Академия Совершенствующихся 2. Асы Тартарии

– Её оплошность помогла нам узнать о заложенных около пещеры амулетах, не будь слишком строг, – подаёт голос глава, поглаживая свою бородку и выдавая этим жестом некоторое беспокойство…

Меня будут наказывать? Прям здесь?

Почему эта тишина кажется такой тяжелой?..

– Я проверю территорию вокруг пещеры и отправлю людей следить за ней, – Дмитрий разворачивается и идёт на выход, игнорируя как слова дяди, так и мои извинения.

Меня не будут наказывать!!!

Что не может не радовать…

Однако, почему так кольнуло сердце?

Я хотела, чтобы меня узнали?

…

И почему мне показалось, что он ушёл слишком поспешно после того, как мы встретились глазами?..

– Ты уже отправлял, в итоге – ученик пострадал! Имеет смысл подумать над новой стратегией! – замечает глава ему вслед и разворачивается ко мне, когда за племянником закрывается дверь. – В вас умирает большой талант, барышня! Но сейчас в кабинет зайдёт ещё один молодой человек, и притворяться будет намного сложнее.

– Вы же не про… – только и успеваю произнести, как замолкаю, потому что в кабинет со стуком входит…

Глава 2. «Дружба та лестна, которая честна»

Вот это перемены.

– Так вообще бывает? – комментирую непроизвольно.

Милые светлые кудри остались в прошлом: теперь волнистые волосы доставали до плеч; привлекательная худоба испарилась, а на её месте появилось мощное телосложение едва ли не игрока в регби!

Впрочем, Леру безумно шло.

Особенно, когда он был одет в эту белую рубашку с закатанными рукавами и серые брюки, слишком далёкие по своему виду от формы Аса.

Родинка осталась там же – под левой бровью. Но больше не вызывала никаких ассоциаций…

Признаться, Лер заматерел за эти пять лет и сейчас больше напоминал мечту всех учениц академии, чем хитрого одиночку, спасавшегося в дисциплинарном комитете от агрессии неудовлетворенных своими успехами учеников.

К слову, мы ни разу не говорили с ним о его болезненном прошлом… мы вообще мало говорили о нём, больше обсуждая меня и мои проблемы – но не его хитроумный способ скрыть собственные травмы под маской самоуверенного проныры-весельчака.

– Она всё же выбралась из пещеры, – глядя на меня в упор, произносит Лер голосом, ставшим на пару тонов ниже за прошедшие пять лет.

– У тебя неверные сведения, – приходит мне на помощь глава, – Святослава не покидала пещеру: там имел место весьма прискорбный инцидент, связанный с опасными амулетами и нерадивыми учениками.

Почему глава оправдывается перед ним?!

Лер окидывает мою фигуру взглядом, затем находит глазами ширму и идёт к ней.

– Там!.. – хочу, было, донести важную мысль до дяди Дмитрия, как Лер уже появляется с моими джинсами в руках.

– Вы можете обвести вокруг пальца кого угодно, но не меня: я её реакции знаю слишком хорошо, – перебросив джинсы мне в руки, сообщает Лер и разворачивается к главе. – Зачем вы сменили ей внешность?

– Ты можешь обращаться и ко мне напрямую, – мягко отзываюсь, складывая грязную одежду, – я вполне способна ответить на твои вопросы.

– Ты себе лицо не меняла. Это сделал глава, – обронив эти слова, Лер вновь разворачивается к дяде Дмитрия. – Во что вы хотите её втянуть?

– Она очнулась сама, это не моих рук дело. И не я раскидал смертельно-опасные амулеты вокруг её пещеры, – ровным голосом произносит тот, игнорируя непочтительное обращение. – Святослава согласилась помочь найти отступников и дала разрешение сменить ей внешность, чтобы не привлекать лишнее внимание и получить преимущество в нашей борьбе.

Лер оборачивается и смотрит на меня.

– Ты ведь понятия не имеешь, о каких отступниках идёт речь. Верно? – спрашивает он.

– Я хочу узнать об этом, – отвечаю спокойно.

Нет у меня цели подставлять дядю Дмитрия: он только что спас меня от своего племянника, к встрече с которым я была морально не готова!

– Верните ей внешность. Общаться с… этим лицом довольно некомфортно, – вновь оборачивается на главу Лер.

– Ты всегда можешь опустить взгляд на моё тело, которое ты без труда узнал, – бросаю ему, слегка раздраженная подобным поведением, – и успокоить свои нервы.

Замечаю, как Лер отводит взгляд, не имея слов для спора. Отлично. Теперь мой выход:

– Раз уж он узнал меня, предлагаю закрыть дверь на ключ от всех случайных посетителей и рассказать мне, что творится в академии, почему меня или моих посетителей пытались убить, и с какой стати Лер стал угрюмым завсегдатаем кабинета главы академии?! Пожалуй, его грубость волнует меня даже больше, чем изменившаяся внешность и близость с вами, – признаюсь под конец, неожиданно осознав, что хочу вновь увидеть лукавый прищур и обаятельную улыбку, светившие мне с лица Лера до роковой встречи в домике Дмитрия…

– Это место защищено от прослушивания, а входить сюда могут только те, кому я это разрешаю, – протягивает дядя Дмитрия, – так что мы можем поговорить обо всём без дополнительных приготовлений. Что касается Лера… он с недавних пор занял должность главы дисциплинарного комитета, потому стал особенно угрюм и вхож в мой кабинет.

Перевожу взгляд на очередного «главу» перед собою и поднимаю бровь:

– А куда делся предыдущий?

– Хороший вопрос, – кивает Лер, бесстрастно глядя на меня, – Пропал, когда искал пристанище отступников.

Возвращаю внимание Первому наставнику:

– В академии и впрямь завелись крысы?

– Если бы крысы… – протягивает тот, проходя по своему кабинету. – Мы не можем быть уверены ни в чём – ни в том, когда это произошло, ни в том, сколько их в объединении, ни в том, чего конкретно они хотят… но в какой-то момент исчезновения учеников стали регулярными. И несколько раз члены дисциплинарного комитета натыкались на мощное сопротивление, когда пытались разобраться в том, кто перед ними стоит, и почему эти «некто» прячутся так глубоко в лесу? После тех столкновений наши ученики начали натыкаться на разные «подарочки» от желающих спрятаться от чужих глаз… поэтому, да, мы уверены, что амулеты вокруг твоей пещеры – дело рук отступников. Но чего мы точно не понимаем, так это почему они нацелились на тебя?

Прокручиваю в голове сон, увиденный перед пробуждением.

Не хочется признаваться, но, кажется, я видела именно их. Отступников.

И они избивали меня, очевидно одерживая верх… Как я должна трактовать данное видение?

Это было будущее? Или я увидела прошлое?

– Святослава? – зовёт меня глава.

А если они привязались ко мне, то, в чём причина? Может, их раздражает тот факт, что я поглотила Цветок Звёздной Пыли? Пытаюсь вспомнить подробности того рокового события почти шестилетней давности.

В уме почему-то всплывает разговор моих спасителей о нарушении главного правила академии – я в тот момент находилась в полубессознательном состоянии, но их слова услышала.

– Напомните, пожалуйста, а какое у нас главное правило в академии, которое нарушать нельзя? «Не убей себя»? – предполагаю, подняв взгляд на главу.

– «Происходящее в академии не должно покидать её границ», – отвечает мне Лер, – С чего вдруг такой вопрос?

– Вспомнился вдруг ваш разговор с Дмитрием над моим телом – вы тогда только-только вытащили меня с того света, – отзываюсь, затем свожу брови и поднимаю взгляд на главу дисциплинарного комитета, – а как нарушение этого правила было связано с моим спасением?

– Напрямую! – изумляется Лер, – Кто-то высадил сокровище в серой зоне между академией и миром смертных! И ты едва не умерла…

– Но вы оба знали, что это было не просто сокровище – это был Цветок Самоубийц, – напоминаю ему.

– Мы-то знали, но там был Волк… Адам… – исправляет сам себя Лер, внезапно закатив глаза и бросив быстрый взгляд на главу академии, – потому мы с Дмитрием следили за произносимыми словами. Информация о происхождении Цветка Звездой Пыли – строго засекречена. О ней знают только наставники и члены дисциплинарного комитета.

Любопытно.

Адам знал, что это за цветок. И, насколько я помню, Адам был наставником. Выходит, Лер сейчас защищает Дмитрия, который не должен был об этом знать?.. Как-то всё это странно…

Ладно, разберусь чуть позже, когда мы останемся наедине!

– Хорошо, предположим… но почему ты сказал про «высадку» сокровища в серую зону? Ты же знал, как появляется Цветок Звёздной Пыли, – сосредоточенно смотрю на него.

– Не понял вопроса, – качнув головой из стороны в сторону, произносит Лер.

Свожу брови, напряженно глядя на него в ответ.

– Святослава, к чему это? – уточняет Первый наставник.

– К тому, что его друг умер не просто так: возможно, его затравили отступники! Но, простите, я всё-таки докопаюсь до этой оговорки… – поворачиваюсь к Леру, заглядываю ему в глаза, – Почему в разговоре с Дмитрием ты выразился именно так? Ты же знал, что там была могила твоего друга!

– Я сейчас не буду спрашивать, откуда ты об этом знаешь, но отвечу на твою претензию – я выразился так именно потому, что знал, где была могила моего друга, – медленно произносит Лер. – Однако, Цветок Звездной Пыли неожиданно переместился, оказавшись слишком близко к простым смертным. Если говорить совсем просто и понятно, чтобы у тебя не возникло желания переспрашивать и уточнять – кто-то пересадил Цветок Самоубийц в серую зону, куда ещё мог добраться простой человек. И так до него добралась ты.

Смотрю на него и открываю рот… однако, ничего не произношу.

Адам не говорил об этом.

Все те разговоры в последние дни перед моих уходом в уединение я помню хорошо, будто это было вчера: сын Софи выражался предельно ясно – он обнаружил Цветок Звездной Пыли, когда наблюдал за Лером; потом к Леру присоединился Дмитрий, и уже они оба следили за цветком, понятия не имея друг о друге, пока за ними обоими следил Адам; а потом на цветок наткнулась я…

И в том рассказе не было ни слова о том, что Цветок Самоубийц был внезапно пересажен!

А ведь это могло объяснить, как на меня одновременно наткнулись все трое: они просто искали новое местоположение сокровища, которое… ну, нет, я даже представить не могу, чтобы его можно было так просто пересадить! Это сколько земли вокруг надо выкопать, чтобы умудриться не дотронуться до него в процессе?! Очевидно, что такие махинации не могут быть делом рук каких-то неудачников, не способных на победу без хитростей и амулетов!

Если Цветок Звездной Пыли был пересажен, то это сделал кто-то действительно сильный и сведущий в обращении с таким сокровищем.

– Скажу честно, я даже успел забыть об этом из-за всего, что навалились после… – озадаченно признаётся Лер, и ловит мой недоверчивый взгляд. – Твоё спасение, затем появление в академии и последующие события, связанные с Дмитрием, и…

– Я поняла, – перебиваю его, не желая об этом слушать.

Моя история в академии больше напоминала мексиканский сериал из двухтысячных, – и, признаюсь, мне ещё понадобится время, чтобы принять этот факт и перестать сокрушаться об упущенных возможностях…

Но, вот, наконец, настало время, когда я не являюсь ни участницей, ни виновницей происходящего беспредела. Чем не повод с облегчением выдохнуть и поучаствовать в расследовании в качестве приглашенного гостя?.. Такой опыт мне полезен. Это намного интереснее, чем сидеть где-то в лесу и рефлексировать по поводу своих неудач.

– Дмитрий сообщил мне о перемещении обнаруженного им сокровища, – возвращает нас к теме Первый наставник, задумчиво поглаживая свою бородку. – Тогда мы предположили, что это дело рук кого-то из учеников, желавшего присвоить цветок себе: на территории академии достаточно Асов, способных на подобное.

И я не могла поспорить с этим утверждением. Однако…

– Разве такие действия – не нарушение всех возможных правил и первого правила в том числе? Вы уверены, что тот ученик не был отступником? – задаёт вопрос Лер, опережая меня на доли секунды.

– Не уверен, – честно признаётся глава академии, сосредоточенно глядя на него в ответ.

– Выходит, отступники уже тогда существовали и даже строили какие-то планы на территории академии? – подвожу логический итог, хотя в моей голове образ отступника никак не мог сопоставиться с каким-то сильным и талантливым Асом, – Речь идет не о паре лет. Речь идет о десятилетии!

– Если не о нескольких десятилетиях, – протягивает глава академии, – ведь ту девчонку тоже кто-то надоумил…

Смотрю на его лицо и непроизвольно сжимаю кулаки, впиваясь ногтями во внутреннюю часть ладони.

– Вы сейчас о девушке Дмитрия говорите? – медленно переспрашиваю.

Мужчины переводят взгляд на меня. И молчат.

– Кстати, ты ничего не говоришь о моей силе. Ты её не видишь? – внезапно переводит тему Лер.

– В каком смысле «не вижу»? – удивленно переспрашиваю, – Вон, у тебя ядро светится, – указываю в центр его живота, – ты явно что-то проглотил, раз так быстро свой уровень повысил.

– Ты… видишь моё ядро? – медленно переспрашивает Лер.

– А как ты видела Дмитрия? Что у него за уровень? – тут же уточняет глава с легким азартом.

– Его основа слепила глаза, так что я решила не присматриваться и… разглядывала физическую оболочку, – неохотно признаюсь.

– Духовная воля Дмитрия находится на невероятно высоком уровне, мы об этом знали, – бросив взгляд на главу, произносит Лер, затем встречается со мной глазами, – но как ты умудрилась увидеть моё ядро?

– А что это вообще? И почему оно светится? – подхожу к нему чуть ближе, чтобы лучше рассмотреть.

– Возможно, она сможет отличить отступников в толпе… – предполагает Лер, вновь проигнорировав меня и уделив всё своё внимание главе академии.

– Можно дождаться Белого Понедельника, – кивает дядя Дмитрия.

– Так, что у тебя внутри? И почему у других этого нет? – обращаюсь к Леру в который раз, потыкав ему в живот указательным пальцем.

Молчание в кабинете в который раз напомнило мне, что некоторые мои проявления стоит контролировать.

Осторожно отступаю от нового главы дисциплинарного комитета.

– Верните ей её внешность. Мне реально трудно, – почему-то произносит Лер, вновь обратившись к Первому наставнику.

– Твой друг проглотил драгоценную пилюлю, добытую у наших азиатских коллег с большим трудом, потому его развитие пошло по непривычному для академии пути… Помнится, в свой первый день ты сравнивала наше заведение с китайскими аналогами из каких-то драм или дорам?.. Ну, так, вот, дороги к бессмертию у нас с мастерами из Китая принципиально разные – и с недавних пор Лер обучается по восточному образцу, оставаясь главой дисциплинарного комитета в нашей академии, – вежливо поясняет глава.

– И зачем ты это сделал? – с искренним интересом спрашиваю у новоявленного главы очередного объединения.

– Он хо…

– У меня были причины, – отрезает Лер, сверкнув глазами на открывшего, было, рот главу академии.

Внимательно смотрю на обоих мужчин. Как мне нравится, когда мне не сообщают что-то важное! Кто бы знал!

Однако, кажется, я уже окончательно пробудилась и вернулась к себе прежней…

– Ладно, это ваше дело, – отмахиваюсь, решив не заострять внимание на том, что может быть добровольно поведано мне в будущем при удачном раскладе… – Объясните, как я могу помочь в поиске отступников? Ещё и в таком виде? – рукой указываю на свою новую внешность.

– Ты довольно удачно вплела свою ложь в легенду и с лёгкой руки Дмитрия стала представительницей дисциплинарного комитета, – отвечает глава, метнув взгляд на Лера, – потому и функция твоя сведется к естественной в данном случае стратегии поведения! Ты будешь патрулировать лес.

– Я буду патрулировать лес… – медленно повторяю за ним.

– Она будет… чего? – останавливает сам себя Лер, – Зачем ей лезть в это дело?

– Потому что я этого хочу? – развожу руками.

– И что она будет делать, напади на неё кто-то из отступников? Как отбиваться, раз она скрывает свои истинные силы? – продолжает активно противиться Лер.

– Для этого в дисциплинарном комитете есть все возможные амулеты, артефакты и талисманы. Разве тебе не известно об этом лучше, чем кому-либо иному? – со странной улыбкой уточняет глава академии.

А до меня, наконец, доходит, что хмурый Лер, не желающий подолгу смотреть на меня и вообще избегающий разговора напрямую, словно я была не достойна его внимания… проявляет заботу. Вот, таким немного нелепым способом.

– Ты переживаешь обо мне? – спрашиваю напрямую, решив не добавлять к вопросу мягкую улыбку, чтобы Лер не подумал, будто я снисходительна к нему.

Мне очень приятно, что хоть кто-то в академии переживает обо мне.

Когда я уходила в уединение, я думала, что среди всех людей вокруг только Адам проявлял ко мне участие, но сейчас…

Однако, об этом я подумаю позже!

– Лер? – зову своего друга чуть тише.

– Она будет под моим командованием. Все ваши личные просьбы к ней должны быть озвучены в моём присутствии – иначе я откажусь от этого сотрудничества и сообщу Дмитрию, что его девушка вышла из медитации: уж он-то точно её защитит… и от отступников, и от вас, – резко произносит Лер, глядя на Первого наставника.

– Мне казалось, я смог донести до тебя мысль, что беспокоюсь об учениках академии не меньше, чем ты сам, – чуть холоднее произносит глава.

– Пока что это беспокойство не дало никаких плодов: мы так и не нашли гнездо отступников, а ученики продолжают подвергаться опасности – и всё из-за систематически пренебрежительного отношения к тем, кто не зовётся гениями академии! – бросает ему Лер.

– О чём ты говоришь? – нахмурив лоб, уточняю.

– У них даже нормальных списков не было до начала двухтысячных! Сосчитать, сколько учеников в серой форме находится на территории академии – невозможно! – резко отвечает глава дисциплинарного комитета. – Тебе повезло попасть в список и получить помощь в официальном оформлении лишь потому, что ты стала опасна для окружающих, но остальные могут накапливать энергию десятилетиями – и о многих из них вообще давно забыли, не воспринимая их наличие в академии за какую-то ценность!

Молча смотрю на него, постепенно начиная вспоминать, что конкретно мне не нравилось в этом месте, и почему я пожелала сбежать отсюда в ШИП.

– Но учеников кормят. Служки должны иметь сведения, сколько учеников проживает на территории академии… и жилые корпусы… вы же в курсе, сколько там заселённых комнат и… – начинаю, было, как замолкаю, увидев поднятую в воздух ладонь Первого наставника.

– Это было достойное сожаления допущение со стороны предыдущего главы академии, который гнался за силой и упускал из виду присутствие в стенах академии учеников средних способностей. Но до него глава действовал точно так же. В Академии Совершенствующихся всегда на первом месте были Асы – а уже потом все остальные… Но сейчас мы постараемся изменить эту систему ценностей – в том числе, благодаря огромному вкладу нового главы дисциплинарного комитета, – спокойным голосом произносит дядя Дмитрия, глядя на Лера тяжелым взглядом.

Теперь понятно, что у них здесь за напряжение такое в кабинете… И почему разговор сводится к бесконечной пикировке.

Лер достоин уважения за свою несгибаемую позицию.

Интересно, когда он её приобрел? После моего побега в ШИП? Или после смерти предыдущего главы? Или эта позиция всегда была у него, но он о ней молчал до поры до времени?..

Тем не менее, сейчас важно не это:

– В моём предположении всё ещё есть здравое зерно. Почему вы не опросите слуг, которые ухаживают за учениками?

– Служки приносят еду ученикам, это правда. Но далеко не все обслуживаются ими: кто-то уже успел перестроить организм и больше не нуждается в еде. Кто-то предпочитает питаться сам, добывая еду из леса. А куда-то слугам проход просто запрещен. В данный момент жилые корпуса глубинной академии, как и жилые корпуса внешнего потока находятся под их контролем, но не более… – отвечает на это глава.

Вспоминаю о домиках, в одном из которых я тренировалась до попадания в глубинную академию. Потом вспоминаю о наличии сети пещер, а также огромной территории, сплошь покрытой лесом, – которую не рискнут обойти ногами даже послушники на стадии Создания Основы… и где вполне вероятно тренируются какие-то особо упорные в достижении своих целей ученики.

Да, академия велика. И у отступников есть все шансы остаться не обнаруженными ещё очень-очень долгое время.

– Я готова выйти в патруль, – произношу уверенно, встречаясь взглядом с главой.

Глава 3. «Имя какое бы ни было – был бы хорош, кто его носит»

– В таком случае ступай за своим новым начальником и оформись, как член дисциплинарного комитета, – отпускает нас Первый наставник.

– Хотите сказать, ни у кого не возникнет вопроса, откуда я вдруг взялась среди его членов? – приподнимаю бровь.

– Обо всех его представителях известно только главе дисциплинарного комитета. Ну, и главе академии – и мы оба сейчас перед тобой, – растягивает губы в улыбке дядя Дмитрия.

– Как удобно, – прищуриваюсь, – у меня вопрос перед тем, как уйду, – всё же останавливаюсь около дверей.

– Слушаю, – кивает глава.

– Как вы поняли, что ученики пропадают, когда у вас такой беспорядок? – спрашиваю прямо.

– Об этом начали сообщать соученики пропавших, – отзывается глава.

Всё-таки в академии не всё потеряно: здесь остались неравнодушные к чужой судьбе… Это радует.

– У меня тоже есть вопрос к тебе, Святослава, – обращается ко мне Первый наставник; кивком головы даю понять, что тоже не против его выслушать. – Каким ты видишь меня?

Присматриваюсь к его сути. Некоторое время ничего не говорю, наблюдая за открывшейся картиной…

– Ваше духовное тело – цельное и развитое до совершенства: оно синхронизировано с физическим и представляет собой беспрерывно-движущуюся в заданных рамках энергию, – послушно отвечаю.

– У тебя острый взгляд. Хорошо, теперь ступай, – отпускает меня глава, и Лер открывает дверь, позволяя мне выйти.

– Первый глава достиг ранга Полубога, – негромко произносит он, пока ведет меня через Главный Зал.

– Это… звучит очень круто, – признаюсь, понятия не имея, что там за ранги идут после наставника, – И что это значит?

– Что он может отправлять своё духовное тело в любую точку земли, если понадобится, оставляя физическое тело на месте или разделяя сознание. А также может бороться с противниками, используя оба тела.

Припоминаю технику, увиденную в академии пять лет назад, когда Ратибор боролся с Исаей…

– Разве этот навык не доступен простым ученикам? – уточняю с легкой озадаченностью.

– Единственное, на что способны простые ученики – это надуть эффектный энергетический пузырь в форме своего тела, не более, – фыркает Лер.

– Выходит, уровень нашего главы довольно высок по меркам академии? – пытаюсь разобраться в местной системе измерения силы.

– По меркам академии? – переспрашивает Лер, усмехнувшись в конце, – Чтоб ты понимала, глава наших главных конкурентов уровнем ниже.

– Ты говоришь о Софи? – уточняю и ловлю красноречивый взгляд.

Выходит, брат прошлого главы и впрямь был вынужден сковывать свои силы, пока оставался на должности Пятого наставника?

– Ладно, а что за ранг идёт после Полубога?

– Демиург.

Создатель… ну, разумеется.

– А до?

– Мученик.

– Ты шутишь? – останавливаюсь.

– Нет. Иди за мной и не отступай ни на шаг: ты ещё даже имени не имеешь, тебе нельзя потеряться, – сухо бросают мне.

– А почему он мучается? И от чего? – подбегаю к Леру и иду за ним, как за мамой-уткой.

– От количества силы, ещё не обретшей новое качество, – неохотно отвечают мне.

– Ты сейчас сердишься, потому что без помощи приспособлений и сокровищ хранилища дисциплинарного комитета, ты бы не смог добиться даже уровня наставника? – задаю вопрос напрямую.

Я помню, с чего начинал Лер – с травли, как и всякий новичок академии. И очевидно, ему нечем было ответить обидчикам, раз его сперва охранял друг с Белого Пика, а затем – авторитет дисциплинарного комитета, под крылом которого Лер нашёл своё пристанище.

Если хорошенько подумать, назвать нового главу дисциплинарного комитета гением можно было с большой натяжкой: ещё до моего ухода в уединение его способности уже были раскачены – не без помощи артефактов и талисманов… что уж говорить том, как обстоят дела сейчас, спустя пять лет!

Однако, именно сейчас, глядя на свет его ядра, я могу сказать точно – это его сила, пусть и полученная каким-то обходным путём. И скорее всего весьма болезненным путём, если не смертельно опасным.

Могу судить по себе…

И по огромному количеству учеников академии, готовых съесть живьём любого, кто перескочит пару ступеней в развитии благодаря дурной удаче.

В процессе совершенствования даже самый скромный прогресс даётся потом, кровью и слезами, потому «любимчиков судьбы» в академии не любят! – ну, разве что эти любимчики слишком хороши собой или успели поставить себя так, что всем мало не показалось…