобусы в данном населённом пункте ходят, как левая пятка у водителя зачешется. Шуруем по центральной улице имени Карла Маркса пешим чалом. Вдоль проезжей части клумбы разбиты с цветами разными. Ничего. Камушками шлифованными выложены. Прикольно. Не альпийские горки, конечно, но для захолустья пойдёт.

Асфальт ровный, на тротуаре прибрано. Мы шагаем размеренным темпом. Вдруг Колька замирает. Остановился, ногой притопнул. Опочки.

– Смотри, Вадик, девушка славная с мамашей выписывает.

– Господи, здесь ещё девчонки приличные водятся?!

– Ножки длинные, платьице яркое, фигурка…

– Не ожидал.

– И я.

– Родительница тоже на каблучищах прёт, как на ходулях, глянь!

– Одёжа на маме модная, прямо с Парижу.

– А то!

На дороге автомобиль резко просигналил. Глаза направо перевели, рот свой разинули. Раз, парочка исчезла из вида.

– Коль, а куда дамы то забрели?!

– Не знаю, в подворотню ближайшую может быть завернули?!

– Да, нет, не похоже.

Резко притормозили. Развернулись. Возвращаемся назад. По вывескам шерстим: парикмахерская, химчистка, комиссионка, всё не то.

– Смотри, Вадик, «Медведица» – кафе.

– Зайдём, перекусим?!

Вваливаемся в зал. Свет приглушённый. Полумрак. Прохладно. Музыка играет. Народа битком. Воскресенье. На витрине пирожные, ситро, сок, мороженое. Выбор огромный. Под ложечкой засосало. Так сладенького захотелось.

Столики все заняты. В углу у стены на столешнице табличка к посетителям повёрнута «не обслуживается». Сидит знакомая девушка. Миленькая-премиленькая. Глаз не отведёшь. Сколько ей лет, навскидку, пятнадцать, шестнадцать?!

– Коля здесь мест свободных нет.

– Вадик, давай напросимся к незнакомке.

– Да она маленькая совсем.

– А ты что кадрить её собрался.

– Свихнулся?!

Подходим. В руках держим алюминиевые подносы. На них навалено горкой мороженое с тёртым шоколадом, пирожных штук двадцать пять, стоят бутылки с ситро, пустые стаканы.

– Добрый день, прелестное дитя.

– Здравствуйте.

– Разрешите к Вам присесть.

– Мест больше нигде нет.

– Пожалуйста.

Расставляем десерт на столе. Странно, чисто кругом. Салфеткой белой провёл, действительно, прямо, как в аптеке. Расположились. Колин язык без костей, мелет и мелет. Рожу на бок скривил. В уголках рта ухмылка застыла.

– Как Вас зовут, «неизвестная Крамского»?!

– Меня зовут Алёна.

– Я – Коля, а это мой друг – Вадик.

Протягиваем руки. Дружок приподнимается, галантно целует. Я просто беру и пожимаю. Её маленькая ладошка растворяется в моей ручище. Бабах! Током прошило, отпрянул. Вот это импульс, бьёт как провод оголённый. Глаза от удивления расширил. Мороженого в рот отправляю, на подступах тает. Да что такое-то. То в жар, то в холод кидает, как бричку по ухабам. Картинка замирает. Голос хрипит, не прокашляюсь.

– Давай на «ты»?!

– Очень приятно, давай.

– Можно тебя вкусностями угостить?!

– Спасибо, мне своих не съесть.

– Боишься потолстеть от переедания выпечки с кремом?!

– Мне это не грозит.

– Вот так заявление.

– Я бегом занимаюсь на короткие дистанции, с препятствиями.

– Спринтер значит.

– Вроде того.

– Спортсменка, комсомолка, красавица…

– А вы кто?!

Ох*еть! По нам не видно?! Кто мы?! Фильм вспомнил. Я – Жан, говночерпий. Прикидывается?! Цену себе набивает?! Или мала ещё женихаться?! Откинулся на спинку стула, грудь колесом выгнул.

– Не кочегары мы, не плотники…

– Заметно.

– Мы лётчики, приехали нести службу в вашем городке.

Смотрю прямо перед собой. Алёнка никак не отреагировала на наши погоны. Взгляд светлый. Удивительная малышка. А «Васька» слушает, да ест. Глазки осмысленные. Девочка не забитая, не зашуганная. И такая волна тепла от её стройного тела исходит, аж дух захватывает. Прислониться охота. Прижать к себе, что есть сил. В губы впиться поцелуем ярким, смачным. М…Ты, Вадик, бл*дь, остынь. А то в штрафбат отправишься траншеи копать. От забора до обеда. Ласково продолжаю.

– Сколько тебе лет, Алёна?!

– Скоро исполнится семнадцать.

– Как тебе парни-офицеры, погоны, форма, квартира, зарплата?!

– Если честно, никогда не задумывалась об этом.

– Замуж за нас не хочется?!

– Ни капли.

– А причина?!

– Полюбить нужно.

– Тебе, Алёна, кто-то из мальчиков класса нравится?!

– Нет.

Обломала. Сидит, плечами пожимает. Уминает за обе щеки пирожные ложечкой, вперемежку с мороженым. Кожа смуглая, чувствуется южный загар. Волосы красивые длинные, светло-русые в косы забраны. Ресницами не моргает, глазками не стреляет, ножкой не раскачивает. Никакого намёка, на «зашибить» лейтенанта. Чихать ей на нас с большой колокольни. Не того поля ягода. Серьёзная. Скулы свело. Продолжаю беседу.

– Где же ты, Алёна, так чудесно загорела?!

– Мы с мамой в Сочи отдыхали, только вернулись.

– Как вам город Сочи?!

– Всё так же, ничего не меняется: горы высокие, воздух чистейший, море солёное.

– А вы что там постоянно отдыхаете?!

– Да, мой дедушка в одном взводе на войне был с отцом тёти Розы.

– Знакомые значит?!

– Да.

– У тебя там друзья есть?!

– Дети тёти Розы: погодки Роберт и Анжелика.

Захолустье. Ничего себе. Народ по Сочи разъезжает. Живут же люди. Платье на девочке, модненькое. Ей идёт. По фигуре. Не дешёвое. Европейское качество. Дружка любопытство раздирает.

– Кем, Алёна, твой папа работает?!

– У меня нет папы.

– Папы есть у всех!

– В теории – да, на практике – нет.

– Куда делся?!

– Умер.

– Извини, не знали.

– Да, прости.

– Мы с мамой вдвоём живём.

– Дедушки-бабушки.

– Никого в живых не осталось.

Наступаю Кольке на ногу под столом. Чего пристал?! Желания поглощать кондитерские изделия пропало. Рассматриваю нахально девчонку со всех сторон. Понравилась. Зацепила меня за душу своей приветливостью и теплотой.

Жаль, что маленькая по возрасту. До совершеннолетия целый год. Облезешь ждать. Яйца вспотеют. Чего доброго отпадут, на х*й.

А душу на лоскуты сейчас рвёт. Не выдержал, спросил. Ох, Вадик, вечно тебя несёт не по адресу. Доступных баб нет?! Не желаю.

– Какое платье на тебе, Алёна, яркое.

– Да, из новой коллекции. В «Бухаресте» купили.

– Где?!

– Магазин в Москве есть, называется так.

Ни х*я себе, присвистнул. Интересно?! Тайное наследство с царских времён?! В «Бухарест» за шмотьём – сильно! Дела. Запихиваю остатки пирожного себе в рот. Запиваю. Прокручиваю, услышанные слова, в голове. Пытаюсь избавиться от пошлых мыслишек: брать, желать, владеть. Австралопитек, бл*дь. Решаю опять заговорить о её близких.

– А мама кем работает?!

– Мама на военном заводе работает, в КБ инженером.

– Где же она?!

– К Вале зашла, на кухню.

– Что делает Валя на кухне?!

– Распоряжение даёт, чтобы нам фарша домой накрутили.

– А сами вы не можете сделать?!

– Зачем, если Валя есть.

– Боитесь ручки замарать?!

– Да нет, привычка.

Наливаю себе ситро. Залпом выпиваю. Приятно, холодненькое. Рубашку слегка расстёгиваю. Рукава закатал. Опять изучаю. Ротик маленький, губки пухленькие, глазки выразительные, ямочки на щеках, голосок, словно птичьи трели. Глаза, господи, как озёра голубые. Не курит. Ох*еть. Продолжаю разговор.

– Валя – это кто?!

– Мамина школьная подруга.

– В кафе кем работает?!

– Заведующей.

Ещё забавнее. Поворот. Просто себе люди пришли в кафе к «Вале» мяса накрутить. Крыша моя потекла. Черепицу видно не закрепил до конца. Ну, дела! Коля, сука, глаз свой цвета бутылочного стекла щурит. Интонация гремит с издёвочкой.

– А ты, Алёна, в какой класс перешла?!

– В десятый.

– Поедешь в Политехнический институт в областной центр поступать, на инженера?!

– Нет, я планирую заниматься наукой.

– Опочки.

– Какой?!

– Океанологией.

– Сильно.

– Какой ВУЗ готовит на эту специальность?

– Университет во Владивостоке.

– На другом конце страны, не страшно?!

– Кого бояться?!

Воздухом подавился. Закашлялся. Действительно, кого?! Дядек таких вот, Вадиков, шалопутных, у которых внутри неутолённое желание разыгралось. По сердцу пришлась. Запал. Горю. Руки вспотели. Дыхание перехватывает. Вадик?! Когда с тобою такое было?! Никогда. Интерес растёт, как тесто на дрожжах. Грудь распирает. Сейчас в «кастрюльке» места не останется, через верх опара потечёт. Ох*еть, не встать!

– Чего вечерами делаешь, Алёна?!

– Книги читаю в первоисточнике, на немецком языке.

– Интересно тебе?!

– Да.

– Танцы, шманцы, обниманцы?!

– Скоро в школу, там и встречусь со всеми одноклассниками.

– А если мы тебя погулять позовём?!

– Мама придерживается строгих правил.

– И что?

– Не отпустит.

– И в кино нельзя?!

– С вами – нет.

– Другие девушки на ура побегут.

– Их дело.

Колька с лица сошёл. Бледный весь, губы поджал. Как делить будем?! Понимаю, что мир уплывает из-под ног. Кажется, я пропадаю. Внутри ощущаю трепет. Маму вспомнил. Литва. Каунас. Чистота. Культура. Европа.

– Смотри, Валдас, «marfshka» не отхвати себе на новом месте.

– Я, что, mama, белены объелся?!

– Был бы жив отец, в такую дыру не полетел бы.

– Это точно.

– Девки очень хитрые пошли, вдруг забеременеет.

– И что?!

– Штабные генералы заставят жениться.

– Изделие номер два во всех аптеках страны продаётся.

– Вальдемарас, будь серьёзным.

Вадик 21 год и Алёна 16 лет

– Мама, не драматизируй.

– Сын, офицерская жена из особой закваски сделана.

– Внимательно.

– Любить, ждать, детей рожать.

– Погулять охота, без обузы.

– Внимательно гуляй.

– Это как?!

– Смотри вперёд, а затылком ощущай последствия.

– Мама…

– Мальчик мой, как устроишься на новом месте, позвони.

Рассматриваю девочку без стеснения. Не могу взор отвести. Поглощаю. Эмоциональная буря внутри разыгралась. Её прямой взгляд выбивает кислород из моей груди. Очарование Алёнки заполнило всё пространство вокруг. Мир сузился. Мама моя, если бы ты увидела сейчас своего взрослого парнишу, не признала бы совсем.

Как юнец втрескался. Щёки пылают. А если раздеть?! Грудь пышная, в ладошке моей уместится?! Приподнять, притянуть на себя. Надёжнее самому, конечно прилечь сверху, придавить…Бл*дь, мысли в голове роятся одна откровеннее другой.

– Какие цветы предпочитаешь?!

– Осенью люблю астры.

– Странно.

– Есть красивая легенда, что астра – это слеза богини любви и красоты Афродиты.

– Веришь в легенды?!

– Да.

– Простоватый цветок.

– Писатель Замятин в начале века утверждал, что всё великое, просто!

– Ещё какой нравится?!

– Красный тюльпан.

– Тоже миф?!

– Кровь принца, разбившегося о скалы, в поисках любимой, превратилась в цветок степей.

– Печальная история.

– Верная и преданная любовь всегда несёт оттенок грусти.

– Почем?!

– Чувства проходят и утекают, как вода в песок.

Маленькое солнышко. Цельная натура. Завидная девушка. Юная. Чистая. Просто общается, никаких намёков. Вдохнул. Как от неё ландышами приятно пахнет. Завораживает просто. Духи?! Знаю, что женский пол до нас, офицеров, падок. А ей на нас прямо плевать с высокой телебашни. Случай.

Весь состою из порочных желаний. Жажду погладить, аж потряхивает всего. Кожа, наверное, бархатная, мягкая. Попка упругая. Вес идеален. Ай, ай, ай, Валдас, какие у тебя мысли, бл*дь. Руки засунь себе в карманы. Сиди тихо, не отсвечивай.

– Алёна, а если не поступишь во Владик?!

– Тогда иностранными языками буду заниматься.

– Какие интересуют?!

– Для начала «романо-германские».

– Отгадай, кто мы с Николаем по национальности?!

– Ты, Вадик из Прибалтики. Коля – из финно-угорских народов, мордвин, скорее всего, эрзя.

– Алёна – ты волшебница.

– Всё правильно.

– Да нет, просто занимаюсь этнографией давно, интересно.

– Сама кто по национальности?!

– Наша семья – русские.

Русские. Небесное создание. Девочка – ромашка. Любит – не любит. Косы хочу расплести и со всего маху лицом в кудри зарыться. Пошебуршить. Ручкам своим неуёмным волю дать. Везде погладить, потрогать. Ох, ох, моя головушка разламывается на части. Расти скорее, Алёнка, а то так и свихнуться недолго.

Женщина незаметно с боку подошла. Сравнил. Алёна совсем на маму свою не похожа. Мама маленького роста, пухленькая, рыжая. Малышка голову вскинула вверх, заулыбалась.

– Мама, я пирожные ем, меня тётя Валя угостила.

– Ляля, мы уезжаем, поторопись

– Добрый день, молодые люди, отдыхаете?!

– Да, вот дочку Вашу развлекаем.

– Выходит?!

– Честно, нет.

– Ляля, нас водитель ждёт на заднем дворе.

– Ладно. До свидания, ребята!

Встала, пошла следом. Изгибы завораживают. Походка летящая, поступь лёгкая. Официант подошёл, всё убрал за ней, подтёр крошки. Алёна не обернулась. А мне так хотелось ещё раз на личико взглянуть.

Сидим пирожные в рот кидаем. Переглядываемся. Как два самовара на углях. Закипели.

– Ну, Вадик, что скажешь?!

– Я, Колян, прям ох*евший сижу.

– Да, ладно, она же ребёнок совсем?!

– Вырастет.

– Монетку кинем: орёл, или решка?!

– Нет, право выбора за ней оставим.

– Ты чего, братан?!

– Кожей чувствую, что моя будет.

– Уверен?!

– Для меня рождена девочка.

– Ну, ты сука, Вадик!

– Я наглый, уверенный в себе мужик.

Я тебя никому не отдам.

Пусть тропинки метель заметает.

Я тебя отыщу по следам,

В грезах вновь к облакам улетая.

Ирина Стефашина, стихи

Глава 2.

Встреча вторая. Прошёл год

Валдас

Прилетел из Байрамали. Устал, как пёс бездомный. Этот захолустный городишко раем кажется. Колян встречает. Пролез, как уж в доверие к командиру. Пристроился в штабе. Удобно ему. В Мургабском оазисе не вкалывал. Взлёт и посадка при аварийной ситуации. Вода привозная. Зной. Пустыня. Я превратился в чёрствый сухарь. Лицо загрубело. Как бушмен выгляжу. Глаза щурю.

В квартирку свою завалился. Парни на диване полегли. Пиво потягивают.

– О, какие люди!

– Привет, мужики, а вот и я.

– На дальней станции сойду, трава по пояс…

– Вам бы, суки только ржать.

– А вам бы, гвардии лейтенант, всё летать.

– Пивом с воблой провоняли.

– Поживиться больше нечем.

Рюкзак бросаю в угол. В ванную топаю. Набираю до краёв. Распускаю шампунь. Пена до потолка. В отмочку залёг. Вода, как коллоидный раствор. С меня грязь слоями отходит. Два часа мылся. Расслабон полный. Кайф поймал. Думал, что мочалкой кожу до мослов сотру. Еле-еле выбрался, чуть не уснул. Надел бельё чистое. Джинсы.

На кухню шкандыбаю. В холодильнике мышь повесилась. Ни х*я нет. Шкаф открыл. Так, вынимаю на стол шпроты, тушёнку, крупу. Кастрюльку на огонь плюхнул, гречку варю. Банки с мясом вскрыл ножом, опрокинул в кашу, перемешал. Запах божественный. Братаны, как вороны налетели. Вмиг жратву разодрали. Шпроты с чёрным хлебцем, вкусненько так, вдогонку зашли. Чаёк со сгущёнкой глотнули. Заурчало.

– А чё, мужики, может в «дамский преферанс» сыгранём?!

– Да, Колян, пулю распиши.

– Интересно, мужики в «дамский преферанс» играют, а дамы?!

– А они – у нас на нервах.

– Как тут на нормальной земле с девочками?!

– Регулярно, Вадик!

– Отбоя нет.

– А у тебя, как с азиатками?!

– Я за последний год превратился в «ОНО».

– Да, ладно, гонишь?!

– Ничего, Вальдемарас, мы тебя «поставим» на поток…

– Тебя или «твоего мальчика» точно поставим, зуб даю.

– Мне бы поспать.

– Нам бы всем поспать, в смысле соснуть…

– Или, чтобы у нас…соснули…

– Ну, вы кобели!

– А сам то, давно праведником заделался?!

– Простынка на моей кровати чистая?!

– Чище не бывает.

– Мы сюда баб не водим.

– Да вы чё?!

– КОМЭСК (командир эскадрильи) не разрешает.

– Ох*еть!

Усталость. В сон клонит. Не идёт карта. Не прёт мне сегодня удача. Спать хочу. Вижу, что Коля свои глазки хитрые прищурил.

– Ну, говори, сука, чё хотел?!

– Валдас, Алёнку помнишь из кафе?!

– Да.

– Видимся с ней постоянно.

– Где?!

– Пионерской вожатой работает в нашей подшефной школе.

– Закадрил, таки, мудло, пока я в командировке был?!

– Да, не ссы, Вадик, она ему «прогонные» выписала.

– Не разрешила поцеловать себя в щёчку, Колян?!

– Какое там!

– Ни проводить, ни в кино пригласить…

– «Штабной» все зубы об неё обломал.

– Да, Алёна, девочка с характером.

– Когда пойдём здороваться?!

– Тебе, Вадик, отпуск полагается.

– Знаю.

– Ага, езжай уже к мамочке с миром.

–А хуй тебе, Коля, в рожу!

– Разобрало?!

– Увижу и полечу.

– Смотри, Вадик, звезда с погон слетит.

– Вы, чё мужики, ох*ели совсем, ей всего семнадцать лет.

До подушки доплёлся. Ткнулся носом в чистую наволочку. Никаких снов. Утром в столовку отправился. Поесть охота, желудок к рёбрам прилип. За командировку в штабе отчитался, пакет сдал.

Прыгаю к другу в газик. Мчим в школу. Время 15:00. Дети снуют туда-сюда, как работяги в муравейнике. Шум, гам. Расселись в просторном холле. Коля на правах хозяина жизни тормозит дежурного.

– Пацан, метнись в пионерскую комнату, позови нам Алёну.

– У нас нет Алён в школе.

– В пятницу – работала, а в понедельник – нет?!

– Лена, что ли?!

– Скажи, чтобы бежала сюда, шефы приехали.

Головой кручу. Разглядываю учебное заведение. Вокруг современная обстановочка. Чисто, покрашено, плакатики везде развешены. Агитация. Денег много на оборудование отпускают. Мальчишка мчит с ответом.

– Лена, не спустится.

– Это почему?!

– Сказала, что кому надо, дорогу знают.

Ржу откровенно. Дружку «фак» показал. Самодостаточная девочка. На х*ю всех шефов вертела. Молодец!

Бежим через две ступеньки на второй этаж. Кабинет первый справа. Дверь дёргаем. Коля в развалку проходит вглубь. Усаживается на стул. Я косяк подпираю. Не дай бог, строение рухнет! Надо поддержать! Глаза от удивления раскрыл. Ухмылка на лице застыла. Коля злится. Из ноздрей пар валит. Обидели.

– Здравствуй, товарищ, Алёна!

– Здравствуйте, товарищи, офицеры!

– Почему не встречаешь?!

– Извините, гости дорогие, ноги есть, сами шагайте.

– Мы насчёт тренировки к смотру строя и песни прибыли.

– Молодцы, только ученики домой ушли.

– Завтра приехать?!

– Нет, в среду.

У Кольки рация верещит. Сирена, бл*дь, пожарная. Ор на всю округу. Полковник к телу призывает. Взглядом на выход дружку показываю. На лице у него желваки ходят.

– Алёна, может быть тебя до дома подвезти?!

– Спасибо, мне ещё подежурить до 17:00 придётся.

– Езжайте, гвардии лейтенант Елясин, мы без Вас ситуацию разрулим.

Замираю на месте. Дверь прикрыл. Алёна, прислонившись к столу, рисует газету. Она уже выросла. Почему я так хочу знать: где она учится, с кем встречается?! Есть в её окружении парень?! Жизнь с загадками и вопросами. Сканирую взглядом. Кислород в лёгкие не поступает. Передохнул.

– Как дела, Ляля?!

– Работаю.

– Всё в порядке?!

– Немного хлопотно, но мне нравится.

– Рад нашей встрече.

– Давно не виделись.

– Год, больше?!

– Не ожидала тебя увидеть, Вадик.

– Даже так?!

– Николай сказал, что ты в Литву уехал к невесте своей, жениться.

– Ещё чего он насочинял, сказочник?!

– Что у вас с ней любовь всей жизни.

Сердце пропускает удар. Хмурюсь. Нет, ну, Коля, точно по еб*лу получит. Чего придумал?! Хотел малышку себе срубить?! Она же не шалава, не пустышка, на его россказни не повелась. Всё равно отшила.

– Лялечка, нет у меня никакой невесты.

– Правда?!

– Честное, пречестное слово офицера.

– Хорошо, если так.

– Я в Туркмению улетал. Там у нас военный городок. Отрабатывал на Мигах аварийные ситуации.

Глаза распахнула. Якорь, бл*дь, киньте, люди-человеки, а то утону сейчас в этой бездонной синеве. И почитай, как звали.

Вишнёвые губы в улыбке замерли. Сразу ямочки на щёчках образовались. Что это значит?! Я ей не безразличен?! Наберись мужества, Вальдемарас. Скоро ей восемнадцать лет, совершеннолетие. А пока член свой на морской узел завяжи в ширинке. Терпи. Мантры почитай. «Я спокоен, я совершенно спокоен…». Я ох*ел.

– Чего делать будем?!

– В библиотеку спустимся, книги новые на полки расставим.

– Это тоже твоя работа?!

– Нет, Нина Михайловна старенькая, попросила.

Спускаемся на первый этаж. Алёна в босоножках на низком каблуке. Щиколотка на правой ноге эластичным бинтом зафиксирована.

Открыл дверь, влез сам на стремянку. Девушка книги распаковывает и мне подаёт. Я принимаю, на полки вдоль стены ставлю.

– Ляля, что у тебя с ногой?!

– На соревнованиях травму получила.

– Как?!

– Кто-то на беговую дорожку помидор кинул, я поскользнулась, упала.

– Очнулась: гипс?!

– Просто ушиб был сильный, растяжение связок.

– И что?! Нашли того, кто бросил?!

– Нет.

– Расстроилась?!

– Обидно, что в июле не смогла на дневное отделение поступить во Владивосток.

– Почему?!

– На костылях по квартире прыгала.

– Год потеряла?!

– Нет, поступила на заочное отделение в университет. Буду языками заниматься.

– А как же океанология?!

– Несбыточная мечта.

Спускаюсь с лестницы. Встречаемся с ней взглядом. Боже мой, глаза цвета яркого неба. Ресницы длинные пушистые. Задумчивая. Руки подрагивают. Своими ладошками накрыл. Холодные.

– Не волнуйся, значит так надо.

– Кому?!

– Ляля, я тебя в кафе приглашаю, поесть очень хочется?!

– Вадик, можно я тебя на ужин позову?!

– Куда?!

– К себе домой, здесь недалеко.

– Мама не будет ругаться?!

– Она в командировке.

– Далеко?!

– На Украине, в Николаеве.

– Надолго?

– Мама там живёт по полгода, а сюда отметиться приезжает.

– Работа?!

– Большой противолодочный корабль к спуску готовят.

– Ты совсем одна?!

– Да, я уже взрослая, мне скоро восемнадцать лет исполнится.

– Взрослая, говоришь…

– Соглашайся.

– Кто бы был против, а я только за!

Под ручку её подхватываю. Понимаю, что эта девочка сводит меня с ума. И это не ошибка. Гулкие удары в груди тому подтверждение. В голове просторно, как в коридорах Кремля. И такая ясность мысли. Есть подвижки.